Love is in the air

      Рон видел во сне торт. Очень вкусный торт, с семью, — почему именно с семью?.. — свечками. Очень аппетитный, сладкий, вкусный, кремовый…       Мерзкий звон будильника ворвался в его сон и вырвал из блаженной неги. Со стоном Рон натянул на лицо одеяло, но Гарри с соседней кровати кинул в него подушку, требуя отключить злосчастную звенелку.       Утро Рона началось с разочарований.       Лишившись возможности даже просто попробовать такой манящий торт, Рон поплелся в ванную, но прямо перед его носом туда заскочил Дин Томас и захлопнул дверь, заставив сонного Уизли в панике отшатнуться. Выругавшись и растеряв последние остатки сна, Рон со злостью шандарахнул ладонью по двери и пошел переодеваться.       Через полчаса Рон и Гарри спустились в гостиную и увидели уже ожидающую их Гермиону. Она сидела на диванчике у круглосуточно горящего камина и что-то строчила на пергаменте, время от времени заправляя падающую на него кудрявую прядку волос за ухо. Гарри окликнул ее, и она подняла взгляд, послав им улыбку, и одним плавным движением встала, отложив пергамент и перо на столик.       — Как спалось? — девушка подошла к друзьям, по очереди их обняв.       Рон пробурчал что-то невнятное, Гарри улыбнулся в ответ и начал что-то рассказывать, и они медленно пошли в сторону Большого зала.       Уже подходя к нему, они увидели спешащую куда-то Макгонагалл, на лице которой было отчетливо написано смятение. Она вихрем промчалась мимо них, обдав порывом ветра своих подопечных, и скрылась за поворотом.       — Что это с ней? — удивленно протянул Рональд, смотря вслед декану и почесывая шею.       — Думаешь, у заместителя директора мало проблем, Рональд? — ехидно поинтересовалась Гермиона и первой вошла в Большой зал. Мальчишки последовали за ней.       За столом Гриффиндора, как всегда, было шумно. Парни перешучивались и работали ложками, девочки шептались и хихикали, изредка стреляя глазками в объекты своих фантазий и грез.       — Эй, Рон, пойдешь сегодня на тренировку? — крикнула Фэй Данбар, получив в награду локтем в бок от зардевшейся Лаванды и смешок от Парвати.       — Конечно, он пойдет, правда, Ронни? — ухмыльнулся один из близнецов, а второй, как всегда, ему вторил:       — Ясное дело, братец Фред, наш младший братишка не пропустил ни одной тренировки с начала года, что ему какой-то День влюбленных! Метла же лучше любой девушки удовлетворит все его фантазии!       Рон побагровел от гнева и смущения и под веселый хохот софакультетников продемонстрировал братьям средний палец.       — Не обращай на них внимания, Рон, — незаметно подошедшая со спины Лаванда положила ладошку ему на плечо, заставив его вздрогнуть от неожиданности. — Я люблю смотреть, как ты летаешь. Увидимся на поле?       — Д-да, — все еще не пришедший в себя Рон нервно облизнул губы, и Лаванда, послав ему улыбку, убрала руку с его плеча, слегка царапнув длинными наманикюренными коготками.       Подружки ушли, не переставая шушукаться, а Рон, проводив их ошалелым взглядом, вернул свой интерес тарелке.       — Профурсетки, — пренебрежительно фыркнула Гермиона, наливая себе сок в стакан.       — Гермиона, ты пойдешь на поле? — спросил Гарри, пряча ухмылку, появившуюся на лице от представшего его глазам шоу.       — Ну уж нет, — отрезала Грейнджер и не менее предсказуемо добавила: — Я пойду в библиотеку.       Тут уже и Рон не выдержал и расплылся в улыбке, уже позабыв про все утренние неурядицы.       К черту все! Впереди ждал квиддич!..

***

      На поле было не так уж и много народу: пара-тройка любителей полетов, а из команды лишь Кэти и Демельза, перебрасывающиеся квоффлом. Вуд выпустился, и некому было согнать гриффиндорцев на тренировку в праздник. Добрый Гарри, само собой, отпустил всех желающих, а сам, не имея никаких иных планов, решил отработать новый трюк, вычитанный в книге "Все о квиддиче". Остальные факультеты и вовсе решили, что убивать такой день тренировками просто кощунство. Рон побился бы об заклад, что уж слизни точно предпочли полетам алкоголь, пронесенный из-под полы из Хогсмида. Придурки. Что может быть лучше квиддича?       На трибунах и вовсе сидели лишь несколько младшекурсников, горящими глазами наблюдающих за летающими старшими товарищами, целующаяся парочка, которая, на удивление, не примерзала друг ко другу языками, и Полоумная Лавгуд, пишущая что-то прямо в книге огромным розовым страусиным пером. Рон оглядел трибуны еще раз и с некоторым разочарованием отметил, что Лаванды не было. В груди появился комок обиды, но Уизли быстренько его проглотил: девчонки вечно собираются сто лет, скоро придет. И, отбросив все лишние мысли, взмыл в воздух.       Спустя два часа вымотанный, но довольный Рон приземлился на краю поля. Гарри, отработав новый финт до автоматизма, крикнул ему, что собирается в замок, остальные ушли еще раньше, так что Уизли, налетавшись всласть и заскучав, решил, что на сегодня хватит.       У трибун его ждала Браун, — надо же, он и не заметил, когда она пришла! Когда уходил Гарри, ее точно еще не было, он проверял…       На Лаванде была теплая нежно-розовая и явно дорогая мантия с белой меховой оторочкой, на ушах пушистые наушники в тон, и в целом она выглядела как зефирка, которую так и хочется слопать. Мерлин, как хорошо, что она не читает его мысли…       — Привет, — смущенно потупила глазки гриффиндорка, заалев щеками и подходя неприлично близко. — Я немного задержалась, хотела утеплиться, вдруг ты предложишь мне покататься на своей метле…       Уши Рона покраснели еще сильнее от двусмысленности предложения, но разве он мог отказать в чем угодно этой напоминающей тортик из его сна красотке?       — Конечно, забирайся, — Рон помог Лаванде устроиться впереди себя, обхватил ее одной рукой, второй направляя древко вверх.       Девушка вцепилась в ручку метлы, но скоро расслабилась, поняв, что Рон не собирается впечатлять ее умопомрачительными трюками, и они просто неспешно и невысоко облетают замок. Браун слегка откинулась назад, почувствовала, как держащая ее рука прижала ее к мужскому телу чуть крепче, и блаженно улыбнулась.       Минут через десять они снизились у озера, Лаванда вопросительно посмотрела на Рона, и тот, чувствуя, как то ли от ветра, то ли от смущения горят щеки, разъяснил:       — Мне показалось, ты была бы не против прогуляться…       Лаванда счастливо улыбнулась, взяла парня за руку, и они, оставив метлу в снегу у большого дерева, медленно побрели вдоль озера, делясь друг с другом впечатлениями от полета и ведя беседы ни о чем.       Зимнее солнце уже клонилось к закату, когда они вернулись к метле, успев слегка замерзнуть.       — Спасибо, Рон, мне очень понравился сегодняшний день, — Лаванда приподнялась на цыпочки и нежно прижалась губами к губам Рона.       Сердце парня сделало сальто в груди. Хоть он и ожидал подобного исхода прогулки, все же до конца подготовиться к своему первому поцелую он так и не смог. Тем не менее, руки действовали сами собой, обхватывая мягкую фигурку гриффиндорки и прижимая ближе.       На вкус она была как клубника в карамели, пухлые губки были мягкими и нежно двигались на его собственных, а пальчики в шерстяных перчатках легли на его затылок, пробираясь под шарф и нежно оглаживая чувствительное местечко на шее.       Это было истинным блаженством — так стоять, тая под ее прикосновениями, скользить губами по ее мягким и таким вкусным губам, прижимать ее к себе, чувствуя исходящее от нее тепло и нежность.       Это было головокружительно — чувствовать трепет внутри себя, желание прижать еще крепче, стать еще ближе.       И возможно, это было даже лучше квиддича.       День Рона закончился на самой счастливой ноте.