Ангел Дьявола

      11.10.2004       Пять дней. Шесть часов. Сорок три минуты. Двадцать две… три секунды. Миа нет ровно столько. Драко отсчитывает ровно от того момента, как она перешла границу купола. Без защиты. Без оповещения их браслетов. Она просто перешла порог, который не могла даже увидеть или почувствовать.       Валери удалось проверить его целостность. И пусть он не дал оповещения, в его границах появилась небольшая пропасть, затмение. Валери смогла отмотать время назад, в точности до секунды когда это произошло.       У них было время, но нет времени…       Метка на левой руке перестает гореть, отдавая слабыми колющими импульсами под кожей. Драко почти не обращает на это внимания. Холод давно завладел его венами, прикрывая чувства.       Черный камзол с орденами Командора на левой груди сковывает в своих железных объятиях, не давая глубоко дышать. Но, кажется, ему и не надо. Он заходит в комнату для собраний с гордо поднятой головой, проходя в открытые дубовые двери, что ведут в темноту.       Вытянутое помещение, которое больше напоминает часть старой церкви с витражными окнами по обеим сторонам серого кирпича. Здесь голые каменные стены. Большой камин из светлого камня со сложной резьбой и орнаментом слишком выделяется во всей пустоте и холоде комнаты. Он идет под самый потолок, выделяясь одним большим светлым пятном на черной картине.       Драко на секунду останавливается, осматривая присутствующих в комнате. Их тоже позвали. Драко обменивается едва заметным кивком с Тео, который стоит за столом с другой стороны, скрестив руки за спиной. Он переговаривается с Киллианом Флинтом, отцом Маркуса.       На нем такой же камзол, как и на Драко, но ордена немного отличаются. Здесь присутствуют все Командоры и еще несколько Пожирателей, которые входят в высший совет, но не управляют провинциями. Брат и сестра Кэрроу. Долохов. Сегодняшнее собрание отличается от привычных им. Драко знает это, чувствует всеми клеточками тела.       Почти все люди в этом зале сегодня есть в его листе.       Рудольфус Лестрейндж о чем-то переговаривается с Арроном Эйвери, будто отчитывая того. Они стоят чуть в глубине, скрываясь от остальных, но Драко слышит мысли Аррона. Неприязнь к тому, что говорит дядя. Рудольфус Лестрейндж директор Хогвартса и Командор Провинции.       Пошел ты…       Едкая ухмылка появляется на губах Драко, когда он слышит это в голове Аррона. Рудольфус сжимает плечо Эйвери старшего, делая это с большей силой, чем необходимо.       Отцы Гойла и Крэбба, как всегда, держатся вместе, сидя за своими стульями большого стола. Пиритс бросает на Драко холодный взгляд, пока на его губах не появляется такой же холодный приветственный оскал.       Драко проходит к своему стулу, почти не касаясь остальных взглядом. Здесь слишком много людей. Двадцать шесть Пожирателей Смерти. Пятнадцать из которых представители своих Провинций. Одни из высших чинов. Одни из тех, кто отвечает за страну на внутреннем уровне. Половина из которых предатели.       Резное дерево стула врезается в спину своей жесткостью, заставляя держать спину прямо. Желательно подальше.       — Давно не виделись, племянник, — сухо произносит Рабастан Лестрейдж, сидящий рядом с Драко. — Мои соболезнования насчет твоей матери, — тише проговаривает он. — Нарцисса была великой женщиной.       — Благодарю, дядя, — его голос сух, как пески Сахары, которые не видели воды года.       Драко обращает внимание на золотое кольцо на левой руке дяди, медленно переводит взгляд на почти такое же на его собственной. Он отвык надевать его. Это кажется настоящим предательством. Он перестал носить его, скрывать на коже. Раньше это было проще, с появлением Миа почти невозможно.       Но золотой ошейник опять затягивает кожу.       Долохов напротив привлекает к себе внимание громким голосом.       — Сукин сын! — выбрасывает он в сторону Джагсона. На что Херберт отвечает сухим смехом. Остальные Пожиратели за столом присоединяются к смеху Джагсона, потому что эти двое терпеть друг друга не могут. Но они равны по силе. Дерутся каждый раз как кошка с собакой.       Идиоты.       Валери, сидящая через стул от них, закатывает на все это глаза, возвращая внимание своему отцу, который сидит рядом.       Айган Селвин. Темные короткие волосы, которые больше не прячут седину. Морщинистое лицо. И крохотные черные глаза. Валери совершенно на него не похожа.       Ему почти шестьдесят, но, кажется, годы сыграли с ним плохую шутку. Некоторые волшебники в сто лет выглядят лучше, чем этот ублюдок. Валери одаривает отца строгим взглядом, заставляя замолкнуть, и тот слушается ее. Его губы смыкаются в тонкую линию, а затем он сглатывает. Это мог бы не заменить кто-то другой, но не Драко. Он привык обращать внимание на детали.       И, когда по коже вдруг проходит ледяной морозец, все замолкают и почти тут же занимают свои положенные места за столом, стараясь не скрипеть стульями, выдвигая их. В зале собраний наступает смертельная тишина.       Драко не знает цели этого собрания. Блейз, Тео и Валери, которые находятся вместе с ним за этим столом — тоже. Их общение здесь напоминает пустынную тишину.       Они есть, но их нет.       Когда-то на таких собраниях он сидел между отцом и матерью под эгидой одной фамилии, которая их объединяла. Семьи всегда были рядом. А теперь он один. Последний представитель своей фамилии.       Справа Рабастан. Слева Корбан Яксли.       За столом остается только три пустующих стула. Два напротив друг друга во главе стола. Они больше, чем остальные. Их спинки выше, а узоры на старом дереве более изворотливые. Драко не надо даже смотреть. Третий пустующий стул в его ряду самый первый.       Все знают кому он предназначен. И смех его владелицы наполняет мертвую тишину комнаты.       Беллатриса Лестрейндж почти парит, заходя в зал. Ее смех заставляет все внутри сжаться. Но Драко без особого интереса поворачивает голову, смотря на тетушку, которая пританцовывает, идя к столу.       А затем все поднимаются со своих мест, стоит в проходе показаться фигуре Темного Лорда. Он заходит внутрь почти лениво, одаривая их всех ярким взглядом красных глаз. Драко медленно склоняет голову одновременно с остальными.       Метка на его руке замирает, когда ее хозяин отпускает магическую хватку своим появлением. Никто не решается смотреть на Темного Лорда больше, чем положено. Они стоят. Ждут, пока Он займет своё место. Белла продолжает хихикать, занимая свое место на стуле.       Она садится. Они стоят.       Темный Лорд подходит к своему креслу и присаживается. Он приподнимает руку и дёргает пару раз указательным и средним пальцами вниз, призывая их сесть.       Все внимание наконец направлено на него. Все взгляды. Драко лениво обводит взглядом его коричневый костюм тройку. Замечает тонкую золотую цепочку на жилетке, которая скорее всего ведет к часам.       Темный Лорд выглядит чуть ли не самым настоящим человеком из них всех. Его волосы и борода аккуратно острижены, местами проступает седина. Лишь его красные глаза напоминают о том, кто этот человек.       — Рад, что вы все нашли время прийти, — с ухмылкой протягивает он, будто кто-то мог отказаться от этого. — Так уж вышло, что… — он прерывается, направляя взгляд на вход внутрь. — А… вот и они.       Драко бросает быстрый взгляд на Валери, понимая, что та знает, о чем говорит Темный Лорд. На ее губах появляется едва заметная улыбка, видимо, когда она понимает, что Драко смотрит на нее.       Его пальцы сжимаются в кулаки.       В коридоре, ведущем в зал собраний, раздается шум, и Драко поворачивает голову влево, как и многие за этим столом. Глаза предательски расширяются, стоит ему увидеть, ради кого было собрано это собрание.       Александрия Романова входит в зал с гордо поднятой головой. Он никогда не видел ее в военной официальной форме. Это застает врасплох. Вместо светлой одежды на ней черный мундир с золотыми эполетами на плечах и ордены на груди. Белые волосы, которые обычно спускаются на спину и плечи, убраны в хвост.       Темный Лорд встает со своего кресла, выходя из-за стола. Позади Александрии, стоит ей пройти чуть глубже в зал, возникают фигуры ее спутников. Он почти слышит исходящий от остальных страх, когда четверо Рыкарей возникает за спиной наследницы Российского Магического Престола. Кажется, даже Темный Лорд на мгновение мешкается.       Ее появление наполняет помещение темной искристой магией, которая затмевает сознание. Драко быстро обводит всех за столом взглядом, задерживаясь на нервно выглядящем Антонине, который, кажется, побледнел на несколько оттенков.       — Александрия Романова, — ласково протягивает Темный Лорд за спиной Драко. — Чем обязан такому визиту?       Драко медленно поворачивает голову, замечая сладкую улыбку Александрии, которая напоминает и кричит об опасности, которую та с собой несет.       — Я пришла за платой, — спокойно произносит она, не отрывая взгляд от Темного Лорда. Она, кажется, даже не обращает внимания на остальных людей в этом зале.       — Прошу, — мягко произносит Темный Лорд, указывая правой рукой на пустующее кресло в начале стола.       Александрия одаривает его легкой улыбкой, от которой волосы на теле становятся дыбом. Она посланник самой смерти. Глупец тот, кто не увидит этого.       Александрия Романова самая младшая в этой комнате, но самая сильная. Порывы магического потенциала прорываются из нее, как корни живорастущего дерева. Она само существование.       Тишина повисает над столом, когда Темный Лорд и Дрия занимают свои положенные места друг напротив друга. Рыкари встают за спиной Дрии. Четверо крупных мужчин поверх плеч которых переброшены шкуры животных. Своим размером каждый из них превосходит даже Сивого. А голые участки кожи на их груди заняты цикличными татуировками.       Рыкари — войны-оборотни. Они сильнее обычных оборотней и контролируют свои превращения. Их ум остается при них, когда животное забирает власть над человеческим телом.       — Я что-то прервала? — слегка приподняв бровь, интересуется Александрия.       Драко знает, что Дрия насмехается. Она прекрасно понимает, что ее ждали.       — Ни в коем случае. Мы только начинали, — мягко отвечает Темный Лорд, и его слова пропитаны медом. Медом, от которого потом вполне можно умереть.       — Где Министр?       Драко тоже бы хотел это знать.       — Боюсь Министр не может выйти на связь. Он временно отстранен от службы.       — Для человека, который говорит, что держит власть в своих руках — вы слишком плохо справляетесь со своими высшими подчиненными, — почти лениво произносит Александрия, зная, что сила на ее стороне.       — Да кто ты такая, чтобы так разговаривать с самим Темным Лордом! — выкрикивает Алекто Кэрроу. Александрия делает легкий взмах рукой, и губы Алекто исчезают с ее лица.       Дрия выгибает бровь, смотря на Темного Лорда, пока Кэрроу безнадежно касается места на лице, где еще минуту назад располагался ее рот.       — Я не права?       Драко видит краем глаза яростный взгляд Темного Лорда, направленный в сторону Алекты. Амикус пытается успокоить свою сестру, но не решается просить о чем-то Александрию.       Один из Рыкарей оказывается за спиной Алекто. Взрослая женщина заметно вздрагивает, как когда-то вздрагивали школьники в Хогвартсе, стоило им попасть в ее поле зрения.       — Я разберусь с ней сам!       — Также, как разобрались с вашим Министром?       Александрия отдает легкий кивок мужчине, и тот делает шаг назад от Алекты.       — Алекто, дорогая, разве ты не узнала нашу гостью? Александрия Романова наследница Российской Магической Империи, Повелительница Драконов и Хранитель Невиданных Островов. К тому же… она наша гостья, — со льдом добавляет он. — Чем я могу быть любезен?       — Статья Первая: Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами. Так почему мы нашли тела ваших солдат на нашей границе?       Драко едва не пропускает момент, когда магия в воздухе слегка вибрирует. Он почти не замечает этого. Но это происходит. Темный Лорд накладывает свои чары, в магии отчетливо витает его темный отпечаток.       — Что ты хочешь? — голос Темного Лорда вибрирует в голове Александрии, когда та сама подзывает подсознание Драко к себе. Она впускает его в себя. Он уверен, Тео, Валери и Блейза, она зовет также.       Для всех остальных за столом Темный Лорд не произносит ни слова. Время здесь останавливается.       — Еще чуть-чуть и я подумаю, что вам не нужно наше соглашение, Том, — Александрия выделяет его имя, будто напоминая ему о чем-то, что знает только она.       Настоящее имя Темного Лорда звучит чужеродно. Почти никто не называет его так. Только избранные. Те, кто был с ним почти с самого начала. Магден Пиритс. Амиас Эйвери. Илай Розье. Рэдффорд Мальсибер. Антонин Долохов.       — Ты прекрасно знаешь, что это не так.       — Собрал свою небольшую армию ради меня, я польщена. Ты же не думал, что это сможет остановить меня?       В ответ ей служит тишина.       — Твой Министр облажался, Том. Ты должен контролировать их, разве не так. Они обязаны отчитываться перед тобой, — Александрия замолкает. Ее тихий голос наполнен презрения и обещания. — Еще раз произойдет что-то подобное и мы вернем Свóи себе. Ты может и Великий Темный Волшебник, но мне ничего не стоит стереть тебя в порошок.       Драко нахмурился бы от такого заявление, будь это возможно. С другой стороны, убийство Темного Лорда повлечет за собой множество проблем, к которым нужно будет быть готовыми. Это не так просто. Нельзя просто отрубить голову, забыв про множество щупалец, которые смогли отрастить собственные. Военный переворот начинается сразу и везде.       И они планировали это. До того как его мир перевернулся, сменив нужные ориентиры. Вместо того чтобы найти последний крестраж и свергнуть Темного Лорда вместе с верхушкой правительства — их главный приоритет Миа.       Его главный приоритет она.       — Что ты хочешь?       — Ты нарушил соглашение, подписанное кровью. Мне нужна кровь.       — Чья?       Драко почти чувствует улыбку в голосе Александрии, когда она произносит одну единственную фамилию, будто та ждала своего часа в одной ей известной игре.       — Долохов.       Темный Лорд ничего на это не отвечает. Драко знает — Антонин один из самых первых сподвижников и участников. Он был с Темным Лордом еще до наступления Первой Магической Войны.       Воздух вокруг Драко едва вибрирует, и он наконец чувствует собственное дыхание, что касается легких. Время в помещении вновь продолжает свой бессмертный отсчет.       — Таких ошибок больше не повторится, — спокойно продолжает свой прежний разговор Темный Лорд, будто время никогда не останавливалось. — Министр Бернард временно снят со своей должности. В настоящее время я готов выполнить любое ваше условие, которое вы сочтете нужным, чтобы мы забыли это как недоразумение. Мы с вами не враги.       Драко уже знает, что она попросит. Из всего, что она могла бы попросить, Александрия командует только об одном.       — У вас есть человек, который давно находится в наших списках предателей. А Россия очень, — она выделяет это слово с подтекстом, — не любит предателей.       Драко бросает мимолетный взгляд в сторону Долохова. Антонин прищуривается, а его лицо заметно бледнеет. Драко кажется, что Долохов еще не верит в то, что произойдет.       — Кто?       — Антонин Долохов, — почти лениво отвечает Александрия.       Драко наблюдает за тем, как Антонин бледнеет и поворачивается в сторону Темного Лорда. Кажется, что тот молит его своим взглядом, но это всегда было бессмысленно.       — Один человек, ради сохранения мира между нашими Империями? Я согласен.       Никто за столом не восклицает и не препятствует. Никто не возражает.       Губы Александрии расплываются в холодной улыбке, которая веет морозными ночами гор России. Долохов сглатывает.       — Это было честью служить вам, Мой Лорд. — Долохов отдает поклон Темному Лорду, а затем поднимается со стула со всем возможным достоинством, которое у него могло остаться. — Я готов отправиться и получить свое наказание, — он произносит это почти с насмешкой.       Рыкарь возникает за его спиной. Александрия кивает ему, и тот кладет руку поверх плеча Долохова. Антонин выглядит слишком необеспокоенным. Слишком…       Он уверен, что сможет сбежать.       Он уверен, что с ним ничего не будет.       Александрия поднимается со своего стула, не отрывая взгляда от красных глаз Темного Лорда напротив. Она поправляет подол своего черного мундира, а затем ее взгляд наконец приковывает Долохова к месту. И Драко видит это, видит, как ее взгляд превращается в смертельный, напоминая тот, что он видел порой в России и Элеферии.       Это взгляд темного воина, который стоит на берегу смерти будучи ее хозяином. Это взгляд одного из сильнейших магов, которые живут в мире. Это взгляд Александрии Романовой, который несет в себе только смерть.       — Отправиться? — она произносит это с усмешкой, но черты ее лица не меняются, оставаясь каменно-смертельными. Долохов нервно сглатывает, видимо, понимая, что происходит. — Антонин Долохов, — ее голос пропитан подземным холодом, — именем Российской Магической Империи вы приговорены к смертной казни. Приговор вступает в действие… сейчас, — эта фраза с летальным привкусом на языке.       — Ч-что? — кажется теперь он понимает. — Ты не можешь! У тебя нет таких полномочий!       Александрия улыбается, и ее улыбка навеивает ужас на всех сидящих за столом.       — Годы изменили тебя, Антонин, — она меняет язык на русский и произносит это с небольшой насмешкой. Никто за столом не поймет ее, кроме самого Драко и Валери. Рыкарь подводит Долохова к ней, который начинает упираться ногами в пол, видимо, осознавая, что все это значит. Александрия почти возвышается над ним, когда его останавливают напротив него. — Ты давно не бывал в России. Законы изменились. Но как тебе об этом знать… Последние слова?       — Ты малолетняя дрянь, — выплевывает он с жутким английским акцентом.       Александрия улыбается, а затем ее рука легко касается лба Долохова. Жуткий животный крик наполняет зал собраний, пробиваясь сквозь тяжелую тишину. Большинство Пожирателей в шоке смотрят на то, что происходит в конце стола.       Кожа сползает с лица Антонина, падая едкими ошметками вниз. Его тело, кажется, бурлит изнутри, кожа вздувается, а затем сползает пластами. Кровь покидает его тело, пока рот продолжает издавать истошный крик.       Даже Драко, который знает, что такое крики, с силой сжимает руки от настойчивости и боли в голосе Долохова. То, что делает Александрия — жуткое и нужное напоминание.       Она снимает с него кожу, оставляя мышцы. Долохов все еще жив. Его тело похоже на одно кровавое месиво, но магия не дает ему упасть вниз. Мистер Клиффорд отодвигается как можно дальше от края стола, сидя ближе всех к месту, где находится Долохов. Отец Гойла будто боится, что еще немного и его самого настигнет та же участь.       — Добро пожаловать в Ад, Антонин, — почти сладко пропивает Александрия с почти незаметной сталью в голосе, — мы скучали.       Крик. И еще один. Истошный. Ужасающий. Пробирающий до самых костей, заставляющий остановить дыхание. Вокруг витает аромат паленого мяса от которого почти тошнит.       — Мерлинова борода, — слышит он тихую фразу Яксли.       Мышцы начинают отделяться от тела Долохова, съезжая кусками вниз следом за кожей. Связки и сухожилия рвутся, заставляя Антонина громко вопить. Он должен был уже умереть, но Драко знает, понимает, что сердце Долохова находится в руках самой смерти. И имя ей Александрия Романова.       Даже после обучения в России Драко никогда не смог бы повторить, то что перед его глазами делает Дрия. Какой бы темной магией он не пробовал бы воспользоваться, он никогда не был рожден с ее частью.        Драко наблюдает за тем, как глаза Антонина Долохова выкатываются из глазниц друг за другом. Слышно, как кого-то наконец действительно тошнит, но Драко не обращает внимания на то, кого именно. Он не отрывает взгляда от магии, что демонстрирует им всем Дрия.       Он всегда знал, что она сила. Тьма и сама смерть. Но ему почти никогда не доводилось видеть это в действительности. Он знает ее другую сторону. Не эту.       Тело Долохова складывается на пол, точнее то, что от него осталось. Куски плоти поглощают в себя черные из-за магии кости. Становится слишком тихо. Издается небольшое шуршание в конце стола. Гойл-старший резко встает с кресла отходя на пару метров назад. Сэмуэль Крэбб следует за ним.       Остальные Пожиратели из-за интереса тоже поднимаются. Кто-то сразу же садится обратно, кого-то в очередной раз тошнит. Но никто не решается подойти к наследнице престола и ее воинам.       Драко встает с остальными, заглядывая за края стола.       Блядь.       То, что осталось от Долохова напоминает простой песок. Рассыпчатый и черный. Драко в шоке смотрит на Александрию. Их взгляды на секунду встречаются. Черные глаза заглядывают в самую душу, видя ее насквозь.       А затем… Александрия щелкает пальцами. Щелчок. И все. Все, что осталось после Долохова обожжённое пятно на полу, которое напоминает пропасть в саму преисподнюю.       И, почему-то, Драко уверен, что это так и есть.       — Границы России неприступная территория, — голос Александрии наполнен властью и эхом разносится по залу. — Произойдет что-то подобное еще раз и ваш кружок по интересам превратится в то же самое.       Дриа пронзает Темного Лорда своим взглядом, говоря это прямо ему в глаза. Это угроза, что повисает в воздухе.       — Такого больше не повторится, — сквозь сомкнутые губы произносит Темный Лорд, и Драко кажется, что слышно, как скрипят его зубы от силы сжатия челюсти из-за злости и гнева, что явно бурлят внутри него. — У вас есть мое слово.       Они смотрят друг на друга еще какое-то время. Красный встречается с темнотой смерти, частью которой всегда хотел стать Лорд, но не смог. Темный Лорд слабее. Он никогда не мог получить то, что было по праву рождения у Дрии.       Настоящая чернота приспосабливается только с чернотой. Остальное просто игрушки. Тьма притягивает, засасывает и убивает, если внутри нет ее зарождения, которое позволяет контролировать и жить. В другом случае никакие руны не спасут от самой Смерти.       Тьма основа существования, которая живет в темноте.       Александрия разрывает связь взглядом, одаривая место, на котором все еще виднеется черный круг, как от огня, с явным пренебрежением. Она поворачивается к ним спиной. И никто… никто не решается даже дернуться за палочкой, когда она делает это.       Драко почти уверен, что она улыбается, сделав это. Он наблюдает за тем, как она идет на выход. Ее фигура скрывается за спинами Рыкарей.       Проверь его дом.       Тихий голос Александрии напоминает о себе в голове Драко. Он смотрит ей вслед, ища проблеск белых волос. Проверь его дом. Проверь его дом. Проверь. Его. Дом.       Она уносит с собой тишину. Стоит ей с воинами выйти за дверь, как комнату наполняет громкий женский вдох, а затем грозный рык и удар. Драко почти не успевает понять, что происходит. Его глаза быстро мечутся с Алекто Кэрроу, которая в испуге трогает появившееся губы, и застают то, как Темный Лорд с силой ударяет по столу.       В вековом дереве образуется глубокая трещина, проходя сквозь весь центр стола, а затем картинка будто становится медленнее. Стол издает внутренний хруст. Люди отходят от него, наблюдая за тем, как мелкие трещины начинают расходиться в разные стороны.       Раздается грохот, который разносится эхом, и стол складывает посередине, наваливаясь частями друг на друга.       — Убирайтесь, — до них доносится не сразу. — Все вон! — выкрикивает Темный Лорд громче. — Собрание окончено! Выметайтесь!       Драко исчезает одним из последних. Рядом сразу появляются облака черного дыма, который позволяет аппарировать благодаря Темному Лорду. Большинство Пожирателей почти в страхе сбегают.       Драко задерживается достаточно надолго, чтобы понять, что его тетушка и учитель остаются по просьбе Лорда, а затем призывает доступную темноту и окутывает себя ей, вылетая черным дымом из помещения и с этого проклятого острова.       

***

                    Дом Руководителя службы содержания и функционирования концентрационных лагерей Британии находится в центре Ланкашира на территории Провинции Розье.       Блейз проверял его. Долохов должен был быть чистым, но слова Дрии — Проверь его дом, — все четче звучат мягким тоном внутри. А подсознание подбрасывает воспоминания о том, как Долохов нес мертвое тело Гермионы после битвы. Она была в его руках.       Она была… это была не она.       Драко делает глубокий вдох, благодаря сознание, что оно лишь напоминает, но картинки воспоминаний не могут прорваться сквозь закрытые двери библиотеки.       Он оказывается на подъездной дорожке дома, защита которого после смерти хозяина больше не работает. Черный дым вокруг него исчезает, растворяясь в густом воздухе.       Над двухэтажным кирпичным домом сгущаются тучи, нагоняя темные облака. Погода наполняет старый исторический дом своим прежним величием и окрашивает серый камень в еще большую темноту.       Драко быстро оглядывается по сторонам, не замечая и не чувствуя никого рядом. Крошка под ногами неприятно хрустит, когда он подходит к входной двери с прозрачными вставками.       Внутри веет пустотой, стоит Драко заглянуть сквозь стекло. Он с осторожностью дотрагивается до дверной ручки, которая почти обжигает руку.       Магия хозяина мертва, но Долохов был еще тем ублюдком. В его управлении были все испытательные лаборатории и концлагеря. На сколько известно Драко жена Долохова умерла где-то в середине семидесятых, детей от нее не было, но он проходил по программе Новой Жизни. В доме точно должен быть ребенок.       Драко толкает дверь внутрь. Она скрипит, но открывается, слегка застревая низом к концу. Он проходит внутрь. Тишина и холод встречают его и окутывают в свой кокон безнадежности.       Раздается едва различимый хлопок, и Драко поворачивает голову на звук. В комнате включается свет, обнажая присутствие Драко и молодого домовика. Все знают, что Долохов менял их слишком часто.       — Х-х-хуйняк к вашим услугам, н-н-но Мастера нет дома, — быстро произносит домовик с большими темными глазами. Драко прищуривается, замечая шрам на голове существа, который проходит до самого кончика уха.       — Хуйняк, — медленно проговаривает Драко, будто смакуя имя эльфа на вкус. В нем нет намека на смех, который должен был позабавить Долохова, когда он назвал своего эльфа таким именем. — В доме есть кто-то?       — Хуйняк н-н-не может…       — Твой Хозяин мертв, — грубо прерывает эльфа Драко.       Эльф делает шаг назад, скорее от шока, чем страха.       — М-м-мастер… — эльф щелкает пальцами, а затем исчезает. Хлопок. И он появляется вновь. — Мастер мертв, — бегло срывается с языка бедного собрания.       — Я не пришел за тобой, — быстро произносит Драко, чтобы эльф не напал на него. Драко не собирается забирать свободу у свободного существа. Хуйняк заметно прищуривается, смотря на него. — Помоги мне, — вежливо просит. — В доме есть кто-то еще?       Хуйняк медленно кивает.       — В-в игровой Мастера, — почти со страхом произносит существо.       Блядь. Блядь. Блядь…       Драко не слышит, что говорит существо дальше. Кровь отдает шумом в ушах, не давая понять, что произносит эльф. Драко почти бежит. Его длинные шаги ведут его наверх.       В игровой мастера… в игровой…       Драко залетает на второй этаж по небольшой лестнице, которая ведет из главного большого холла. Он замечает Хуйняка, видимо, эльф аппарировал, чтобы показать Драко игровую своего мастера.       Эльф бежит вдоль широкого коридора, который ведет сквозь весь дом, не останавливаясь. Хуйняк пару раз оборачивается, проверяя, чтобы Драко шел за ним.       Он не отстает.       Потому что она может быть там… в игровой.       Блядь.       Он должен думать. Должен. Что увидела Александрия, но пропустили все они? Какого черта они вообще могли что-то пропустить? Могли ли они пропустить того ублюдка, который удерживал Миа точно также? Могли… Может ли она быть...       Заткнись.       Эльф останавливается около лестницы на третий этаж, которая больше напоминает лестницу на чердак. Он указывает своим пальчиком наверх и произносит тихое:       — Там-м. Игровая Мастера там, — доносится уже Драко в спину, когда он быстро поднимается по лестнице, перешагивая несколько ступенек за раз.       Он оказывается в небольшом холле с двумя дверьми друг напротив друга. Свет проникает внутрь сквозь одно единственное окно на противоположной от лестницы стене.       Драко не теряет времени, открывая дверь в ближайшую комнату. Внутри темно, и он проводит рукой, надеясь, что светильники внутри зажгутся. Но темнота остается темнотой.       — Да твою ж мать, — шикает он, а затем направляет руку вперед, призывая шар света.       Поток света вылетает из его ладони, а затем устремляется внутрь комнаты. Волосы на коже становятся дыбом. Холод проникает внутрь, оседая неприятным склизким напоминанием.       Он понимает, почему внутри темно. Окна заколочены фанерой, которая не пропускает даже немного света. Драко сглатывает, замечая старый грязный матрас в углу комнаты, кольца для цепей, что вбиты в стену и висят над ним. Внутри ужасно воняет, но Драко не может дышать.       Здесь лишь пустота.       Медленный шаг назад. Еще один. И еще. Пока он не разворачивается спиной и не дергает ручку второй двери, почти выбивая ту с силой, когда она не поддается с первого раза.       Тихий приглушенный крик в ту же секунду наполняет комнату. Она спрятана во мраке, и Драко не теряет времени, перебрасывая поток света из первой комнаты в игровую…       Тело замирает на какую-то секунду, пока его глаза устремляются к измученной девушке. Она стоит, висит, к нему спиной, едва касаясь пятками пола. Ему приходится сглотнуть. Вязкая слюна застревает в горле. Потому что девушка слишком напоминает ему Гермиону.       Кудрявые каштановые волосы сползают вниз по кровавой спине. Драко с силой сжимает кулаки, пытаясь успокоить ярость, что подступает к горлу, пытаясь вылететь наружу.       Он ведет шеей, пытаясь снять это тягучее напряжение темноты внутри себя. Драко не обращает внимания на все остальное, чем заставлена игровая комната мастера в стиле БДСМ. Жесткого БДСМ.       Долохов всегда был чертовым садистом.       — Тише, тише, — шепчет он, подходя к девушке, спина, ноги и ягодицы которой усыпаны фиолетовыми синяками и следами с запекшейся кровью. Она выглядит так, будто Долохов играл с ней, когда их призвали. Драко почти уверен, что так и было.       Девушка стонет от боли, продолжая плакать. Драко аккуратно, едва касаясь, дотрагивается до ее волос, пытаясь убрать те за ухо, чтобы увидеть ее лицо.       — Святые боги, — слетает с его губ, когда он делает это.       Ему кажется, что он даже перестает слышать жалобные стоны девушки, заглушенные черным шаром в ее рту. Все его внимание привлекают ее глаза. Глаза, которых нет.       — Тише, сейчас, — он начинает действовать решительно. — Я тебя освобожу. Подожди.       Драко вытаскивает шар изо рта девушки, и стоны становятся громче, они проникают под самую кожу. Она продолжает жалобно плакать, но слез на ее щеках нет.       — Нет, нет, нет, — тихо повторяет девушка, пока Драко расстегивает цепи на ее ногах и запястьях. Ему приходится ловить ее, когда она тут же начинает падать вниз.       — Ш-ш-ш, поймал. Все будет хорошо.       — Нет, нет, нет, п-п-пожа-луйста, — продолжает умолять она его.       — Блядь, — слетает с губ. Он поднимает тело девушки на руки, и она кричит, видимо, от боли. — Сейчас, сейчас, погоди.       Ты нужна мне у Долохова.       Он зовет единственного человека, которому может сейчас доверять.       Десять минут.       Ответ Валери отдает теплом.       — Хуйняк! — зовет Драко эльфа, надеясь, что тот придет к нему, пока он кладет девушку на кровать. Она тут же сворачивается в позе эмбриона на боку, подтаскивая ноги к себе как можно ближе.       Это не Миа. Это не Миа. Это не она.        Ему приходится повторять это снова и снова, стоит хоть одним взглядом посмотреть на бедную молодую девушку. Он не хочет думать, что Миа выглядела когда-то также.       Он видел только шрамы.       — Блядь, — рычит он, ударяя рукой по стене, случайно задевая одну из цепей, что разносит звон по комнате. Девушка на кровати замолкает, но ее тело бесконтрольно дрожит.       — Вы звали Хуйняка?       Драко оборачивается на голос домовика.       — Д-да, да! У тебя есть какое-нибудь обезболивающее?       Хуйняк как-то странно смотрит на него, прикусывая сухие губы.       — Мастер любит боль, — тихо произносит он и замолкает. Драко останавливается. Ему нужно сделать вдох. Нужно, блядь, дышать. Он выдыхает через нос, прикрывая на секунду глаза. — Н-н-но у Хуйняка есть снотворный корень, — спустя время добавляет эльф, бросает нервный взгляд на девушку на кровати.       Драко следит за взглядом домовика, застывая собственным на бедной голой фигуре девушки.       — Неси, — тихо произносит Драко, не отрывая взгляда от девушки. Это в любом случае будет лучше.       Хуйняк возвращается назад меньше, чем через минуту, держа в корявых руках маленький флакончик с фиолетовой жидкостью.       — Ты уверен, что это оно? — прищуриваясь, уточняет Драко, не помня, чтобы снотворные зелья были такого оттенка.       — Мастер был мастером зелий. Это то, что есть.       Драко забирает небольшой флакончик. Откупоривает пробку и подносит к носу, вдыхая едва заметный запах лаванды. Мастер зелий…       — Это Сонная Мортена, — глухим голосом произносит Драко. — Блядь. Чем он здесь занимался? — вопрос остается без ответа. — Принеси стакан воды. Нужно это разбавить.       Домовик опять скрывается, возвращаясь со стаканом чистой воды намного быстрее. Драко отмеряет ровно три капли, которые, падая в воду, окрашивают ее в здоровый зеленый оттенок.       — Так-то лучше, — говорит себе под нос. Драко подходит к кровати и встает одним коленом на жесткий матрас. Девушка замирает, обнимая свои колени из последних сил. — Мне нужно, чтобы ты выпила это, — он пытается сказать это ласково. — Я не причиню тебе вреда, но ты должна это выпить. Слышишь меня? Я не трону тебя, — продолжает он, дотрагиваясь свободной рукой до ее волос, убирая те с лица.       Драко подносит стакан с водой ближе.       — Пожалуйста, дай мне помочь тебе, — умоляет он.       Девушка наконец шевелится. Она слегка приподнимает голову, выбираясь из кокона собственного тела. Драко помогает ей приподняться и подносит стакан к ее губам, заставляя пить.       Девушка с жадностью выпивает предложенный стакан, кажется, даже не боясь возможных последствий.       — Все будет хорошо, — тихо успевает произнести Драко ей в макушку, прежде чем сон забирает сознание девушки, и ее тело расслабляется.       Драко аккуратно кладет ее голову обратно. Он превращает наволочку с подушки в хороший плед и накрывает ее, чтобы девушка не замерзла, а затем отходит от нее.       — Здесь есть кто-нибудь еще? — спрашивает он, смотря на домовика.       Драко предпочитает не смотреть на все то, что находится в комнате. На множество цепей, железных прутов, к которым можно что-то подвешивать, и крюки, забитые в стены и потолок. Драко предпочитает не думать над всем тем, что происходило в этой комнате.       — Н-нет, Мастер не любил, когда ему мешали. Н-но в домике… в домике живет Марфа с сыном Мастера и мой брат.       — Твой брат?       — Д-да, Пиздяк.       Блядь…       — Они знают?       — Н-нет, я н-не сказал…       — Хорошо, — Драко облизывает губы. — А Марфа? Кто она?       — М-м-марфа следит. М-м-мастеру нравилось.       — Твою ж мать! — голос Валери раздается за дверью, прерывая их разговор. Драко выпрямляется, стоит Вал пройти внутрь. Она резко останавливается. Ее губы смыкаются, а глаза смотрят с прищуром. — Я всегда знала, что Долохов садистский ублюдок, но…       — Нужно вывести ее отсюда, — спокойно произносит Драко, смотря на Валери.       Она кивает, проходясь взглядом по комнате.       — Ты сможешь аппарировать ее к ним?       Валери внимательно смотрит на него. Потому что не многие знают, что Валери доступна бесконтрольная аппарация.       — Да, — спустя время произносит она. — Хочешь, чтобы они были с ней? — Драко кивает. — А с ними что? — Вал указывает подбородком на Хуйняка. — Не думаю, что этот дом будет пустовать слишком долго. За сыном Долохова должны будут прийти из программы.       — Хуйняк свободный эльф! — выбрасывает Хуйняк, строго смотря на Валери.       Валери вздыхает, устало потирая глаза. Драко знает, что теперь она почти не спит. Как и он. Как остальные. Почти никто из них больше не спит.       — Я знаю, Хуйняк, я знаю.       Домовик складывает руки на груди, смотря на Валери.       — Ты и твой брат свободные эльфы. Можете делать, что хотите. Если не хотите стать снова чьей-то совестью, то советую убираться к хуям отсюда.       — Н-но маленький мастер, — ошеломленно произносит эльф, переводя взгляд с Валери на Драко. — Хуйняк не может оставить своего маленького мастера.       Ты можешь что-то сделать?       Валери поднимает на него обреченный взгляд.       Мальчик должен попасть в систему.       — Хуйняк, твой маленький мастер попадет в систему. Его заберут отсюда и будут воспитывать, — и да поможет Мерлин, ему повезет, потому что он ребенок первого ранга и сын Долохова. — Если ты не уйдешь отсюда, то скорее всего попадешь в концлагерь, которым управлял твой мастер. И ваша Марфа тоже.       — Н-н-но…       — Когда все это закончится с твоим маленьким мастером все будет хорошо, и вы встретитесь.       — Дра…       Он обрывает ее одним взглядом.       — Правда? Это закончится?       Драко слабо улыбается, веря в то, что произносит.       — Конечно. А пока… думаю я знаю, где вы с братом могли бы подождать.       — Правда?       — Валери покажет.       Драко поднимает на Валери взгляд. Она только закатывает глаза, качая головой. А затем ее голос раздается в его голове, стирая любой намек на улыбку.       Северус терпеть не может домовиков.