***
Странник морально вымотался, хотя считал, что эта участь его не коснется. Он не мог уставать физически, поэтому логично полагал, что и духовно на это не способен, но он вновь и вновь заблуждался. В его разуме витали вопросы, резвые птички негодования и чудные зяблики какого-то любопытного предвкушения чего-то нового и столь необходимого для его пытливого ума, который требовал смены внимания на что-то еще, кроме Люмин. «Она вполне сама может о себе позаботиться, не маленькая», - в свойственном своему характеру напускном безразличии думал он, теребя краешек шляпы. – «Какое мне вообще до нее дело?», - но ноги понесли обратно к Академии, из которой выныривали бодрые ученики, радуясь перерыву. Некоторые ученики толкались и вели себя достаточно шумно, совершенно не соблюдая правила поведения, поставленные угрюмыми мудрецами. А еще образовалось столпотворение у выхода, и Странник всеми уголками сознания желал убраться отсюда подальше, но услышанное заставило его остановиться: - Так ты та самая путешественница, что решила быть круче мудрецов, дающих знания людям?! – едкий голос какого-то парня, застрявшего в подростковом максимализме и характерной для глупцов грубости, послышался чуть ли не на всю улицу. - Хах, она, скорее всего, решила просто выслужиться перед Дендро Архонтом! – небрежно проронила писклявая девчушка, ростом ниже Люмин, да так самоуверенно и важно, что у Странника нервно задергалось веко, чего быть не могло. А такая с виду милая девочка с двумя озорными рыжими хвостиками и парой изумрудных глаз. По такой сразу и не скажешь, что ей интересны разборки, устроенные из-за чьих-то обид, основанных на ложном убеждении якобы невиновности тех, кто на самом деле был виновен. - Она же… спасла нашего Архонта, вроде как, - смущенно поправляя очки, решил справедливо заступиться за Люмин какой-то ботаник. - Наш Архонт сильнее всех, да и разве ты веришь в то, что наши мудрецы были способны на такое? А эта, - пискля достаточно грубо схватила молчаливую блондинку за обмотанное бинтом запястье, - стыдливо продолжает молчать, потому что мы правы! Его тяжелый вздох был подобен буре в ясную погоду и шторм в луже, где его быть по абсурдности не может. Поднявшийся ветер срывал головные уборы с окружающих, унося их на большое расстояние в воздух, а бумаги, которые кто-то не смог сдержать в руках, светлыми листиками разлетелись в разные стороны. Странник ненавидел пустые разборки, а еще больше он не любил, когда трогали тех, кому он что-то должен. Кажется, даже молчаливая Люмин с ее тусклым взглядом медовых глаз смотрела на разозленного Алия с небольшой ноткой удивления, и это был частичный прогресс в возвращении ее внимания в реальность. Парень пообещал Нахиде не причинять другим вред, но никто ему не говорил, что нельзя решать проблемы всего лишь сорвавшейся с поводка стихией. Никто ведь не мог доказать, что это его ветерочек, чуть ли не вырывающий растения с корнями из клумб, а если бы и мог, придержал бы язык за зубами. Не сводя глаз с обидчицы путешественницы, Алий грозно ступал по расступившейся дорожке среди толпы, театрально придерживая шляпу, будто та улетит. Дойдя до рыжевласой и взяв ту за руку, которой она держала Люмин, Алий почти тихим, уверенным голосом, не предвещающим ничего хорошего, молвил: - Отпусти ее или я отпущу себя, - он кивнул в сторону Люмин, которая пыталась сообразить, кто же Странник такой, что он так старательно старается ей помочь. – А еще, - глаза цвета океана недобро блеснули, - будь готова встречать своих опекунов на днях, потому что я непременно расскажу о случившемся Нахиде. И мне абсолютно плевать, как кто-то будет обзывать меня ябидой или еще каким-либо обидным прозвищем, - он осуждающе окинул толпу зевак взглядом. – За каждый проступок следует расплата, если его не исправить, ясно? Кажется, кто-то из толпы сдавленно согласился с его словами, виновники лишь, скрепя зубами, сдержанно кивнули. - Вот и славно, - сухо проронил Алий. – А еще, - он осторожнее взял путешественницу за руку, мысленно удивляясь собственной чуткости и предусмотрительности, - как у вас гнилые языки поворачиваются обижать девушку, пришедшую из другого мира и разгребающую проблемы нашего? Если хоть кто-то обидит ее в стенах нашей Академии или за ее пределами, будьте готовы, что вас исключат из нашего прославленного учебного заведения, ибо доминировать над временно физически слабыми – не признак человека, ищущего мудрость. Люмин свободной рукой дернула его за рукав одеяния, тихо намекая, что этого достаточно. Она даже не подозревала, что это лишь малый процент того, на что способен Алий, но только ради нее и Нахиды, видящей в нем его, он сдерживался.***
Странник был абсолютно растерян и не знал, что делать дальше. Он просто привел девушку на нижний этаж Академической библиотеки, сгреб с одной из полок книги, опустил стопку у свечей на пол, устеленный мягким мхом, сказав учиться, а сам сел читать какую-то книгу у противоположной стены. Люмин в ступоре переваривала сказанные им слова, мол, она сегодня продолжит учиться здесь, и, сев, взяла в руки вместилище гранита науки. «Как построить лагерь хиличурлов из подручных средств», - гласила обложка взятой книги. Дальше было еще веселее: «Как ремонтировать хозяйственную утварь». «Как имитировать речь и поведение, чтобы слаймы приняли тебя за своего». «Как понять, когда закончится дождь в Чаще Апам». «Десять способов о том, как попросить Тигнари сделать с тобой фото». «Странные здесь книги, а последняя вообще похожа на чей-то личный дневник в твердом переплете», - подумала блондинка, возвращаясь к книге о слаймах. Она казалась самой абсурдной, а потому любопытной. Сам же Странник открыл случайную книгу, еще и держал верх ногами, думая о чем-то своем. Он не понимал, что творил, не знал, чего хотел, и как выпутываться из сложившейся ситуации, которая прямым текстом голосила, что он был в бесповоротном ответе за девушку, да и часть его сознания, кажись, была не против этого, ведь подпитывалась чувством ответственности. Алий не был рад своим размышлениям. Хотелось выразить бурный протест самому себе, поэтому он резко подорвался с места, уронив с колен книгу, и твердо посмотрел на взглянувшую на него Люмин, удивленную внезапным нарушением тишины. - Ты до сих пор не помнишь, кто я? – глаза цвета лесных колокольчиков прищурились. – По твоему молчанию вижу, что нет. Иначе ты бы не сидела здесь сейчас со мной, - он начал подходить к девушке плавными шагами, но даже они звучали шумно в забытом просторе нижнего этажа библиотеки. – Знаешь, - он присел на корточки, изучая ее каменные эмоции и внимательные глаза, - я ведь был когда-то плохим парнем, каких любят глупые девчонки и остерегаются разумные. Раньше ты относилась ко второму типу. Что изменилось, - он слегка наклонил голову в бок, и поспешил снять шляпу, чтобы та не мешала, - ты влюбилась в меня после спасения? Люмин проигнорировала вопрос, перевернув страницу книги и продолжив ее читать. - Хах, не всё потеряно, раз ты игнорируешь такой абсурдный вопрос, - Алий характерно для себя ухмыльнулся. – Не боишься? Помнишь? Или доверяешь мне? - Зачем? - Люмин произнесла это слегка дрожащим голосом. – Зачем ты меня спас? - Глупая, что ли? – Странник немного разозлился, сжимая кулаки. Он был зол на девушку, ее обидчиков и на себя. – Значит, ты не боишься находиться рядом со мной, потому что смысл жизни ускользнул, и тебе абсолютно плевать, что будет дальше? Получается, и перед теми жалкими сопляками в Академии я зря сцену усмирения закатывал? Впервые за всю свою гадскую жизнь я за кого-то заступился, а ты еще меня в этом сейчас упрекаешь, будто я совершил вселенскую глупость?! Аль-Хайтам, спустившийся на забытый этаж через дополнительный проход, решил уйти столь же незаметно, как и пришел. «Не думал, что это место всё ещё популярно среди парочек», - подумал про себя дендро-мечник.***
Шли долгие, тянущиеся как твердая жвачная резинка, дни, в которые Алию приходилось пристально следить за Люмин ради ее безопасности и сохранности собственных нервных клеток, о наличии которых орало беспокойство в конце дня, когда парню не удавалось сомкнуть глаз. Ему не нравилось, что блондинка вела себя слишком спокойно рядом с ним, что она почти ничего не говорит, что, казалось бы, ничего не чувствует, будто бы частичку ее жизни у нее забрали и рассеяли по ветру. Они часто посещали нижний этаж библиотеки, где сидели допоздна, а потом расходились по домам, и Страннику приходилось провожать путешественницу, угрюмо шагая позади. Один раз кому-то из охранников порядка показалось, что Алий следит за Люмин (источников света на улице было мало, поэтому разглядеть парня в шляпе не получалось). Больше этого охранника на посту не видели, так как он ушел в кружок к Нилу, где занимается нормализацией собственной впечатлительности после острого взгляда Странника, и его ветра, выбросившего орудие мужчины аж к выходу из Сумеру. Путешественница всё еще неуклюже владела стихиями. Ветер в руке не хотел формироваться в контролируемую атаку, Электро покалывала пальцы, как кустарники с ежевикой, а Гео позволила лишь создать булыжник, который неуклюже плюхнулся на чью-то палатку у озерца (Странник заверил девушку, уводя ее за плечи прочь, что никто ничего не заметит). Хорошо обстояли дела только с Дендро. Люмин с легкостью помогла вырасти растению в чьем-то огороде, только вот оно оказалось зубастым, и начало грызть траву подле себя, жуя своими острыми зубами даже землю. Алий негодующе подчеркнул, что кто-то снова занимается тайными знаниями и выращивает слабые растения, тогда как нужно было посеять сорняк-жуйчак размером с дом. Он пару раз ходил к Нахиде, требуя справедливости в ухаживании за девушкой, которой, между прочим, Архонт обязана не меньше. Малая Властительница лишь тихонечко, почти незаметно, посмеивалась, делая вид, что это из-за другой темы, и еще больше сближала своих товарищей, ведь ей было очень интересно наблюдать, как Странник впервые заботится о ком-то после стольких лет одиночества. Пусть доброта парня и была сдержанной, подпитываемой чувствами долга и ответственности, частичка хорошего была и от него. Алий может отрицать хоть всю жизнь, что его заставили смириться с положением, мудрый руководитель Сумеру чувствовала, что бывший предвестник понемногу и неуклюже сближался с путешественницей, и это было самым правильным развитием событий для всех. Парень, наконец, не будет одинок, ведь дружба между ними формируется крепким узлом, что касался кончиков пальцев, а Люмин может обрести верного товарища для своих путешествий. Что же до Дендро Архонта, то она сможет со спокойной совестью проводить этих двоих в путь далекий, уделив внимание цветочкам и жителям региона. Как-то на днях у Алия сдало нервы, и вся хрустальная выдержка просто разлетелась вдребезги в воображении, являя Люмин правдивый, но усложненный из-за собственных осуждений самого себя рассказ о кукле Эи. Блондинка слушала его без выражения ярких эмоций, и это не оправдало ожиданий парня. Он ждал осуждения в свой адрес, быть может, крупицы страха, да чего угодно, но не тишины. А потом он сорвался, назвав Люмин дорогим человеком на глазах у всей Академии, закатив перед этим самую настоящую разборку, которую устраивали среди семей или товарищей сумерцы. Видимо, подсознательно, он уже привык к обществу девушки, и это не давало Страннику покоя. Взвесив все плюсы и минусы, он решил оттолкнуть от себя блондинку, разочаровав ее в своей персоне, чтобы она, как и нужно было с самого начала, ушла из его поля зрения по собственной воле.***
Люмин с потрескивающим разочарованием смотрела на гримасу Странника, в которой засели нотки самодовольства, когда он запускал шар анемо-энергии, сносящий врагов на своем пути. - Вот видишь, - он спокойно опустился на землю и размеренными шагами подошел к Люмин, остановившись на уровне глаз, - я плохой парень. Плохих парней любят многие, но вот же жалость, они любят лишь себя. У нас нет ничего общего, Люмин. Ты хорошая, а я – плохой. - Если бы ты себя любил по-настоящему, то не стал бы продолжать тонуть в том негативе, который нарисовал в своем сознании, - спокойным тоном произнесла девушка, вглядываясь в омуты сине-голубых глаз, в которых плескалась глубокая задумчивость. – Глубоко в душе ты ненавидишь себя, а еще боишься приблизиться к кому-либо. Тебя страшит возможная потеря человека, но еще тебе жутко от одной возможности того, что если кто-то полюбит тебя, то он уйдет, узнав о твоем прошлом. Поэтому ты отталкиваешь всех от себя напускным гневом, который ты так сильно пытаешься искоренить в себе, потому что ты не безумец, Алий. Ты просто идиот, выстроивший в своем уме целые горы ошибочных выводов, а вот здесь, - девушка ткнула пальцем в область его груди, где должно находиться сердце, - тебе невыносимо больно. И сколько бы ты не старался отрицать очевидные факты наличия в тебе чувств и эмоций, присущих всем людям, ты не сможешь изменить в себе основы того хорошего, что может в тебе открыться, если только дать ему шанс развиваться. «Как дошло до того, что первые полноценные предложения от самой путешественницы после ее долгого молчания я слышу в свой адрес?», - пронеслось в голове Странника. - И да, я вспомнила, как я дала тебе новое имя. Так что не нужно больше лгать, напуская мрака в самоанализ. Ты прав, - блондинка со всей серьезностью продолжала смотреть в его глаза, кажущиеся неспокойным океаном, - я не могу любить тебя после того, что ты сотворил до событий в Ирминсуле, но ответь мне, зачем ты продолжаешь заботиться обо мне, когда я нахожусь в столь жалком состоянии? Даже Паймон меня бросила, стоило мне выйти на след своего брата и, наконец, повстречаться с ним! Так почему ты таскаешься за мной? Со стороны казалось, что теперь девушка пыталась оттолкнуть от себя Алия, считая себя жалкой после вернувшихся воспоминаний. Ее все бросили, поэтому было логичным, что Странник должен был ее сторониться, тем более, у него был повод для этого. - Плохие парни таскаются за теми, кто им показался забавным, - пожал плечами парень, мол, ответ и без озвученного был очевидным. Не выдержав продолжения полнейшего абсурда, Люмин сделала шаг к бывшему предвестнику, оказавшись под его шляпой. - Ты скроешь мои слезы, если я захочу поплакать? – вспоминая слова парня, брошенные перед учениками Академии, спросила девушка, на что он развел руки, мол, готов ее укрыть в своих товарищеских объятиях, после чего слабо кивнул. Кажется, заливистый смех девушки слышали даже сошедшие снега на Драконьем Хребте. – Ты серьезно подумал, что я собираюсь плакать, дык еще и в твоих руках? Странник со смешанным гневом и растерянностью отступил от Люмин, демонстративно развернувшись и грозно зашагав по тропе, ведущей обратно в город. - Постой, я не хотела тебя обидеть, - сдерживая предательские смешки, поспешила за товарищем по несчастью путешественница, - просто… - Просто молчи! – прервал ее неудобные объяснения Алий, нервно поправляя шляпу, будто бы ее было достаточно, чтобы скрыть его растерянность с примесью смущения.