Хронограф

      Итак, будущий лидер команды, Белка, оказывается втянута в большую войну. Уже 23 июня она собирает свою экипировку, в том числе двойной боекомплект стрел, и, забравшись в одну из армейских автоколонн, выдвигается к линии фронта. Уже 28 числа она оказывается в латвийском Екабпилсе.       Город в итоге останется за немцами, но именно здесь Лучница принимает свой первый бой в этой войне, встретив колонну немецких мотострелков меткими выстрелами разрывными стрелами. Наученная опытом боёв с финнами, она старалась беречь стрелы, нередко прибегая к тактике «Копьё валькирии». Подобрав у убитого врага винтовку и расстреляв весь боезапас, она присоединяла к ней штык, получая небольшое копьё, с которым закованная в непробиваемые латы собака бросалась в ближний бой с яростью, под стать той самой воительнице из скандинавских мифов. Нанеся передовым отрядам немалый урон, Белка старалась хлопком в ладоши высвободить излишек поглощённой бронёй энергии, создав мощный выброс с характерным «колокольным» гулом, и исчезнуть, затем появляясь в другом месте.       Перед отступлением из города Лучница смогла одержать и более внушительную победу, записав на свой счёт и бронетехнику. Отойдя на городскую окраину, она пробралась в тыл подготовившейся к стрельбе немецкой самоходке Wurfrahmen 40. Пара трофейных гранат, брошенных в боевое отделение, вывели её из строя.       Тем не менее, обстановка складывалась не в пользу Красной Армии, лето сорок первого года стало чёрной страницей её истории. И Белке, в последний момент выскользнувшей из города, пришлось отсоединиться к отступавшим частям.       Здесь начался крайне сложный период, который сама Белка причисляет к своим промахам. В силу того, что она действовала как «вольный стрелок», ещё не взаимодействовала с союзными силами и не имела опыта работы с картами, она не имела чёткого плана действий. Это привело к тому, что, после боёв в Екабпилсе, она начала сильно забирать на юго-восток, в сторону Белоруссии.       Но поскольку враг в тот тяжёлый период наступал стремительно и неумолимо, участие в новых боях было лишь вопросом времени, и уже 7 июля Лучница вновь хлесталась с передовыми частями немцев недалеко от Витебска. Несмотря на наличие непроницаемой защиты, здесь Белка немного изменила подход, прибегая к тактике «Бей и беги»: сделав несколько метких выстрелов из трофейной винтовки (реже – из лука, чтобы сберечь стрелы) или выскочив из засады, мстительница сражала нескольких солдат и исчезала прежде, чем другие успевали что-то понять. Передовые отряды, посылаемые для разведки боем, вынужденно сбавляли темп продвижения. Нередко после нескольких удачных взмахов когтями, Белка выбрасывала в глаза ближайшим супостатам сгусток пыли или толчёного стекла, что породило у немецких солдат миф о большой чёрной собаке с мутными глазами, исчезающей в облаке дыма.       Немецкие части стремительно двигались к так называемым «Смоленским воротам» – рубежу по водоразделу рек Западная Двина и Днепр. Под Витебском, куда нелёгкая занесла Белку, наносили удар силы 39-го моторизованного корпуса. Эта часть входила в 3-ю танковую группу под командованием Германа Гота, и за всю войну Лучница, если оказывалась втянута в бои с бронетехникой, по какому-то стечению обстоятельств чаще всего воевала именно с танками «папы Гота». И первая такая встреча произошла как раз под Витебском, когда на пути передового отряда одной из частей встала жуткая чёрная собака, неестественно быстрая и словно невосприимчивая к попаданиям пуль.       Сама того не зная, Белка стала частью так называемого Лепельского контрудара – попытки остановить продвижение немецких частей к «Смоленским воротам». Вермахту удалось его отразить, но те части, на пути которых оказывалась выдыхавшаяся, но упорная Лучница, несли ощутимые потери. Здесь же, 10 июля, Белка смогла одержать свою первую победу над полноценным танком: затаившись в дверях подвала полуразрушенного дома, она выскочила прямо перед двигавшейся танковой колонной и прилепила головному Pz. III связку гранат под днище в районе двигателя. Мощности взрыва оказалось достаточно, чтобы танк получил большие повреждения и загорелся, а пока остановившиеся немцы пытались понять, что произошло, и как-то потушить танк, забравшаяся на чердак Лучница выпустила несколько шрапнельных стрел.       Но неприятности снова настигли Белку: она слишком задержалась с обороной участка города, который показался ей наиболее удобным, в результате чего сильно отстала от красноармейских частей. Теперь ей предстояло действовать сначала в прифронтовой зоне, а потом и в тылу врага. К тому же, ситуацию усложняла география: Белоруссия – страна лесистая и болотистая, а на крупных дорогах можно было легко нарваться на заслоны ушедших вперёд гитлеровцев. В итоге Белку, с ощутимо поредевшим боезапасом, ждали недели скитаний по лесам и топям в попытке двигаться дальше на восток и юго-восток.       С этого момента Лучница перешла к партизанской тактике. По воспоминаниям самой Белки, те долгие дни были одними из самых напряжённых в сорок первом году: даже во время боёв в Приладожье она никогда не забиралась на финскую территорию. Здесь же, в Белоруссии, Лучница не раз применяла новую стратегию: нападать на рассвете, когда одна смена охраны утомлена ночной вахтой, а новая ещё не заступила на пост. Основным оружием становился нож и когти. Если дело доходило до применения лука, Белка всячески старалась забрать выпущенную стрелу обратно.       Это путешествие стало для Белки настоящим испытанием на прочность. Даже при всех «апгрейдах» тела она рано или поздно уставала, а в таком случае даже вибраниумные латы могли не спасти. Несколько раз происходили весьма опасные случаи, когда Белка замечала в глубине леса отряды партизан и была готова открыть огонь, либо же дать очередь в аккурат над головой.       В итоге 26 июля «Königin der Nacht», то есть «Королева Ночи», как её окрестили немцы, оказалась в оккупированном Смоленске. Однако задерживаться и партизанить дальше Белка не стала – в нападениях на взводы разведчиков и подрывах складов с боеприпасами была расстреляна половина боезапаса стрел, а трофейное оружие могло решить далеко не все проблемы. В первых числах августа Белка выбралась с занятой врагом территории и наконец-то смогла перевести дух.       Следующие три месяца Белка потратила на восстановление своей боеготовности. Во-первых, нужно было добраться до Москвы, где у неё оставались тайники с боеприпасами и даже кое-каким оснащением для создания и ремонта своего арсенала. Да, Белка уже в те бородатые годы была весьма «очеловеченной» и «продвинутой» собакой, имея не самые лучшие, но какие-никакие ремесленные навыки по обработке материалов.       В своём небольшом убежище она делала новые взрывчатые стрелы, ремонтировала поддоспешник, на который крепилась основная защита из вибраниума. Новый костюм стал чуть более защищённым и эргономичным. В частности, появился более удобный и функциональный шлем и улучшена защита шеи. Разгрузочная система (ремень и крепление для колчана, а также петля для переноски винтовки или автомата) стала проще и удобнее.       В ночь повторной отправки к линии фронта отважная собака умудрилась попасть в эпицентр авиационного налёта, но осталась цела, и уже через неделю снова оказалась на передовой, причём, на одном из самых угрожаемых направлений – на тульском. В разгаре было немецкое наступление в рамках операции «Тайфун», враг снова рвался к столице.       И снова Белке пришлось вступить в бой с немецкими танковыми частями, только уже не Гота, а «Быстрого Хайнца» Гудериана. В тех же боях Лучница позволила себе и такую вольность, как биться почти бок о бок с людьми. Это произошло 30 октября 1941 года: в бой с немецкими танками вступил 732-й зенитный артиллерийский полк, бивший прямой наводкой из 85-мм зениток. Белка оказалась на позициях артиллеристов, когда уже завязался тяжёлый бой. С немецких позиций орудия хорошо просматривались, так что артиллеристы несли большие потери убитыми и ранеными. Забыв о всякой предосторожности, Белка добежала до позиции одного из орудий, оттащив в укрытие раненого капитана, и под взгляды ошалевших от такого зрелища зенитчиков сама принялась за управление пушкой, заряжая снаряды и наводя орудие. С немалым трудом чудо-собака записала на свой счёт два вражеских танка, а на следующий день уже даже в связке с людьми – ещё столько же.       Яростные бои на этом направлении шли три дня, с 30 октября по 1 ноября, в ходе которых Белка вместе с зенитчиками 732-го полка отражала атаку за атакой. Несмотря на то, что к Туле подошла лишь часть подкреплений, войск 50-й армии, она вместе с тульским гарнизоном ощутимо затормозила «Хайнца-урагана».       Однако и Гудериан продолжал упорствовать: его 2-ю армию тоже усилили резервами, так что зачастую преимущество немцев доходило до 6-7 кратного. Неудивительно поэтому, что Белка, словно пожарная команда из одного пожарного, металась с участка на участок фронта, оставив героический 732-й полк. Её «тесный контакт» с красноармейцами был короток, но слухи по советским частям поползли быстро.       Наиболее тяжёлые бои, как для Красной армии в целом, так и для Белки в частности, шли на подступах к Кашире, где через несколько десятилетий будет стоять Особняк «Призраков». Пока же, 18 ноября, Гудериан бросил в атаку главные силы своей армии, и Лучница снова билась с передовыми отрядами почти без отдыха, и порой дело доходило до штыковых атак.       В тех боях Белка впервые опробовала в бою бронебойные стрелы проникающего типа, особенно эффективные против бронемашин. С танками эти стрелы тоже могли совладать, но тут требовалась изрядная меткость, чтобы, например, поразить смотровую щель механика-водителя или тонкую броню сверху двигательного отделения. Против пехоты помогали когти и «хлопки» поглощённой бронёй энергии.       Немцы вышли на ближние подступы к Кашире, перерезали железную дорогу и шоссе Тула – Москва севернее Тулы. Однако прорваться дальше фашисты не смогли. Гудериан смог взять Тулу в опасное полукольцо, однако оборона города смогла выдержать, была возобновлена связь с Москвой, а 22 ноября войска генерала Болдина отразили удар противника. Немецкая армия была обескровлена и больше не могла наступать. Гудериан начал отвод войск с выступа, образованного северо-восточнее Тулы.       Отдыхать долго Белке не пришлось: уже 5 декабря началось знаменитое контрнаступление под Москвой, так что Лучница тоже не осталась в стороне. Проникая в поезда и автомобильные колонны, она старалась не отставать от передовых советских частей, находила оставленные до войны тайники со стрелами и материалами, а иногда и сама вступала на занятую врагом территорию. Благо, летние бои дали невероятно ценный опыт и закалили Лучницу, так что страх оказаться на территории врага развеялся.       Здесь же, однако, стоит немного отвлечься от решающих для нашей страны событий и овеянных воинской славой мест, и перенестись далеко восток, в Чебоксары. В черте столицы Чувашии примерно в эти же дни, в начале декабря 1941 года, очнулся от многолетнего полусна Балто, пусть и тогда ещё не Элайт.       Оказавшись в крайне неоднозначном состоянии – волкособ был жив, но не реагировал на внешние раздражители – он ещё в год своего нахождения привлёк внимание научного сообщества. О том, что Балто стал мета-животным, как потом сами назовут себя часть «Призраков», никто не догадывался, но волкопса стали изучать и перевозить по зоологическим лабораториям и исследовательским институтам. Так Балто и оказался в Тюмени, а потом доехал и до Горького (современный Нижний Новгород).       Несмотря на то, что немецкое наступление на Москву терпело крах, ряд исследовательских институтов решили эвакуировать. Балто очнулся в поезде, где его и несколько других собак везли в Тюмень, в полном непонимании как-то открыл клетку и выпрыгнул из вагона в придорожный лесок. Абсолютно не понимающий, куда он попал, и практически ничего не помнящий, он решил интуитивно двигаться на юг по берегу Волги.       Быть может, именно пробуждение Балто как-то помогло Дженне, Алу и Коуди, которые уже несколько лет добирались с Дальнего Востока через Сибирь – возможно, Энаю смогла уловить биополе сына, если говорить околонаучными терминами, и давала уже внучке подсказки, куда стоит идти.       Тут стоит заострить внимание на двух вещах. Во-первых, как говорила позднее уже Алу, даже столь могущественные духи, как Энаю (а она явно волчица-дух не последнего разряда), имели свои пределы. Попав на новую территорию, астральная помощница не могла быстро суметь видеть сквозь пространство или ощущать энергетику местности – ей тоже надо было, так сказать, привыкать.       Во-вторых, Элайты с большой неохотой вспоминают этот период. Они располагали ещё крайне малым арсеналом людских навыков и знаний. Да, в СССР они оказались уже с оружием, похищенным с одного из складов, но вот о путешествиях на поездах Дженна и её дети знали мало. Зачастую они, преодолев сотни километров тайги и сибирской глуши, выбирались к Транссибу, запрыгивали на поезд, но на следующей остановке снова двигались на своих четырёх, считая, что дальше поезд идёт другим путём. Именно поэтому путь, который на том же поезде, занял бы неделю, они преодолевали так долго. А ведь они, фактически, оставили позади прошлую жизнь и пережили всех, кого знали в Номе перед отправкой.       И снова к Белке, которая с декабря 1941-го и всю зиму 1942-го металась с одного участка фронта на другой, внося свою лепту в разгром отброшенных от Москвы немцев. Прерывалась она либо для того, чтобы отступить к ближайшему тайнику со стрелами, либо недолго пересидеть ранение, когда шальной осколок нет-нет да залетит в промежутки брони.       Примерно с 20 января 1942 года Лучница оказывается в районе Болхова, пытаясь помочь частям Брянского фронта во время Болховской наступательной операции. Снова «Королева ночи» наводит шороху на немецкие части в неглубоком тылу, куда она периодически забиралась, а 17 февраля она нанесла одной из немецких частей серьёзный урон, уничтожив взрывчатой стрелой прибывший на станцию вагон с боеприпасами. Полустанок двое суток был объят пожаром, и это без учёта времени, которое инженерные части потратили на ремонт путей.       Операция продлилась до 20 апреля, однако успехом не увенчалась. По большей части виной стала недооценка сил Вермахта, а вовсе не то, что Жуков исходил из принципа «Бабы новых нарожают». Не был он таким идиотом. Зато немецкие силы оказались серьёзно скованы боями и измотаны.       Белка провела эту неспокойную весну в привычном для себя стиле – перемещалась с участка на участок фронта, отступая для пополнения боезапаса, всё больше и больше смещалась на юг. Неизменными спутниками её визитов становились байки и слухи, рассказанные видевшими её солдатами.       Элайты же продолжали на ощупь продвигаться с востока: Дженна, Алу и Коуди, передвигаясь в основном ночами, уже попали в пределы Поволжья, а Балто, задерживаясь в каждом крупном городе на пару недель, шёл дальше по Волге.       После очередного рейда в стиле диверсанта Лучнице пришлось вернуться в Каширу, ремонтировать стрелы и броню. Она надеялась, что крупных боёв, на исход которых она бы повлияла, не предвидится, но судьба распорядилась иначе. 17 июля 1942 года немцы перешли в наступление в рамках операции «Блау» – так началась судьбоносная и для войны, и для будущей команды Сталинградская битва.       Будущий капитан «Призраков» так спешила вернуться на передовую, что сильно отклонилась от маршрута, описав немалый крюк, попав не в излучину Дона, а на юго-западный подступ к Сталинграду. 2 августа «Королева ночи» вновь кошмарила передовые немецкие части, подошедшие к Котельниково. Немалым было удивление Белки, когда она узнала, что встала на пути у старого знакомого – на этот участок перебросили танковую армию генерала Гота.       Однако действовать столь же успешно, как, например, в Латвии или под Витебском у Белки при всём желании не получалось – местность была преимущественно степной, так что вне городов Лучнице было негде прятаться. Скрипя зубами, она отступала до самого города, стараясь отправить к праотцам побольше супостатов. 18 августа она готовилась к новому тяжёлому бою с тающим боезапасом, но на её удачу советские войска встретили немецкие танки огнём «Катюш». Белка надолго запомнила вид объятой огнём местности и остовов танков, ещё не зная, что переживёт через несколько дней. Тем не менее, наступление Гота было остановлено, а Лучница смогла уйти в Сталинград.       20 августа на одном из пароходов в город, до которого ещё не докатились бои, попал и Балто. В будущем волкопёс называл себя огромным глупцом за этот шаг. Но а пока он просто прятался по закуткам и подвалам, найдя затем спуск в канализацию, что впоследствии спасло ему жизнь.       Добравшаяся сюда днём позже Белка тоже случайно натолкнулась на спуск в подземные коммуникации под городом, где стала готовить укромный угол, куда можно было бы отступить в случае начала городских боёв.       23 августа 1942 года. Дженна, Алу и Коуди после годов и тысяч километров пути наблюдают за городом с левого берега Волги. В самом Сталинграде Белка заполняет колчан, а Балто готовится покинуть своё укрытие. Все эти планы обращаются прахом, когда над городом появились бомбардировщики 4-го воздушного флота генерала Рихтгофена.       Начался самый мощный за всю историю войны авианалёт на Восточном фронте. 80% зданий было уничтожено в первый же день бомбардировки. Пригороды Сталинграда состояли из деревянных построек, в городе размещались нефтехранилища и склады древесины. Приняв это в расчёт, немцы активно использовали зажигательные бомбы. Высушенный августовским солнцем город вспыхнул как порох. Выбравшаяся из подземного укрытия Белка, по её словам, словно попала в иной, апокалиптический мир – вместо города она застала чёрные от копоти остовы зданий, груды битого кирпича, застланное дымом небо и пожары, которые просто некому было тушить.       Как выяснилось уже в ближайшие дни, бомбардировка города создала проблемы самим немцам: танки, главная ударная сила армии, не могли пробраться сквозь груды битого кирпича, руины предоставляли огромное число точек для снайперов, а ещё – укрытий для самой Белки. «Демон руин», как уже теперь стали шептаться про чёрную тень с острыми когтями, с неестественной быстротой скакала по верхам домов, нападала на отдельные взводы немцев, пугая их до чёртиков, а потом исчезала.       Дженна с Алу и Коуди, увидев весь этот кошмар во плоти, замешкались. Алу, получая подсказки от Энаю, была уже уверена, что отец там, в городе. Но после бомбардировки их решимость перебраться через Волгу ощутимо поубавилась. При всей своей настойчивости довести поиски до конца, самоубийцами они не были, поэтому Коуди настоял на том, чтобы отойти от города, подальше от скоплений солдат, артиллерии и авиации, и обдумать свой следующий шаг.       Попытавшись найти более безопасные пути в город на севере, они вернулись через две недели, 6 сентября. Невероятного труда стоило незамеченными пробраться по наплавному мосту на остров Большой Сарпинский, а с него – уже на пароме в охваченный боями город. «Ну вот и всё, теперь отступать уже поздно» – сказала в тот день Алу, выйдя с родными на одну из улиц и взяв в лапы свою винтовку «Спрингфилд».       Именно в тот день Элайты приняли свой первый бой. Скоротечный и не самый умелый, но всё же: недалеко от Центрального вокзала Алу скомандовала прятаться, и открыла огонь. У Коуди в наличии был «Томпсон» с небольшим запасом патронов. Пока в запасе были боеприпасы 45-го калибра, он присоединился к перестрелке.       За неимением большого опыта новоявленные псы-воители нанесли крайне малый урон. Алу точно помнила, что тяжело ранила офицера. Продолжить бой помешал авианалёт пикировщиков «Штука» – немцы решили, что сейчас начнётся крупная атака. Укрывшись в каком-то подвале, Элайты окольными путями двинулись в сторону депо Центрального вокзала.       Где-то в эти же дни произошло ещё одно, без преукрас, знаковое для команды событие. Прочёсывая городские руины в паре километров от Мамаева Кургана, Белка краем глаза заметила кого-то, перебегающего от завала к завалу. Она уже вложила в тетиву очередную стрелу, но вместо коварного врага обнаружила перепуганного голодного пса, каких она прежде не видела – больно тот походил на волка. Сняв свою титульную маску, Белка быстро убедила Балто в дружественных намерениях. Заслышав неподалёку команды на немецком, Лучница увела нового друга к ближайшему спуску в канализацию – подземелья были лучшим способом не напороться на снайпера или попасть под бомбёжку.       Переводя дух каждый в своём укрытии, героические собаки оставались всего в одном шаге, чтобы из бесстрашных странников и одиночки в несокрушимой броне превратиться в легендарную команду.