Lagon

- Во сколько вас подменить? - Гон отрывается от стопки бумаг и кивает. Мужчина по-дружески усаживается напротив, укладывая морщинистые руки на колени. - В 10. Спасибо, у внучки завтра день рождения. Хочу успеть. - Без проблем, Нетеро. Могу сменить вас в 8. - Ахаха, а с этим, - Айзек обводит забросанный бумагами стол, - кто будет разбираться? Фрикс чешет затылок и неловко улыбается. - Завтра сделаю! Завтра... эх... Паладинайт улетел по работе, говорил, что на месяц, но вляпался по уши и остался на год. А без приятеля вся эта бумажная волокита отчаянно не желала хоть как-то мельчать. Гон или не спал вовсе, зарывшись в документы по самую макушку, или получал приличные штрафы, встревоженно похлопывая по карманам в поисках пачки сигарет. Счета пугали до коликов. Не сходились, выдавали то плюс, то минус. Да и не силен он был в математике. В чем угодно, но не в ней. Вот и предпочитал делать вид, что устрашающие желтые бумажки исчезнут сами, если на них не смотреть. Каким-то чудом они успели подготовиться к курортному сезону и первую партию гостей встретили на редкость хорошо. Провели утренний митинг, похохотали от души и разошлись по делам. На ребят Гон полагался. Он их знает с 12-ти. Потому спокойно мог возиться в цветах, разводить шпаклевку и латать новые трещинки. Смазывать петли у дверей, когда те протестующе отказывались открываться. Отелю исполнилось 50-ть. Он достался Гону от бабушки, потому любые повреждения отбивались внутри чем-то болезненным и тоскливым. Он здесь вырос. Он заявил тете, что не станет его продавать. Что справится. Он знал достаточно о местном грунте и особенностях погоды. Он поддерживал бабушкин цветник таким, каким запомнил в детстве. Он несказанно радовался новым бутонам пионов и хвалил их, будто белые соцветия могли счастливо улыбнуться в ответ. Паладинайт исправно звонил раз в несколько дней. Виновато мялся и говорил, что обязательно приедет к концу сезона. Что привезет избранника и познакомит их в живую. То, что человека он выбрал хорошего, Гон понял по первому звонку в скайпе. Понял, по беззлобным замечаниям, когда Леорио гремел на заднем плане и хохотал, слушая о жизни в американской столице. Фрикс был рад за друга. Очень рад. Фрикс умалчивал о кипе бумаг и напоминал приятелю о скорой помолвке. - Ты точно справляешься?.. - Точно! Ты волнуешься по пустякам! - Дружище, деньги это не пустяк. Это важно. Они любят, когда их... ПЕРСИК, ВЫПЛЮНЬ МОЙ БУМАЖНИК!!! ЧЕРТ!!! ВЫПЛЮНЬ!! ВЫПЛЮНЬ!! Мужчина подскочил и за камерой раздались звуки борьбы, вперемешку с приглушенным рычанием. Гон засмеялся и откинулся на кресло, взмахивая присевшему собеседнику. Куруто и правда производил впечатление невероятно спокойного человека. Как ни в чем не бывало устроился за ноутбуком и отпил из чашки. - Мы прилетим в августе. Уже взяли билеты. Обратно можем взять 3, - он склонился, отставляя напиток. - Не хочешь погостить у нас пару месяцев? Покажем все самое интересное. Гон почесал щеку, немного съезжая вниз. - Звучит заманчиво. Но я как-то... - Ты ведь не покидал остров, - Курапика заправил мешающуюся прядь и заговорил тише. - Гон, я ни в коем случае не наседаю с этим. Но ты сам говорил, что хочешь путешествовать. Ты ведь не покидал остров с рождения. "Хочу" - зашелестело в голове. Гон распахнул рот и тут же зацепился за стопку глазами. Молчаливо отодвинул ее на край стола и снова улыбнулся. - Хочу, но немного позже. Нужно разобраться с некоторыми делами. - Мы прилетим и обязательно это обсудим, - блондин утверждающе кивнул, откинулся на подлокотник и засмеялся. - Ори тебе поможет. Это у него получается лучше, чем общение с кошками. Послышался шлепок и сбитое дыхание. Паладинайт уперся в стол и склонился необычайно растрепанным. Небось опять ползал по полу, в надежде вытянуть непослушного питомца из-под массивного дивана. - П... подрал... мохнатый засранец... Кожаный, хнык, - мужчина картинно смахнул слезу и ткнулся в светлую макушку виском. - Слушай, это связь такая плохая или ты немного мятый? - он заинтригованно вскинул бровь и заговорил тише, хотя Курапика продолжал сидеть рядом, опустошая чашку. - Колись, подцепил таки даму? Небось мятый такой после жаркой ночки? Гон неловко хохотнул и уперся в стол. Такие беседы с друзьями отлично поднимали настроение. Впрочем, вопросы о личной жизни Гон оставлял без ответов. От чего Паладинайт наигранно вздыхал, а Курапика невозмутимо отворачивал экран к себе. День близился к концу. Про обещанный ранний уход Фрикс помнил, потому полез в душ, смыть пыль и следы краски. Натянул любимую рубашку, подаренную тетей, и бодро пошагал к пляжу. Путешествия. Звучит невозможно заманчиво. И невозможно боязливо оставлять отель закрытым. Гон, от чего-то, решил, что в его отсутствие тот непременно рассыпется в труху, развеется над морем и исчезнет. Уйдет из его жизни, как когда-то ушла бабушка. Отец говорил, что вещи нужно отпускать. Гон думает, что многое его незадачливый родитель отпускал слишком уж легко. Потому просто вручил 12-летнему мальчишке увесистую связку ключей. Песок забился в сланцы. Фрикс снял их и какое-то время просто стоял, зарываясь пальцами. Смотрел на живое полотно моря и глубоко дышал. Здесь дышалось особенно легко. В больших городах также? Разве люди знают там друг друга по именам? Разве оставляют двери открытыми даже ночью? Разве доверяют настолько, что готовы днями напролет присматривать за чужим ребенком, пока его собственная тетя кропотливо заботится о семейном отеле?.. Разве его можно оставить?.. Разве он останется таким, если Гон, вдруг, тоже уйдет?.. Брюнет трет руки, опускается, загребает горсть песка и какое-то время смотрит, как тот сыплется сквозь пальцы. Смеется с собственных мыслей и разгибается, широким шагом направляясь в сторону огней. Он привык так жить. Ему так нравится. Почти... В баре по уютному шумно. Гон завязывает темный передник и выходит к гостям. Ему нравятся новые лица, нравится смех и множество историй, которые можно услышать от туристов. Он частенько подменяет в баре, наловчился так, что легко мог поймать один шейкер другим прямо в броске, чем очень забавлял людей. Он бесконечно рад, что отказался когда-то от собственной фамилии на фасаде. Глупо это, да и зачем выпячивать. Тетя растерла переносицу и внезапно вскинулась. - Lagon! - А что это значит? - мальчишка забрался на стул с ногами. Женщина довольно потерла нос и развела руки. - Ничего! Просто La-Gon. - В нем мое имя! - Фрикс восхищенно вытянулся. - Верно, он ведь твой! Гона потрепали по голове. Название ему понравилось. Тетя теперь жила далеко, переехала вслед за мужем. Гон скучал. Иногда он чувствовал себя потерянно, но быстро отмахивался от этих мыслей. Здесь не заскучаешь! Каждый день что-то новенькое. То туристы, не понимающие ни слова и общающиеся со всеми на языке жестов. То постояльцы, настойчиво требующие продать им семена. Гон хохотал и отдавал их бесплатно. Это ведь из земли пошло. Земля денег не требует. Были и люди предлагавшие выкупить целые кусты. Фрикс упрямо мотал головой и повторял заученное: "Простите, эти продать не могу". Не все можно купить и продать. Есть вещи, ценность которых невозможно измерить деньгами. Да и зачем они вообще нужны? Эти деньги? Зеленые бумажки, кочующие из рук в руки. Паладинайт твердил, что с такими жизненными позициями недалек день, когда голую задницу начнет подмораживать. Гон опомнился и опрокинул бутылку виски в бокал. Напиток тут же затрещал об кубики льда. Брюнет поставил его перед пожилым мужчиной и подхватил шейкер. Ветер сегодня дул потрясающий. Не нужно беспокоиться, что гости замерзнут. Такие теплые ночи особенно сильно бодрили организм. Впрочем, на всех здешний климат действовал по-разному. Гон обернулся ко второй половине закрученной стойки, заметил вскинутый большой палец и пошел к клиенту. Остановился напротив и едва удержал смешок. Светловолосый мужчина с увлечением разглядывал свой палец, затем прижал к губам и наконец-то поднял на него глаза. Синие. Очень-очень синие. Этот посетитель непременно обгорит под местным солнцем, если не будет прятаться в тени. Такого оттенка кожи Гон не видел, наверное, никогда в жизни. Почти молочная. В купе с белоснежными волосами получалось что-то сказочное. "Как оживший цветок" - вдруг пронеслось в голове. Пион! Ох, этот мужчина выглядел как бабушкины пионы! Гон широко улыбнулся. - Вам что-то еще? Незнакомец немного качнулся и отнял ладонь. - Ме... - А? - Фрикс склонился, продолжая тереть тряпкой. Он не совсем его расслышал. Блондин сделал еще один глубокий вдох и уложил руки на край столешницы. Какие тонкие пальцы. Гон склонился ниже, чтобы рассмотреть их. Потянул носом и неловко замер. От гостя сильно пахло ромом. - Крив... ые... попу...ги... - Ох... Цветам бы водички... Жара повлияла наверное. Он видел, как тот очень долго прогуливался по саду с молодой девушкой. Приехал с невестой? Гон выровнялся, ища предположительную спутницу глазами. Места у них здесь безопасные, но легкие ноты переживания он ощущал. Молодому человеку пора было на боковую. - Ик... - Ммм? - Хочу... еще... бокал, - выдохнула светлая копна и растянула губы в улыбке. Гон не сдержал ответную. - Думаю, что вам уже достаточно. В коктейле белый ром. Он может сильно дать в голову с непривычки. Может сока? Блондин выровнялся, снова качнувшись назад и скуксился совсем по-детски. Фрикс хохотнул, отставляя шейкер. Может провести его до номера самому? - Устали? Давайте я... - Вы... - мужчина вскинул указательный палец. Светлые брови тут же сошлись в складку. Гон неловко замер напротив, для подстраховки выставив обе руки. Дамы у стойки приглушенно захохотали, - сами... решаете, сколько костям... тьфу... гостям пить?.. Как-то... хуевато... Фрикс поджал губы. Если бы пионы могли говорить, то наверное... разные слова? И такие в том числе. Надо беднягу в номер, пока со стула не навернулся. - Ох. Нет-нет. Но я уверен, что вам хватит. Давайте я, - Гон уже уперся в откидную крышку, чтобы выйти из-за стойки. Блондин подскочил, вжавшись в столешницу животом. - Хочу... и буду пить! Дайте... этой... вкусной...зеленой вашей ме... мешанины! - Какой именно? - в Гоне клокотало неуместное веселье. Перебравших гостей он выпроваживал спокойно, но твердо. Но отчего-то этот взъерошенный парень казался ему очаровательно пьяным. Гон пододвинул меню. Блондин зарылся в волосы руками, склонился, почти впечатываясь в глянцевую поверхность носом, тихо побурчал и снова подскочил, больше напоминая сонного ребенка. - Фарш... ох... Фирменную! - Уже близко. Вы большой молодец. Фирменный отеля. А как отель называется? - Гона было не остановить. Угрюмая моська напротив заставляла сердце делать кульбиты в груди. И как его невеста только одного оставила? Подцепят же и унесут, как котенка. Возможной драки Гон не боялся. Не выглядел гость дебоширом. Да и макушкой доставал ему по ключицы. Он бы и сам его на плечо закинул с легкостью. Блондин замер напротив. Уставился большими глазами, влажно моргнул, прогоняя бабочек в чужом животе. Гон не хотел его задеть. Незнакомец, очевидно, обиделся. Всхлипнул и стукнул об столешницу руками, хотя по звуку больше напоминало топот кошачьих лапок. - Я... Я на... Я НА ЭКЗАМЕНЕ ЧТО ЛИ?! Фрикс распахнул рот, чтобы исправить это неловкое недоразумение. Блондин, вдруг, ссутулился, прижал ладони к лицу и... заплакал?.. Брюнет откинул крышку и обогнул стойку. Люди под градусом ведут себя по разному. По нему видно, что чувствительный. И дернуло же Гона пошутить... Когда загорелая ладонь легла на плечо, тот вздрогнул. Отнял руки, разглядывая широко раскрытыми глазами и скорее зашептал, чем полноценно произнес вслух. - Не... не бей... - Что?.. - теперь Фрикс нахмурился, но руку убрал, показательно опуская на край стола. Парень потянул носом и моргнул. Две влажные дорожки побежали по щекам. Мог ли он... поссориться с той девушкой? Напился с горя?.. Паладинайт порой бранил Гона за излишнюю прилипчивость. Просто оставить этого парня как есть Гон не мог ни при каких обстоятельствах. - У вас что-то случилось? - У меня?.. - он заметался глазами по собственным рукам, затем ухватился за шорты, стиснул и затих, потерянно глядя перед собой. Гон предпринял вторую попытку. Положил ладонь на его плечо и повел так невесомо, как только был способен. Блондин поджал губы и снова всхлипнул, обхватывая себя руками. - Надо... надо выкопать Степку... - Выкопать? - М... мгм... - Кто такой Степка? - Фрикс стал скользить по предплечью. Физический контакт никогда не подводил в таких случаях. Блондин утер нос и посмотрел из-под челки. - Мой... мой кактус... Гона ранили в самое сердце. Фрикс опустился на корточки. Махнул знакомой девушке с подносом в руках и кивком указал на стойку. Прошептал одними губами, что отвлечется на какое-то время и уложил ладонь на спину. Под пальцами тут же замелькали позвонки. Целое множество. Будто блондин и не ел вовсе. Фрикс одернул руку и протянул ладонью вверх. - Что случилось со Степкой? Парень шмыгнул, разглядывая протянутую ладонь и по каким-то, забытым человечеством, законам положил сверху свои пальцы. Совсем бледные на фоне его руки. - Я... я не уследил за ним... Они проговорили минут 5, прежде чем Гон осторожно потянул его в сторону кресел. На свежий воздух, хотя он здесь был везде, но подальше от пытливых глаз, весело разглядывающих чужую неудачу. С любым могло случиться. Нельзя оценивать людей лишь по обложке. Парень горько оплакивал любимый кактус, как тут не проникнуться его горем. Фрикс сидел на песке. Блондин его руку не отпустил, продолжая держаться, как за спасательный круг. Гон не был против, разглядывая миловидное, но крайне заплаканное лицо напротив. - Вы его поливали? - По... поливал... - А где он стоял? - На... батарее... чтобы тепленько было... - парень растер глаза, остаточно втягивая носом. - Они ведь... любят, когда тепло... - Возле батареи жидкость испаряется быстрее. Вы трогали землю? - Трогал?.. Зачем?.. - парень удивленно замер. Гон принялся обрисовывать чужие костяшки, все же не удержав тихий смешок. - Чтобы удостовериться: влажная почва или нет. Так проверяют. - Я... я не знал... Я пару раз в месяц... Как в инструкции... - Боюсь, ему не хватало воды, поэтому он засох. - Понятно... - он опустил голову и уставился на песок нечитаемым взглядом. Сейчас он казался Фриксу невозможно разбитым. Будто растоптанный детьми бутон. Глупое сравнение, но Гон так думал. Гон подобрался ближе и снова поймал его взгляд, выдавая широкую улыбку. - Вам больно. Это понятно. Вы сделали все, что могли в силу своих знаний. Я думаю, Степка бы вас простил. Блондин кивнул. Затем замер, хлопая глазами и склонился, неловко шепча. - Меня... меня зовут Киллуа... Киллуа Золдик. - Гон Фрикс, - Фрикс стиснул чужую ладонь и крепко пожал, замечая явные подвижки в его состоянии. - Lagon... Так... отель называется... В нем ваше имя. Фрикс удивленно распахнул рот, продолжая сжимать чужую руку. В ответ его сжимали также крепко. - Хах, ага. - Здесь... очень красиво... - Спасибо. - Но... очень страшные... жу... жуки... - Какие? - Гон засмеялся, подбираясь ближе. Теперь он мог бы легко положить голову на его колени. От чего-то показалось, что и сам он немного пьян. Блондин потер лоб, оставив красноватые следы и улыбнулся. - Чеврячки с кучей лапок... Хрен знает, как... как они называются... извини... Чеврячки. Сердечный приступ от умиления был ближе, чем казалось на первый взгляд. Фрикс растер грудь свободной рукой и весело кивнул. - Многоножки? - М... мгм. Гон и сам не знает точно, сколько они проговорили. Обо всем. О горьком кофе в самолетах. О головной боли. О пионах и о том, что, к большой жалости, их нельзя съесть, хотя они кажутся вкусными. О смешных крабах. О трещинах и старых дверях. О том, чем пахнет в разных домах, о красивых ракушках. Блондин закономерно стал клевать носом. Гон, видимо, растерял всякий стыд, раз бросил свое рабочее место на такое продолжительное время, но почему-то был уверен, что Алиса со всем справится. В ребятах сомневаться не приходилось. А Киллуа... Киллуа просто нужно было поговорить. Просто рассказать про Степку и любимые носки. Просто трогать его руки с таким интересом, будто не имел две собственные. Гон бы просидел с ним до утра. Гон все же решил провести его до комнаты, заодно узнать ее номер и наведаться туда завтра. Предложить чашку сладкого кофе и дослушать про тараканов. Фрикс поднялся и осторожно потормошил сонного парнишку за плечо. - Киллуа, пора спать. Давай я... - Ты... ты уходишь?.. - блондин ухватил его за руку, помялся и отстранил свою, подтягивая колени. Гон снова опустился и без зазрений совести уложил на них ладони. - Я проведу тебя до номера, хорошо? Я приду утром, но сейчас мне нужно вернуться в бар и... - Не придешь, - зашептали сверху и брюнет удивленно вскинул голову. Киллуа не плакал. Он выглядел до ужаса... безразличным. - Приду. - Зачем тебе... приходить? Было что-то в его глазах. Гон уже видел это. Много раз, когда смотрел в зеркало в особенно трудные дни. Усталость. Одиночество. Тихо зашипело внутри. - Потому что... - Фрикс почувствовал, что к ушам прилило и снова улыбнулся. - Ты мне очень понравился. - М... мхем... - Хах. Ну? - Гон снова вытянул ладонь. - Пойдем? - Не... - Уже поздно. - Не... - Ты ведь спишь на ходу! - М... тогда... тогда пошли спать вместе, - Киллуа нахохлился, явно выдавая подобные мысли с трудом. Гон втянул океанский бриз носом. Ох, он пошел бы, чего греха таить. Но хорошо бы провернуть все это, когда блондин хорошо отдохнет. После прогулки, или похода в неплохой ресторанчик неподалеку. Гону эта идея жутко понравилась. Гон, видимо, действительно растерял всякий стыд, потому что поддел парня рукой и просто закинул себе на плечо. - Ну, пойдем! - С... спать?.. - прохрипели позади. Прохрипели весьма радостно и Фрикс немного подкинул парня, стараясь не думать о чужой легкости. - Ага! Как ты и хотел! Пойдем спать! - Я... я храплю... иногда... могу... разбуд... ить... Боже. Какой же он... - Я так-то тоже. Причем как паровоз, - весело констатировал Фрикс. Вслушался в чужой смех и неловко замер посреди дорожки.

Невеста

Мать честная... Он ведь на отдыхе с любимой женщиной... А Гон уже напредставлял всякого... Киллуа остановку заметил и завозился, упираясь в поясницу руками. - Я... я тяжелый?.. Давай сам пойду... Фрикс прокашлялся. - Я тут подумал. Что твоя невеста будет ругаться... Давай я, эм... постелю тебе в другом номере. Блондин помял его рубашку сзади и удивленно засипел. - Какая невеста? - Твоя. Ну... девушка с темными волосами. Вы гуляли в саду днем. Стрекотали кузнечики. Где-то в кронах засели птицы, голося на разный лад. Золдик тоже звучал как птица, когда смеялся. - Хэээх... Она моя сестра... Так что, - Гона крепко огрели сзади и снова заливисто захохотали. - Не ссы! Ох... Фрикс почувствовал невероятное облегчение. Затем бодрость и абсолютную решимость. Ресторан, однозначно. Но сегодня уложит эту прелесть спать. Пусть сопит в свое удовольствие. Он поговорит с ним утром. Гон уже придумал, чем удивит его на завтрак. Есть у них в меню ванильный пудинг. Если заморочиться, можно сделать лепестки из сахара. Почему-то Фрикс уверен, что ему такое понравится. Если подумать. Он узнал достаточно, чтобы быть в этом уверенным. Как и в том, что безвозвратно вляпался. Вспомнился Паладинайт со своим: "Он на меня налетел с чемоданом. Я думал, щас разругаемся как два петуха, а когда в лицо заглянул - чуть на пол не объехал... Прелесть же! Прелесть!" - Прелесть... - бурчит Гон, возясь с магнитной картой. Киллуа тихо сопит за спиной. Фрикс не сразу понимает, что открывает собственную комнату. Морозит мгновение, но жутко не хочет будить. Ничего. Ляжет в соседнем номере. Гон опускает парня на кровать. Косится на его темные шорты с налетом песка, но стыдливо вытирает руки об собственные. Не-не-не... Поэтому просто стряхивает песчаный презент на пол и натягивает мягкое одеяло. Золдик смешно причмокивает, крутится на бок, отчего одеяло сминается, оголяя плечи. Гон хватается за его край без задней мысли. Гон замечает синий прищур и глотает с титаническим усилием. Киллуа зевает, но смотрит весьма строго. - Ложись. - Я... эм... я в соседнем номере. - Ло-жись. Фрикс чувствует захват на запястье и тоскливо мотает головой. Не сейчас. Не сегодня. Не в первую встречу. Завтра! Если все сложится благоприятно... Фрикс замечает такой же тоскливый взгляд в ответ и покорно вздыхает, укладываясь рядом. - Тесно будет... - Не... На Гона закидывают ногу, притискиваются к плечу и выдыхают с таким удовольствием, что его собственная грудь невольно расширяется. Ладно. Все не так плохо. Они ведь в одежде. Он просто встанет раньше. Он, видимо, просто не может ему отказывать... Киллуа потирается носом и тихо смеется. - Ты пахнешь песком... - Хаа... - А чем я пахну?.. Гон удивленно разглядывает потолок, затем вопросительную моську рядом и втягивает носом. - Что-то цветочное. - Гон... - Ммм? Фрикс проглатывает стук сердца. Парень возится рядом. Приподнимается, оглядывая его ненакрытую фигуру и смешно цокает языком. - Попугаи... кривые... - А?.. - Рубашка. Она очень... очень милая, но они такие... кривые... Гон молчит мгновение. Потом хохочет как умалишенный, хотя дело близится к рассвету. Затем вслушивается в чужой заливистый смех и вытирает глаза. - Черт... согласен. Немного кривые. Но мне ее тетя подарила, я ее очень... - Гон... - М?... Ам... Золдик оказывается возле его лица поразительно быстро. Вжимается губами каким-то боязливым движением, мнется, разглядывая его ошеломленное лицо, затем расплывается в широкой улыбке и снова припадает. И это так плохо. И так хорошо. И точно не по плану. И Гон накрывает его бока через одеяло, распахивает губы, отчетливо ощущая привкус рома на чужих и уже не думает ни о чем, кроме того, как буквально умирает внутри с каждым их прикосновением. Вздрагивает, когда мажут языком, когда неловко приподнимаются, немного неустойчиво удерживая собственный вес на руках. Когда жадно дышат в поцелуй, отчего в голове начинает искрить. Бледная рука будто надламывается в сгибе. Киллуа немного тюкает его носом, потеряв равновесие. Сбивчиво извиняется, пытаясь подняться. Затем дышит глубже, когда его опрокидывают на кровать. Тянется руками, крепко обхватывая за шею. Улыбается и закидывает эти свои невозможно бледные ноги на поясницу. Прямо поверх кривых попугаев. И Гону кажется, что это правильно. Что так и должно быть. Что они будто бы делали это раньше. Но когда-то давно. Не здесь. Но это все равно был Киллуа. Это не мог быть кто-то кроме него. Гон думает, что вляпаться это еще мягко сказано... Гон неловко чесал затылок, когда соседская бабуля показывала фотографии повзрослевшей внучки. Терпеливо отстранял сжимающую ладонь какой-то дамы с чересчур глубоким декольте. Смотрел в состоянии немого шока, когда загорелый иностранец протягивал ему букет, тараторя на исковерканном английском. Гон думал, что с ним что-то не так. Гон даже представить не мог, что обычное прикосновение губами может сотворить с ним такое. Черт... оно не было обычным. Киллуа хохотал, когда тот рассказывал про поедание земли в детстве. Чисто в исследовательских целях. Шутливо назвал его чудиком и утер глаза. Признался, что тоже ел. Что ж. Они оба чудики. Кровать предательски скрипит. Любимая рубашка сползает с края, смятым комком шлепнувшись на пол. К ней отправляются шорты и такая же, но белоснежно белая. Золдик и сам до боли белый. Будто не человек вовсе, а настоящий цветок. Гон боится до стука в ушах, но все равно его мнет. Везде, где только может дотянуться. Оглаживает кожу на бедре и давится восторгом. Затем давится воздухом, потому что Киллуа выдает какой-то невыносимо нежный звук. Зарывается в темные волосы, пытаясь ухватиться, но те слишком короткие, чтобы зацепиться пальцами. Гон же в его волосах путается, словно рыба в сети. Накручивает, припадает к горлу. Сминает бледную кожу губами и слушает, слушает, слушает... Очерчивает ребра пальцами, твердо решив, что снова возьмется за готовку. Вжимается в щеку, тут же проходясь по ней носом. Киллуа тихо смеется, широко прогуливаясь по его спине пальцами. Скользит к пояснице и ухватывает за задницу. Будто они как минимум в браке. Как минимум знакомы всю жизнь. Будто знают друг друга от и до. Киллуа говорит, что Гон звучит горячо. Киллуа говорит целую кучу всего и Гон просто не может покраснеть сильнее. Затем Золдик звучит как-то особенно сладко, чертит полосы под лопатками и шепчет в ухо. - Джекпот. Фрикс бы непременно спросил, почему тот выбрал именно это слово, но язык прилипает к небу. Получается только сипло дышать, пока его жадно щупают внизу. Пока неприкрыто восторженно хвалят, вскидывают собственные бедра и теперь искрит по-настоящему. Пока берут в плотное кольцо, забавно закусив губу. Затем хрипло охают, когда Фрикс проделывает также. И все смешивается в яркий калейдоскоп. Намокшая светлая челка, искусанные губы и нежный голос. Тонкая кожа на ступне и собственные губы, обводящие сустав. Дрожь в бедрах, хриплые еще-еще, мокрые пальцы и смятые простыни. Золдик прогибается кошкой. Пускает в себя и восхищенно таращится в потолок. Затем на Гона, но с такой палитрой эмоций, что тот сам наклоняется, быстро вжимаясь губами. Мнет и откровенно тащится, смакуя каждый выдох. Перехватывает удобнее и чувствует чужую судорогу. От него невозможно отлипнуть. Невозможно отпустить. Невозможно отстраниться. Гон может только качаться вперед, вглядываться в яркий румянец, во влажные губы и синий прищур. Может только вдавливать в кровать, совершенно забыв про тонкие стены. Может шептать в ухо и тут же проходиться по нему языком. Киллуа хнычет. Киллуа наматывает простыню до характерного треска. Сжимает внутри и все идет рябью. Тянет к себе, повторяя, как заведенный: обожаю-обожаю-обожаю... Золдик тихо смеется в поцелуй. С усилием расцепляет руки, чтобы Гон мог подняться, затем ревниво ждет пока тот вернется из душа с мокрым полотенцем в руках. - Хочешь ванну наберу? Я тебя отнесу. Ты совсем легкий! - Не... - Ме, - дразнит Гон и получает сонный смешок в ответ. Затем виновато гладит, забираясь внутрь пальцами и стараясь удержать шуршащую шифером крышу. Киллуа забирается под бок, утыкается в шею, глубоко дыша. Фрикс натягивает одеяло по кончик светлого носа, вжимается в макушку губами и утыкается лицом. Вслушивается в чужие размеренные выдохи и замечает розовую полоску на горизонте. - Сколько ложек сахара ты кладешь в кофе? - М?... Четыре... - Хах, хорошо. - А ты?.. - Я без сахара пью. Золдик хмыкает, невесомо целуя в кадык. - Я запомню... Я тоже, Киллуа. Я тоже. Гон спит так крепко, что не имел бы и шанса на ранее пробуждение. Но рука вдруг нащупывает пустоту, где-то пищит мышь и Фрикс раскрывает глаза, удивляясь ее наличию. Киллуа стоит в обнимку с занавеской. Киллуа невозможно красивый, но почему-то испуганный?.. - ГОН?! - Золдик замирает, накрывает губы пальцами. Затем несколько раз глубоко вдыхает. Прикрывается тюлью, потом нервно смеется. Потом начинает тереть глаза в уже знакомом жесте. Фрикс всполошенно поднимается, упирается в кровать и настойчиво хлопает по простыне. - Тебе что-то приснилось? Испугался? Золдик таращится на него, как олень в свете фар. Затем как-то одномоментно ослабевает и немного трещит карнизом. - Нет... Мне ничего не приснилось... - Иди сюда, малыш, - Фрикс садится, требовательно вытягивая руки. Золдик ощутимо колеблется, обнимает себя, но послушно забирается на матрас, утыкаясь в плечо лицом. - Гон... - Ммм? - брюнет накидывает одеяло, обхватывает руками и шумно выдыхает в макушку. - Я... я наговорил целую кучу чуши... да? - Это тебе несвойственно, - выдает Фрикс голосом истинного знатока, слышит тихий смех и потирается лбом, отстраняясь. - Что-нибудь болит? - Не... ничего. Киллуа размыкает рот. Затем смыкает, заметно багровея, затем разглядывает вытянутую ладонь и кусает губы, укладывая свою поверх. Смотрит, как загорелые пальцы плотно сжимаются и обмякает. - Я... я очень хочу пить. - Кофе? - Ага. Тебе без сахара, - Золдик тут же лупит себя по лбу, потом нервно смеется в ладонь и вдыхает глубже. Стискивает чужую руку и немного ссутуливается. Он прикладывает титанические усилия, чтобы не смотреть Гону ниже лица. Это самое лицо расплывается в беспощадной улыбке и вжимается губами. Легко. Ничего не прося в ответ, но при этом четко давая понять, что бледная ладонь из захвата никуда не денется. Киллуа стыдливо вжимается в ответ и утопает в объятиях. Фрикс дышит в плечо, гладит руками, будто прощупывает через одеяло на сохранность. Трется виском и выдает через зевок. - Я тебя не отпущу. Совсем. Но... на 5 минут отлучусь на кухню, - он косится назад, выискивая кинутые вещи. Золдик тоже смотрит, мгновенно взмокая. Господи, вроде трусы на нем были приличные... Гон горячо вжимается в висок и отклоняется, подхватывая рубашку. Киллуа невозможно пьян... Все еще... Видимо. - Я... я с тобой пойду. - Солнце, твоя сильно помялась, - досадливо выдает брюнет и оборачивается, удивленно поднимая брови. - Я быстро, отдыхай. Одна нога здесь, другая там. - Ага. Как в тот раз на пирсе. Одна на палубе яхты, другая на пристани, - Золдик хохочет. Ахреневающе трет лицо и замирает. Гон смеется. Боже, как он смеется... - Хааа... Черт, да. Хочешь пойти со мной? Может полежишь еще? - Я с тобой, - Золдик кивает. Золдик ощущает себя улиткой без раковины. Нельзя, чтобы раковина утопала без него. Не сейчас. Очень хочется пить... С улыбки Гона можно писать картины. - Хорошооо, - он снова трется лбом. Словно большая кошка, хотя заурчит сейчас Золдик. Затем смотрит, как тот поднимает его рубашку, замечает на ней пятно и оборачивается с видом нашкодившего ребенка. - Зеленое... ох, я... я отстираю! Золдик вскидывает обе руки. - Я так-то не безрукий. Не переживай, у меня их много, - что-то внутри ослабевает с угрожающим шелестом. Золдик фыркает, затем задумчиво чешет щеку и накидывает его рубашку. Гон разглядывает с каким-то до ужаса щемящим выражением на лице. - Пойдешь в моей?.. - Ага, - Киллуа поразительно спокойно высматривает свое белье в общей куче, мгновение светит прекрасной составляющей и шлепается на матрас, вдевая ноги. Потрясающие ноги... Гон вдыхает, растирая взмокшие ладони. - На ней же попугаи... Золдик уже натягивает шорты, подхватывает чужие боксеры и подает владельцу. Золдика поразительно сильно хочется затащить обратно в кровать. Гон мнет протянутое белье. Киллуа завязывает рубашку в нахлест и пожимает плечами. - Они милые. - Ох... Паладинайт растирает глаза. Сентябрь не за горами. Пара недель всего, от силы. Он бы и рад поспать, но отчаянно хочет доделать последний проект. Доделать и забыть про работу до декабря. Море, песочек, пальмочки. Ммм. Курапика заглядывает в дверной проем с полотенцем на плечах. Доходчиво напоминает мужчине одним своим домашним видом зачем тот, собственно, так пыжится в сжатые сроки и машет телефоном. - 4. - Что, заюш?.. Куруто смеется, отрываясь от дверного косяка. Захлопывает крышку его ноутбука и хлопает по плечам. - 4 билета. И тебе пора на боковую. - А, конечно, - Паладинайт снимает очки, растирает переносицу, в которую тут же получает поцелуй и поднимается, довольно потягиваясь. Широко шагает следом, застывает в проеме уже их спальни и невольно хрипит. - А почему 4?.. Курапика быстро набирает номер телефона. Ничего страшного. Часовые пояса разные. У них там 6 часов вечера. Разглядывает неловкую фигуру, манит пальцем и хлопает рядом с собой. - Вот сейчас и узнаем. Кто четвертый. - Охохохо... Киллуа отрывается от стопки бумаг, понимает, что гудит телефон Гона и протягивает сонному брюнету, предварительно похлопав по спине. И предлагал же спать пойти. Так нет. Уперся рогом и сидит рядом. Учится. Фрикс отрывается от стола. Не понимает, почему Золдик хохочет, разглаживая что-то у него на лбу и прижимает телефон к уху. - А... але?.. - РАССКАЗЫВАЙ. Закат окрашивает небо в цвет малинового варенья.