Хрустальная нить

Отчего ж мы кричим невпопад и молчим не про то, И все считаем чужое, и ходим, как пони, по кругу? Вы не поняли, сэр, - я отнюдь не прошусь к вам за стол, Мне вот только казалось - нам есть что поведать друг другу. "Машина времени" Станислав Валерьевич человек серьезный, взрослый, успешный. Уставший. Особенно сейчас, когда третий час ждет тренера своей дочери. И бог знает сколько еще прождет. На дворе промозглая середина марта. Через неделю мужчине, сидящему за рулем статусного авто, исполнится сорок девять. Он, конечно, не папаСтас из мемов, но кое-что в своей жизни сложил в правильную картинку и может даже хвастаться. Уж приоткрыть двери “Хрустального”, даже двери личного кабинета Тутберидзе, носком дорогого ботинка - может. Может, но не стал. Разговор был личным, даже случайно не хотелось в него посвятить дочь. И плюс ко всему, вряд ли получится сделать беседу приятной. С Этери Георгиевной они сложили неплохие взаимоприятие и взаимовыгодные отношения. Не слишком близкие, но удобно-деловые, а это на долгой дистанции намного важнее дружбы или там еще чего-то нежного, эфемерного. Все годы были друг другом в основном довольны. До последнего месяца, полутора. В феврале их повело в разные стороны. Что уж было тому виной, Стас не знает. Интернет предлагал разные версии, одна была ничем не хуже другой и ровно ничем не была подтверждена. Итак, крайних Станислав не знал, но знал, что его дочь снова начала дневать и ночевать в “Хрустальном”. По первости, честно говоря, не взял в голову: на горизонте шоу, Анька у них перфекционистка: хочет кататься так, чтобы зрители восхищались. Ей важно. И отзывы хорошие в интернете важны: никто не знает, а после Катара, Анютка ревела, прочитав о своем “провале”. Как по мнению Стаса - не великое горе слегка нападать, едва выйдя на лед, а дочь расстроилась, что зрители ушли разочарованными. В общем, до начала марта Стас ни о чем таком не думал: ушла, пришла, тренируется. Ну, и хорошо. Все запущенные проекты с Аней шли своим чередом, а видео с катка им добавляли популярности. Грустить было не о чем. Дочь светилась. Бизнес шел в гору. А потом и сам стал подмечать, и жена забеспокоилась. Как-то вечером, перед сном, когда девочки уже улеглись, Юля сказала: - Нюта-то у нас в сезон намылилась. - Сама тебе сказала?- Станислав предпочитал информацию из первых рук. - Отмалчивается пока, но я же вижу, не слепая. Диету вернула спортивную, утром начала разминаться до отъезда на каток, как раньше. Да и вообще… Она собирается возвращаться. - Зря,- покачал головой. Нет, тут надо понять все правильно: Стас сам за долгие карьеры в спорте, но есть свои нюансы - вот вернется она, будет попадать в десятку, даже в шестерку - это понижение статуса. А понижение статуса - снижение медийности. Уходить надо на пике, тогда дивиденды будут и больше, и дольше. Ушла бы Алинка сразу после Чемпионата мира, непобежденной, куда как лучше можно было бы устроиться. Он намекал родителям, тренеры разубеждали. Да и вообще, сразу после олимпиады тебя помнит каждая собака в подворотне, через два года - только поклонники вида. Через пять - только твои личные фанаты. Так что фундамент прочного будущего надо заложить в течение первой пары лет после олимпийских игр. И это ничуть не менее серьезно, чем подготовка к стартам. Это была одна мысль. Вторая - колено. Нет, никто не отговаривал из врачей возвращаться, но предупреждали, что мениск ослаблен, надо иметь в виду, чем больше нагрузка, тем выше шанс оказаться на операционном столе повторно. И так легко, как в первый раз, не факт, что отделаешься. В общем, Стас идею не одобрял, и как отец, и как продюсер. Выяснять пошел к Ане. Дочь пожала плечами: - Да мы пока ничего не решили, пап. Смотрим. - Кто это мы?- уточнил Щербаков. - Этери Георгиевна, Даниил и я,- огласила список заговорщиков Анна. В общем, так и выходило, что надо говорить с главной по тарелочкам, в смысле по “хрусталикам”. Папа Стас отлично понимал мотивы “хрустальной “ матери: тренерские амбиции, к тому же Аня - человек проверенный, ни в одной битве не подвела, а впереди пока не видно замены. На Адель делать ставки сложно, они уже порывались раз уйти в непростые времена, не сорвутся ли сейчас, когда стабильность не радует - вопрос. Камила - сама большой вопрос. Глупо и неудобно будет оказаться без взрослых фигуристок тренеру такой величины. По кубкам Москвы что ли снова мотаться Этери? Ну, и призовые, и тщеславие большого мастера, ведущего по сезону взрослую спортсменку, которая и правда взрослая, а не номинально. Опять же подготовку отточить для будущих, той же Двоеглазовой, которой, бедняжке, катать еще пятилетку до выхода из юниоров, а после три года до олимпиады. В общем, как бизнесмен, руководитель проектов, он все понимал, но как отец, имеющий собственные планы на Аню, в том числе и деловые, не хотел. Девчонке голову морочат, очевидно. Приехал заранее, сидел и ждал. Надеялся договориться по-доброму. Всегда удавалось. Этери не то, чтобы уж совсем бессердечная или непробиваемая. У нее цели. Она к ним идет. Уважал целеустремленность. Но и слушать умеет разумные доводы. Так что был шанс договориться по добру. Три часа назад точно был, сейчас он уже настолько устал ждать, что не знал можно ли за себя поручиться? Где вот ее носит? Второй час ночи? Юля уже дважды звонила! Темное тяжелое авто затормозило у подъезда, где жила Тутберидзе. Мужская тень, которую Стас толком не разглядел, выскочила из-за руля и пошла к пассажирской двери, скрытой от глаз ожидающего. Так бы и упустил, если бы она не завозилась с ключами, а автомобиль не укатал шустренько. Выбрался из машины и чуть ли не рысью кинулся к подъезду. Напугал высокую блондинку в сером в рубчик пальто. Этери вздрогнула при виде приближающегося стремительно силуэта и стала еще судорожнее искать ключи, надеясь ускользнуть от наступающего. И, конечно, не нашла. Разглядев наконец, кто к ней подбежал, выдохнула со смехом, а Станислав понял, почему она так долго возилась: нетрезва была блондинка. - Боже, Стас!- низко и глухо засмеялась женщина.- Богатым будешь, не признала! Они перешли на "ты" довольно давно, еще в те времена, когда Аня только начинала выходить на мировой уровень, а Станислав помогал с промоушеном новых “звездочек”, ненавязчиво подсказывая, как лучше организовать информационную политику вокруг “Хрустального”. Главный, конечно, был Эдуард в этом вопросе, но Этери всегда присутствовала на разных этапах, выслушивала, делала замечания и задавала вопросы. Спрашивать не стеснялась, за что уважал отдельно. Задачи, поставленные им, выполняла строго - от точки до точки. В общем, сошлись и сблизились до перехода на “ты”, но дружить не стали. Все-таки разные люди. Разный бэкграунд. Да и стремления стать именно друзьями никогда не было. - Привет!- кивнул на ее удивление.- Поговорить хочу, хоть и не время. - Ну, пошли,- легко согласилась, потом уточнила.- Мне сегодня уже все равно, с кем и о чем! Сил нет, сколько народу со мной хотели поговорить. Ты - не худший вариант. Наконец выкопала ключи и отперла подъезд. Только в свете холла увидел полностью Тутберидзе, даже задохнулся: густые светлые волосы были собраны на одну сторону в асимметричную прическу и спадали голливудскими локонами на правое плечо, открывая шею слева. Холодные тени вечернего макияжа, темные вызывающие губы кровавого цвета. Зайдя в лифт блондинка развязала туго затянутый пояс и в разошедшихся бортах пальто показалось вечернее платье, темно-синего, почти в черный цвет. При движении оно проблескивало холодом серебра. - О чем говорить-то будем?- устало прижалась лопатками к стене лифта. - Об Ане,- на каблуках Этери была почти на полголовы выше Станислава, чужая до неузнаваемости. - А что Аня? У Ани вроде все хорошо?- лениво посмотрела на мужчину, стоящего рядом. Вышли на этаже, зашли в квартиру. Первым делом блондинка скинула высоченные каблуки, бросила не глядя пальто, куда пришлось, и устало двинулась в квартиру под радостное тявканье голодных собак. Выходит, его тоже пригласила. Разулся, снял верхнюю одежду. В отличие от хозяйки аккуратно повесил на плечики. Подумал и то же самое сделал с ее пальто. Не любил бардака. Женщина стояла босиком, но в остальном при полном параде на кухне и насыпала собачий корм. - Так что там с Аней?- вернулась к разговору Этери. - Оставь ты ее в покое,- то ли попросил, то ли потребовал. - Она взрослая девочка. Если горит продолжением карьеры, я могу только поддержать,- пожала плечами и поставила миски псам. - Не зажигай, гореть не будет!- настоятельно порекомендовал Стас. - Стас, при чем тут я?- пошла из кухни, оставив псов хрустеть едой.- Если ей хочется пройти еще один цикл, собрать все награды, всех турниров еще раз или два, я могу только поддержать. В конце концов на то мы и тренеры. - Ладно врать-то!- эти плакатные лозунги утомляли и без того уставшего человека.- Ты себе подпорку ищешь на случай трудных времен?! Тебе, что Аня, что любая другая, лишь бы тащила и не дала выпасть из обоймы! Этери Тутберидзе, тренеру чемпионов, не досуг с детишками возиться, да по этапам Кубков России кататься! На настоящие желания Ани тебе плевать! В ответ раздался нехороший, тяжелый смех: - Кто бы говорил! Стасик, ты что ли озабочен желаниями Аннушки?!- стянула длинную перчатку и бросила на диван в гостиной.- Такая же меркантильная сволочь, как и я, прикидывающаяся добрым папочкой! Не ты ли настраивал ее кататься после пневмонии до упора?! Знал, как творятся герои!Молодец! Только на меня не кивай, ты не альтруист! Не больше меня уж точно! Повернулась спиной, скидывая вторую перчатку к первой. В длинном узком вырезе платья, закрытого на груди почти под горло светилась кожа спины. Круглые красивые ягодицы были плотно охвачены тканью юбки в пол, при каждом движении по этой части гардероба пробегала будто молния серебряного перелива, не давая оторваться. Женщина резко обернулась, заметила, куда направлен взгляд и раздался еще один смешок: - Примерный семьянин, любящий муж,- темные хищные губы блондинки кривились в презрительной гримасе,- а задницу мою рассмотрел и оценил. Да, Стас?! Приблизилась вплотную, так, что почувствовали запах духов, и запах алкоголя, которым дышала Этери. - Все вы, мужики, одним миром мазаны, Стасик,- повела плечами.- Дишкин папа тоже играл в благородного дона, пока дело не пошло всерьез, да не дошло до денег и бизнеса. Вот и ты, любящий папаша, пока Аня тебе доход растит, да славу подбрасывает. Отвяжись от дочери! Монетизируешь ее через пару лет. Я в тебя верю! А пока - это мой приз! Когда схватил за шею, думал, что может и удавить, но близкие губы, запах духов, запах вина, голая спина и тонкая кожа. Она ему даже не слишком нравилась, еще за минуту до этого - ненавидел, а как поцеловал, да ответ получил… "Мэйк секс нот вор"… А когда секс - это война? Хотел доказать, что он главнее. Его требования важнее! Его желание закон! В ответ она утверждала свои желания и свои законы, даже сдаваясь, выгибаясь под ним на диване, куда уронил в одном белье и овладел, не снимая его и не раздевшись полностью. На шее остался укус со следами темной помады, будто прокусила на охоте жертве яремную вену и перепачкала в крови свои губы, забирая жизнь. И все же, в конце концов, победителем был он, когда выгибалась ища собственного финала, принимала его силу, становилась павшей крепостью под дланью завоевателя! Но длилась его победа совсем коротко, и наслаждение в ней было мимолетным, потому что лишь чуть отошли, как тягуче-насмешливо прозвучало: - Добрый семьянин Стас, верный муж и хороший отец… в постели суки-Тутберидзе! Все вы одним миром мазаны. Облизнула губы, поцелуи которых прожигали насквозь и горели до сих пор. Отодвинула его и поднялась с дивана, поправляя белье, сбившееся от мужского напора. - Иди домой, папочка. Дочь у тебя совершеннолетняя, сама разберется!- усмехнулась.- Это моя добыча! Потом играйся, как хочешь! И исчезла в ванной комнате, не заботясь о проводах. Через пару минут зашумел душ. С ним простились. И он простился, даже не поняв до конца, что случилось, тем более - зачем. Наскоро привел себя в порядок. Сорвал с вешалки пальто, обувь поправлял уже за дверьми. Уехать сразу не смог: внутри крутило и бушевало. Стоял у машины, дышал ночным морозом. Над головой было темное, безразличное московское небо, а где-то там, за небом начинала вершиться судьба.