За фасадами

      Гермиона проснулась от звонка будильника — и сразу очень остро ощутила, что в постели она одна. Облегчение от осознания этого факта было неприличным, почти непристойным — но она не позволила себе задуматься об этом.       Не оказалось Джастина и в ванной, и на кухне. Вместо него её ждал сервированный завтрак — и, хотя кофе снова имел весьма отчетливый привкус умиротворяющего бальзама, Гермиона его все-таки выпила. Впереди её ждал не самый простой день, и ясная голова будет совсем не лишней.       В Министерстве она решила сегодня не появляться, или, во всяком случае, не сразу — ведь Кингсли сказал, что ему не важно, что и где она будет делать, важен результат. А для получения хоть каких-то результатов отчаянно не хватало информации, и Гермиона планировала посвятить день тому, чтобы её собрать. Поэтому она неспешно позавтракала, привела себя в порядок и трансгрессировала на Чаринг-кросс-роуд, откуда было рукой подать до «Дырявого котла».       С тех пор, как паб приобрела Ханна Аббот, он заметно преобразился и стал значительно более респектабельным. Она сделала ремонт, сменила мебель и расширила меню — теперь оно состояло не только из сплошного супа. Поэтому, несмотря на ранний час, зал был полон: волшебники, большинство из которых Гермиона знала если не по имени, то в лицо, завтракали, читали газеты и готовились к новому рабочему дню. За стойкой стоял симпатичный паренек, и Гермиона запоздало подумала о том, что не факт, что ей удастся в столь ранний час найти здесь хозяйку — а ведь она очень рассчитывала именно на это.       — Доброе утро! — она постаралась улыбнуться парнишке как можно приветливее. — Мне нужна Ханна. Не подскажете, где я могу её найти?       — У миссис Лонгботтом сейчас встреча, но я передам, что вы её ожидаете, мисс Грейнджер. Могу я пока предложить вам кофе?       Гермиона смутилась. Давно пора было привыкнуть к тому, что многие волшебники знали её в лицо, но почему-то каждый раз, когда она сталкивалась с этим, ей становилось неловко.       — Да, спасибо, только некрепкий. И побольше молока.       — Как скажете, — сверкнул белозубой, как у голливудских актеров третьего эшелона, улыбкой бармен. — Выбирайте столик, я все принесу.       Гермиона огляделась. Свободных мест было не так чтобы много, а ей не хотелось, чтобы их разговор с Ханной услышали случайные соседи. Наконец она высмотрела крошечный круглый столик в самом дальнем и темном углу: он выглядел так, как будто его собирались унести в чулан, но потом отвлеклись на что-то другое и позабыли. Как раз то, что нужно.       Не прошло и пяти минут, как парень поставил перед ней большую чашку кофе с пышной молочной пенкой и тарелочку с нарядным пирожным, которого Гермиона совершенно точно не заказывала.       — Комплемент от заведения, — улыбнулся он, перехватив её удивленный взгляд.       После плотного завтрака есть не хотелось, но из вежливости она ковырнула ложечкой пирожное — и не успела опомниться, как оно исчезло, а на тарелке осталась лишь пара крошек.       — Ну и как тебе? Это новая кондитерская, они хотят поставлять нам десерты. Я сказала, что подумаю — все-таки десерты и паб как-то плохо сочетаются. Доброе утро, кстати.       — И тебе доброе, — поспешно ответила Гермиона, торопливо стирая салфеткой крошки с губ. — Отлично! Очень вкусно. Знаешь, пожалуй, найдутся люди, которые будут специально приходить за такими пирожными. А если предложить к ним еще коробочки, чтобы можно было взять с собой, и картонные стаканчики для кофе на вынос…       — Картонные?.. Это как?       Ханна почти не изменилась за те десять лет, что прошли со времен учебы. Та же тоненькая девичья фигурка, длинные светлые волосы — сейчас они мягкими волнами обрамляли лицо. Она выглядела очень мягкой и женственной, и Гермиона невольно подумала о том, как ей удается держать в своих твердых ручках с безупречным маникюром старейший и крупнейший паб волшебного Лондона.       — Это как бумага, только очень плотная, поэтому в них можно разливать напитки — и ничего не выльется. Но при этом они одноразовые, допил — и можно выбросить. И стоят очень дешево, дешевле, чем обычная посуда.       — Интересная идея, — задумчиво кивнула Ханна. — За день через "Котел" проходит много волшебников, возможно, это и в самом деле имеет смысл. Спасибо, — улыбнулась она. — Но я думаю, ты пришла не для того, чтобы помогать мне с выбором поставщиков и развитием дела.       — Верно, — легко признала Гермиона, но на этом легкость закончилась. Все-таки лезть с такими вопросами к почти чужому человеку было вопиющей бестактностью, и ей стало неловко. — Вообще-то я пришла поговорить о… детях.       — Чьих? — удивилась Ханна.       — Ну… — пробормотала Гермиона, окончательно смутившись. — Вообще-то твоих.       — Но у меня нет детей, — спокойно сказала Ханна, глядя на нее в упор непроницаемыми темными глазами.       — Да, вопрос как раз в этом… Я бы хотела узнать об этом немного подробнее.       — Мне кажется, Гермиона, это не твое дело, — очень холодно ответила Ханна. Кажется, она уже жалела о том, что гостеприимно угощала незваную гостью сладостями.       — Не совсем так, — осторожно возразила Гермиона. — Видишь ли, я сейчас занимаюсь одним делом… В общем, это закрытая информация, не для разглашения — понимаешь?       Ханна коротко и все еще неприязненно кивнула.       — У волшебников нашего поколения начало проявляться бесплодие. Некоторые пары обращаются в Мунго, потому что долгое время не могут завести ребенка, и со временем их число растет. Министр очень обеспокоен, поэтому поручил мне проверить кое-какую информацию. Но, видишь ли, я думаю, что в Мунго обращаются далеко не все, и об истинных масштабах проблемы мы просто не знаем. Поэтому я пришла к тебе.       — Потому что из-за этого мы развелись с Эрни? — поняла Ханна.       — Ну, да. Понимаешь, чем больше случаев мы сможем изучить, тем выше вероятность, что мы сможем найти причины…       — А что, есть основания предполагать какие-то особые причины? — Ханна говорила все так же холодно, но на последних словах её голос дрогнул — и Гермиона поняла, что пришла сюда не напрасно.       — Да, во всех случаях есть кое-что общее, это не может быть простым совпадением или случайностью. Возможно, что-то произошло в Хогвартсе в последний год — что-то такое, что могло повлиять…       — И ты думаешь, что это можно исправить?       — Я не знаю, — честно ответила Гермиона. — Пока не знаю. Но, думаю, что шанс есть.       — Что ж… — Ханна задумалась, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль. Было видно, что она сомневается, стоит ли откровенничать — и Гермиона замерла в ожидании. — Я могу рассчитывать, что это только между нами?       — На данном этапе — да, — твердо пообещала Гермиона. — Если обстоятельства изменятся, я обязательно поставлю тебя в известность.       — Невилл не знает, — тяжело вздохнула Ханна и отвела глаза.       — О чем?..       — О том, что у меня с этим проблемы. И о том, что с Эрни мы поэтому… Он не знает. И я хочу, чтобы ты поклялась мне, что он не узнает.       Гермиона ошеломленно замолчала. Как бы то ни было, Невилл был её другом, и дать такое обещание означало стать соучастницей обмана. Но, с другой стороны, это ведь чужая личная, очень личная жизнь…       Очевидно, все её сомнения отразились на лице, потому что Ханна поспешно и немного агрессивно добавила:       — Я люблю его, Гермиона! А он любит меня. Сейчас мы вполне счастливы… и без этого.       — Но что потом? Рано или поздно он ведь узнает!       — Ну что ж, тогда ему и придется решать, что для него важнее: ребенок или я. В конце концов, он мужчина, а у мужчин в этом плане намного больше времени. А если ты говоришь, что это, возможно, решаемо…       — Я не уверена, — повторила Гермиона. — Для этого мне нужно узнать немного больше. И, возможно, тебе придется пройти обследование в Мунго. Строго конфиденциально, конечно.       — Мы проходили, — печально улыбнулась Ханна. — Мерлин, у каких только целителей мы не побывали… даже к магглам обращались.       — И… что?       — И ничего, — усмехнулась она. — Я была здорова, Эрни был здоров, но беременность так и не наступила. Врачи сказали, что у нас несовместимость. Так бывает. И, если сменить партнеров, то, скорее всего, все получится.       — И вы развелись, — понимающе кивнула Гермиона.       — В конце концов — да. Вот только это не очень-то помогло, — вздохнула Ханна. — Мы с Невиллом уже три года, и, как видишь… Я говорю ему, что пока не хочу детей и предохраняюсь, но на самом деле нет. Три года… Так что я была уверена, что дело во мне.       — Это совсем не обязательно так, — заметила Гермиона. — Невилл ведь тоже был там.       Воздух над их столиком сгустился, стал липким и сырым — так, что каждый вдох давался с трудом. Минуло уже больше десяти лет, но прошлое никуда не делось — оно все еще стояло у каждого из них за плечом, только и ожидая подходящего момента, чтобы вонзить зубы в горло. Гермионы не было в Хогвартсе. Но она видела достаточно — а слышала и того больше.       — А ты не помнишь… Может быть, вас собирали в каком-то месте отдельно от других учеников, или заставляли принимать участие в каких-то ритуалах?..       Ханна пожала плечами.       — Нас и собирать не нужно было. Все ходили строем. Выход из своих гостиных — только организованно, под надзором одного из преподавателей или Пожирателей. В Большой зал поесть, на уроки, в библиотеку — только в строго отведенные часы и с предписанием от преподавателя…       — Но вас по-прежнему делили по факультетам? Или как-то иначе?       — Нет, по статусу крови нас не разделяли, — покачала головой Ханна. — Магглорожденных в тот год в Хогвартсе не было, а все остальные все-таки считались настоящими волшебниками. Мы делились по факультетам, как обычно, часть дисциплин была в смешанных группах. Мы в основном занимались с когтевранцами.       — А Слизерин? — быстро спросила Гермиона.       — Ну, Слизерин был на особом счету, — слегка усмехнулась она. — Им можно было куда больше. И многие из них охотно занимались внеурочной деятельностью.       Ханна произнесла это с таким отвращением, что Гермиона не решилась выспрашивать подробности. Но кое-что все-таки уточнила:       — А ты ни разу не была с ними? Может, вас одновременно собирали в каком-то кабинете или вызывали к директору?..       — С кем именно? — прищурилась Ханна.       — Ну, к примеру, с Дэвис, Булстроуд или сестрами Кэрроу… — поколебавшись, все-таки ответила Гермиона.       Ханна бросила на неё быстрый проницательный взгляд, но спрашивать больше ни о чем не стала и крепко задумалась. Было видно, что она старательно перебирает воспоминания, пытаясь отыскать хоть что-то подходящее, но ни разу её лицо не озарила искра внезапной догадки.       — Нет, — наконец медленно покачала она головой. — У нас было несколько соместных уроков «защиты от темных искусств», — на этих словах её губы презрительно скривились, — и все мы находились в Большом зале во время завтраков, обедов и ужинов. Это все.       Гермиона задумалась, могло ли то самое, что они ищут, случиться прямо на уроке, но, подумав, отвергла эту идею. Старшекурсники не идиоты, кто-нибудь обязательно заметил бы неладное. Если, конечно, им всем не подчистили воспоминания. Это, кстати, нельзя исключать. Но вот как проверить? Просмотреть все воспоминания за несколько месяцев в поисках пробела?.. Но даже если такие и найдутся, это ни о чем еще не скажет: прошло десять лет, едва ли кто-то способен вспомнить, что происходило тогда с точностью до часа. Но на крайний случай…       — И что теперь? — с деланным безразличием спросила Ханна, нарушив повисшее молчание. — Мне надо будет куда-то прийти или что?       — Пока не нужно, — подумав, ответила Гермиона. — В Хогвартсе остался портрет Снейпа, он может что-то об этом знать. Или, возможно, другие портреты что-то видели, — эта мысль пришла к ней только что, и подогрела надежду на успех. — Как только появится что-то новое, я обязательно с тобой свяжусь.       — Хорошо. Мне, пожалуй, пора, дела ждут, — Ханна вежливо улыбнулась, но Гермиона видела, что улыбка была неискренней. Что ж, она выяснила все, что хотела, так что задерживаться не было причин. Надо только решить, что делать дальше.       — С твоего позволения, я еще немного посижу, выпью кофе.       — Конечно, Перри о тебе позаботится.       Ханна поднялась и уверенной походкой направилась за стойку, к двери, которая вела во внутренние помещения. Глядя на эту женщину со стороны, никто бы не мог бы подумать, что она скрывает какие-то тайны — тем более, от самого близкого человека. И тем не менее это было так. Скелеты в шкафу были у каждого. Что же, получается, и у неё тоже?..       Гермиона не успела обдумать эту мысль до конца, потому что в поле зрения внезапно возникла чья-то фигура, и мелодичный, немного неземной голос произнес нараспев:       — О, Гермиона! Ничего, если я присоединюсь? На этот столик почему-то приносят очень вкусные пирожные…