#Любви.ДА_Фем/№1

                  Арканза́с. Штат на юге США, находится в её Юго-Западном регионе. Небольшой городок Гре́ннбург.             У него небольшое население – ~10000 фурри всех возможных видов.       Одним из них был красный птах с оранжевым клювом и белыми грудью с животом. Звали его Голодный: у родителей – особенно у отца – была „очень богатая фантазия“. "Хорошо хоть Злобным не назвали." — Всегда утешал он себя.        Он шёл по вечернему городу на свою вторую квартиру, которую сдавал в аренду лесби́йской супружеской паре. Он вошёл в дом нумеро 83, поднялся на 13-ый этаж, постучал в дверь двухко́мнатной квартиры под нумерацией 74. Дверь ему открыла миловидная лисичка 28-ми лет. — Здравствуйте, мистер Джейсон. — Приветливо улыбнулась квартировладе́льцу миссис Джилл Мэйсон (в девичестве Майлс.). — Доброго вечера, Джилл. — Вполне дружелюбно улыбнулся он ей. — С чем пожаловали? — спросила янтарная лисичка, впуская птаха в жилище. — Мне стали поступать жалобы от соседей на ваш счёт. Говорят, что вы очень часто шумите ночью. — Обозначил свой визит мистер Джейсон. — Прошу прощения? Птах тяжело вздохнул: — Послушайте, я не понимаю что с вами обеими происходит: ещё 3 месяца вы были прекрасными квартирантками, а в последнее время… — Птах развёл руки в сторону. — Пройдёмте на кухню, пожалуйста. — Тихим голосом попросила Джилл. Она сделала 2 кофе. Тяжело вздохнув, она сказала: — У меня и Сары сейчас очень сложно в отношениях. — Как бы там ни было, я надеюсь, что эти сложности станут лёгкостями за оплаченный период проживания – месяц. — Сухо ответил на это мистер Джейсон. — Я тоже на это надеюсь. — Тихо проговорила лисичка, отхлебнула кофе. — Надеюсь, что меня более не будут тревожить подобными звонками. — Птах допил кофе. — Всего хорошего. — Чёрство сказал он, ушёл.        Джилл помыла чашки, пошла в комнату где последний месяц жила отдельно от неё её супружка. Лисичка аккуратно постучалась. — Чё тебе?! — донёсся недовольный вопрос пумы. — К нам хозяин квартиры приходил. — Лаконично ответила Джилл, недовольно скрестила руки на своей средней груди. — И? — Хуй соси! Нас скоро выгонят отсюда! — крикнула в закрытую дверь лисичка, теряя терпение. Щелчки нескольких замков – на пороге стоит рослая пума с бурыми глазами. Супружки долгое время буравили друг дружку взглядами – пума (Сара.) первой отвела взгляд. — Что он сказал? — с тяжёлым вздохом спросила Сара. — Сказал, что мы можем спокойно дожить оплаченный месяц, но если соседи продолжат жаловаться на наши ночные крики – выселит. — Пауза. — Слушай, Сар, я знаю, что у нас с тобой в последнее время всё в отношениях очень сложно… Ты, что, опять куришь кальян?! — возмущённо восклицает Джилл. — Да, а что? — безразлично пожала плечами пума. — Ты уже достала дымить! Запах в квартире стоит – дышать невозможно! — предъявила лисичка. — Так заткни свою носопырку пробками, а дыши ртом. — Язвительно улыбнулась пума. Джилл сжала кулаки: — Да пошла ты! — Я-то пойду, а вот ты… — Сара замолчала. — Ну? Что замолчала? Словарный запас вместе с дымом упорхнул?! — подначивала лисичка, рискуя получить от пумы. В ответ Сара молча закрыла дверь. — Ненавижу тебя! Чтоб ты сдохла от рака лёгких в обнимку с этим ёбанным кальяном! КАК Я ВООБЩЕ С ТОБОЙ ПОД ВЕНЕЦ ПОШЛА?! — истерично-срывающимся голосом крикнула Джилл. Затем лисичка, сдерживая слёзы, ушла в свою комнату. Хлопнула дверь. Она, оперевшись спиной о неё, съехала вниз – закрыла глаза, громко заплакала.        Пума стояла лицом к закрытой двери, из-за которой раздался крик её супружки. Когда та уходит в свою комнату, Сара, закрыв глаза ладонями, разворачивается, – спиной по двери сползает вниз. — Прости меня… — мямлит она, даёт волю слёзам. "Что за дешёвая драма?" — возможно думает читатель/читательница. Что же, позвольте мне внести внятность: всё дело в том, что женились Сара и Джилл друг на дружке, прожив рядышком в течении 7-ми лет где-то во Флориде – первые 3 года, как подруги и соседки по дому, а потом – возлюбленными. Пума работала учительницей химии, а лисичка – в салоне красоты. Там они они встретились→подружились→влюбились→поженились. Спустя почти год после женитьбы, из-за трудностей на работе: до Сары многочисленно на протяжении 5 лет домогался директор школы, хоть пума и не раз писала заявление в полицию, а у Джилл никак не получалось наладить отношения со своей начальницей, которая прознала о сексуальной ориентации своей работницы – они переехали в этот городок→спустя несколько месяцев после переезда их отношения стали усложняться: Джилл стало раздражать то, что Сара часто курить кальян, хоть и сама была не прочь подымить, а Сару стало бесить то, что Джилл всё время свистит дома, хоть и раньше ей это приносило одно удовольствие. На этой почве у них и возникали скандалы… которые неродко доводили обеих до слёз. Они обе уже давно чувствовали, что их брак и отнешния катятся в пизду – обе надеялись поймать друг дружку на измене, чтобы развестись и прекратить все эти слёзы, мучения и всю эту боль.        Прошёл месяц. Сара и Джилл вернулись обратно в городок: обе взяли отпуск друг от дружки. — Привет! — вежливо улыбнулась Джилл своей супружке. — Ага. — Кивает Сара. Про прошествии недели вновь совместного сожительства, которое они ненавидили, лисичка и пума заметили изменения друг в дружке: Джилл перестала свистеть, а Сара – курить кальян. — Ты изменилась ради меня? Да. — Спросили и ответили они одновременно. После долгого молчания Сара сказала следующее: — Всё то время, что мы отдыхали друг от дружки, я много думала о себе. Потом проверила здоровье своих лёгких – у меня рак на начальной стадии. Первым делом продала свой кальян со всеми сопутствующими. — Я тоже за это время думала по себе. Честно говоря, самой начинало надоедать свистеть: губы ужасно уставали под конец дня. — Она сделала паузу. — А твой рак… мы его вылечим. — Она с теплом прижалась к её груди. — Спасибо, люблю тебя… — Нежно прошептала Сара, пустила слёзы. — Я тоже люблю тебя, Сарочка… — Ласково промямлила лисичка, позволила себе выпустить эмоции. После они жили в мире и согласии, пока Смерть не пришёл¹ за ними в 1 день.

Когда ты станешь старше, проще, разумнее, Будешь ли ты помнить о той опасности, что породила нас? Тлея, словно угольки, медленно угасающие, Тоскуем по дням непокорности, Годы назад… И знаешь… Дыми, если тебе есть чем, ведь всё идёт под откос. Всё, что мне когда-либо было нужно, – это ты. Я никогда не попаду в рай, потому что не знаю как. Давай поднимем бокал Или 2 За всё то, что я потеряла из-за тебя. О-о. Скажи, это-то до тебя дошло? О-о. Ты же могла подарить мне свободу, О-о, После всего, что я потеряла из-за тебя. Неужели ты это не осознала? О-о, Неужели ты это не осознала? О-о, Милая, неужели ты это не осознала? Неужели ты это не осознала? Хотелось бы мне замечать манипуляции, Осознавать изнурительность ожиданий в твоей голове. Обними меня так, словно ты никогда не теряла терпения. Скажи мне, что любишь меня больше, чем постоянно ненавидишь. И ты всё ещё моя. Так дыми, если тебе есть чем, ведь всё идёт под откос. Всё, что мне когда-либо было нужно, – это ты. Давай выпьем за то, что когда-нибудь всё может круто измениться. Давай поднимем бокал Или 2 За всё то, что я потеряла из-за тебя, О-о. Скажи, это-то до тебя дошло? О-о. Ты же могла подарить мне свободу, О-о, После всего, что я потеряла из-за тебя. Неужели ты это не осознала? О-о, Неужели ты это не осознала? О-о, Милая, неужели ты это не осознала? Неужели ты это не осознала? Давай поднимем бокал Или 2 За всё то, что я потеряла из-за тебя, О-о. Скажи, это-то до тебя дошло? О-о. Я верила, что ты сможешь подарить мне свободу После всего, что я потеряла из-за тебя. Неужели ты это не осознала? Неужели ты это не осознала?²