Лесбиянки были всегда и везде. В том числе и в СССР – хоть мы не можем знать наверняка, но всё может быть: жизнь интересная мадам.
Есть такой интересный термин «медовая ловушка» (англ.
Honey trap), также «горшок с мёдом» (англ.
honey pot) – практика спецслужб, связанная с использованием романтических или сексуальных отношений в политических целях, включая шпионаж.
Медовый горшок или
ловушка заключается в установлении межличностного контакта, зачастую сексуального характера, с лицом, которое интересует спецслужбы в качестве источника информации или личности политического влияния. В качестве приманки могут использоваться как женщины, так и мужчины, в случае гомосексуальной ориентации объекта шантажа – гей/лесбиянка. Так называемые медовые ловушки широко используются в шпионаже.
Данная практика существовала и в СССР – и это не секретные данные: во время холодной войны КГБ СССР использовал дам-агентов, которых западная пресса называла «можно-девушки» (англ. Mozhno-girls) или «можнос» (англ. Mozhnos) для вербовки иностранцев, соблазняя их доступным сексом. В качестве приманки КГБ использовал дам выдающихся внешних данных из числа актрис, манекенщиц и других профессий, предъявлявших высокие требования к внешнему виду. На жаргоне чекистов такие дамы назывались «ласточками». Одной из наиболее успешных «ласточек» была актриса Лариса Кронберг, с помощью которой в 1958 году КГБ завербовал посла Франции в СССР Мориса Дежана. Но в этой истории речь пойдёт не о ней.
— Итак, товарищ Анастасия Иванова (имя изменено.), нам недавно поступили сведения, что в Ленинграде промышляет иностранная личность. Ваша задача, как… кхм… «ласточки», найти и вытянуть всю информацию из этой особы.
На стол перед молодой (26 лет отроду.) восточноевропейской овчаркой (ВЕО/ВЕОшка, если коротко.) с чёрными волнистыми волосами до плеч и голубыми глазами кладётся папка с необходимой информацией для выполнения задания.
— Всё ясно! Разрешите идти? — подняла глаза агентесса на своего непосредственного начальника, изучив материалы предстоящей миссии.
— Разрешаю.
Сотрудники КГБ отдали честь друг другу, а Анастасия Иванова приступила к своему заданию.
Середина холодной войны. Ленинград. СССР. По улицам этого города шла кремовая бо́рдерка-ко́лли 25-ти лет. Звали её Ро́узи ОʼХа́ир (имя изменено.). Корни этой дамы-агентессы ЦРУ тянулись из Ирландии, а ствол с ветками кончались где-то в Западе США.
Прибыла она в этот город из Венгрии под видом туристки. Незаметно сделав фото нужных объектов напополам с туристическими, агентесса Роузи ОʼХаир, направилась в свой номер в небольшой и приличной гостинице. Подозревала ли она о том, что за ней могли начать охоту? Конечно же да. А потому она соблюдала предельную осторожность. Старалась её соблюдать.
Однако согласно информации, что предоставили агентессе КГБ, эта дама из США находится в Ленинграде как минимум почти месяц. За это время она успела наснимать 3 плёночных катушки материала. Сегодня она должна была отправить их экспрѐсс-по́чтою в Венгрию – своим „родным“.
Войдя в свой номер, первым делом Роузи прокрутила последнюю четвёртую катушку плёнки в фотоаппарате, зашла в ванную комнату – самое тёмное помещение в номере, извлекла плёнку. Затем на ощупь достала из кармана пальто конверт – засунула в него бобину.
— Stupid commies! — проговорила она, запечатывая конверт за столом возле кровати.
"Это мы ещё посмотрим." — Подумала агентесса КГБ.
По приезду в Ленинград, Анастасию Иванову встретил начальник местной милиции, которого КГБ попросило оказать помощь. Он кратко ввёл её в курс нынешних событий.
— Ваш объект, товарищ Иванова, остановилась в гостинице «Звёздная», проживает там почти месяц. Четвёртый этаж, комната №54; в той же гостинице, но этажом выше, на имя Валентины Михайловны Рожковой – это Вы, товарищ Иванова, – был заранее оформлен номер над номером, как мы полагаем, шпионки США – ЦРУ. В случае чего, милиция готова оказать Вам помощь. — Дополнил он, проводив агентессу.
— Родина Вас не забудет. — Тихо сказала Анастасия, направилась в гостиницу.
На стойке регистрации она назвала нужное имя – получила ключ. Разместившись в номере, агентесса принялась высчитывать примерное местоположение кровати шпионе́ссы США. Зачем? В первую очередь, чтобы обезопасить себя: что если агентессе ЦРУ уже известно, что по её душу выслали кого-то из КГБ? Во-вторых, чтобы проделать ручной дрелью дыру для прослушки, чтобы в случае чего сесть шпионессе на хвост.
— Да где же она? — Анастасия искала в своём дамском саквояжике нужный ей инструмент. Благо, что на полу был ковёр: это несколько облегчает слежку-прослушку. — Вот она! — победно улыбнулась ВЕОшка, принялась сверлить дыру-прослушку – на это ушло несколько минут (благо, что инструмент был новым, и не скрипел.). — Вот так! — вновь победная улыбка возникает на её лице, когда сверление дало свои плоды. — Чёрт! Там же опилки останутся! — агентесса шлёпнула пятернёй своей лоб. — Ладно, будем надеяться, что за это время будет уборка. — Пробормотала она, ища второй инструмент для прослушивания – трубку, немного похожую на ту, которой врач прослушивает лёгкие пациента на приёме, но меньшей длиной, чтобы не спалили прослушку.
"Остаётся ждать." — Подумала Анастасия, услышав тишину внизу. Впрочем, ждать пришлось недолго: шпионесса вернулась в свой номер ближе к вечеру.
— Stupid commies! — проговорила цэрэушница.
"Это мы ещё посмотрим." — Подумала кэгэбэшница, начавшая свою слежку-поимку шпионессы.
Первым делом после завтрака, Роузи отправилась на почту, где отправила небольшую коробочку скорой почтой в Венгрию – за ней был незаметный хвост.
— Посылка прибудет точно в срок. — Сказал ей работник почты.
— Спасибо, товарищ. — С венгерским акцентом сказала бордерка-колли – надо же поддерживать легенду, удалилась в сторону гостиницы: ожидать следующих инструкций.
Вечером доставщик писем международного отправления нёс их в нужный отдел.
— Извините, товарищ, огонька не найдётся? — спросили его. Из закоулка вышла ВЕОшка, одетая в лёгкое коричневое пальто и чёрные туфли.
— Добрый вечер, не курю. И Вам не советую. — Вежливо приподнял служебную фуражку доставщик, хотел было уйти, но незнакомка выдала следующее:
— Отдай портфель, гад! — приказала она.
— Что? — возмутился кролик, но замолчал, когда увидел служебное удостоверение агентессы КГБ. Кроль, весь дрожа и обливаясь потом, протянул вышеназванный предмет для переноски. Анастасия победно улыбнулась, найдя нужную посылку. — Какая же дура! — воскликнула агентесса, вскрыв коробочку…
День, вот грузчик несёт утреннюю почту на сортировку.
— Доброго дня, товарищ. — Перед грузным кабаном встала с виду хрупкая восточноевропейская овчарка.
— Чего надо? Пшла отсюда! Посторонним вход запрещён! Читать не умеешь?! — грозно сказал кабан, указуя на соответствующую табличку.
В ответ „посторонняя“ достаёт из внутреннего кармана коричневого пальто удостоверение сотрудницы…
— Кэ-Гэ-Бэ, товарищ. — Чётко проговорила она аббревиатуру. Кабан обмяк. — Я закрою глаза на Вашу грубость – на первый раз, – если окажете помощь следствию. — Сказала Анастасия, принялась копаться в тележке, ища нужную посылку. — Поможете? — вежливо попросила ВЕОшка, протянув коробочку служащему почты.
— Д-да, к-конечно. — Кабан взял в трясущиеся руки посылку, аккуратно вскрыл её.
— Благодарю, товарищ. — Холодно-вежливо сказала Анастасия, принимая коробочку из рук грузчика, ушла, незаметно спрятав коробочку в сумку.
— Ра-рад п-помочь. — Заикаясь сказал он, смотря вслед уходящей кэгэбэшницы.
Придя в свой номер, Анастасия внимательно обследовала территорию своего временного проживания на предмет построенного вторжения – ничего, даже уборки не было, либо действовали профессионально.
Удостоверившись, что всё в порядке, агентесса достала из сумочки деревянную коробочку с четырьмя конвертами и запиской поверх них.
Послание было написано красивым наклонным почерком:
”Kedves rokonok,
Képeket küldök neked Leningrád híres helyeiről.
Nagy szeretettel neked, a családom,
Balásné Katalin.
P. S. Válaszleveleket várok.”
Анастасия, чутка подумав, перевела письмо с венгерского на русский:
”
Дорогие родственники,
Высылаю вам фотографии известных мест Ленинграда.
С большой любовью к вам, мои родные,
Каталин Балашне.
P.S. Жду ответных писем.”
"Жди-жди – не дождёшься, голуба моя. Stupid Yankee-tsereushnitsa!" — Злорадостно подумала агентесса КГБ, спрятала коробочку с бобинами в свой саквояжик. После чего она услышала через трубку-прослушку возню внизу: — "Скоро я и тобой займусь." — Подумала агентесса КГБ.
…— Хе! Дура цэрэушная! — радостно улыбнулась Анастасия, увидев левое содержимое посылки.
— Ч-что? — заикнулся кролик.
— Ничего. — Отмахнулась ВЕОшка. Затем она что-то пожила в посылку, переделала кролю: — Вы ничего не видели, товарищ. Ради Родины – молчите обо всём, что здесь увидели и услышали. — Сказала она, ушла, а кролик упал в обморок от эмоционального перенапряжения – навряд ли он что-то вспомнит.
Роузи ОʼХаир уже несколько дней ждала вестей от своего полевого начальства в Венгрии.
— Что за хрень? Посылка уже давным-давно должна была прийти! — возмутилась бордерка-колли. Затем она полезла в свой чемоданчик, извлекла оттуда маленький проводной телефончик с особой программой звонка – отключила от сети здешний телефон, подключила свой.
— 3, 4, 2, 7, 8, 1, 2, 5, 8, 7, 6, 8. — Сказала она пароль в трубку, делая паузу между цифрами.
— Пароль принят. Что там с посылкой? — спросил собеседник.
— Я отослала её экспресс-почтой по указанному адресу.
— Она. Не. Пришла. — Твёрдо отвечает ей абонент на той линии.
— Да быть такого не может!..
— Вернее сказать, посылка пришла, но с другим содержимым: 4 камня и приписка: ”Stupid Yankee-tsereushniki.”… Это как понимать, мисс ОʼХаир, а?
— Я… я… В эту ловушку должна была попасться агентесса КГБ, которая охотится на меня.
—
ЧТОООООООО?! ТО ЕСТЬ, ВЫ ПОЗВОЛИЛИ КАКОЙ-ТО ВШИВОЙ ШЛЮХЕ-КОММУНИСТКЕ ОТСЛЕДИТЬ ВАС?! — ор с той стороны линии.
— Сэр, не волнуйтесь: у меня есть план по её устранению. — Спокойно отреагировала агентесса ЦРУ.
— Надеюсь, что он сработает… После того, как разберётесь с ней – я надеюсь, что у Вас это получится – отправляйтесь в Ялту: там Вас подберёт наш агент из Варшавы, и доставит до Франции – оттуда Вы сядете на поезд до Португалии, откуда улетите обратно в США. Ясно запомнили?
— Да, сэр. Сообщу, как буду готова.
— До связи… И не подведите свою Родину, мисс ОʼХаир. — Далее пошли гудки.
— Да, сэр. — Проговорила она никому, положила трубку→убрала телефончик в чемоданчик.
"Это мы ещё посмотрим – кто кого устранит." — Подумала Анастасия Иванова, подготавливаясь к тому, чему её учили – соблазнению объекта и вытягивания информации из него.
Итак, игра началась, дамы и господа.
На следующий день обе агентессы встали спозара́нку, чтобы подготовиться к своей сегодняшней миссии: Роузи ОʼХаир (агентесса ЦРУ.) – к убийству спутавшей ей карты агентессы КГБ, а Анастасия Иванова (агентесса КГБ.) – к соблазнению и вытягиванию информации из агентессы ЦРУ.
Вот только одна из них не знала в лицо другую.
Роузи вышла из своего номера, направилась в холл, где сдала ключи на хранение до прибытия.
Спустя некоторое время туда же пришла и Анастасия, услышавшая через прослушку, которую она закрыла перед уходом, что бордерка-колли вышла из своего номера – повторила действие своего объекта в холле.
"И где же ты, тварь коммунистическая?" — думала Роузи, идя по улице, незаметно высматривая нужную ей личность. Хоть бордерка-колли и видела её мельком, но запомнила только её внешность и одежду. В своей сумочке она держала шприц с быстродействующим ядом, который она использует, когда ненавистная ей агентесса КГБ потеряет бдительность – если таковая найдётся: хоть Роузи и запомнила, что предполагаемая агентесса КГБ – восточноевропейская овчарка, но в Ленинграде оказалось достаточно много гражданок, чутка похожих на вышеназванную особу, а тыкать шприцом с ядом любую встреченную гражданку с такими отличительными данными она не намерена: будет много шума.
— Извините, пожалуйста, можно присесть рядом с Вами? Мест свободных нет.
Роузи, вырвавшись из раздумий, увидела перед собой молодую, красивую и очень стройную ВЕОшку – очередную. Бордерка-колли осмотрелась вокруг: слова незнакомки насчёт наличия свободных мест в кафе оказались правдой.
— Да, конечно. — Кивает агентесса ЦРУ.
— Спасибо. — Вежливо улыбается Анастасия, присаживаясь напротив объекта. "Вот Вы и попались, мисс агентесса ЦРУ." — Праздновала победу ВЕОшка, но не стала предаваться этому долго: надо крепче запутать улов в сетях – и только потом тащить его на берег. — Простите, Вы кого-то ищете? — вежливо поинтересовалась собачка, отпила кофе.
— А Вам есть до этого дело, товарищ? — слегка грубо спросила Роузи, умело делая венгерский акцент.
— Я просто хотела помочь, вот и всё. — Развела руки в стороны её собеседница. Затем продолжила попивать кофий и есть эклеры.
Тем временем агентесса ЦРУ внимательно приглядывалась к подсевшей незнакомке: может, это её цель сидит перед ней и мирно трапе́зничает? "Ты или не ты?" — думала она, всматриваясь в черты лица собачки, да и в целом.
Анастасия не была дурой, а потому надела другую гражданку: строгий офисный костюм, лакированный серые туфли на невысоком каблуке – натуральная офисная планктонша (только очков не хватает.).
Далее они сидели молча. Обе думали о своём.
Анастасия делала вид, что не замечает пристальных взглядов сидящей напротив неё дамы. "Пора действовать." — Подумала ВЕОшка. Агентесса КГБ вызволила свою правую стопу из туфли, принялась заигрывающе водить ею по ноге объекта.
Роузи не сразу, но почувствовала, как
об её ногу трётся чужая стопа по её ноге скользит вверх и вниз стопа ВЕОшки. "Неужели среди коммуня́к тоже есть лесбиянки и геи?" — подумала бордерка-колли. — "Попалась!" — промелькает мысль в её голове, когда интуиция и ум агентессы ЦРУ сделали своё дело.
— Слушайте, товарищ, вы давно живёте в этом городе? — пошла на хитрость Роузи, принялась делать ответное действие.
— С рождения. — Отвечает Анастасия, почувствовав, что стопа её вражи́хи скользит по её ноге. — А что?
— Можете, пожалуйста, провести мне индивидуальную экскурсию по Ленинграду, а то я тут недавно. — Сказала Роузи со всем тем же венгерским акцентом.
— Конечно. Прошу за мной.
Дамы, расплатившись по счёту, ушли на экскурсию.
Экскурсия окончилась ближе к вечеру. Агентессы мирно шли рядом друг с дружкой. К собственному удивлению, Роузи было действительно интересно посмотреть Ленинград – как туристке, а не шпионессе.
— Ну что ж, на этом экскурсия подходит к концу. — Сказала ВЕОшка, когда они вернулись к тому кафе, откуда и ушли несколько часов назад.
— Благодарю, сколько с меня? — продолжает играть роль туристки агентесса ЦРУ, полезла в свою сумочку:
чтобы достать пистел и пристрелить ВЕОшку заплатить за экскурсию.
— Нет-нет, что Вы?! Я не возьму за это деньги: я была рада помочь в обогащении Ваших туристических… Здравствуйте, товарищ милиционер! — среагировала агентесса, когда увидела край пистолета.
Роузи испуганно обернулась: по улице действительно шёл милиционер – незаметно и быстро отпускает пистолет, спокойно вытаскивает руку из сумочки, а огнестрел проваливается глубже в сумочку.
— Добрый вечер, товарищи. Ваши документы. — Отдал честь служитель порядка. Проверив удостоверения личности, милиционер ушёл.
— Но позвольте мне хоть как-то отблагодарить Вас за доброту: мне говорили, что фурри Советского Союза – злые и неприветливые. — Роузи не оставляла попыток заманить вражиху на верную смерть.
— Если уж Вы настаиваете. — Клюнула агентесса.
— Очень настаиваю! Прошу за мной! — бордерка-колли взяла её под руку (агентесса КГБ под прикрытием невольно покраснела от такого действия.), повела к гостинице. — А как Вас зовут?
— Валенти́на Рожко́ва. А Вас?
— Катали́на Балашне́.
— Красивое у Вас имя.
— Спасибо, Ваше тоже.
Вот и гостиница «Звёздная». Агентессы под прикрытием взяли ключи от своих номеров – естественно, не держась за руки.
— Мне нужно заскочить к себе – переодеться.
— Хорошо, буду ждать Вас в своём номере. — Согласно кивает бордерка-колли, целует ВЕОшку в щёку.
— Что Вы себе позволяете!? — делано возмутилась та (на самом деле, Анастасие понравилось.).
— Тоже самое могу спросить у Вас про кафе. — Игриво подмигнула Роузи.
Затем дамы пошли каждая в свой номер.
"Что за ерунда? Почему мне понравилось гладить её ногу в кафе и этот недавний поцелуй? Неужели я…" — Думала агентесса, открывая дверь в свой номер.
Открыв его, она первым делом открывает трубку-прослушку: внизу её объект с чем-то возиться – верно, прячет оружие таким образом, чтобы потом его без промедления применить.
"Мы посмотрим, кто кого." — Подумала ВЕОшка, не беря с собой никакого оружия: у неё есть план, хоть, возможно, он и будет стоить ей жизни.
Роузи тщательно прятала пистолет, чтобы применить его: когда на звук выстрела прибегут, она уже будет далеко. Покопавшись в своём чемоданчике, она нашла порошок снотворного: коварно улыбается. "Куда бы его подмешать, чтобы она не смогла сразу разгадать?" — думала агентесса ЦРУ, осматривая съестны́е припасы. — "Да и самой бы не забыть. Ага!" — Радостно улыбнулся она, увидев корзинку с натуральными, а не бутафо́рскими фруктами. — "Никогда их не любила." — Подумала Роузи, накачивая снотворным все яблоки, что были в корзинке.
В скором времени в дверь постучались.
— Иду! — крикнула Роузи. На пороге стояла ВЕОшка с авоськой.
— Я вчера сходила в кондитерскую – купила эклеры: будет обидно, если пропадут. — Обозначила Анастасия.
— О, хорошо… — Как-то рассеянно кивнула бордерка-колли, впустила гостью. — Угощаю. — Сказала Роузи, кивая на корзинку.
— Спасибо, но меня от фруктов пучит. — Вежливо отказалась ВЕОшка.
"Догадалась, сучка! Да и сама виновата." — Подумала цэрэушница, но сказала: — Как хотите. — И взяла неотравленное яблоко, смачно кусьнула его: у агентессы не хватило снотворного ровно на одно яблоко – оставила его для себя любимой, чтобы в случае чего показать, что яблоки чисты.
— Итак, Вы хотели меня отблагодарить за экскурсию, если не ошибаюсь? — агентесса КГБ присела за стол, на который поставила коробочку относительно свежих эклеров.
— Да, верно. Как насчёт сувенира из Венгрии на память? Мне скоро уезжать. — С этими словами бордерка-колли полезла в тумбочку. Затем она почувствовала, что ей в затылок что-то упирается… что-то тяжёлое – агентесса в страхе замирает: она не ожидала, что гостья будет с оружием (не увидела его в авоське.).
— Hands up! — приказывает агентесса КГБ, тыкая огнестрельном в затылок вражихи.
Мысленно ругнувшись, агентесса ЦРУ послушно поднимает верхние конечности… в правой из которых находится странная штука, похожая на член.
— Я что-то нарушила? — испуганно сказала „туристка из Венгрии“.
— Да. Вы совершили ужасное преступление… — далее ВЕОшка склонилась к уху бордерки-колли, прошептала следующее: — …вы украли моё сердце, кишассонь Каталин Балашне. — Нежно-томно проговорила она, приступая к соблазнению цели для дальнейшего вытягивания информации: точно ли венге́рка? На кого работает? Зачем сюда была отправлена? – и так далее.
— Я прошу прощения, товарищ Рожкова, но не могла иначе: вы очень красивая русская дама. — Далее агентесса ЦРУ сладенько простонала, почувствовав, как по ней скользит вниз дуло пистолета: это всегда её возбуждало – быть под дулом оружия, из-за чего у агентессы Роузи ОʼХаир иногда бывали проблемы с выполнением миссий.
— Что это у вас за оружие, кишассонь Балашне? — с этими словами Анастасия с неподдельным интересом вырывает из рук иностранки…
— Műpénisz. Или «фаллоимита́тор» по-русски. — Невинно ответила агентесса ЦРУ, почему-то краснея.
— Что ж, я думаю, что этот сувенир надо опробовать. Раздевайтесь. — Похотливо улыбнулась агентесса КГБ, отложила пустой пистолет.
Умела ли Анастасия пользоваться такими вещами? Да. Её учили обращаться с подобными приспособлениями.
Бордерка-колли была кремового цвета, стройного телосложения, с маленькой грудью и синими глазами.
ВЕОшка была более спортивной, голубыми глазами, с грудью чуть крупнее, чем у её нынешней половой партнёрши из США. И чуть выше агентессы ЦРУ.
— Вы же умеете пользоваться этим? — застенчиво спросила „венгерка“.
— Да: троюродный дядя из Англии как-то раз привёз мне подобный сувенир вместе с инструкцией. — Сказала правду агентесса, но откуда знать Роузи – правда это али ложь?
— Ооооо, и как же такой сувенир пропустили через границу? — заигрывающе спросила цэрэушница, облизнувшись на аппетитную грудь ВЕОшки.
— Не знаю. — Пожала плечами та, пристроила игрушку для сексуальных утех между своих ног, аккуратно всунула заднюю часть фаллоимитатора во влагалище. А переднюю…
— Аааххх!.. — сладко простонала Роузи, когда Анастасия вошла в неё.
— Хи! Интересно! — сказала ВЕОшка, сделала толчок: на том месте, где у противоположного пола есть яйца, у фаллоимитатора были мешочки с бубенчиками внутри, которые звенели при каждом движении.
Затем Анастасию словно что-то охватило: она принялась с упоением и страстью
трахать сношать вражескую агентессу.
"Боже! Почему мне нравится, как меня трахает эта коммунистка?" — стыдливо думала бордерка-колли, искренне наслаждаясь.
"Во имя Ленина! Что со мной? Почему мне хочется делать это вечно?" — думала ВЕОшка.
"Я влюбилась в неё?" — подумали обе агентессы в кульминационный момент.
Бордерка-колли, тяжело дыша, рухнула на кровать, а вот дыхание ВЕОшки было ровным, но она тоже легла. Обе лежали лицом к лицу – они не чувствовали друг к дружке ненависти и желания выполнять свои рабочие обязанности: Анастасия – повязать шпионессу, а Роузи – убить агентессу.
В следующий момент они слились в страстном танце поцелуя. После его окончания, агентесса ЦРУ вытащила из влагалища ВЕОшки фаллоимитатор – бережно вытерла его об простынь, затем, кое-как справляясь с дрожью, вставила его в себя→заняла доминирующую позицию.
"Ещё, ещё! Прошу, не останавливайся!" — мысленно молила собачка, получая удовольствие от такой близости.
"Да, да! Стони громче, громче! Признавай свою бессильность перед США!" — думала шпионесса, наращивая темп.
Бубенцы звенели всё громче и громче – бедные фурри в других номерах!
Вот они хором простонали: постельное мероприятие окончилось.
Бордерка-колли, не без помощи партнёрши, сняла фаллоимитатор. Затем они, достаточно тепло поцеловавшись, уснули в обнимку – мягко засопели.
День. Очень погожий. Жители Ленинграда во всю жили жизнью. Где-то в этом городе находится небольшая гостиница «Звёздная». Четвёртый этаж, комната №54. В ней нежатся в кровати две молодые собачки. Одна из них была русской, а другая –
венгерка американка.
Первой проснулась восточноевропейская овчарка. Она с большой нежностью и любовью смотрела на мирно сопящую во сне бордерку-колли: "Давай, выполняй свои служебные обязанности! Повяжи её – начни допрашивать!" — приказывало ей сознание. — "Но я не хочу. Я так люблю её!" — Отвечало ему подсознание. — "Нет у тебя к ней никакой любви! Я приказываю тебе связать её, и начать допрашивать!!" — ответило сознание. — Не хочу! — громче, чем надо, прошептала Анастасия, пустив слезу обиды.
— М? Что? — проснулась от этого шепотка Роузи.
— Ничего, спи. — Заботливо сказала ВЕОшка, поправила на ней съехавшее одеяло.
— Ни хатю. — По-детски ответила ей бордерка-колли.
— А что хочешь? — спросила Анастасия, поцеловала в нос.
В ответ собачка сбрасывает одеяло – предстаёт перед агентессой КГБ голой. Та похотливо улыбается, занимает доминирующую позу.
Они похотливо скользят руками по телам друг дружки, жадно целуясь. В какой-то момент агентесса КГБ не замечает, что бордерка-колли перестаёт блудить своими руками по её бёдрам и попе, но почувствовала, что в её левую щёку упирается…
— Руки вверх. — Безо всякого акцента и очень спокойно приказывает Роузи на русском. Анастасия медленно: отрывается от её губ, выпрямляется, поднимает руки на уровень плеч – выполняет приказ. — Руки выше, выше! — сказала Роузи с победной улыбочкой, 2 раза дёрнув дуло пистолета вверх, что был направлен на сердце ВЕОшки, – взятая на мушку агентесса КГБ, послушно выполняет. Далее шпионесса начала медленно, растягивая момент и удовольствие, дожимать спусковой крючок пистолета до конца: — Ваша песенка спета, товарищ Рожкова. — Победно объявила агентесса за секунду до выстрела…
Щёлк! – и никакого убийства.
— Во та ф…
Удар! – Анастасия, воспользовавшись замешательством вражихи, ударяет её – та отрубается…
Ночь. Почти утро.
В кровати, мирно посапывая, спали в обнимку две собачки. Одна из них спокойно выскальзывает из объятий другой. Найдя нужную вещь – пистолет вражихи, она разряжает его от боевых патронов, прячет их: могут пригодиться, а сам огнестрел кладёт на место. Затем она также незаметно возвращается в объятия агентессы ЦРУ.
…— Stupid Yankee-tsereushnitsa. — Победно говорит она, принимается связывать шпионессу. Закончив это занятие, она дожидается её очухивания. — Зараза! — выругалась она, увидев струйку крови, текущую из носа агентессы ЦРУ – заботливо вытирает её, затыкает левую ноздрю ватой.
— Ох!.. Ой!... — стонет агентесса от боли, придя в сознание. — Что за?..
— Надо же! А нету у Вас никакого акцента, кишассонь Балашне! — делано удивилась Анастасия, держа „венгерку“ на мушке заряженного пистолета, который принадлежит вышеназванной особе.
— Кто ты, блять, такая?! — злобно сказала привязанная всеми конечностями к углам кровати Роузи, дёрнулась.
— Валентина Рожкова. Кэ-Гэ-Бэ. — Полураскрыла карты ВЕОшка. — Вы арестованы по подозрению шпионажа в пользу Соединённых Штатов Америки.
Но агентессу ЦРУ это не проняло: не впервой.
— Так стреляйте. — Безразлично сказала бордерка-колли, зыркнув на направленный пистолет.
— Нет смысла: мне нужна информация.
— Он есть: я тебе ничего не скажу, тупая коммунистическая соска! — отчеканила шпионесса.
— Значит, Вы готовы умереть за свою Родину, да?
— А Вы?
Обе играли в гляделки. В следующий момент Роузи ОʼХаир принялась хрипеть: Анастасия Иванова душила её одной рукой, а другой продолжала держать на мушке:
— Если ответишь на вопросы, то выживешь. — Выставила цену ВЕОшка.
— Ни… за… что… — через хрипы ответила бордерка-колли.
Спустя время в номере раздался кашель – агентесса КГБ ослабила хватку: ей действительно не было смысла убивать пойманную добычу: информация-то нужна!
Немного подумав, агентесса ЦРУ сказала следующее:
— Я выдам информацию в обмен на ещё одну ночь с тобой.
— Хорошо. — Согласно кивает агентесса КГБ, задаёт ряд вопросов – бордерка-колли правдиво ей отвечает.
Ночь, глубокая ночь.
В кровати, обнимая друг дружку, лежали-отдыхали после бурного секса две собачки – восточноевропейская овчарка и бордерка-колли.
Через несколько часов одну из них арестуют, а вторая будет на свободе. Из глаз Анастасии текли слёзы сожаления: она хотела отпустить вражескую агентессу – свою вражиху, которую полюбила истинной любовью. Как и Роузи – её.
— Уходи. — Сквозь слёзы сказала ВЕОшка.
— Не могу. — Ответила бордерка-колли.
— Я не прощу себе твой арест. Я жить не смогу! — заявила Анастасия.
— Я уверена, что сможешь. — Ответила на это Роузи.
Затем они посмотрели друг дружке в глаза – они были полны слёз:
— Я люблю тебя! — признались они себе и друг дружке – нежный поцелуй, полный любви.
Объятие и тихий плач обеих собачек.
Днём агентессу ЦРУ увели на суд другие агенты КГБ в сопровождении милиции, а агентессу второй вышеназванной спецслужбы наградили.
***
Фиджи. Пляж.
Под зонтом от солнечных лучей стоял лежак, на котором страстно целовались две собачки-лесбиянки, не подозревая, что находятся на мушке…
¹
Припев:
Что такое любовь?
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Что такое любовь?
Да!
О, я не знаю,
Так нечестно:
Я отдаю тебе свою любовь,
А тебе всё равно.
Что же верно
И что не верно,
Дай мне знак!
Припев:
Что такое любовь?
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Что такое любовь?
О-о...
О, я не знаю,
Что ещё я могу сделать,
Что ещё я могу сказать,
Тебе решать.
Я знаю, мы одно целое,
Только я и ты,
Я больше не могу.
Припев:
Что такое любовь?
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Что такое любовь?
О-о...
Что такое любовь?
Что такое любовь?
Что такое любовь?
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль,
Не причиняй мне боль.
Мне не нужна другая,
Другая любовь.
Это твоя жизнь,
Наша пора,
Когда мы вместе.
Ты нужна мне навсегда.
Это любовь?
Припев:
Что такое любовь?
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Что такое любовь?
О-о...
Припев:
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Не причиняй мне боль, малышка,
Не причиняй мне боль,
Не надо.
Что такое любовь?²
