Металлическое лето

POV Попов Похоже Мише помогла эта незначительная, но поддержка. По крайней мере он перестал сопротивляться. Или просто устал. Что уж его так напугало в пионерском лагере? В принципе в лагере или конкретно в этом? Может быть, он вспомнил что-то из своей юности. Интересно, а он был в настоящем пионерском лагере? Он об этом никогда не говорил, да никто и не спрашивал. Примерный расчет от его реального возраста показывает, что мог быть. Но зачем мне это информация? Не пытать же его теперь, что такого там с ним произошло, или он от доброжелателей историй наслушался. Ну если только расспросить аккуратно. Потом при более подходящих обстоятельствах. Что конкретно с этим лагерем? Да хрен его знает, что с ним. Действующий ли он? Судя по целым статуям и приличному нержавому на вид забору и воротам — действующий. Есть ли кто-то там сейчас? Кажется, что есть. Опасно ли это? Это с какой стороны смотреть. Никаких зомби, вурдалаков, упырей, инопланетян там, скорее всего, нет. Ну вот не чувствуется ничего подобного. Хотя и раньше не приходилось подобное чувствовать. Если только во сне. Или просмотре ужастика. А в реальности? Ну бывает такое чувство, что ломает жестко от предчувствия и от нежелания куда-то идти или что-то делать, когда пятой точкой чувствуешь, что дрянь дело. Сейчас подобного чувства нет. И это почему-то смущает. Очень сильно. На столько, что уже не хочется заходить за эти ворота. Не от того, что страшно. Просто не хочется. И если бы где-то поблизости была лавочка, то согласился бы отдохнуть на ней. Ворота открылись и вышла девочка. Примерно возраста Житнякова в этой реальности. Может, чуть старше. Блондинка с двумя длинными косами, красивая. Но не в моём вкусе. И о чем я вообще? Объяснять что-то чужим незнакомым детям никогда особо не умел, и сейчас нет никакого желания. А что я ей скажу? Что вчера бухал, а сегодня очутился тут совершенно неизвестным способом и со своим малолетним другом. Не таким уж и малолетним относительно себя, если быть точным. И если быть предельно точным и честным, то сам теперь выгляжу не лучше. Блин. А Мишу, похоже, отпустила паника, и он пытается налаживать контакт с прекрасной юной незнакомкой в пионерской форме. Может и к лучшему, что так. Поймёт, что тут обычные адекватные люди и успокоится. А степень этой адекватности будем определять потом. Если будет необходимость. Так о чем я? О том, что устал как сволочь от этой пешей прогулки и сейчас с удовольствием отдохнул бы на лавочке. Или на траве, можно даже лежа. Ну а что? Сам же устал от холодной серой зимы, сам хотел лето и на фестиваль. Вот и получите, распишитесь. Какие жалобы? Вот лето, вот природа. Фестиваль? Ну надо же и самому хоть что-то сделать. Например организовать его. Возможно, организовать группу. И узнать примерно год, но при этом не уехать в закрытое лечебное заведение. У них же тут должен быть календарь? В процессе выяснилось, что нас тут вроде как ждут. Возможно, водитель той чудесной машины тоже отсюда или проходил мимо и сообщил. Почему никто не поехал за оставленными на трассе пассажирами? Наверно, для них это норма. Или хрен их знает, почему. Кажется, что сейчас кому-то что-то за это предъявлять не самая лучшая и безопасная идея. Тем временем девочка куда-то ушла, а Миша, похоже, договорился, чтобы нас впустили отдохнуть и, возможно, переночевать. Или его уговорили. А я молчал всё это время, и стоял рядом, как веский аргумент, погруженный в крепкую жидкость своих мыслей. Страшно представить, что она обо мне подумала. Хотя плевать. Думать полезно. Иногда. Вот и Миша, похоже, тоже думает. — Ну и куда нам теперь? — Нам зачем-то нужно к вожатому. Долго прямо до площади, а потом налево. Или направо, — Миша попытался изобразить мыслительный процесс, но показалось, что эта идея ему не нравится совсем. — Или сначала налево, потом направо. Я запутался. — Значит в процессе разберемся. Фестивалей же ты не боишься… — Нет, — Миша замер у ворот. — Это тут при чем? — Ну представь, что мы на фестивале. Кстати, был же один раз фест в детском лагере. Вожатый и эта девица — организаторы, возможно будут техники и другие музыканты. И фанаты конечно же. Ну или можешь рассказать мне всю правду прямо здесь и сейчас. — Какую правду? — Миша явно занервничал. — Не знаю. Может ту, почему ты боишься заходить в этот лагерь, больше чем… Попасть в параллельную реальность с неизвестной перспективой. — Я не боюсь. Тебе показалось. — Показалось мне, что твоя новая подружка кого-то мне напоминает. Но это сейчас не важно. А то, что ты сейчас в статую вцепишься, мне не кажется. Если хочешь помощи, рассказывай сейчас. — Нет. И я не боюсь. Всё в порядке, — Миша попытался улыбнуться. — Идём искать вожатого. Или организатора. Этого представления. — Идём. Но моё предложение в силе. Миша согласно кивнул. Мысленно обматерив себя за слабохарактерность, пошел вперед. Ну лагерь. Что тут такого? Подъем по сирене в шесть, пока горит спичка, заправить постель и собраться. Форма одежды номер два, построение, маты командира отряда. Десять нарядов вне очереди, если всё не успел. А нет… Это уже что-то из другой оперы. Ну и тут могут быть какие-то свои порядки. И если опять быть предельно честным хотя бы с самим собой, то пионерский лагерь это самое последнее место, где согласился бы отдыхать. Видимо сейчас оно и есть последнее и единственное приспособленное место в этой очаровательной, сухой и теплой жопе мира. Вот сейчас бы согласился на самую обшарпанную гостиницу без горячей воды, отопления и с самыми минимальными условиями. Стоп. Так это, возможно, она и есть и удобства на улице. Но не то. Всё не то. Верните мне мою гитару, и меня в мою реальность. Какой еще режим? Я хочу в тур. Стоп, Сергей Сергеевич! Хватит нам и одного паникера молчуна. Должен же быть у кого-то и здравый смысл, нордическое спокойствие и железная воля. Трудности? А чего я еще не видел? Да и какие могут быть у детей трудности? Отдыхай и получай удовольствие. Главное, чтобы до длинных волос докапываться не стали. Тогда трудности будут у них всех. Это я гарантирую. Лагерь внутри оказался не таким ужасным, как могла бы нарисовать фантазия. Первым, что попало на глаза оказалась небольшая постройка, почему-то напомнившая подобие сарая. Но табличка возле двери утверждает, что там клубы. В своём современном понимании и представлении клубов решил бы, что тут и для одного захудалого деревенского дома культуры места маловато будет. А если бы организаторы предложили такое Дубинину, то определенно узнали бы о себе много нового. Но в данном случае это совсем не те клубы, в которых привык играть концерты. Это как в шутке про склеенную в клубе модель. Мимо пробежали девочки пионерки, одна из них, будто рыжая бестия чуть не сшибла с ног и скрылась в кустах. Показалось, что видел где-то и их, но решил на этом не заморачиваться. Возможно и видел когда-то похожих людей, или это игры подсознания и памяти или тех сил, которые переместили нас сюда, да тупо долбаное совпадение. Они ведь нас не узнали, значит они даже не фанатки. Что там дальше. В упор до площади, а потом направо или налево. Вот площадь. Памятник не Ленину. И куда теперь? Миша свернул куда-то в лес. Опять показалось, что пытается молча сбежать. Нет, Миш! Не хватит у меня сил на подобный подвиг и смысла не вижу. Так же как и кормить ночных насекомых в лесу, когда есть такие милые и удобные на вид домики, мимо которых мы пробежали. Думаю и нам бы нашлось местечко в одном из них. — Миш, не пори горячку! А нет. Не знаю, искал ли Миша именно это или реально забыл, куда идти, но вывел нас на пристань. Захотелось снять всю зимнюю одежду и освежиться в речной воде. Другой ведь здесь, наверно, и нет, ну в плане душа или чего-то похожего. Ну и на песочке полежать потом. И никто вроде не мешает. А нет… Ну варвар, дальше-то что? Всего-то попытался отдохнуть. Обернулся на голос. И стало понятно, куда так бежал Миша. Похоже, что решил переспросить у этой девочки, куда нужно свернуть, чтобы найти вожатую или вожатого. Ну хочется думать, что не пытался просто сбежать. А девочка уже в купальнике и, кажется, никого здесь не ждала. Особенно посторонних, малознакомых варваров. Да и я без щетины и мешков под глазами обычно выгляжу симпатично. Что сразу так шуметь? — Простите, подумал, что тут можно отдохнуть. — Можно, конечно, — сообщила девочка. — Но только после посещения вожатого и заселения. И переодеться бы вам. — Не во что только. Мы вожатого и искали и немного свернули не туда. — Совсем не туда, — заметила девочка, взглянув на стоящего рядом молча Мишу. — Я же тебе всё объяснила. — Забыл, — признался Миша. — Может, повторите? — Лучше отведу вас. Ждите здесь. Чтобы не нарваться на душевный допрос, Миша отвернулся и чуть отошел. Да не собираюсь я тебя обвинять и пытать. Но понять не отказался бы. Может, на тебя местная атмосфера так влияет, усталость или какие детские комплексы вылезли? Психолог, особенно детский, из меня дерьмовый, это не отрицаю. Но не первый раз же встретились. Просто расскажи и всем станет проще. Тем временем вернулась девочка уже в пионерской форме. Улыбается. Мы уже не варвары, и это радует. Немного. — Я не представилась, — пионерка улыбнулась. — Меня зовут Славя. Полностью Славяна, но здесь все зовут Славя. — Очень приятно. Сергей. — Миша, — Житняков попытался улыбнуться. — Теперь идём к вожатому. А то негоже, чтобы вы без места тут были. Пошли искать вожатого. По пути снова попались неугомонные пионерки, рыжая в майке с надписью СССР попала под горячую руку Слави. Похоже, тут это норма жизни. Но активно участвовать в таком шабаше пока не хочется. Пройдя через площадь и свернув в другую сторону, вышли к домику вожатого. Симпатичный такой домик в зарослях малины, закрытый сверху кроной растущего рядом дуба. И вожатый в данный момент занят важным делом. Проводит разъяснительные работы среди рыжей СССР и еще одной девочки. Когда они всё успевают? Как стало понятно рыжую зовут Ульяна, а вторую — Лена. Зачем мне эта информация? Если придётся здесь задержаться, то лишней точно не будет. И снова это чувство, что видел уже где-то этого вожатого. Не кажется. Всё, что до этого видел в этой реальности, кроме Житнякова, казалось, мерещилось, являлось плодом фантазии и усталости. А это не кажется. Эту рожу, даже сильно омолодившуюся, даже с перепоя не спутал бы ни с чем и ни с кем. И Мише, судя по его взгляду, тоже не кажется. Но он молчит. И правильно делает. Потому, что в этой реальности всегда есть вопросы и риск, что происходящее не имеет отношения к реальности нашей. — А вот и наш вожатый, — представила его нам Славя, когда Ульяна и Лена убежали. — Виталий Алексеевич. Показалось, что Житняков вцепился в мою руку, то ли от радости, то ли от шока. А мне за что зацепиться? Дуб, твою дивизию! И судя по взгляду, лично он нас еще не знает. Играть так сложно. — Сергей. А это Миша. Мы просто устали немного. — Двое? — задумчиво произнёс Виталий Алексеевич. — Ждали только одного. Но так даже интереснее. Больше рук. А то всё на себе вывозить приходится. — Нам бы отдохнуть перед тем, как вывозить… — Так отдыхайте. А я вам жилье тут поищу пока. Главное держитесь вместе. Согласно кивнули в ответ. С одной стороны с Дубининым проще, с другой то, что он, похоже, ничего не помнит или не знает. И непонятно, какого хрена он в этом лагере, а не по сцене скачет. Славя пригласила в столовую. Поесть сейчас не отказался бы. И немного подумать. Ну чисто теоретически в нашей реальности я мог встретиться с Дубининым в каком-нибудь пионерлагере когда-то давно. Был ли он в лагере когда-то? Это тоже никто не обсуждал и не спрашивал. Да и какая теперь разница. Главное, что такая встреча была возможна. Встретиться в таком лагере с Житняковым мы точно не могли. Но его это обстоятельство сейчас точно не волнует. Хотя… Может он этого и испугался? Но тогда совсем непонятно. И вообще непонятно, что это. Сон, бред, горячка или поехавшая в отпуск от самоизоляции кукушка. Хороший отпуск надо заметить. Но хочется подробностей и хоть немного ясности. end POV Попов