Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Ники не понимает почему. Почему он не может уснуть? Комната просторная, кровать царская, температура помещения подходит, всё отлично. Да, чего-то не хватало, ну, вероятно, потому что он не у себя дома, но условия божественные, чего не спится-то?! А он за день устал, спать хотел за ужином жутко. Его хены из-за этого и раньше всех спать отправили. И вот, пожалуйста. Бессонница. Они наконец-то выбрались всей компанией на отдых на горную дачу Чонсона. Ну как дачу… трехэтажную виллу с бассейном, баней, огромным двором, паркингом и мини-фермой. Ни о чем, как выразился Пак. Ну ни о чем, ни о чем, а условия действительно крутые были. Как минимум каждому свою комнату в бесконечно светлой и просторной вилле. Разнообразие отдыха, от того, чтобы заседать в библиотеке с книгой или фильмом, как это собирается делать Сону, до восхождения на рядом лежащую гору, на которую отчаянно хочет Хисын. Весна, тепло, друзья, вкусная еда и выпивка. И они всемером. Что может быть лучше? Парочка подружек, подсказал бы Чонсон, но Ники и без них прекрасно. Он вообще просто рад, что наконец-то сможет отдохнуть от бесконечной учёбы и просто кайфовать. Есть до отвала, сходить на ферму Пака, где ламы прикольные, забраться на квадроцикл, рассекая по горному маршруту, сходить в баню, искупаться в озере. Выспаться… Выспаться было бы хорошо. Но он лежит уже черт знает сколько, взгляд у него трезвый, не сонный, в потолок и мысли дурные о всяком. Что он уже только не делал, чтобы уснуть. Снял носки (может организм перегрелся), повернул уже несколько раз подушку холодненькой стороной. Накрывался одеялом, раскрывался, накрывался наполовину и так, чтобы только одна нога выглядывала. Лежал на боку и животе, на спине и валетом совместо с подушкой. Досчитал до двухсот барашек, делил в голове на трехзначные числа, уже даже телефон хотел взять. Но не решился, потому что понимал, если возьмёт телефон, то это всё. Считай ночи не было. А ему вставать рано, завтра день насыщенный, они с Джейком, Сонхуном и Хисыном хотят на утреннюю рыбалку сходить. Уже всё подготовили, только отдохнуть с дороги и часиков в пять на реку. Со снастями, прикормкой, ящиком соджу и замаринованным с вечера мясом. Они порыбачат, всё подготовят, а потом к ним Сону, Чонвон и Джей подтянуться, у которых отдых заключается немного в другом. Джей прагматично будет спать, Чонвон хочет на пробежку выбраться или на велике покататься, Сону уже потом решит к кому присоединиться. Боже, завтра столько планов, такой день насыщенный, а он никак этот отпустить не может. Какой ещё ритуал сделать, чтобы уснуть? Он разве что в «берёзке» не стоял. Сюда бы его лектора по теории права, спал бы уже без задних ног. Прогуляться что-ли, может хоть так сон придёт. Ники поднимает телефон с края кровати. Час двадцать. Какой нахер прогуляться, ещё живность местная нападёт. Нет, надо с этим что-то делать. И есть у него, конечно, одна мысль. Но она похуже, чем комары, которых он боится на прогулке встретить. Ладно, удача любит смелых. Ники тихо выходит из своей комнаты в тёмный коридор, тут же теряясь от сперва темноты всепоглощающей, а потом и от количества этих дверей. Вот зачем такой огромный дом? Джей сам-то хоть не путается в комнатах? Когда Ники станет достаточно финансово обеспеченным, он обязательно построит дом, но не такой, как этот, а небольшой, уютный. С садом бонсая. Сону нравится бонсай. У них и разговоры по началу из-за него завязались. Ники до Сону и не интересовался этой темой. Было что-то типа «о, ты из Японии! У вас дома, наверное, есть бонсай», «Бон-что?». Ладно, он, конечно, знал, что такое бонсай, но чужое возмущение и «как это у вас нет бонсая, вы же японцы» веселило его жутко. Сону всегда поднимал ему настроение просто своим присутствием. Просто присутствия было достаточно… Ники мечется от одной двери к другой, напрягая память, вспоминая за какой же именно мелькнул серый чемоданчик и рыжая копна только выкрашенных волос. Справа последняя или слева центральная? Черт, и как назло все одинаковые. Будто в какую-то дурацкую компьютерную игру играет, честное слово. Ники понимает, что это бесполезно и толкает первую лучшую. Заглядывает в, на удивление, оживленную комнату, выжидает пару секунд и с чем-то типа «простите, предки» закрывает её. Джейк и Хисын рубятся в приставку. Да, они привезли её хрен знает куда на отдых, не способные бросить игрушку. Как жаль, что приставке отдых не положен, они же её каждый день мучают, как она им ещё не надоела. Боже, ночь, а они играют, но Ники почему-то тепло на душе, что они такие дружные. Ему просто нравится концепция Хисын и Джейк, Джейк и Хисын. Ладно, ему не сюда, мальчик он взрослый с «папой» и «мамой» пора прекращать спать. Значит налево. Вот оно. Ники засовывает голову в небольшой зазор и находит распущенный по подушке огонь чужих локонов. То, что он и хотел. Он на цыпочках добирается до кровати, смотрит на расслабленное тело и уже прямо что-то ощущает. Вот даже в воздухе по другому пахнет. По-родному как-то. Ники обходит кровать и колено на матрас опускает, кусочек одеяла Сону поднимая. Он ползет медленно и коварно под одеяльце, ощущая жар чужого тела и растекаясь на матрасе рядом с Сону. Даже облегчение приходит, когда он к Сону ближе подкатывается, обнимая за талию и к его спине грудью прижимаясь. Ники всегда любил быть большой «ложечкой», потому что Сону маленький, его вот так вот можно обнять крепко-крепко, собой заслоняя и нос засунуть куда-то в шею, и задница его всегда тёплая и мягкая. Ну что за рай. Ники вдыхает запах шампуня с чуть повреждённых после окрашивания волос, колено между ножек протискивает, ну потому что там тёпленько и мягко, а он всё мягенькое любит, а Сону синоним слову софт и удержаться просто нет сил. Но, конечно же, как такое серьёзное посягательство могло остаться незамеченным. Сону как чувствительная сонная фея тут же вздрагивает на месте, заставляя Ники его руками сильнее схватить, чтобы не свалился от страха с кровати и на ухо засопеть: — Это я. Сону после секундного оцепенения начинает расслабляться заметно, но всё-равно голову поворачивает, огромными глазами младшего сканируя. — Ты что здесь забыл? — хрипит он сонно, но из объятий не выбирается, лишь крутится немного, елозит, поудобнее в руках устраиваясь. — Я сегодня здесь посплю, — наверное, я здесь посплю весь отпуск, сам про себя уже думает, но огорошивать Кима не спешит. Начнём с малого. — Почему? Что-то случилось? Кошмар приснился? — Сону всё не мог успокоиться, пока Ники его просто собой не придавил, теснее прижимаясь, потому что уже всё-таки чужой покой потревожен, а пока Сону с рассеянным вниманием надо действовать. — Просто. Надо так. Спи уже, завтра рано вставать… Ким явно хочет ещё что-то сказать, но сдаётся, вздыхает и бедрами его ногу стискивает. Но потом всё же тихо возмущается себе под нос. — Ну да, командует он тут… без объяснений в чужую постель забрался и теперь указывает мне. Сону замолкает, закрывает глаза и сопит громко, обиженно походу. Ну, а что говорить-то! Хен, я чё-то места себе не нахожу и не нравится мне здесь, если уже говорить по-честному, а ты пахнешь цветами, спокойствием и домом, и мягонький, ну мягонький. — Просто мне там некомфортно, — всё-таки объясняет он в чужое ухо, которое от неожиданности даже непроизвольно дёргается. — А, — коротко соглашается Сону и дальше уснуть пытается. И какой-то такой недовольный. Ники так не нравится. Он ощущает необходимость оправдываться. — Моя комната какая-то холодная. — Понятно. — И пустая. — Ум. Сону уже всё-равно, он отходит быстро, особенно, когда спать хочет. — Знаешь, — начинает Ники через время так неожиданно, Сону уже почти и уснул, — я теперь понимаю, что имеется в виду, когда говорят, что дом это не место, а человек. И замолкает. Нет, ему в рыбалке равных не будет, он так профессионально наживку закидывает, что рыбка даже дёргается в его руках. — Что? — Ни-че-го. Спи! Ага, теперь ты после этого спи. То есть, Ники сказал, что… что. — О да, я буду спать и сделаю вид, якобы это не ты только что почти признался мне в любви, — ухмыляется Сону. — Где речь была о любви? Ты просто… просто как дом. Ты как мой дом. Да, сделаем вид, что это совсем никак не связано. — О, — Сону по ощущениям краснеет, — я тебя тоже, — улыбается он, обнимая ладошкой запястье младшего, покоящееся на собственной талии, — спокойно ночи, Рики-я. Ники с ним засыпает за считанные минуты.