***
В месте, где они жили с Лань Чжанем, было так много высоких раскидистых деревьев, что при желании Вэй Усянь мог по два раза на дню в течение нескольких месяцев взбираться на них, ни разу не повторившись в выборе. Темные одежды скрывали его в тени деревьев. Вэй Усянь быстро перебегал от одного к другому, следуя за юношами. Всю дорогу Лань Цзинъи и Цзинь Лин безостановочно спорили, так что не услышали бы шагов за своей спиной, даже если бы им наступали на пятки, но Сычжуй внимательно поглядывал по сторонам. Он резко остановился, Вэй Усянь тоже замер, притаившись за широким стволом вишневого дерева. - Тише, - сказал Сычжуй. – Он где-то рядом. Вэй Усянь насторожился. Неужели его заметили? Двое спорщиков мгновенно умолкли. Кажется, Вэй Усянь так и остался нераскрытым – юноши смотрели в противоположную от него сторону. Цзинь Лин выступил вперед и повелительно махнул рукой. - Здесь. Они отошли еще немного, и теперь Вэй Усянь не мог их слышать, но все еще видел удаляющиеся спины адептов. Цзинь Лин сел возле ежевичного куста, прямо на землю, Цзинъи склонился над ним, упершись руками в колени. Сычжуй, самый предусмотрительный из них, огляделся вокруг и только после этого позволил себе присоединиться к друзьям. Что же они там скрывали? Вэй Усяня распирало от любопытства. Он уже давно понял, что эти юноши не совсем потеряны, а сейчас окончательно в этом убедился. Как и у любых мальчишек, у них появился тщательно оберегаемый секрет. Вэй Усянь и сам безобразничал по молодости, то протаскивал «Улыбку Императора» тайком в Гусу, то вместе с шиди под покровом ночи забирался в чужие сады в поисках локвы. В общем, он не только хорошо понимал детей, но и гордился ими. Но долг учителя велел пресекать на корню всякие нарушения. Юноши увлеченно рассматривали что-то у себя под ногами и шикали друг на друга, когда один из них начинал говорить чуть громче, чем шепотом. Они не заметили Вэй Усяня, тенью возникшего за ними. Он заложил руки назад и прокашлялся, прочищая горло. - Ой! – Цзинъи забавно подпрыгнул от испуга и обернулся, поднимая вокруг себя пыль. – Учитель! - Учитель Вэй, - Сычжуй выглядел спокойным, но мертвенная бледность, покрывшая его лицо, говорила о совершеннейшей растерянности. Один Цзинь Лин остался невозмутимым. Он даже головы не поднял. - Мы думали, вы легли спать, - робко сказал Лань Сычжуй. Этот юноша был сметлив и старателен, а Вэй Усянь прилагал не слишком много усилий, чтобы спрятаться. Если бы нечто не беспокоило Сычжуя столь сильно, что забирало его внимание на себя, он бы с легкостью обнаружил слежку. - Я хотел, но потом решил прогуляться вместе с вами, - радостно сообщил Вэй Усянь, заглядывая Цзинъи за плечо. Тот сделал шаг в бок. – Не совестно вам обманывать учителя? Адептам Гусу точно было не по себе. Лань Цзинъи виновато чесал в затылке, пряча глаза, у Сычжуя сквозь белизну на щеках проступил розовато-бледный румянец. А вот Цзинь Лин неподвижностью напоминал золотую статую с высеченным цветком пиона на спине. - Простите, учитель Вэй, - повинился Сычжуй. - Ах, стоило Лань Ванцзи ненадолго уйти, и вы решили, что можете творить все, что вам вздумается? «-Творите, что хотите, только покажите мне, что скрываете», - подумал Вэй Усянь. - Но он не узнает об этом, если вы откроете мне свой секрет, - продолжил Вэй Усянь. Лань Чжань бы ничего не сделал юношам, он был куда добрее, чем казался, а если бы он и хотел их наказать, Вэй Усянь мог вызвать огонь на себя, но эти старшие ученики, уже почти мужчины, замирали от благоговейного трепета при одном упоминании имени Хангуан-Цзюня. - Шантаж – это бесчестно! – возразил Цзинъи, осмелившись оторвать глаза от пола. - А много ли чести во вранье? Ну же, что вы прячете? Неужели что-то непристойное? Вэй Усянь раскрыл бы их тайну, понаблюдав немного дольше из своего укрытия, но ему не хотелось лишать себя удовольствия видеть смятение юношей. - Тебе лучше вести себя тише, - сквозь зубы процедил Цзинь Лин. Через золотые одеяния было хорошо видно, как напряглась его прямая спина. - Да, учитель Вэй, молодой господин прав, лучше быть тише. Вам не понравится то, что вы увидите, - Лань Сычжуй встал рядом с Цзинъи, отгораживая Цзинь Лина от Вэй Усяня. Вэй Усянь имел одну неприятную привычку: когда ему говорили чего-то не делать, он непременно поступал ровно наоборот. - Почему это я должен молчать? – он по дуге обогнул Сычжуя и Цзинъи. Цзинь Лин широкими рукавами накрыл что-то, что лежало на земле. Нетерпение Вэй Усяня нарастало с каждой секундой. - Ну же, Цзинь Лин, что бы ты ни прятал, я все равно увижу и…это что, волк? Из-под золотых одеяний показалась серая голова с востроносой мордой и стоящими топориком ушами. Это был совсем маленький щенок, но желтые заспанные глаза его мерцали подобно дьявольским огням. И взгляд их был направлен на Вэй Усяня. Не зря ему говорили не шуметь: до этого момента волчонок сладко спал. Губы Вэй Усяня свело судорогой, широкая улыбка медленно поползла вниз. - Вы привели волка? – спросил он севшим голосом, невольно отступив на шаг. Вэй Усянь почувствовал, как вся кровь от лица приливает к сердцу. Он много времени проводил в лесах, когда жил в Пристани Лотоса, и видел волков только издалека. Каждая подобная встреча заканчивалась его стремительным бегством. Он отлично знал, как выглядят волки. Конкретно этот выглядел похожим на собаку, обещавшую вырасти в огромного серого демона. Волчонок приоткрыл пасть и принюхался. Он просто изучал запах нового человека, но Вэй Усянь увидел его страшные клыки и нервно сглотнул. Эти клыки были всего лишь молочными. - Говорил же – не шуми, балда! Сычжуй, почему ты не воспользовался вашим заклинаниям молчания? – Цзинь Лин держал волчонка, что явно не нравилось последнему: в горле у него клокотало тихое рычание. - Как мы применим его на учителе? – возмутился Цзинъи. Знай Вэй Усянь о волке, он бы не обиделся, заткни они ему рот. Он смотрел на клокастого взъерошенного демона, а тот в ответ пожирал его глазами. Вэй Усянь хотел сорваться с места и бежать, оглашая округу истошными воплями. Он не боялся потерять лицо перед учениками. Чего уж тут бояться? Они с самого начала знали, что при виде собаки Вэй Усянь старался забраться повыше или спрятаться Хангуан-Цзюню за спину. От побега его удерживал только парализующий ужас и знание, что собакам нравится преследовать движущуюся мишень. Если волк побежит за ним, его душа рассеется в тот же миг. Он не замечал, что как мантру повторяет спасительное «Лань Чжань», «Лань Чжань». Цзинь Лин хотел взять волчонка на руки и отнести подальше, но у серого демона на этот счет было свое мнение. Рассердившись, он рванул Цзинь Лина за рукав. Послышался треск ткани, последовала громкая брань, а затем Вэй Усянь увидел, как ему навстречу бежит волк, весело помахивая коротким хвостом. - Стой, паршивец! – по привычке Цзинь Лин ждал, что волчонок послушается команды, но перед ним был дикий зверь, а не пес-оборотень. Вэй Усянь нервно хохотнул и попятился назад. Его лицо сделалось бледно-зеленым. Прежде, чем лишиться чувств, он истерично взвыл: - Лань Чжань!***
Насколько Вэй Усянь мог судить, он лежал в постели. Руки, сцепленные в замок, покоились на груди. «-Как торжественно, - подумал он. – Они решили, что я умер?» Легкий ветерок приятно холодил кожу сквозь нательное белье. С него догадались снять верхние одежды, чтобы воздух лучше поступал в легкие. Вэй Усянь был почти полностью уверен, что предложение поступило от А-Юаня. Интересно, как юноши отреагировали на следы, оставленные Лань Чжанем на его шее? Смутились? Не обратили внимания? Наверное, они уже давно привыкли, что с Лань Чжанем они не слишком-то оберегают тайну своих отношений. - Этот паршивец сжевал мою ленту! Если бы ты предупредил меня, что она съехала, учитель ничего бы не заподозрил! - Я что, приставлен следить за тобой? Сам виноват, что полез к волку. При упоминании волка внутренности Вэй Усяня обдало потусторонним холодом. Он не подал виду, что пришел в себя и продолжил слушать, лежа в позе покойника, готового к погребению. Кто-то опустился на край кровати, расцепил его сложенные в замок руки и прослушал пульс. Губы Вэй Усяня дрогнули в улыбке, но он заставил себя сохранить выражение, приличествующее человеку без сознания. - Пульс учителя Вэя в порядке, - сказал Сычжуй. – Думаю, он вскоре придет в себя. - Скорее бы, - вздохнул Цзинъи. – Как-то нехорошо получилось. - Это его вина. Если бы он послушал нас, то не лежал бы здесь как мертвец. Шорох ткани подсказал Вэй Усяню, что Цзинь Лин взмахнул рукой. - Посмотри на свой рукав, Цзинь Лин, теперь ты и впрямь выглядишь как… Вэй Усянь представил, как сжались кулаки молодого господина. - Пошутишь, и я тебе… - Что? Ноги сломаешь? Хватит повторять за дядей, придумай уже что-нибудь свое. - Молодой господин, Цзинъи, нам лучше придумать, как мы все объясним учителю Вэю, когда он придет в себя. - Объясним, как есть, и будем держать волка подальше, что тут думать? – сказал Цзинь Лин. - А потом? Сычжую не ответили. Молчание нарушалось лишь шорохом одежд и тихими вздохами юношей. - Надеюсь, Фея с ним подружится, - ответил Цзинь Лин с сомнением. - Что-то учитель долго. Может, нальем ему вина? Вэй Усянь услышал, как Цзинъи вскочил на ноги после этой фразы. Юноше хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы разрядить атмосферу уныния. Цзинь Лин тихо хмыкнул, но Сычжую его идея явно пришлась по душе. - Думаю, это может сработать! – сказал он весело. Вэй Усянь больше не видел смысла притворяться спящим. Он перевернулся на бок, спугнув Сычжуя с кровати. - И правда, замечательное предложение. Что ж вы раньше не догадались? Он подпер щеку рукой и окинул юношей бодрым взглядом. На самом деле Вэй Усянь пытался отыскать волка, но в комнате его, к счастью, не оказалось. - Учитель! – обрадовался Цзинъи. Его красивое лицо озарила мальчишеская улыбка. – А мы думали, вы и к вечеру не очнетесь! - Подумаешь, какая беда. Вэй Усянь перевел насмешливый взгляд на Цзинь Лина. Вот уж кто точно не желал его пробуждения. Юноша сидел на полу, угрюмо разглядывая свою испорченную одежду. - Как вы себя чувствуете? – участливо спросил Лань Сычжуй. Вэй Усянь спустил ноги с кровати. В отсутствии волчонка ему было вполне себе неплохо. - Выспался. - Можешь не искать его, - Цзинь Лин бросил разглядывать свои одежды. Он заметил, как Вэй Усянь рыщет глазами по комнате. – Он спит в другом месте. У него отлегло от сердца. Вэй Усянь заметно расслабился и чуть откинулся назад, опираясь на руки. Голова после обморока немного кружилась. - Вы избавились от этого монстра? Ему почему-то казалось, что он и без того знает ответ, и он ему не нравился, но в груди слабо теплилась надежда. - Не совсем, - ответил Сычжуй, смущенно улыбаясь. Вэй Усянь нервно потер нос. Ему захотелось обнять себя за плечи, а еще лучше – забраться на дерево повыше и сидеть там до скончания времен, но усилием воли он сдержался. - По крайней мере, он хотя бы не в этой комнате? Для начала неплохо, верно? Мог же он порадоваться мелочам, если иного выбора не было! - Он спит в соседней, - беззаботно сказал Цзинъи и закинул руки за голову. Широкая мальчишеская улыбка так и не сошла у него с лица. - А. Оставлять ноги на полу было небезопасной идеей. Вэй Усянь целиком забрался на кровать и на всякий случай набросил на себя одеяло. - Учитель Вэй, он довольно смирный и ласковый. Правда, немного непослушный, но он ведь пока всего лишь волчонок. Пока. Всего лишь. Лучше от этого не становилось. Вэй Усянь вспомнил оскаленную пасть зверя, полную острых зубов, и покрылся испариной. Хотя бы сейчас он не видел волка перед собой, значит, мог представить, что его как бы не существует. - Вы хотели мне что-то объяснить, да? – Вэй Усянь старался говорить так, чтобы голос его не дрожал. – Вам не кажется неразумным тащить дикое животное в дом? Это же не бездомный щенок, а волк, - под конец на слове «волк» голос все равно дал петуха. Вэй Усянь был бы против щенка тоже, но с привычным злом еще можно было ужиться, а к серому демону, помимо всех его составляющих в виде острых клыков и голодных желтых глаз присовокуплялась неизвестность. Вэй Усянь видел волков только издалека и никогда не пытался свести знакомство поближе. Он не знал, на что они способны и какими вырастают. Если он так насолил ученикам, что им захотелось от него избавиться, почему бы, памятуя о старой дружбе, не сделать это чуть более милосердно? Лань Сычжуй снова сел рядом с ним, и Вэй Усянь сразу почувствовал себя спокойнее. Да, А-Юань был участником заговора. Не краснея, он наплел Вэй Усяню про какую-то там тренировку, а сам скрывал волка. Однако Сычжуй пытался его предупредить, чтобы он остался дома. Он успокаивал его и следил за самочувствием, пока Вэй Усянь был без сознания. Его благонравие и уверенность располагали к себе. Лань Сычжуй имел вид человека, на плечо которого можно опереться в трудную минуту. А Вэй Усяню очень хотелось опереться на чье-нибудь плечо, волк в доме не придавал ему смелости. - Учитель Вэй, мы не могли оставить его одного. - Почему одного? Где вы вообще его нашли? Сейчас заявится его мать, и тогда я не проснусь этим вечером. И вряд ли каким-нибудь вообще проснусь. - Не заявится, - мрачно сказал Цзинь Лин. - Ты так уверен? – Вэй Усянь зыркнул на него из-под одеяла. Сам не заметил, как завернулся в кокон. Глядя на Цзинь Лина, он медленно стал понимать, что снова ошибся. Незнакомое, такое редкое для него чувство стыда неприятно засосало под ложечкой. - Когда мы нашли его, он тыкался в живот волчице и скулил. Волчица была холодной, - Цзинъи обошел Цзинь Лина и сел с другой стороны от Вэй Усяня. – Она была мертва уже несколько дней. Образ одинокого скулящего волчонка, сосущего мертвую мать, навеял воспоминания о Цзян Яньли, истекающей кровью на руках Вэй Усяня. Он ловил последний вздох шицзе, а где-то далеко, лежа в белых простынях и пуховых подушках, плакал ее осиротевший маленький сын. Цзинь Лин смотрел на него враждебно, сверкая черными злыми глазами. Такие же глаза, только желтые, были у волчонка. И у Цзян Чэна. Цзинь Лин не мог оставить волчонка одного, а ученики Гусу, сколько бы ни было меж ними свар, поддержали друга и решили помочь ему уберечь эту слабую брошенную жизнь. - По ранам на ее теле мы определили, что ее задрала хуань. На Ночной охоте мы упустили одну пару месяцев назад. Вэй Усянь судорожно вздохнул и передернул плечами. В нем боролись страх и желание помочь ученикам. - И что вы хотите сделать? Он осторожно выбрался из защитного кокона одеял, по-заячьи пугливо глядя по сторонам. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи вели безмолвный диалог. Цзинь Лин демонстративно молчал, но его напряженная до боли спина и сжатые в кулак руки говорили о том, что он ждет и боится вынесенного Вэй Усянем приговора. - Учитель Вэй, - Лань Сычжуй сложил белые узкие ладони на коленях и переплел пальцы меж собой, - мы хотели сообщить вам о нашей находке немного при других обстоятельствах, но все получилось так, как получилось. Волчонок лишился матери и не может добывать пищу самостоятельно, к тому же хуань вероятно бродит где-то поблизости. - И вы хотите оставить его в доме? Лань Сычжуй мягко улыбнулся и кивнул, глядя на Вэй Усяня спокойными, как у Будды, светлыми глазами. Вэй Усянь молчал, и юноши подумали, что он взвешивает решение, оставить волчонка или нет. Они надеялись, что он даст положительный ответ. Это было бы слишком легко, но им хотелось верить в успех. Тем временем Вэй Усянь пережидал стук сердца, звучащий у него в ушах. До него неожиданно дошло, что в горах живут волки. Возможно, целая стая. -Нет. Улыбка Лань Сычжуя медленно померкла, и он сделался печальным. На лице юноши отразилось разочарование, но он быстро взял себя в руки. А-Юань меньше всех надеялся, что Вэй Усянь согласится оставить волка. Вэй Усянь знал, что ответил слишком резко. Ему и вправду было немного жаль волчонка и его мертвую мать, но страх, въевшийся в костный мозг, было непросто искоренить. - Мне понятны ваши благородные стремления. Если бы вы принесли в дом детеныша какого-нибудь горного монстра, я бы и слова вам не сказал. Но если в доме останется волк, мне самому придется подыскивать новый. Вэй Усянь пытался найти в глубине себя смелость столкнуться лицом к лицу с волком – и не находил. Лишь при одной мысли о нем Вэй Усянь чувствовал, как его пробивает крупная дрожь. Это ведь даже не собака, это больше и страшнее любой собаки. Да принеси юноши хоть водяного дракона, Вэй Усянь принял бы его с распростертыми объятиями! Но волк…Это точно было выше его сил. - Он же маленький совсем! – возразил Цзинъи, пытаясь что-то доказать. – Молоко сосал. - А вы в пасть ему заглядывали? Кажется, клыки ему не для сосания молока. Опять Вэй Усянь вспомнил сахарно-белые клыки, загнутые под стать саблям Ордена Цинхэ Не. Такими волчонок мог отхватить кому-нибудь мизинец. - Учитель, он даже не кусается! Пожеванная налобная лента и оторванный рукав Цзинь Лина могли бы поспорить с этим высказыванием. Если серый демон еще никого не укусил, совершенно не значит, что так будет продолжаться и впредь. - Оставьте, - Цзинь Лин поднялся на ноги и прошелся туда-сюда по комнате. – Быстрее Небеса с адом поменяются местами, чем он согласится жить с волком под одной крышей. Сквозь заносчивость Цзинь Цзысюаня и вспыльчивость Цзян Чэна Вэй Усянь разглядел в юноше спокойствие Цзян Яньли. В этот момент Цзинь Лин как-то по-особенному походил на мать. - Я доставлю волчонка в свой Орден. Полечу на мече. Он отвернул лицо, но Вэй Усянь успел заметить трагический излом его бровей. Судьба волка заботила юного главу Ордена не так, как ребенка заботит судьба подобранного им щенка. Он хотел спасти волка, потому что в начале жизни сам был в такой же ситуации. Вэй Усянь с горечью наблюдал за разворачивающейся трагедией, почему-то очень похожей на комедию. Иногда ему становилось смешно от самого себя. Сколько мог он, взрослый мужчина, пестовать свой нелепый страх? - Но он слишком маленький и слабый! – Цзинъи порывисто вскочил с кровати и подошел к Цзинь Лину, заглядывая тому в лицо. – У него сердце не выдержит! - Глупости! – Цзинь Лин раздраженно взмахнул рукавом. – Я наложу на него заклинание оцепенения, никаких проблем. - Цзинъи прав, молодой господин. Сейчас волчонок слаб, накладывать на него заклинание может быть небезопасно, - сказал Сычжуй. Вэй Усянь ощущал себя в окружении их смятения. Печаль этих юношей, которым не разрешали оставить щенка, была столь ощутимо, что воздух сгустился. - Учитель Вэй, - позвал его Сычжуй. – Что если сейчас нам выпала отличная возможность побороть ваш страх перед собаками? В силу возраста и чрезмерной веры в лучшее, Лань Сычжуй был склонен к неуемной фантазии. Трое из четверых в этой комнате прекрасно понимали, что именно из-за трудностей преодоления страха Вэй Усяня волка оставлять было нельзя. Но Сычжуй загорелся идеей спасения. - Волчонок быстро привык к нам с молодым господином и Цзинъи, в нем не успели развиться настороженность и страх к людям. Все, что он видел от них – это доброту. Если вы покормите его пару раз с рук, он привыкнет и к вам. А мы втроем будем все время рядом, чтобы помочь. Что он должен сделать? Покормить серого демона из своих собственных рук? Вот прямо взять и сделать это, и не один, а много раз? Как Лань Сычжуй себе это представлял? - На словах-то все просто, а на деле учитель Вэй к нему и на сто шагов не подойдет, - Вэй Усянь закивал на слова Цзинъи. Вот он, голос разума! - Учитель Вэй, вы должны осознать, что не останетесь одни. Мы с Цзинъи поможем вам, а молодой господин направит действия волчонка. Он отлично разбирается в собаках. - Но ведь…Волк не слушался Цзинь Лина, - сказал Вэй Усянь. - Молодой господин хорошо читал его реакции и предугадывал желания. Он знал, когда волчонок был голоден, когда ему требовались сон или отдых. Он научил нас, как подходить к нему, чтобы не испугать, как правильно играть, как контролировать его действия. Да, волчонок мог развеселиться и испортить нам одежду, но он ни разу никого не укусил. Цзинь Лин смотрел на Вэй Усяня со смесью враждебности и надежды. Он готов был подписаться под каждым словом Лань Сычжуя. - А-Юань прав, - согласился Цзинъи. – Цзинь Лин хорошо ладит с собаками. Вэй Усянь невольно усмехнулся, вспомнив Цзян Чэна. Племянник был точной копией своего дяди. - Потребуется совсем немного времени, чтобы волчонок окреп, и тогда мы применим заклинание оцепенения. Он отправится в Орден молодого господина. А при последующих встречах вы не будете так сильно опасаться подросшего волчонка. Пара недель…Через пару недель вернется Лань Чжань. Привычка спасаться за его спиной при виде собак настолько укоренилась в Вэй Усяне, что при мысли о нем страх перед волком немного отступал. Лань Сычжуй хотя и не был Хангуан-Цзюнем, но его словам тоже можно было доверять. - У меня остановится сердце, когда вы приведете его ко мне, - предрек Вэй Усянь. С дрожью в голосе он продолжил. – Если за две недели так не случится, это будет ваш великий успех как самых талантливых заклинателей своего времени. - Учитель Вэй! Обрадованный Лань Сычжуй порывисто обнял трясущегося Вэй Усяня. - Ну будет, будет, - он похлопал его по спине одеревенелой рукой и посмотрел поверх его головы. - Спасибо, - буркнул Цзинь Лин, в уголках губ которого наметилась легкая улыбка. На что же Вэй Усянь себя обрек?***
- Не показывай ему страх, он все чувствует. Дыши глубже и расслабь руку. Источник терпения Цзинь Лина воистину был бесконечным. В присутствии волчонка он ни разу не повысил голос на Вэй Усяня, хотя цедил слова через зубы и багровел от злости. Цзинь Лин взял его за руку и поднес ее к волчонку. На лбу у Вэй Усяня выступила испарина, сердце пустилось вскачь, но он мужественно боролся с приступом подступающей паники. - Это, знаешь ли, не так уж легко, - промямлил он. Цзинъи наблюдал за ними, развалившись на полу. - Учитель, представьте, что перед вами кролик. У вас же хорошее воображение. - Как можно представить кролика на месте того, кто ест кроликов? Рука Вэй Усяня почти легла на мохнатый бок волчонка, спящего на коленях Сычжуя, но вдруг закаменела и перестала двигаться. Цзинь Лин упрямо вцепился ему в предплечье. - Теперь гладь. Воображение у Вэй Усяня правда было отличным, поэтому он ощутил боль в укушенной руке, которую никто пока не кусал. Он отогнал ведение и погладил волчонка кончиками пальцев. - У вас хорошо получается, учитель Вэй. Еще немного, и вы перестанете его бояться, - ободряюще сказал А-Юань. Вдохновленный его словами, Вэй Усянь потрепал волчонка между ушей. Спящий, он почти не нес угрозы. С натяжкой его можно было назвать очаровательным. Лань Сычжуй чуть нахмурил брови. У него давно затекли ноги под теплой тяжестью отъевшегося за прошедшую неделю волчонка. Волчонок уснул у него на коленях, и Сычжуй просидел, не меняя позы, с момента, когда Цзинь Лин начал занятие с Вэй Усянем. Лань Сычжуй незаметно вытянул ноги чуть вперед. Этого хватило, чтобы волчонок проснулся. Он открыл большие желтые глаза. В этот момент, опьяненный своей смелостью, Вэй Усянь почесывал его за ухом. Волчонок сонно заворчал, едва ли громче недовольной кошки. Побледневший Вэй Усянь отпрянул в тот же миг. - О, Небеса! – он врезался спиной в грудь сидящего позади Цзинь Лина. - Проклятье! – Цзинь Лин вскочил на ноги и отступил на два шага. – Чего ты переполошился? Не сожрет же он тебя, точно голодный демон! - Голодный демон будет получше волка! – Вэй Усянь схватился за бешено колотящееся сердце, будто пытался удержать его в груди. – Дети, послушайте. Прошла неделя, а мы никуда не продвинулись. Это провальная затея. - Учитель, на самом деле вы многого достигли за неделю. В первые дни вы лишались чувств, когда его видели, а теперь гладите. А ведь всего семь дней прошло! – горячо заверил Цзинъи. Волчонок сполз с колен Сычжуя, подошел к Цзинь Лину и уселся у его ног, требовательно глядя снизу-вверх. Он напоминал толстый меховой шарик с коротким хвостом, черным на самом кончике, треугольными ушами-топориками и широкими неуклюжими лапами. - Чего тебе? – Цзинь Лин сложил руки на груди. - Он недоволен, сразу видно, - Цзинъи вразвалочку подошел ближе и склонился над волчонком. – А вам не кажется, что он похож на господина Саньду Шэншоу? Я бы сказал, вылитый. - Что за бред ты несешь?! Ночная охота впрок не пошла? Цзинь Лин, однако, не удержался и скосил глаза на волка. - А что? Мы предлагали кучу имен, тебе ничего не понравилось. Сам, наверное, заметил, что он похож на твоего дядю, вот и отметал любые идеи. Цзинь Лин гневно сжал кулаки и склонил голову как молодой бычок, приготовившийся к атаке. - А ну замолчи! Вэй Усянь растянулся на животе и подпер подбородок рукой. Какое-то неуловимое сходство и правда присутствовало, особенно с маленьким А-Чэном. - Не сердитесь, молодой господин Цзинь. Мне они тоже кажутся похожими, - Лань Сычжуй встал между Цзинь Лином и Цзинъи, незаметно оттесняя последнего. - И ты туда же, А-Юань? – Цзинь Лин так опешил, что по забывчивости назвал Сычжуя его домашнем именем. - Я надеялся на твое благоразумие. Видимо, зря. Вэй Усянь потер подбородок и задумчиво хмыкнул. Чем больше Цзинь Лин находил сходств между дядей и волчонком, тем рьянее их отрицал. У них был одинаковый тяжелый взгляд из-под бровей, волчонок так же, как и Цзян Чэн, ходил из стороны в сторону, когда задумывался, а еще он мог уснуть в любом месте и при любых условиях, если предоставлялась возможность. Даже кончик подрагивающего хвоста волчонка напоминал Цзинь Лину о том, как дядя начинал поглаживать Цзыдянь у себя на пальце, если был раздражен. Нарядить волчонка в фиолетовые одежды с лотосом о девяти лепестках, и…Цзинь Лин погнал прочь подобные мысли. - Бред! От избытка чувств он топнул ногой. Вэй Усянь поднялся, отряхнул ханьфу и к большому удивлению юношей взял на руки рычащего волчонка. Цзинъи даже рот распахнул от изумления. Волчонок брыкался и глухо ворчал, упираясь мягкими лапами в схватившие его руки. - Учитель Вэй, будьте осторожны, он злится, - предупредил Сычжуй. Вэй Усянь поднял волчонка над головой. На душе уже неделю не было так легко и приятно. - И как же мне бояться А-Чэна, м? Эй, Цзян Чэн, Цзян Чэн, если укусишь меня, я ведь и уронить тебя могу! Цзинь Лин залился краской и едва не закашлял кровью, когда представил, как Вэй Усянь держит его дядю на руках. - Не…не называй его так! – он прикрыл лицо руками и с силой растер щеки, будто желал стереть с них румянец. - Почему? – невинно спросил Вэй Усянь. – Как же мне его называть? - Красавчик, Добряк, Туман, Баоцзы, Ветерок, - Цзинъи загибал пальцы. – Все мимо, ничего не понравилось. Вэй Усянь переглянулся с Сычжуем. Тот пожал плечами. Судя по всему, Цзинъи тоже обладал выдающимся талантом давать собакам имена. - Лотос! Зови его Лотос! Если дядя узнает, что мы назвали волка его именем, он точно сломает мне ноги. - Просто ни один из трех миров не выдержит двух Цзян Чэнов одновременно. Поэтому пусть и правда будет Лотос, - Вэй Усянь опустил волчонка на пол. Лотоса очень уж заинтересовали его сапоги. Он вознамерился перекусить дубленой кожей. - Учитель Вэй, лучше не позволять ему грызть обувь. Вэй Усянь упер руки в бока, горделиво взирая на юношей. - А-Чэн…гм, Лотос, ты слышал? Не грызи мою обувь. Не думаю, что она настолько вкусная. - Волчонок преспокойно стал обрабатывать второй сапог кривоватыми молочными клыками. - Я сделал все, что мог, - притворно вздохнул Вэй Усянь. - Ох, учитель! Ведь вы больше не боитесь Лотоса! - Цзинъи хлопнул себя по лбу. Это действительно было открытием. - Как рукой сняло! – новое окрыляющее чувство абсолютного бесстрашия возносило на девятые небеса. Стоило представить на месте дикого волка не менее дикого шиди, и дышать стало не в пример легче. - И года не прошло, - Цзинь Лин плюхнулся на кровать, закинув ногу на ногу. Выглядел он самодовольно. – Но сапоги грызть не давай, потом не отучишь. Фея тоже так делала, когда была щенком. Если ради этого замечательного чувство требовалось пожертвовать парой сапог, Вэй Усянь с радостью понес бы жертву. Лань Сычжуй похлопал его по плечу. - Я в вас не сомневался. Вы и молодой господин Цзинь отлично справились! Вэй Усянь не ожидал обнаружить в Цзинь Лине учительских талантов, но молодой глава проявил себя как умелый наставник. За прошедшую неделю голос Яньли звучал в нем громче, чем голоса отца и дяди. Вряд ли Цзинь Лин старался ради Вэй Усяня, скорее пытался уберечь Лотоса. Но какая разница, если помогло? Вэй Усянь прищурил лисьи свои глаза и по очереди посмотрел на каждого из юношей. - Дети, раз такое дело…У меня осталась парочка сосудов «Улыбки Императора». Мы могли бы отметить мое чудесное исцеление. И Лотоса с собой возьмем. Лань Сычжуй взял волчонка и прижал к себе как игрушку. - Неделю назад Цзинъи упоминал про «Улыбку Императора». Он предлагает хорошие идеи в последнее время, - А-Юань улыбнулся. - Я всегда их предлагаю! - Ага, если это так, то я – Король Обезьян, - хмыкнул Цзинь Лин.***
В туманной и беззвездной ночи белый призрачный силуэт с гуцинем за спиной был подобен полной сияющей Луне. Лань Чжаню не нужен был свет, чтобы знать, куда идти. Он шел тихо, даже травинка не зашуршала под невесомой поступью. Пахло прелыми травами и яблоками. Он остановился на миг, принюхиваясь. Где-то скрипуче клокотала ночная цапля. Из-за духоты Вэй Усянь распахнул окно. Лань Чжаню не хотелось обходить дом. Он поступил так, как никто от господина Хангуан-Цзюня не ожидал, зато ждали от взбалмошного и неуправляемого Вэй Ина: он взялся за фрамугу, подтянулся на руках и забрался в окно. Когда ноги его коснулись пола, комната осветилась огненными талисманами. Лань Чжань моргнул несколько раз, привыкая к свету. - Так-так, что же я вижу? Лань Чжань, не стыдно тебе забираться в окно как грабитель или тайный любовник? Что скажут люди? Вэй Усянь лежал в кровати, закутанный по подбородок, только глаза хитро поблескивали. - Вэй Ин. – Он произнес его имя с такой неизбывной нежностью, что Вэй Усяню стало тепло. Лицо Лань Чжаня оставалось бесстрастным, но в золотистых глазах плавились любовь и радость встречи. – Ты давно меня заметил? Вэй Усянь немного подтянулся на локтях. На нем были только нижние белые одежды. - Когда ты шел мимо деревьев, - сказал он. – Ты не предупреждал, что будешь раньше. - Мгм. - Эх, Лань Чжань, Лань Чжань. Ты пришел раньше, но все равно опоздал. Вэй Ин ждал его, даже талисманы заранее приготовил, чтобы осветить комнату. Он был таким радостным, увидев его, забравшегося в окно. Так почему же он опоздал? Он тесно свел брови над переносицей, ожидая объяснений. Быстрым движением Вэй Усянь откинул одеяло. Лань Чжань не заметил ничего подозрительного и подошел ближе. Первое, что он увидел – Вэй Ин надел только рубаху, но не штаны. Голые острые коленки покрылись мурашками. Потом он обнаружил, растянувшегося стрункой вдоль бока Вэй Ина. Светлые глаза Лань Чжаня чуть округлились. - Лань Чжань, не стой столбом! Скорее, обними меня! Я так скучал за тобой, но не могу подняться сам, иначе окончательно его разбужу! – Вэй Усянь вытянул руки и пару раз в нетерпении сжал и разжал пальцы. Позже Лотосу все равно придется уйти, а пока он мог понежиться под боком у Вэй Усяня. Лань Чжань неторопливо сложил гуцинь и Бичень у стены и с той же степенной медлительностью обернулся к Вэй Усяню, все еще тянущему руки. - Вэй Ин. - А? - Животным не место в постели. - Ох, Лань Чжань, ты что, даже не спросишь, откуда он? – Вэй Усянь опустил руки и пару раз любовно погладил волчонка по животу. Лотос сонно проскулил. – Представь себе, я больше не боюсь собак! Мы с Лотосом дружны, он ест из моих рук и спит рядом уже пару ночей подряд, и мне не страшно совершенно. Искренний восторг Вэй Ина немного смягчил категоричный настрой Лань Чжаня. Он не хотел видеть никого в их постели, но мог немного потерпеть присутствие волка в ней. Лань Чжань сел на край кровати и обнял Вэй Усяня, как давно хотел обнять. Они нависли над Лотосом. - Его нашли адепты? - Ха-ха, я даже прикрыть их не смогу, ведь ты знаешь, что сам я никогда в жизни не приблизился бы к волку. Но я обещал, что ты не будешь ругаться, - обниматься с Лань Чжанем было до безобразия хорошо, но недостаточно, - если хочешь ругаться, ругайся на меня. Это ведь я разрешил его оставить, - Вэй Усянь чуть понизил голос и соприкоснулся виском с виском Лань Чжаня. Лотос пусть и маленький, но хищник. Любой хищник чутко спал. Он приоткрыл желтый глаз и сразу заметил, что в обстановке произошли существенные изменения. Сверху до него доносились влажные звуки, похожие на причмокивания. В комнате стало на одного больше. Новый человек принес на себе много запахов. Самым раздражающе отчетливым был запах сандала. Лотос лениво перекатился на толстый мохнатый бок, задев лапами пришельца. - Волк проснулся, - Лань Чжань отстранился от Вэй Усяня. Меж их влажными красными губами протянулась нить слюны. - Его зовут Лотос. Лотос, познакомься с Лань Чжанем. Вэй Усянь говорил с ним серьезно, словно волчонок понимал человеческую речь. Так и было. Волчонок уставился на Лань Чжаня, сощурив глаза. - Почему Лотос? - Мы решили, что он похож на Цзян Чэна, но наш молодой господин не стал называть волка именем дяди. Все равно что называть того старого сома в пруду дядюшкой Циженем. Огромная рыба все время уплывала, если замечала Вэй Усяня поблизости. Она никогда не ела хлебные крошки, которые он бросал в воду, зато показывалась из подводных зарослей, когда мимо проходил Лань Чжань. И усы у сома были точь-в-точь как у Лань Циженя. - Не говори глупостей, - одернул его Лань Чжань. - Тебе давно пора привыкнуть к тому, что я говорю глупости. Цзинь Лин сказал примерно то же, что и ты. Поэтому волка зовут Лотос, а не А-Чэн. Это имя ему подходит. Впрочем, разница была не столь существенной. Лотос смотрел на Лань Чжаня так же неприязненно, как смотрел на него глава Юньмэн. - Погладь его! Он шелковый, как кролик! – Вэй Усянь сверкнул белозубой улыбкой и демонстративно запустил руку в мягкую шерсть на волчьем боку. Лань Чжаню и Лотосу его предложение не понравилось. Преодолевая брезгливость, вызванную мыслью о соприкосновении с диким животным, он протянул руку к волчонку. Длинные, надвигающиеся на него пальцы, Лотос терпеть на своей шерсти не собирался. Он тихо рыкнул и прихватил Лань Чжаня за палец. Лань Чжань сурово поджал губы, будто хотел отчитать волка за ненадлежащее поведение. Вэй Усянь тихо ахнул. Он-то ожидал, что Лотос быстро подружится с новым человеком, а он взял и укусил его. Он кусался впервые за то время, что Вэй Усянь был с ним знаком. - Лотос! Как можно, ты, негодник! – Вэй Усянь сгреб волчонка в охапку, чем тот остался вполне доволен. Лотос уже определил эту территорию за собой, значит, должен был защищать ее от всяческих вмешательств. Он был волком, маленьким, но волком, и в его стаю не так-то просто попасть. – Нельзя кусать Лань Чжаня, глупый! Он мне нравится, значит, и тебе должен нравится! Как это – должен? Этот человек не проявил никакого уважения, вторгшись на кровать, да и пах он…Лотос подумал, что пах он довольно знакомо. Запах Вэй Усяня был смешан с запахом незнакомца, словно они терлись друг об друга или долго прожили в одной стае, так что приобрели общий аромат. - Сильно он тебя прихватил? Лань Чжань внимательно посмотрел на палец, на котором осталось несколько красных точек, и покачал головой. - Даже крови нет. Вэй Усянь облегченно выдохнул. Лотос не совсем потерял голову, просто припугнул Лань Чжаня. Если бы вообще хоть кто-нибудь мог его припугнуть. - Вэй Ин, ты сказал, что больше не боишься собак? – Лань Чжань склонил голову набок. - Ага, преодолел страх! Теперь я совсем бесстрашный! - Он по-прежнему прижимал Лотоса к груди. - Мы это проверим, - легкая улыбка обозначилась в уголках губ Лань Чжаня. – Гав. Вэй Усянь прекратил смеяться и настороженно замер. - Лань Чжань, что ты делаешь? - Гав-гав, - повторил Лань Чжань с совершенно невозмутимым лицом и точным звукоподражанием. Лотос спиной почувствовал, как ускорило бег сердце Вэй Усяня. Вэй Усянь переместился на противоположный край кровати. Лань Чжань последовал за ним, продолжая лаять и рычать по-собачьи. Желание рассмеяться над происходящей нелепостью было почти таким же сильным, как и одолевающий страх. Но страх победил. - Лань Чжань, прекрати, ты же не собака! Они перемещались по кровати, все время находясь на одинаковом расстоянии друг от друга. Вэй Усянь крепко держал болтающего в воздухе задними лапами Лотоса, а Лань Чжань не переставал лаять. Совершая очередной маневр, Вэй Усянь наступил коленом на рубаху и завалился навзничь. Ему пришлось выпустить Лотоса из рук, чтобы не задавить собой. Волчонок соскочил с кровати и отбежал в дальний конец комнаты. Эту часть территории ему защитить не удастся, он недооценил соперника. Лань Чжань не преминул возможностью подмять под себя ничком лежащего Вэй Ина. - Ты победил, Ванцзи-сюн, я признаю поражение, - волны страха все еще проходили по телу, но теперь Вэй Усяню стало действительно смешно. – Все-таки, до бесстрашия мне еще далеко. Вот что странно: только что Лань Чжань гавкал, как дурной пес, и Вэй Усянь в панике метался от него по кровати, а сейчас лежал под ним и чувствовал себя умиротворенным. - Получается, я не опоздал. Вместе мы преодолеем твой страх. Лань Чжань укусил его между плечом и шеей. Вэй Усянь вздрогнул. - О, точно нет, Лань-гэгэ. Давай же, покажи, как торопился ко мне. Вэй Усянь приподнял таз, упираясь ягодицами Лань Чжаню в низ живота. Пока они возились, рубаха задралась ему на поясницу. Он терся об Лань Чжаня обнаженной кожей. Провокация сработала не на руку Вэй Усяня. Лань Чжань не видел его почти две недели, по-детски считая дни до встречи. Он подавлял в себе желания так долго, что напоминал наэлектризованную молнию. Никто, кроме Лань Сиченя не замечал, что Хангуан-Цзюнь сгорает в нетерпении. Брат хотел отпустить его гораздо раньше, но Лань Чжань остался в Гусу почти до конца оговоренного срока. Сейчас он стремился наверстать упущенное. Выдержки Лань Чжаня хватило на то, чтобы для начала использовать пальцы. Вряд ли Вэй Усянь после двухнедельной разлуки был мягким и податливым. Два пальца вошли в нутро легко, тугие мышцы не стягивались вокруг. Вэй Ин был…мягким? податливым? - Вэй Ин? Вэй Усянь обернулся через плечо. В его глазах светилось озорство. - Я же говорил, что ждал тебя. Вэй Усянь обильно смазал себя маслом, на свезенных простынях осталось пятно. Лань Чжань увидел его, когда развел ноги Вэй Ину. - Как ты узнал, что я приду раньше? Вэй Усянь не знал, просто с утра не мог усидеть на месте от радостного предвкушения. Он погнал юношей в горы, где они до седьмого пота ловили монстров. Цзинь Лин убил хуань, затаившуюся в расщелине меж скал. Лотос был отомщен. Под вечер они вчетвером доплелись до дома и распили «Улыбку Императора». А-Юань сохранял трезвость ума, Цзинь Лина чуть вело, а бедняга Цзинъи двух слов связать не мог и отправился спать раньше всех. - Я следил за тобой отсюда и до Гусу. Каждый день. Делать Вэй Усяню больше нечего, как ходить по пятам за Лань Чжанем. Он даже не был уверен, что Лань Чжань провел все время в Гусу, но его возвращение домой определил с точностью, с которой птицы определяют направление на юг. - Вот как? Я тоже тебя ждал. Он убрал пальцы и вошел. Вэй Усяня протащило вперед по кровати. Простыня скомкалась, надавив на грудь. Одним толчком Лань Чжань выбил весь воздух у него их легких. Вэй Усянь сжал в руках одеяло и тихо заскулил. Усмирив первый порыв, Лань Чжань немного пришел в себя. - Вэй Ин, ты в порядке? Он упирался руками по обе стороны от головы Вэй Усяня. Вэй Усянь высунул язык и облизал его пальцы. - Всегда делаешь, а потом спрашиваешь. Ощущаю в себе раскаленную кочергу. Соскучился по этому ощущению неимоверно, - Лань Чжань понял по голосу, что он улыбается. Лань Чжань не разменивался на короткие толчки, он двигался со всем размахом. Вэй Усянь не успевал сделать очередной вздох, когда его выносило вперед. Вместо выдоха выходил какой-то всхлип. Лань Чжань решил выбить его душу из этого тела. В отличие от Цзыдяня, он имел все шансы. - Лань Чжань…я…а! Мог бы быть и поласковее, я ведь отвык! Стеная, Вэй Усянь тем не менее выгнулся в пояснице, ближе прижимаясь к чужому телу. Так вторгавшаяся плоть ощущалась отчетливее и немного болезненнее, но не слишком. Легкая боль была сродни острому перцу в блюде, делающему его вкус более насыщенным и проникновенным. Лань Чжань жарко дышал ему в шею. Вэй Усянь хотел бы видеть его лицо. Стоило об этом подумать, и Лань Чжань перевернул его на спину. Он снял с себя лобную ленту и крепко связал руки Вэй Усяня. Теперь Вэй Усянь был почти обездвижен, но он все еще мог воспользоваться ногами. Он закинул их на спину Лань Чжаню, притягивая его ближе к себе. Лань Чжань не щадил ни себя, ни его, ударяясь бедрами о крепкие ягодицы Вэй Усяня. У последнего немного закружилась голова и пересохло в горле, поэтому заскулил сейчас точно не он. Лань Чжань обернулся. Лотос стоял на задних лапах и скребся в дверь. - Лань…Лань-гэгэ, я не помню, наложил ли заклинание на дверь. Вдруг нас услышат? - Мы его не снимали. Даже если бы по какому-то странному стечению обстоятельств заклинание непроницаемости не было наложено, юноши бы ничего не заметили. В это время ночи они крепко спали. Неужели Вэй Усянь в тайне хотел, чтобы их обнаружили? Уши Лань Чжаня запылали ярко-алым. В создавшемся молчании скулеж Лотоса услышал слегка дезориентированный Вэй Усянь. Он приподнял голову, но Лань Чжань тут же вжал его в подушки, глубоко целуя в губы, при этом не прекращая двигаться снизу. Лотос хотел поскорее покинуть комнату. Слишком сильно здесь пахло агрессией, похотью и сандалом. То еще сочетание. Вэй Усянь не был в опасности. Он добровольно сдался этому мужчине, значит, в Лотосе не нуждался. Лань Чжань махнул рукой, и дверь открылась. Лотос засеменил прочь. Простучав когтями по полу, он нашел комнату Цзинь Лина. К счастью, она была не заперта, даже рассохшаяся дверь была чуть приоткрыта. Лотос толкнул ее носом и вошел. Он неуклюже запрыгнул к Цзинь Лину на кровать. Люди разбаловали его, и дикий волк обзавелся привычками домашнего кота. - Ты? Цзинь Лин сонно прищурился. В темноте он не видел Лотоса, но слышал, как волчонок копошится. - Паршивец, - Цзинь Лин зевнул и подвинулся, уступая волку половину кровати. Лотос свернулся клубком, накрыв нос хвостом. Здесь не было слышно возни тех двоих, и спать ему никто не мешал. Теперь он будет охранять этого юношу, который первый протянул к нему руки, когда умерла волчица.***
Вэй Усянь вцепился в изголовье кровати связанными руками. - Лань Чжань, признай, ты хочешь убить меня, да? Ты ведь…ай!...только этого и добиваешься! Лань Чжань игнорировал его жалобные стоны. Глаза Вэй Усяня слезились, он морщился и просил не входить слишком глубоко на каждом толчке, потому что ему казалось, что внутренним органам от дерзкого вмешательства не хватает места. Однако будет ли страдающий человек напополам с мольбами исторгать из бесстыдного рта такие крамольные фразы, как «в моем чехле твой меч всегда сохранит остроту» или «Лань Чжань, неужели тебе не горячо от такого трения»? Они казались Лань Чжаню нелепыми, но веселили Вэй Ина. Лань Чжань вздернул его за бедра. Выбившиеся из прически волосы Хангуан-Цзюня, который в данный момент выглядел ненамного благороднее помятого и растерзанного Старейшины Илин, щекотали Вэй Усяню бока. Вэй Усянь чувствовал наливающиеся на коже синяки и проходящую по телу дрожь. Вряд ли после такого натиска мышцы стянутся. Они навсегда примут форму члена Лань Чжаня. Что ж, это было бы удобно. Вэй Усянь закусил простынь, переживая бурю. Глаза закатились, и он увидел мириады звезд на бесконечном черном небе, и млечный путь, растекшийся белым. Краем сознания он понимал, что на нем лежит что-то тяжелое и теплое. -Вэй Ин? – его осторожно позвали. Лань Чжань перевернулся на бок, увлекая за собой оглушенного Вэй Усяня. - Ты слышишь меня, Вэй Ин? Вместо ответа он лениво зашевелился и свесил руки с края кровати. - Что ты делаешь? Вэй Усянь подтянулся еще ближе к краю. - Ты сам говорил, что животным не место в постели, а мы с тобой вели себя как животные. Ты тоже спускайся на пол. Лань Чжань схватил его за плечи и вернул на место. Он лег на спину, устроив Вэй Усяня у себя на груди. - Мы – исключение, - Лань Чжань развязал ленту и растер ему руки. Вэй Усянь больше не пытался пошевелиться. Он разительно отличался от прежнего себя, бодрого какой-то час назад. - Так ты признаешь, что вел себя как зверь? Набрасываться на человека, едва переступив порог, было не совсем прилично. Недолго думая, Лань Чжань уверенно ответил: - Мгм. Вэй Усянь хохотнул и принялся выводить узоры на влажной от пота груди Лань Чжаня. - Ты даже уличную одежду не снял, - Вэй Усянь потянул носом воздух. – Пахнешь ветром и цветами. Мне нравится. Лань Чжань перебирал его мокрые волосы, волной накрывшие их обоих. - А от тебя пахнет «Улыбкой Императора». - Я немного выпил вечером. Давай выпьем завтра вместе? Вэй Усянь сцепил ладони на груди Лань Чжаня и положил на них подбородок. - Хорошо. - Ты так легко согласился! Я думал, до последнего будешь отпираться. - Мне нравиться с тобой пить. Неожиданное признание окрасило щеки Вэй Усяня в нежно-розовый. Лань Чжань сказал «я люблю тебя», используя немного другие слова. Он счастливо простонал и потянулся на Лань Чжане по-кошачьи. - Тогда договорились, завтра отмечаем твое возвращение. Кстати, как тебе новые адепты? Расскажи мне что-нибудь о них. - В этом году мы набрали меньше адептов, чем обычно. Все они талантливы, но пока неумелы. - А правила уже успели нарушить? - Четверо отправились на Ночную охоту без сопровождения наставников или старших учеников. - Поймали кого-нибудь? «Отхватили палками по хребтине и заработали себе на пожизненное переписывание правил, вот что они поймали», - подумал Вэй Усянь. Ему ли не знать. - Да, - довольно сказал Лань Чжань, - демоническую лису. - Для начала неплохо. Демонические лисы, известные чудесными свойствами своего меха, были не столько сильны, сколько хитры и изворотливы. Поймать их было не так-то просто. Охотник должен был превосходить демоническую лису умом и ловкостью, к тому же хорошо знать ее повадки. Одежды из меха демонических лисиц не пачкались, мех не сваливался колтунами и согревал даже в северный холод, он также обладал свойством отгонять мелкую нечисть и стоил сообразно своим качествам. Ребята талантливые, ничего не скажешь. - Как себя чувствует старший брат Сичэнь? Лань Чжань задумался на несколько мгновений, а потом сказал: - Он улыбается. Два коротких слова многое рассказали Вэй Усяню. Из уст Лань Чжаня это означало, что Лань Сичэнь не просто надевает на лицо дежурную улыбку благодушного главы Ордена, достаточно теплую, чтобы расположить к нему людей, но при этом не совсем искреннюю. Он улыбался не из чувства долга, а по велению души. Лань Сичэнь приходил в себя после потери братьев и предательства Мэн Яо. Первый Нефрит понравился Вэй Усяню сразу, как он увидел его, ещё с начала обучения в Гусу, и он желал Лань Сичэню счастья. То, что случилось, уже случилось. Жизнь пестрит событиями, в один день ты возносишься на Небеса от радости, в другой – горечи кладут тебя на лопатки. Главное не уверовать в вековечность первого и не сломаться под гнетом второго. Вэй Усянь обнял Лань Чжаня и уткнулся ему в подмышку. Собственный запах Лань Чжаня был донельзя обворожительным. - Брат Сичэнь много времени проводит в обществе главы Юньмэн. Вэй Усянь тихо засмеялся. - Быть не может. Цзян Чэн обзавелся друзьями? Видимо, Цзэу-Цзюнь - небожитель с огромным запасом терпения и нескончаемой мудростью, раз может выдерживать его характер. Он поднял голову и весело посмотрел на Лань Чжаня. Лань Чжань молчал так по-особенному, будто намекал. Вэй Усянь начал кое-что подозревать. - Погоди-ка, то есть, они… - Мгм. -Вот как. Вэй Усянь не был удивлен от слова совсем. В его системе мировоззрения наконец-то все встало на свои места. Где-то глубоко в душе он знал, что рано или поздно это случится, и был заранее готов. Цзян Чэн и Лань Сичэнь были одиноки, но этот факт не играл главной роли в их сближении. Они знали друг друга еще с Гусу, вместе прошли через множество битв и правили двумя из четырех главных Орденов. Они понимали друг друга. Лань Сичэнь помогал Цзян Чэну в восстановлении Пристани Лотоса, когда тот остался совсем один. Глава Цзян, как умел, поддерживал главу Лань после предательства Мэн Яо. Возникновение между ними связи более глубокой, чем дружеская, было вопросом времени. - Как ты к этому относишься? - Сичэнь снова выглядит живым. Я рад за них. - А как гэгэ относится к главе Юньмэн? – подразнивал Вэй Усянь. – Цзян Чэн непростой спутник на пути двойного совершенствования. - Глава Цзян первый предложил Сичэню быть рядом с ним и смог ему помочь. Он сложный, но хороший человек. - Не думал, что Цзян Чэн окажется таким смелым в делах любви. Тебе об этом Цзэу-Цзюнь рассказал? - Да. Мы с ним много говорили, когда оставались одни. Вэй Усянь представил, как Первый Нефрит, деликатно покашливая в кулак, расспрашивает Второго о том, как люди ведут себя в отношениях. Цзян Чэн скорее бы умер, чем рассказал Вэй Усяню нечто подобное. Он завидовал братьям Лань. Вряд ли им с Цзян Чэном удастся достигнуть такого взаимопонимания, как у них, слишком многое произошло меж Героями Юньмэн. Вэй Усянь немного по-новому смотрел на взаимодействия глав двух Орденов на собраниях, куда они с Лань Чжанем периодически наведывались. Когда это началось? Цзян Чэн и Лань Сичэнь все время садились подальше друг от друга, почти никогда не занимая мест рядом. Могло показаться, что одному совершенно все равно на другого, на самом деле они намеренно отдалялись, чтобы не вызвать подозрений у заклинателей. Тем самым вызывая еще больше подозрений. Глава Лань однажды передал платок Цзян Чэну, когда тот промок под дождем. Впоследствии Вэй Усянь часто видел этот платок у шиди. Как он раньше не замечал, что происходит между ними двумя? Как-то раз Лань Сичэнь сказался больным и покинул собрание раньше времени. Сквозь нездоровую бледность у него на щеках проступал румянец. На собрании подумали, что глава переутомился. Цзян Чэн вызвался сопроводить его до покоев. Однажды Вэй Усянь увидел, как мужчины кормят карпов, стоя на мостике. Он видел их со спины. Цзян Чэн склонил голову, и Вэй Усянь подумал, что они с главой Лань просто обсуждают что-то важное, вот и шепчутся. Как давно Лань Чжань их заподозрил? Шиди больше не был одинок. Но Цзян Чэн и Лань Сичэнь люди настолько разные, что земля и небо имели больше шансов сойтись в любовной игре, чем они. Вэй Усянь затаил дыхание, прислушиваясь к дыханию Лань Чжаня. Они тоже были разными. По примеру своих братьев Цзян Чэн и Лань Сичэнь могли построить счастливое будущее вдвоем. Но их отношения точно вызвали бы недовольство у некоторых заклинателей. Например, у Цзинь Лина или Лань Циженя. - Лань Цижень, наверное, в восторге. - Дядя еще не знает, но Сичэнь скоро расскажет. Вэй Усянь мысленно посочувствовал Цзэу-Цзюню. Разговор ему предстоял не из приятных. - Старший брат Сичэнь велел тебе рассказать все мне, верно? - Да, он хотел, чтобы ты знал. Ему важно твое мнение. - Мое мнение? Что оно ему? Лань Сичэнь приложил руку, чтобы его брат и Вэй Усянь были вместе. Когда Вэй Усянь исчез на тринадцать лет, он единственный помимо Лань Чжаня верил в его возвращение. - Цзян Чэн твой шиди. Сичэнь хочет доказать, что твой брат будет счастлив вместе с ним. Вэй Усянь по-лисьи улыбнулся и поцеловал Лань Чжаня под подбородок. Его шея покрылась мурашками. - Старший брат Сичэнь желает, чтобы я благословил их союз? Да с удовольствием! Я им еще свадебный паланкин найду, самый лучший. Готов лично в него впрячься! Приступ обуявшего его энтузиазма не смог справиться с раздирающим рот зевком. Вэй Усянь так раззевался, что его тело сотрясла дрожь. - Давай будем спать? – предложил Лань Чжань, сам боровшийся с зевотой. - А как же по второму кругу? – Вэй Усянь потерся животом о низ живота Лань Чжаня. Лань Чжань быстро пресек его попытки и повернулся на бок, уложив Вэй Усяня лицом к себе. - Не стоит себя заставлять. У тебя глаза закрываются, – Лань Чжань помолчал, любуясь сонным Вэй Усянем. – Мы продолжим, когда проснемся. Глаза Вэй Усяня заблестели от предвкушения. - Обещаешь? - Мгм. - Лань Чжань, тебе удобно в одежде? Может, снимешь? Лань Чжань неохотно выбрался из нагретой постели и разделся до нижних одежд. Постоял немного и снял их тоже. Только он лег обратно, Вэй Усянь тут же прильнул к нему, обхватив его всеми конечностями, как обезьяна. - Лань Чжань? - М? - Возьмешь меня в следующий раз отбирать адептов? Я найду самых талантливых и способных. Лань Чжань тихо фыркнул. - Эй, тебе смешно? Я правда готов постараться ради будущего Гусу Лань. - Было бы здорово, но дядя не одобрит эту затею. Лань Цижень начнет кашлять кровью от гнева, если Вэй Усянь приложит руку к отбору учеников. А вот Цзэу-Цзюнь против не будет. - Ладно, пусть старик не беспокоится. Все равно ученики из Гусу будут приходить к нам. Я покажу им горы. Лань Чжань, уже глубокая ночь. Можешь не будить меня завтра утром? И сам не вставай. Юноши знают, что я могу проспать до обеда, а о твоем возвращении не подозревают. Лань Чжань утомился с дороги, а бурная встреча с Вэй Ином приятно расслабила тело. Почему бы завтра не полежать подольше? - Будем спать столько, сколько захотим. - А-Юань попытался ответить мне на вопрос, интересно, что скажешь ты. Почему ты высыпаешься, а я нет? - Это простой вопрос, - Лань Чжань поцеловал его в висок. – Ты тратишь много сил на разговоры. - Не приходило в голову. Значит, я никогда не высплюсь, потому что тебе нравится, что я говорю. - Мне нравится все, что делает Вэй Ин. - За сегодняшнюю ночь ты смущаешь меня не первый раз. Прекрати так делать, - он помолчал и добавил: - Мне тоже нравится все, что ты делаешь. - Даже когда я бужу тебя? Вэй Усянь задумался. - Думаю, да. Иногда это бывает приятно. Но только не завтра! Давай завтра спать до полудня. - Хорошо. - Ты пообещал мне, Лань Чжань. - Я всегда держу обещания.