За фасадами

      — Пойдем!       Это прозвучало приказом, это было приказом, и Гермиона не могла его ослушаться. Ноги сами оттолкнулись от пола, подчиняясь, и она покорно последовала за Джастином. Они покинули трактир вместе, держась за руки — со стороны точь-в-точь пылкая парочка, которой удалось украсть немного времени наедине в суете буднего дня. Лишь самый внимательный, самый пристрастный наблюдатель мог заметить мелочи, говорящие о том, что все обстоит совсем иначе: неестественно расслабленное лицо девушки, её механическую, слишком ровную походку и камень в кулоне на груди — ровного, темно-алого цвета.       Гермиона смотрела за всем происходящим как будто со стороны. Куда они шли? Зачем?.. Она не знала, но почему-то радовалась тому, что происходит. Следовать за ним было так легко и приятно!.. Остановка. Поворот. Рывок трансгрессии — и она узнала знакомую улицу. Знакомый дом. Подъезд. Лифт. Дверь квартиры.       — Авроров я отпустил, они нам не помешают, — небрежно бросил Джастин.       Он галантно распахнул перед ней дверь. Гермиона вошла — и бездумно, по привычке, направилась в гостиную. Живот скрутило, сердце рухнуло в желудок. Животный ужас охватил её, почти пробив дурман заклятия.       На диване лежал бесчувственный, бледный Скай.       — С ним все в порядке, он просто спит, — пояснил Джастин, заметив её застывший взгляд.       — Где Драко?       — Драко?.. — горько усмехнулся Джастин. — Надо же, как ты умеешь притворяться… Я ведь почти поверил, что ты забыла о нем. Как тебе удалось пройти проверку Веритасерумом?       — Антидот, — равнодушно бросила Гермиона. — Купила в Лютном переулке перед тем, как пойти к Фортескью.       — Но ты... — он нахмурился, — ничего не принимала.       — Приняла сразу после того, как купила.       — Но он действует очень ограниченное время. Ты сильно рисковала.              Гермиона пожала плечами.       — Важно было как можно быстрее попасть в аврорат. Гарри не стал бы откладывать, я это знала.       — Значит, никакого Обливиэйта не было?       — Был. Но не сработал… почему-то. Так где он?       — Понятия не имею, — пожал плечами Джастин. — Это неважно, львенок.       — Драко придет за Скаем. Обязательно придет.       — Думаешь? — Джастин с сомнением поднял брови. — Он бросил его. Ты слишком очарована им, львенок. Он вовсе не такой, каким ты его считаешь.       — Откуда тебе знать?       — Он оставил его маггле. И ничего не объяснил, не оставил ни адреса, ни номера телефона. Бросил, — короткое слово разрезало воздух ударом хлыста. — Сбежал.       Сердце закололо. Этого не могло быть, не могло, не могло!.. Камень на груди мигнул зеленым цветом.       — Маггле?.. Мередит?.. Как ты нашел её, он ведь...       — Уничтожил свой телефон? — усмехнулся Джастин. — Он не нужен, чтобы запросить у оператора распечатку звонков с конкретного номера. К черту все это, Гермиона. Малфой не имеет значения. Ничто не имеет значения. У нас мало времени... Ты должна понять! Должна…       — Понять что?       — Это так просто… — Джастин потер пальцами переносицу. — Кажется, так просто — когда смотришь со стороны. Что правильно, что нет. Как нужно было поступить. Где ошибка, а где… Если бы я был на его месте, уж я-то бы!.. Ты понимаешь, о чем я. Но ничего не просто! Слышишь?! Ничего! Не! Просто! Я слишком долго молчал, Гермиона. Врал. Недоговаривал. Но больше не нужно. Нет смысла. Все кончено — и все, чего я хочу — чтобы ты поняла, каково мне было!.. Я хочу, чтобы ты надела мои башмаки и прошла мой путь. Спустилась вслед за мной в Ад и прошла его весь — круг за кругом… И тогда ты сможешь принять правильное решение и сделать то, что должно. Это будет легко — я тебе обещаю. Это будет правильно. Энервейт!       Он направил палочку на Ская. Волна магии прошла по маленькому телу, серые глаза распахнулись. Он заозирался по сторонам в попытке понять, где находится — и личико просияло радостью и облегчением, когда взгляд нашел знакомое лицо.       — Мисс Гермиона!..       Скай рванулся к ней.       — Инкарцеро!       Тугие веревки, подчиняясь приказу, туго обвили тонкие запястья и хрупкие щиколотки — и связанный мальчик рухнул обратно на диван.       — Все будет хорошо, Скай, — прошептала Гермиона. — Не бойся, все будет…       — Ай-яй-яй, как нехорошо обманывать ребенка! — цокнул языком Джастин — Я-то думал, ты знаешь эту простую вещь.       — Мисс Гермиона, помогите! — что было силы закричал перепуганный Скай. — Папа! Папа!..       — Силенцио! — коротко бросил Джастин.       Криков больше не было — но рот мальчика все так же широко раскрывался в немом плаче, из глаз хлынули слезы.       Внутри Гермионы что-то рвалось с оглушительным треском, ломалось, вонзалось осколками в ребра. Её воля билась о пелену, сковывавшую сознание, но только лишь превращалась в кровавое месиво, ломала ногти до мяса, сбивала костяшки до крови — но не могла, не могла пробиться сквозь невидимый барьер. Не осталось ни легкости, ни ватной, дурманящей радости. В мозгу что-то тихо, размеренно щелкало, просчитывая ситуацию… Она знала, что будет дальше. Уже понимала, предвидела все, до мельчайших деталей, знала, чего хочет от неё Джастин. Он хотел, чтобы она поняла. И она поняла — до капли, до донышка. Обмирала от ужаса, сходила с ума от бессилия — но изменить ничего не могла.       — Возьми, — Джастин протянул ей её волшебную палочку.       Ту самую, что она оставила в магазине Рона. Виноградная лоза, сердечная жила дракона, десять и три четверти дюйма… Пальцы сомкнулись вокруг древка, но привычного тепла не было. Даже бездушное дерево не желало того, что должно здесь произойти. По щекам потекли слезы.       — Тебе будет очень тяжело, — тихо выдохнул Джастин ей в волосы. Не смог удержаться — зарылся пальцами в спутанную каштановую копну, оставил поцелуй на макушке. — Больно. Очень больно. Ты будешь просить, умолять, плакать… Так же, как я тогда. Но все будет бесполезно. Ты поймешь… когда все закончится, ты поймешь, что нужно делать. И поступишь правильно. Я знаю, ты сможешь — твоя рука не дрогнет. Не жалей ни о чем. Я хочу, чтобы это была ты. Никто, кроме тебя. И иначе никак нельзя. Помни, что я любил тебя — как умел. Жаль, что этого не хватило…       Он отошел. Взмахом палочки распахнул окно — и сердце Гермионы остановилось. Мерлин, не так, не так!..       — Все просто, милая, — горько улыбнулся он. Рассек воздух, взмахнул — беззвучно захлебывавшийся в рыданиях Скай взмыл в воздух. — Сейчас я сниму с тебя заклятие. Чистый разум, свободная воля — ты должна сделать этот выбор сама. Один Круциатус — и я отпущу мальчика. Никто не пострадает. Но если нет… я сниму чары и с него. И, пожалуйста, оставь свои гриффиндорские идеи о том, что ты можешь мне помешать. Если я потеряю концентрацию хоть на секунду, то уроню его — и поверь, ты никак не сможешь его спасти. Четырнадцатый этаж. Никаких шансов. Ты просто не успеешь. Тебе придется сыграть в эту игру на моих условиях. Абсолютно безвыходная ситуация. И выбор. Твой выбор.       Она наблюдала слепнущими от ярости и ужаса глазами за тем, как связанное маленькое тело подплывает к окну. Еще фут, два — и оно пересечет границу и окажется прямо над мостовой. Не дотянуться, не поймать…       — Магглы… увидят… — прохрипела она.       — Чушь. Они никогда не смотрят наверх. Никогда. В любом случае, я наложил отталкивающие чары. Никто не обратит внимания на то, что здесь происходит. Даже если захочет… не пробьется. Можешь кричать, можешь звать на помощь — никто не услышит. Стены замка такие толстые… а в коридорах по ночам пусто — даже привидения прячутся по углам, а картины замирают. И не сбежать — дверь заперта. Да и некуда бежать. Некуда… Ты готова?.. Подойди ближе. Я хочу, чтобы ты смотрела ему в глаза. Хочу, чтобы…       — Джас, не нужно! — взмолилась она. — Пожалуйста, не нужно! Скай — просто мальчик! Он ни в чем не виноват!..       — Это так, — скупо кивнул он. — Сэм тоже не был виноват. Ни в чем.       — Зачем ты делаешь все это?! Ты хочешь, чтобы я поняла?! Я поняла, я все поняла! Это чудовищный выбор, и правильного решения не существует — ты это хотел услышать? Никто не должен проходить через это! Никто! Никогда! Мы сражались, мы победили — чтобы ничего подобного не могло повториться!.. Все закончилось, Джас!       — Закончилось?.. Может быть, для тебя. Но не для меня. Я живу с этим — каждый день, каждый час. Может, какая-то часть меня осталась там, в той проклятой ванной... Может, весь я остался. Это пустое, Гермиона. Ты не понимаешь. Но ты поймешь…       — Я могу помочь тебе! Хочешь — я сотру тебе память? Сотру так, что никто не вернет. Эта боль утихнет. Она больше не будет мучить тебя, не будет приходить по ночам, не будет…       — И никто больше не вспомнит о маленьком Сэме… Его родители забыли о нем — они даже не знают, что у них был сын, Снейп как-то ухитрился позаботиться и об этом. Его друзья забыли о нем — о том, каким добрым, каким отважным он был. Его убийцы забыли о нем. Он прожил одиннадцать лет — и что останется, если никто не будет помнить ни о его жизни, ни о смерти? Как будто его и не было никогда. Как будто его короткая жизнь совершенно ничего не значила — ноль, пустое место. Это ты хочешь предложить мне? На это хочешь, чтобы я согласился?       — Вряд ли Сэм хотел бы, чтобы кто-то прошел через то же, что и он!       — Как знать? Может, да, а может, и нет. Кто знает, с какими мыслями он умирал, корчась от боли на холодном мраморе? Каким было его последнее желание? Последнее чувство прежде, чем он потерял сознание?.. А может, и не было ничего — ни мыслей, ни чувств. Только страх и боль… Ты ведь знаешь, каково это. Скажи мне, о чем ты думала под палочкой Беллатрисы?       — О том… Только о том, чтобы все это закончилось. Сначала я думала, что она отпустит меня, а потом… стало все равно. Лишь бы закончилось.       — Ты ненавидела её? Желала ей смерти?       — Нет. Была только боль. И страх.       — Что ж… На этот раз будет легче. Ведь мы знаем, что это не будет длиться бесконечно — так или иначе, все закончится. Долго я его не удержу, я и так уже потратил слишком много... так что тебе придется принимать решение быстро.       — Джас, не надо!..       Но он не слышал её. Медленно и плавно связанный Скай сдвинулся с места — и выплыл за окно. Он больше не рыдал, не пытался кричать — застыл в немом ужасе, и только серые заплаканные глаза неотрывно смотрели на Гермиону в безумной надежде, безмолвной мольбе.       — Готова? Я сейчас сниму Империус. Одно Круцио — и он вернется, живой и невредимый. Ты можешь отказаться — помни об этом. Не поднимать палочку на ребенка. Не искать в себе истовое, жгучее желание причинить ему боль — ведь без этого заклинание не сработает. Не видеть боли и разочарования в его глазах. Твои руки останутся чистыми — но у этого есть цена.       — А если ты не удержишь его?       — Молись, чтобы удержал, — усмехнулся Джастин. — Молись… Может, кого-то захотят услышать глухие боги… Хотя, если хочешь знать мое мнение — им наплевать. Давно наплевать. Мы сами по себе. И никто не поможет…       Его слова утонули во внезапном грохоте. Джастин обернулся на звук — палочка в руке дрогнула, и Скай за окном камнем рухнул вниз. Душа Гермионы рванулась за ним — но тело осталось на месте, подчиняясь так и не снятому заклятию. Мгновение — и темная детская макушка вновь показалась в проеме окна. Он смог удержать его. Смог…       — Какого черта здесь происходит?!