Металлическое лето

POV Алиса Попов скрылся в темноте и возвращаться не собирается. С дамами так не поступают, мог бы и утешить морально после проигрыша ради приличия. Но я не дама и стерплю и это. И договор был только на одну ночь пересидеть. А он, скорее всего, нашел себе место удобнее и безопаснее. Или пошел сдаваться, как есть, к Дубинину. Хотя не похоже. Подозрительно тихо как-то в лагере. Скорее всего наблюдает за своими из засады. И это понятно и логично. На что я вообще надеялся? А на что я надеялся? Надеялся я понять, как и за что я стал пионеркой. И, судя по намекам этой действительности, не в первый раз. А первый я вообще не помню. Или это чей-то розыгрыш? Декорации? Но сам-то я не декорация? Как они смогли изменить меня до неузнаваемости? Или это какая-то виртуальная игра? На меня надели специальные очки, вот я и шатаюсь по своему дому, нахожу какие-то свои вещи. Выпить столько, чтобы вот так являлось, точно нельзя. Ну или я не знаком с такими жидкостями. Или познакомился в этот раз, о котором тоже ничего не помню. Очки! Чувствуя себя последним идиотом во вселенной, ощупываю своё лицо, в попытках найти и снять эти игровые очки. Нифига. Но была надежда. И хоть бы инструкцию какую подкинули или намек дали. С Поповым было интереснее. Или просто была необходимость каких-действий, волнений, переживаний, отвлекающих от этих бессмысленных размышлений. А сейчас что? Пойти к Дубинину и покаяться во всем, что можно. Может на ночные работы отправит. Или признаться в том, кто я есть, и он решить, что я над ним жестко издеваюсь. Какое наказание предусмотрено за издевательство над вожатым? И в довесок сообщить, что спер ключи от столовой и обнес его склад. Но просто так оставить пионера без сна нельзя. Поэтому косяк должен быть большой или их много. Чтобы кара была где-то между ночным дежурством и исключением из пионеров. Хотя почему между? Надо доводить ситуацию до крайности. Вот исключат из пионеров и выкинут из лагеря. Пять минут принародного стыда и позора — мелочи, если это вернёт меня домой. А для исключения из пионеров нужно плохо учиться, аморально себя вести и курить. Ничего сложного. Но до моей успеваемости в школе здесь, кажется, никому нет никакого дела, а за приличное поведение можно огрести гораздо быстрее. И если я закурю, сидя рядом с его домиком, то Виталий выдохнет и простит мне все косяки авансом. Ну не знаю я как это объяснить. Может быть он всё про меня знает или подозревает. И молчит. Почему? Это он всё придумал или куда-то вляпался? Не понимаю. И с удовольствием закурил бы, если бы было что курить. Но сигареты, в отличии от одежды и разряженного телефона, вместе со мной не телепортировались. И у местных курева нет, а я бы согласился и на Беломор. Или боятся, что я могу их сдать? Или кому-то где-то захотелось перевести меня полностью на здоровый образ жизни? Это похоже на рабочий способ, но слишком жесткий. Видимо, более мягким и гуманным способом отучить меня от вредных привычек не получилось бы. Вот будете, Сергей Константинович, курить, так будете в зеркале девочку пионерку наблюдать, а будете жидкости употреблять — вот Вам Попов с хвостом и кошачьими ушами и наряд в библиотеке для лучшего понимания. Но бля… Они же не вечно меня здесь держать собираются… Да и слишком изощренные методы они выбрали для борьбы с курением. Тут какой-то более серьезный косяк должен быть. Возможно наш общий, раз мы все вместе здесь оказались. И сейчас ничего подходящего я даже придумать не могу. Или не помню. Что было до того, как я догадался сесть в автобус? Да ничего особенного. Машина безнадежно сломалась, что я сам не смог найти поломку и пришлось тащить ее в ремонт. И это, кстати, необычно. Как и то, что я подозрительно быстро это принял. Хотя истерика по этому поводу вообще ничего бы не изменила. Идти из студии до дачи пешком мне показалось далеко и долго. Идея вызвать такси почему-то вообще не пришла мне в голову. И алкоголя в этой истории не было ни капли, а до бани я не доехал и уж точно я никого никуда не провожал и ни скем не перепутался. Если только меня перепутали. Может быть в этом автобусе должен был ехать кто-то другой? Какой нибудь игроман или гражданин, подверженный иным зависимостям различного рода и характера, и его должны были закинуть в такой вот лагерь для перевоспитания или переосмысления. Но с учетом собравшейся здесь компании это похоже на массовую акцию, а не на нелепую случайность. И почему мне всё время кажется, что я здесь уже был? И тогда я смог отсюда выбраться? Информация отсутствует. Но если рассуждать логически, и я помню, как автобус привез меня сюда, но при этом нашел здесь свою вещь, значит был и как-то выбрался. И снова попал. Нет. Что-то в этой схеме не так. Но что? Где граница между зимней Москвой и летним советским пионерлагерем, и как суровый расписной металлист, перейдя через эту грань, превратился в мелкую пионерку? Может в медпункт сходить, предложить помощь в сортировке таблеток взамен на какую-нибудь успокоительную микстуру. Так, чтобы заснуть и проснуться дома в своей кровати и вспоминать все это, как странный сон. Ну или просто высказаться. Психологов здесь еще не существует. Да и не надо. Надо просто попробовать поспать. И возможно, к утру мысли примут более вменяемые формы. Возможно и появятся какие-то адекватные идеи, за что меня сюда определили, и есть ли здесь какой-то тайный выход или подкоп. Доказывать здесь кому-то что-то занятие бессмысленное. Стук в дверь отвлек от очередной мрачной мысли. Кого там принесло? Или теперь еще и проверяют, все ли на месте? Не там Вы ищете, Виталий Алексеевич. Но ведь нафантазируете лишнего и сами волноваться будете. Но на пороге оказался Попов. С видом, что все так и должно быть. И даже возразить нечем. — Впустишь? — поинтересовался Сергей. — А у меня есть выбор? — Выбор есть всегда. Просочившись в домик, Сергей поспешил закрыть дверь. — Думала, ты нашел более удобное место обитания. — В лесу ночевать я не готов, — Сергей уселся на кровать. — И Виталий Алексеевич воспринять меня таким пока не готов. Мне кажется. — А ты сам? — Что я сам? — Сам себя таким нормально воспринимаешь? — Ну момент принятия я прошел, тут без вариантов, — Сергей прищурился. — Или ты таких видела уже. — Может и видела. Но не помню. — Это как? Я бы такое точно не забыл. — Сама не знаю. Я вот здесь в первый раз. Но мне кажется, что не в первый. — Есть такая ерунда, — Сергей пожелал лечь. — Тоже почему-то так кажется. — Понятно. И как охота? — Какая охота? — Не знаю. Ты же скрылся в кустах и пропал. И в столовой следил. — Так это просто любопытство, — Сергей улыбнулся. — Я же фанат покера. А ты не расстраивайся из-за проигрыша, даже мне не всегда прет. — Да ерунда. А после этого что? — Просто прогулялся, за местными понаблюдал. Поздно уже. Попов отвернулся и сделал вид, что сразу уснул. Его право. И не знаю, нормально ли это в данной ситуации, но я рад, что он вернулся. И ему тоже кажется, что он здесь был. Он так сказал. А мне кажется, что ему не кажется, и он что-то помнит. Себя такого, например. И этот лагерь, правила и нормы которого, не кажутся ему дикими пережитками прошлого, а то и вовсе чем-то неестественным. И Миша с Максимом не показались мне новичками здесь. Такое чувство, что это я тут первый раз, пытаюсь хоть что-то понять и найти своих, изображая адекватность и не шлепнувшись в обморок где-то в процессе. И неплохо получается, мне кажется. Вот даже с людьми здесь контактировать стало получаться. При том, что некоторых в будущем я знаю. И всё могло бы походить на моё детство. Но какого хрена я баба, а Серый с хвостом? Вроде не громко подумал, но Попов зашевелился. Вспомнил, что в одежде спать негоже и неудобно. Да не стесняйся, Сережа, свои же все. Я бы тоже так согласился, можно даже без простыни. Если бы не одно гребаное обстоятельство. end POV Алиса POV Михаил Очередные летние игры завершены. Победитель получает малую хрустальную сову. Точнее очередную смену в Совёнке. Как и все остальные. Да потому, что нет никакого приза. В карты здесь можно играть только на интерес. Даже если тебе это не интересно и тебя кто-то рандомно включил в команду. Ну с учетом того, что автор идеи Холстинин, то не так уж рандомно. Надо будет спросить у него как-нибудь, какой смысл в этой игре. Ну так, для общего понимания. Вдруг есть в этом что-то принципиально важное, а я не понимаю. Что теперь? В идеале идти в домик, всем своим видом демонстрируя радость от выигрыша, и завалиться спать, но мне что-то не хочется. Было бы это приличное казино, а я игрок со стажем, возможно были бы другие варианты, как провести этот вечер. А в данных условиях надо бы устать так, чтобы меня уж точно ночью никуда не понесло. Кстати об этом. Нас же доктор приглашал. Может быть и он надумал что-нибудь по поводу происходящего. Да на крайняк просто предложить ему собрать группу. Может быть и еще кто-нибудь захочет присоединиться. Но Максим предложил перед этим сходить на берег. Можно и туда. Вид воды обычно успокаивает. А кто-то нервничал? Я не заметил. Ну если только те, кто вылетел в первом раунде. И мне все еще кажется, что Попов где-то поблизости, и это не паранойя и не навязчивая идея. Но он не хочет показываться. Почему? Всё еще нет ответа. Я даже представил его с кошачьими ушами и хвостом, и этот вид не вызывает у меня какого-то сильного удивления. Как что-то естественное в данной реальности. Ну раз уж он случайно не оказался библиотекарем, заведующим каким-нибудь кружком или доктором… Да плевать, кто он сейчас в этом замечательном лагере, но я в упор не понимаю, чего он стесняется. Что я здесь еще не видел? Пожалуй только Генду живьем. Вдруг он реально существует и руководит всем этим лагерем, следит за происходящим через камеру в глазу статуи. Я готов принять даже такой бред. Да даже если не видел, то какой смысл ему от нас скрываться и следить? Или при переходе через портал подрастерялась информация? Макс ведь тогда тоже где-то долго скрывался. Может попытаться проследить за ним? Вот он точно удивится. Или у Максима спросить? — А ты почему сразу к нам не вышел в прошлый раз? — Почему не вышел? — Максим даже не удивился. — Как смог, так сразу и вышел. — Как смог? — Ну да. Пока сбежал из той… лаборатории, пока познакомился с собой новым, пока бродил по лабиринтам в поисках выхода, — Максим о чем-то задумался. — Не сразу понял, где я нахожусь. И вас не сразу увидел. Ну и в том видоне предстать перед людьми в советском пионерлагере мне показалось не очень хорошей идеей. На тот момент. — Логично. Но Серега ведь про это все знает и не на столько он впечатлительный. Мне так кажется. — Я не знаю, — Максим лишь пожал плечами. — В таких случаях реакция может быть непредсказуемой. Ну и не совсем всё он знает. А ты это к чему сейчас? — К тому, что я чувствую его присутствие, но не вижу его. Это как? — Значит, что он не хочет, чтобы его увидели. Причины могут разные. И меня же ты как-то выследил. — Вот сейчас не получается. Какие причины? Мы ведь подобное уже видели. И много, чего еще видели. — Может быть он увидел что-то, что сам не смог себе объяснить, — Максим остановился у самой воды. — Или хочет самостоятельно что-то проверить. — И нам не доверяет? — Возможно. Надо было сразу ему всё рассказать… — О чем? — О том, что там, — Максим расположился на берегу. — О том, что мы там вместе были и что видели. Да много, о чем. Я последовал его примеру. — Можешь мне рассказать. Я ведь тоже не всё знаю, получается… — Не всё, — Максим посмотрел на меня, снова на воду. — Там не только лабиринт и бункер. Еще там есть лаборатория, или я не знаю, что это, но судя по документам, они проводят там эксперименты. Неразрешенные. И надо постараться, чтобы оттуда сбежать. — Они? — Я их не видел, но слышал. Создатель и его помощники, судя по документам. Я теперь не уверен в том, что там всё правда, но некоторые моменты иными способами не объяснить. — Что за документы? Что в них? — В бункере в компьютере. Я и не подозревал, что он рабочий. Там схемы лагеря, описания. И что все это игра. Максим пересказал мне все, что вспомнил из того, что прочитал в тех документах, поделился своими размышлениями относительно Генды. И есть что-то логичное в его допущениях и предположениях. Кроме одного момента. Я точно не скучал так сильно, чтобы добровольно или случайно подписаться на такие развлечения. Так я на них и не подписывался и не давал свое согласие, что самое главное. И вообще ничего в ближайшее время я не подписывал, в том числе кровью. А если собрать все произошедшее вместе, то подпись должна быть именно кровью. О чем я? О том, кто и зачем мог бы организовать нам такую шикарную развлекательную программу. Какая рандомная рулетка нас выбрала? Или это вполне осознанный выбор какого-то конкретного человека? Холстинина, например. А ему это зачем? Или он куда-то вляпался и сам того не понял. Или Попов. Он же игрок. Вот и скрывается теперь. Но до этого ведь не скрывался. Или я сам сделал что-то не так? Но так сразу не получается вспомнить что-то подходящее. — Идём, — позвал Максим. Куда? Зачем? Я так сильно погрузился в свои размышления, что не заметил, как он встал. — Куда? — В медпункт. Нас уже два раза приглашали. — Идём. И вот со всеми этими предположениями есть хоть какая-то логика в том, что мы попали сюда всей бандой. Но как сюда попал Кинчев? Этому вообще нет никаких объяснений и никакой логике это не подчиняется. Думаю, он и сам это не понимает. Либо я в упор не вижу какой-то важный момент. end POV Миша