***
Гуляя по городу, каждый раз оглядываясь назад, будто что-то её поджидала, девушка находилась в напряжении. Непонятное чувство тревоги кололо в груди, из-за чего плохие мысли пробивали черепную коробку и закрадывалась в мозг. Пройдясь взглядом по улице и завидев скамейку, она подошла к ней и устало плюхнувлась на неё. Задрав голову к небу, Кристина начала создавать картины из облаков. Прям как в детстве. Она любила это делать, всегда. Вот там, например, Гронская увидела домик. Крохотный, какой бывает в сказках. Крыша, веранда с горшками цветов. А вокруг разные животные. Да, именно так. Чуть подальше у Кристины в голове вырисовывается женщина с малышом, которая нежно улыбается своему дитя. Слева от этой картины девушка увидела мужчину. Настоящего мужчину. Выражение лица грубое, холодное. Глаза яркие, которые так и впиваются в душу. Легкая щетина и лысина на голове. Интересно. Дальше она увидела девушку и парня. Девушку и парня, которые стояли друг напротив друга и просто смотрели дуг другу в глаза. Не улыбались, не смеялись, не плакали. Ничего. Они были будто неживые, кукольные. Но как только солнце спряталось за горизонтом, девушка заметила лёгкое облачко, которое, как слезинка, скатилось с глаз парня. А девушка и вовсе пропала. Нахмурившись, она дёрнулась и отвернулась, крепко поджав губы. Кристина убрала руки в карманы куртки и топнула ногой, убирая с ботинок снег. Тяжело вздохнув, она встала со скамейки и принялась идти дальше. Разглядывая людей, она вдруг додумалась до чего-то очень интересная идея. Улыбнувшись, Кристина ускорила шаг и начала преодолевать расстояние до пункта назначения.***
Уже ближе к Воробьевым горам лицо девушки озарила улыбка. Ничем необъяснимая радость немного настораживала. Как там мама говорила? Много смеёшься — будешь много плакать. Хмыкнув этому, Кристина взглянула вперёд и застыла. Витя Пчёлкин, стоя спиной к Гронской, смеялся, кидая взгляд куда-то вперёд. А рядом стоящая девица смущённо улыбалась, прикрывая рот ладонью. Тот на это, что-то проговорив, кивнул, на что девушка повторила его движения. Не прошло и минуты, как они слились в страстном поцелуе. Кажется, он Кристину никогда так не целовал. С такой страстью, животностью. Он целовал девушку так, будто от неё зависела его жизнь. Отстранится — так сразу же воздух закончится, а он упадёт на землю, хватаясь за сердце. Кристина прикусила губу в отчаянии. Устремив взгляд в сторону, она развернулась и ушла. Легко. Так же, как и пришла. Конечно, Пчёлкин мог делать что угодно. Встречаться с кем угодно, гулять, целоваться. Но тогда зачем он ей в чувствах признавался? Наврал? Как тогда Даша сказала: «Поматросит и бросит — обычные вещи для него. Значит, и со мной так же поступит». Она была права. В которой раз. Девушка уже успела начать корить себя за то, что когда-то согласилась на что-то большее. Ведь знала, во что это, быть может, выльется. Боже, она снова повела себя как влюблённая дура. Она снова отдалась своим чувствам, хотя твердила себе перед этим, что не стоит. Она была снова права. Слова Даши появились из ниоткуда: «Подруга, я таких знаю: поматросит — и бросит. Бросай, пока в слезах не захлебываешься». Стиснув зубы с такой силой, что они могли рассыпаться, девушка произнесла: — Права ты была, Дашка.***
10 ноября. 1988 год. В этот день у них должна быть встреча. Она помнит. Кристина, находясь одна дома, скручивалась пополам от этой мысли. Одна её часть твердила, что надо ноги к нему нести и обнять так сильно, как только она может. Но другая, холодная, гордая и сильная сторона, вбивала в голову Гронской: «Таким козлам не надо нестись по первому зову. Пчёлкин твой поматросит тебя — и бросит. Сама посуди, тебе он в чувствах признаётся, а с другой за ручку гуляет, целует, а дальше — представить даже противно. Всё же, победила эта сторона. Кристина в какой уже раз переключает с особой яростью каналы, сильно нажимая на кнопки пульта. Вдруг она отбросила пульт. Везде одно и тоже. Простонав, она откинулась на спинку кресла и мельком взглянула на часы. 21:17. Он, вероятно, там находиться. Ждёт. Усмехнувшись этой мысли, она откинула её в сторону. Скорее всего, Пчёлкин с другой сейчас находится. Да, точно. Мысли её прервал звонок в дверь. Кристина замерла, вроде как, даже дыхание задержала. Быстрым движением руки она выключила телевизор и медленно встала с кресла. Тихими шагами она подошла к двери, и взглянув в глазок, тут же отпрянула. Не кто иной как Пчёлкин сейчас стоял у неё под дверями и выжидающе осматривался. Пересиливая себя, Кристина аккуратно оперлась спиной о дверь и прикрыла глаза. Парень постучал кулаком в дверь, после чего выругался. — Кристина, открой дверь, — отчеканил он, фыркая. Ответа не последовало. Боже, как же глупо с её стороны просто стоять и слушать ждущего её парня. — Я знаю, что ты дома. — Я не открою, — на выдохе ответила она, упираясь взглядом в своё отражение. Нет, она не откроет. — Почему? — Потому что не хочу. — Блять, ты объясни, что происходит, — он ударил кулаком в дверь, тем самым заставляя девушку вздрогнуть. — Мы должны были встретиться, поговорить. — С другими девушками разговаривай — не со мной, — сорвалось с её языка быстрее, чем она успела обдумать. Дура. Витя по ту сторону двери замолчал и тяжело вздохнул. Он понял. Точно, понял. Он опёрся руками о дверь, опустив взгляд вниз. — Кристин, — позвал её парень.— Давай поговорим. — Пчёлкин, я не хочу. — Блять, да открой эту долбанную дверь, — гаркнул Витя. — Нет. — Почему? — Я тебе объяснила уже, — раздражённо ответила девушка, закатив глаза. Уже всё это ей надоело. — Пожалуйста, — попросил её Витя, прикрывая веки.— Кристин, пожалуйста. Девушка с силой закусила губу, отвернувшись. Взглянув на своё зеркало, она увидела девушку, обиженную парнем. В точку. — Блять, Кристин, — вспыхнул парень.— К чему эти сцены? — Какие сцены? — переспросила его она. — Сцены ревности, — фыркнул Пчёлкин. Девушка, вспыхнув, одним ловким движением руки открыла дверь и, посмотрев на парня, начала: — Сцены ревности, серьёзно? — Кристина подошла к нему, продолжая, — мне просто неприятно, оттого что ты мне в чувствах сначала признаёшься, а затем с другими по постелям шастаешь, — тыча пальцем ему в грудь, девушка набирала обороты.— Ты просто тот человек, который не знает, что такое верность. Боже, о чём я думала? Я была права. Ты бабник, ты за каждой юбкой бегаешь! И даже не смей этого отрицать, ведь эт… Не успела девушка закончить свой монолог, как парень притянул Кристину к себе и затянул в сладкий поцелуй. Раздвинув губы языком, он прошёлся им по небу, будто бы обживаясь. Гронская не удержавшись на ногах, еле успела ухватиться руками за сильные плечи. Пройдясь языком по губам, парень оттянул ее нижнюю губу и, тяжело вздохнув, отстранился. — Кристин, пожалуйста, я хочу поговорить с тобой. — Нет, — ответила девушка, помотав головой. — Вить, мне нужны поступки, а не пустые слова. Пчёлкин поджал губу, отвернулся и тут же взглянул девушке прямо в глаза. — Я изменюсь, обещаю. — Не давай обещаний, которых не сдержишь, — упрекнула его Кристина, убирая руки с его плеч, взглянув себе под ноги. — Я сдержу, ради тебя. — Пчёлкин, — простонала девушка.— Хватит, не пудри мне мозги. — И не собирался, — усмехнулся тот, взъерошив волосы. Облизнув губы, он окинул взглядом Кристину.— Прости. — Не за что извиняться, Вить, — пожала плечами Кристина.— Ты такой, какой ты есть. — Звучало не очень, — хмыкнул парень, убирая руки в карманы. — Знаю, — кивнула она.— Зато правдиво. —Кристин, — подойдя ближе к девушке, он обхватил её лицо руками, убирая выбившуюся прядь за ушко.— Ради тебя изменюсь, правда. Ты даже сама не замечаешь, какие кардинальные изменения ты сделала во мне. Ты изменила меня. Я очень тебе благодарен. Наверное, — он прикусил губу, тщательно рассматривая лицо девушки.— Именно поэтому ты мне понравилась.Ты у меня в голове засела, уже по какой день, — признался Витя, опустив голову и тихо усмехнулся.— Блять, правда. Я не умею красиво говорить, но ты мне очень нравишься. Я ради тебя горы свернуть готов. Звезду с неба достать. Всё что угодно. — А луну? — И луну, — кивнул Витя, улыбнувшись.— Пожалуйста, дай мне шанс, — прошептал парень, смотря прямо в голубые глаза девушки. Кристина закусила губу, явно раздумывая над решением. Как же ей трудно. Господи, подскажи ей. Она не знает. Она не знает ничего. Не знает, какое принять решение. Не знает, врёт ли Пчёлкин. Не знает, что будет дальше. Прикрыв глаза, она на выдохе ответила: — Хорошо. Витя посмотрел на неё, и улыбнулся. — Спасибо, я обещаю тебе, я изменюсь. Пчёлкин не знал, откуда у него было столько уверенности в том, что он изменится. Но знал точно, что ради Кристины, готов на многое.***
24 декабря. 1988 год. Подготовка к Новому Году идёт полным ходом. Юлия Владимировна уже вернулась с командировки, и именно поэтому каждый день она с дочерью расхаживает по магазинам и покупает нужные им продукты. Кристина сразу предупредила маму, что Новый Год встретит с ней, а после курантов за ней приедут Витя с Космосом. Юлия Владимировна была более менее довольна таким раскладом событий. С того дня Витя был как шёлковый. Всегда встречал её у дома, провожал. Также помогал ей со всем, заботился. Звонил из дома, говорил ей, мол, уже скучает и хочет поскорее увидеться. Кристина явно была удивлена такому резкому развороту событий. Девушка не понимает, что между ними. Тактильный контакт присутствует. Объятия, поцелуи. Но никто так и не предлагал друг другу быть вместе. Может, Пчёлкин тормозит, потому что он уже думает, что они встречаются? Вполне вероятно. Девушка, фыркнув, перелистнула канал, кидая пульт на диван. Тяжело вздохнув, Кристина вдруг решила, чтобы поднять себе настроение, можно немного выпить. Точно. Как раз есть возможность. Мама на работе, а она одна дома. Подняв уголки губ, она встала с дивана и, тихо шагая по полу, направилась к кухне. Открыв тумбочку, в которой гордо восседало полусладкое вино, она почувствовала, как глаза заискрились. Ловко достав бутылку, она открыла ее и, взяв стакан, налила вина в него до краев. Напиться — так напиться. Усевшись на стул, девушка включила радио, и по квартире разнеслась музыка. Медленно покачиваясь в такт песне, девушка сделала первый глоток, зажмурившись. Первый глоток, он всегда такой. Волнующий, резкий, горький. Кристина распробовала вкус и, облизнув губы, на которых остались капельки алкоголя, удовлетворённо кивнула. Вкусно. Положив ногу на ногу, она кинула взгляд на окно. Уже на улице стемнело, лёгкий ветерок покачивал ветви деревьев. А белый снег засыпал улицу. Может, Даше позвонить? Одной Кристина не горит желанием пить. Встав со стула с бокалом, она, пританцовывая, подошла к телефону и, набрав нужный номер, оперлась о тумбу и принялась ждать. — Алё? — произнёс на той линии голос девушки, заставляя Кристину нахмуриться. — Даш, ты чего? — Ничего, — проглатывая очередную порцию слёз, Даша всхлипнула и с силой закусила губу. — Даш, Даш, Даш, — затараторила она, удивленно похлопав глазами.— Что случилось? Подруга на той стороне провода молчала. Упорно и долго. Кристина, про себя уже надумав всего наихудшего, оглянулась и громче обычного произнесла: — Даша, что случилось? — Папа умер. Твою мать. — Твою мать, — прошептала девушка, прикладывая руку ко лбу, прикрыв глаза. Подруга ещё громче заревела, прижав ладонь ко рту, дабы как-то заглушить свой рёв. Переводя дыхание, Кристина выпрямилась.— Даш, я сейчас прийду. Всё будет хорошо, обещаю. Ответа не последовало. — Ты веришь мне, Лебедева? — прикрикнула Гронская, оставив бокал вина на тумбочке, и принялась обуваться. — Верю, — шмыгнула носом Даша. — Жди меня. Отключившись, Кристина взяла пальто, закрыла дверь и, по пути накинув его на плечи, направилась к Даше.***
Главное, чтобы она ничего с собой не сделала. Кристина её знает. Она отца больше жизни любила. Ну, конечно, он её вырастил, жизни научил, а тут — на те. Уже вовсе перейдя на бег и завернув за угол, Кристина заметила знакомое здание. Вбежав в подъездную дверь, она перешагивала через две ступеньки, каждый раз чуть ли не падая. Поднявшись на нужный этаж, Кристина нажала на звонок и оперлась руками о стену, восстанавливая дыхание. Спорт — не её. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула чёрная макушка. Лицо опухшее, глаза зарёванные, а сама она такая разбитая, что её захотелось невольно прижать к себе, целуя в макушку, говоря, что всё будет хорошо. — Кристин, — прошептала Даша, но она всего лишь подошла к Лебедевой и притянув к себе, обняла, укладывая руку на макушку, медленно поглаживая. — Моя хорошая. Даша завыла. Не заплакала, не заревела, а завыла. Вой был такой болезненный, разбитый, что у Кристины в уголках глазах появилась солёная жидкость. Горестный всхлип Лебедевой пронёсся по подъезду, отзываясь эхом. Девушка немного отстранилась от подруги, и, погладив ту по лицу, улыбнулась. — Давай в дом зайдём, м? А то ты в пижаме своей тут стоишь — простудишься, —развернув девушку спиной к себе, она подтолкнула её внутрь квартиры и, закрыв за собой, сняла обувь, вновь обнимая подругу.—Сейчас всё расскажешь мне. Пока они шли на кухню, у Кристины сжималось сердце. Дашка. Бедная Дашка. И так у подруги жизнь не сахар, а тут ещё это горе. Видя, как Лебедева разрывается чуть ли не на куски, Кристина поняла, что в её груди разгорелось желание защитить девушку от всего, чтобы она не чувствовала больше той боли, что она набралась от жизни. Усадив подругу на стул, а сама пройдя к шкафчику, в котором уже, по её памяти, стоял коньяк, Кристина захватила стаканы и с громким звуком поставила на стол. Открутив пробку, она разлила янтарную жидкость по стаканам, после чего тихо села за стол. Подруга не бралась за стакан с алкоголем, она всего лишь прятала своё заплаканное лицо в ладони, прикусив губы. — Даш, — ответа не последовало. Реакции тоже. Лебедева лишь отмахнулась, и, взглянув на Гронскую, повернулась к окну.— Расскажи мне, пожалуйста. Я помогу тебе. — Кристин, понимаешь, — начала девушка, но тут же запнулась в собственных слёзах.—Это всё так неожиданно, я знала, что такое может случиться, но не так рано. Кристина понимающе покачала головой. Кто-кто, а она уж точно понимает Дашу. Гронская боится, что потеряет маму. Очень. Боится того, что, однажды придя домой, она встретит только мёртвую тишину. Не тёплые объятия, не поцелуи, не ласковые слова. А тишину. Ту, что она так боится. — А тут мне утром звонят, говорят, — она громко всхлипнула, потерев нос рукавом кофты.— Мы соболезнуем, но отец ваш умер. Зажмурившись, Лебедева оперлась на колени, накрыв лицо руками, и заревела, что-то неразборчиво говоря. Кристина плотно поджала губы и не выдержав, обняла подругу. Крепко. Поглаживая ту по спине, макушке, пояснице, она твердила ей, что она справится, она сильная. На эти реплики Кристины Даша отрицательно мотала головой. — Даш, мне очень жаль, правда, — Кристина упорно смотрела в окно, за которым была метель, дабы сдержать слёзы.— Я хочу тебя поддержать, но не знаю как. Я хочу тебе доказать, что всё будет хорошо. Ты сильная, Дашка. Я же знаю. Матвей Георгиевич хотел, чтобы ты держалась. От этих слов Даша ещё сильнее заплакала. — Да-а-ашка, — простонала жалобно Кристина, поближе притягивая к себе подругу. — Не реви, подруга, прорвёмся. — Не могу, Кристин, — промычала подруга.— Почему у меня всегда? Я разве не заслуживаю того, чтобы я была счастливой? Скажи мне, — оторвавшись от подруги, Даша смотрела красными глазами на Кристину. — Даш, что за глупости? — удивилась девушка.— Ты больше всех заслуживаешь счастья. Ты самый лучший человек, которого я встречала за свою жизнь, Дашка. Вспомни ту цитату, которую мы нашли. Жизнь всегда ставит на колени сильных, зная, что они поднимутся. Помнишь, ну? Про тебя. — Навряд ли, — шмыгнула Даша носом, оглянувшись.— Кристин, не знаю, смогу ли я. Я отца больше жизни люблю, он всегда рядом был… Как я за квартиру расплачиваться буду? Как я вообще жить буду? — Лебедева, отставить истерику, — запротестовала Гронская, потянувшись к стакану с коньяком.— И не такое переживали, значит, и сейчас переживём. — Кристин, мне сказал врач, чтобы я завтра в морг поехала, — она закусила губу, очерчивая пальчиком край стакана.— Поедешь со мной? — Даш, спрашиваешь ещё? Конечно, поеду, — проговорила Кристина, уже мысленно откладывая завтрашние дела на потом.— Выпей — успокоишься сразу. Подруга на это лишь кивнула и, резко опрокинув голову, влила в себя полстакана алкоголя. Кристина на это лишь покачала головой, сделав глоток горькой жидкости, и закусила из стоящей на столе вазочки конфетой. Даша, проделав такие же действия, тяжело вздохнула. Сделав ещё один вдох, она беззвучно заплакала. -Д-а-ашка, — простонала девушка, поглаживая рукой спину подруги. Лебедева лишь мотала головой, опираясь руками на стол и прижала руку ко рту.— Дашка, — прошептала Кристина, притягивая девушку за макушку.— Мы поможем тебе. Прорвёмся, ну. Веришь? Даша кивнула. Она ей верила, как никому другому.***
— Так, я сейчас домой, завтра к тебе зайду, —говорила Кристина, обуваясь. На улице уже давно темно, снег валил хлопьями, а на часах большая стрелка уже показывала на двенадцать.— Если что, сразу звони мне, — рассекая пальцем воздух, девушка смотрела в глаза подруги.— Поняла? — Поняла, — ответила та, кивнув. Кристина подошла к той, обняв за талию, и крепко прижала к себе, покачиваясь в стороны, словно убаюкивала ее. — Держись, Даха, мы с тобой. — Держусь. — Умница, — невесомо поцеловав подругу в макушку, она отстранилась от Лебедевой и, махнув на прощание рукой, открыла дверь, выходя в подъезд. — Пока, завтра увидимся, — попрощалась с ней Кристина, и, отвернувшись, начала спускаться с лестницы. Уже спустившись на первый этаж, девушка толкнула рукой дверь и вышла на улицу. Холодный ветер ударил в лицо, заставляя распущенные волосы путаться. Вздохнув, она пригладила волосы рукой и направилась к дому. Мама, наверное, уже дома. Ну да, двенадцать часов ночи. Главное, чтобы Дашка ничего не натворила. Отец растил её с рождения, покупал всё, что захочет, косички ей сам заплетал, помогал, поддерживал её всегда. С похоронами помочь надо, у Дашки денег-то немного. Ну, у Кристины заначка есть — копила на вещицу дорогую, но раз тут такой поворот событий, то не жалко. Ей не тяжело. Главное, чтобы Дашка держалась. Прикрыв глаза, она предоставила своё лицо порыву ветра и вздохнула. Хорошо, очень.***
25 декабря. 1988 год. — Даш, ты как? — спросила Кристина, внимательно оглядывая подругу. Та была бела как смерть, и даже хуже. Но на это есть свои причины. — Нормально, — кивнув несколько раз, Даша выдохнула и, собравшись с силами, зашла в серое здание под названием «Патологоанатомическое отделение». Гронская постояла на улице несколько минут, переводя дух, и зашла за подругой. Холодный воздух в здании обдал тело, покрывая его колючими мурашками, из-за чего девушка невольно вздрогнула. Свет был тусклый, еле освещаемый. Вокруг ни души. Кристина, осмотревшись, поняла, что не знает пути дальше, но, прислушавшись, услышала неподалёку голоса и рёв. Пойдя на звуки, она остановилась около кабинета №11 и, тихо приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Даша, зажимая рот рукой, проводила руками по волосам мужчины, давая слезам волю. Матвей Георгиевич был неживого оттенка. Слегка жёлтоватый, вены стали более-менее видны, а глаза закрыты. Губы были белые и сомкнуты. Кристине, мягко говоря, картина пришлась не по душе. Не каждый день трупы видишь. — Сердечный приступ, Дарья Матвеевна, — проговорил врач, складывая руки за спиной, сохраняя хладнокровие.—Ваш отец в силу возраста не выжил, мне жаль. Лебедева на это прикрыла красные от слёз глаза, после чего провела рукой по холодному и морщинистому лицу мужчины. — Когда можно будет забрать тело? — спросила Кристина, понимая, что её подруге, пока не под силу что-либо спрашивать. —Надо сначала сделать вскрытие, — но, завидев осуждающий взгляд Дарьи, врач тут же начал объясняться.— Но от этого можно отказаться. Всего лишь подпишите бумаги — и всё. — Я отказываюсь, — произнесла Даша, глотая слёзы. — Ваше дело, — кивнул врач, оглядываясь.— Тогда можно забрать завтра, в 13:00. Устроит? — Вполне, — кивнула Кристина, зная на перед, что она всё ближайшее время будет с подругой.— Завтра тогда заедем и будем устраивать похороны. Даш? — Что? — она повернулась к ней лицом, не переставая гладить отца по волосам. —Завтра можно будет забрать, — и кивнув на тело Матвея Георгиевича, Кристина продолжила.— Сегодня начнём подготавливаться к похоронам, согласна? Лебедева лишь кивнула и, оторвав руку от тела отца, взглянула на него ещё раз, тихо попрощалась, после чего ушла. —До скорых встреч, — попрощался с ней врач, а девушка усмехнулась. — Надеюсь, прощайте. — Точно, — щёлкнув пальцами, он улыбнулся, из-за чего образовались заметные морщинки-лучики.— Извините, привычка. — Бывает. Выйдя из кабинета, Кристина прошлась по коридору и, не завидев подругу, вышла на улицу, перед этим толкнув дверь рукой. Оказавшись на улице, Гронская услышала справа от себя всхлип. Девушка обернулась на звук и увидела подругу. Даша сидела на лавке, упираясь локтями в колени и упрямо смотрела вперёд. Кристина смела снег с лавки, после чего аккуратно села на неё, придерживая пальто. Взглянув на подругу, она спросила: — Ты как? — Держусь, как ты и наказывала. — Умница. Даша кивнула, потерев нос и шмыгнув им, спросила: — Когда похороны? — Я сегодня начну заниматься тем, где будем с ним прощаться. — Имеешь в виду духовную церковь? — нахмурилась подруга. —Да. — И духовников? — В яблочко, — кивнула она. — У меня сейчас нет сил, но… — Даша закусила губу, складывая руки в замок.— Я отдам тебе все деньги, которые у меня были, а дальше ты сама. — Дашка, деньги имеются, на свои всё сделаю, — успокоила её Гронская, положив руку ей на плечо. — Кристина, это мой отец, я хочу хотя бы сейчас как-то отблагодарить его, — возмутилась подруга. — А я хочу, чтобы ты подумала о себе, — гаркнула она, метнув молнию глазами.—На что ты будешь жить дальше, если сейчас все деньги отдашь? — Заработаю. — Заработает она, конечно, — фыркнула Кристина, взглянула наверх. На солнце.—Дашка, ты можешь дать только половину суммы, а остальное — я. Так будет лучше. — Я не знаю, Кристин, — застонала Лебедева, пряча лицо в руках.— Вообще ничё не знаю. — Сейчас в будку зайду, закажу тебе такси, и ты домой поедешь, договорились? — А как же. — Даш, договорились? — перебила её Кристина, смотря в карие глаза девушки напротив. Та лишь кивнула, тяжело вздохнув.— Даш, будь сильной, пожалуйста. — Буду. — Отлично.***
— Привет, — удивленно поздоровалась Кристина, держа в руках банку мороженого. Витя на это усмехнулся и, пройдя в квартиру, спросил: — Юлия Владимировна дома? — Не-е-ет, — протянула девушка, улыбнувшись.— А что ты спрашиваешь? —Соскучился просто, — одним движением руки он потянул девушку на себя, накрывая её сладкие от мороженого губы своими. Затянув Кристину в сладкий поцелуй, он устроил свои руки на изящную талию девушки. Лёгкие обожгло, предвещая, что воздух скоро кончится, и те отстранились друг от друга. — Соскучился, значит? — прошептала Кристина, переводя дыхание. — Да. Соскучился. — М-м-м, -протянула девушка, облизнув губы. — А ты, значит, нет? — Не-а, — шутя ответила девушка, зная, как его это злит. Тот лишь рыкнул, одним движением, легко закинул девушку к себе на плечо и понес ее в глубь квартиры. — Дурак! — заливисто смеясь, говорила девушка.— Отпусти, ну! Парень на это лишь усмехнулся и, найдя глазами комнату Кристины, направился к ней. Толкнув дверь рукой, он прошел внутрь и направился к кровати. Положив Гронскую на кровать, он навис над ней, из-за чего та легонько толкнула того в плечо. — Слезь, дурак. — Не хочу. Девушка фыркнула, столкнувшись глазами с парнем. Голубые, глубокие, манящие. Те, в которые хочется смотреть, не отрываясь. Глаза парня слегка блестят, то ли от азарта, то ли от веселья. А губы его растянулись в ехидной усмешке. Девушка мельком кинула взгляд на его губы и, смутившись, посмотрела тому в глаза. Не прошло и секунды, как Пчёлкин поцеловал девушку. Он поцеловал её так. Нежно. Ласково. Мурашки прошлись по телу девушки, щёки загорелись, как только та ощутила, что её губы накрывают другие. Парень лишь улыбнулся в поцелуе, проводя рукой по тонкой талии Гронской, из-за чего она еле ощутимо вздрогнула. Витя прошёлся языком по пухлым от поцелуев, губам, будто бы спрашивал у неё разрешения. Девушка слегка приоткрыла рот, проходясь пальчиками по груди Пчёлкина. Парень вторгся в рот девушки, стремясь сплести их языки воедино. Кристина почувствовала, как бешено колотится её сердце, чуть ли не выпрыгивая наружу. Тугой, тяжелый узел внизу живота затягивался, создавая совершенно новые ощущения .Больше нет того страха от контакта с мужчинами. В голове её было только одно — Пчёлкин. Вдруг из приоткрой двери в телевизоре громко раздался женский смех, произнося сквозь него «Дура!». Девушка тут же распахнула глаза, чуть-чуть оттолкнув парня от себя, мотая головой. Витя, переводя дыхание, кивнул, досадливо поджимая губы. — Я поторопился, знаю, — проговорил парень, ложась рядом с девушкой, которая смотрела на белоснежный потолок, пытаясь привести дыхание в норму.— Прости, если напугал. Мне жаль, — он повернулся к ней лицом, и девушка, проделав тоже самое, заметила, как в его глазах пылает искренность. «Ему действительно жаль?» — Ничего, — помотав головой, она вдруг ласково улыбнулась, глядя тому в глаза.— Всё нормально, правда. Ты не напугал меня. —Прости, мелочь, — простонав, парень прошёлся рукой по лицу, а затем и вовсе по кудрявым распустившимся волосам.— Какой я идиот. — Витя, успокойся, —привстав на локтях, Кристина оглянула его и поджала губы.— Правда, всё хорошо. Не извиняйся. — Всё нормально? — переспросил её Витя, будто бы и не услышав. — Да, всё нормально, — улыбнулась девушка и кивнула для убедительности. Затем она провела рукой по его кудрявым волосам, поджав губы. Витя принял сидячее положение, проводя рукой по лицу, после чего взглянула в перед, рассматривая детские фото девушки на стене. Он хмыкнул себе под нос, встал с кровати и подошел к фотографии. Взяв её, Пчёлкин провёл большим пальцем по лицу маленькой Кристины, произнося: — Да ты принцесса была. Девушка сначала было нахмурилась, но после, встав в полный рост и подойдя к Вите, она поняла, о чём он. На фотографии изображена маленькая девочка с коротенькими волосами. Белая фата обвивала лицо девчушки, делая его миниатюрным. В тон фаты было и платье. Большое, пышное. На его фоне Кристина чуть ли не терялась, из-за чего ей пришлось поднять кончик платья вверх. Принцесса. — Это детский утренник был, — прошептала Кристина, оглядывая своё детское личико. — Красавица. — Спасибо, — улыбнулась та, отворачиваясь от парня. Направляясь к зеркалу, она увидела, как Пчёлкин до сих пор рассматривает ее детскую фотографию. Парень еще раз усмехнулся и, повесив рамку на гвоздик, обернулся, заметив взгляд девушки. Подойдя к Гронской со спины, он сложил руки на её талии и притянул к себе. Медленно наклонившись к её шее, парень начал осыпать ее поцелуями, время от времени оставляя алые пятна. — Тебе нужно уходить, — прошептала она, проглотив собственный вздох. Пчёла усмехнулся, иронично приподняв брови. — Выгоняешь собственного парня из дома? — Парня? — хихикнула Кристина.— А мы вроде и не встречаемся, — вырвавшись из его объятий, она принялась завязывать косу. — Я думал, что тут и так все ясно, — пожал плечами парень, наблюдая за действиями девушки. — А мне непонятно, — выдала та, перекидывая косу на правое плечи и, обернувшись на парня, сложила руки на груди. —Хорошо, хочешь официально? — Хочу. Парень, прокашлявшись в кулак, выпрямился и начал: — Кристина Павловна, согласны ли вы стать девушкой Виктора Павловича? Дыхание сбилось, а улыбка появилась на миловидном личике, скрывая смущение девушки. Щёки зарделись огнём, а ладони вспотели. Моргнув, она перевела дыхание, взглянув на парня, который стоял со своей самой притягательной улыбкой и смотрел прямо ей в глаза. Кристина вздохнула и ответила: — Согласна.