Спасай меня

— Я устал смотреть на то, как все мои одноклассники гуляют, а я сижу дома! — восклицает Эдвард и плотно сжимает руки в кулаки, больше не зная, куда себя деть. Он был слишком зол, его буквально распирало и раздирало до такой степени, что он сам был готов вырвать из себя все органы и отключить их собственноручно, чтобы больше ничего не испытывать. Слишком отвратительное чувство, от которого просто выворачивает наружу. Он ненавидит ссориться с мамой, но зачастую она сама и вынуждает, — Мне уже не пять лет, мам! Я сам могу отвечать за свою учебу и успеваемость, понятно? Парень суетливо расхаживает по комнате и собирает все нужные вещи, что понадобятся ему на прогулке. Их не так много, зато только самое необходимое: пара лейкопластырей, ингалятор (его приходится носить из-за злосчастной астмы, что преследует его с самого детства и, видимо, никуда не собирается исчезать. А так хотелось, чтобы в один день она просто взяла и испарилась, будто ее не было никогда), наушники, телефон и конфеты. Конфеты для настроения, чтобы не было уж совсем грустно и печально. — Я не собираюсь слушать твои возмущения, Эдди. Ты же знаешь, я не терплю такого обращения к себе, — женщина ходит туда-обратно за мальчиком и пытается остановить его всеми способами: иногда хватая за ворсистый рукав бежевой кофты или за само запястье. Но Каспбрак постоянно вырывался и уже не так сильно боялся этого сопротивления, потому что к пятнадцати годам успел вытянуться в росте. Теперь наконец-то выше матери на пол головы, что не может не радовать и не внушать большей уверенности в себе, — Ты остаешься дома делать уроки на завтра, понятно? Астматик резко останавливается и, закинув рюкзак на плечо, придерживает его одной рукой и делает несколько шагов навстречу к Соне. Он не может выражать свое возмущение полностью, потому что все равно имеет уважение к своей матери… да и слишком хорошо воспитан, чтобы употреблять нецензурную лексику. А здесь без матов точно не обойтись. Совсем недавно мать закрыла его дома, сразу же после первого семестра. У Эдди вышла одна четверка по ненавистной физике, а все из-за нового преподавателя, который совершенно никому не ставит оценку выше четверки. Как бы хорошо ты не зубрил каждую тему, как бы тщательно не готовился к лабораторным и зачетам — все равно у тебя не будет пятерки. Никогда. И, на самом деле, шатена это никак не расстроило… все равно из-за этой несчастной четверки его знания не поехали по наклонной. Только страшно было, как отреагирует мама… не зря боялся, как оказалось. Совсем запаниковавшая Соня скупила буквально все сборники с задачками по физике в городе, не желая денег. Обставила ими все шкафы в комнате сына и приказала решать по одной книжке в две недели, ну, а если дело не наладится, придется нанимать репетиторов. Как же все это надоело… Эдди никогда не понимал, зачем ему эта дурацкая физика, если он вообще собирается быть ландшафтным дизайнером. Ах да, точно, Соня хочет, чтобы в школьном журнале стояла четкая колонка пятерок, а в коридоре висел плакат с фотографией Каспбрака и надписью «Гордость нашей школы». Но вот только самой «гордости» этого совсем не надо. Хочется спокойной жизни, как у всех одноклассников… хочется друзей. — У меня все это уже вот тут сидит, — мальчик проезжается пальцем по своему горлу и раздраженно выдыхает, пристально глядя прямо в глаза матери, — Я просто устал, черт возьми! Дай мне спокойно отдохнуть! Оставь меня без учебы и гребаных таблеток хотя бы на один вечер! Лицо женщины моментально меняется и приобретает не самый дружелюбный оттенок, и Эдвард понимает, что если сейчас что-то не предпримет — точно окажется запертым в собственной комнате на ближайшие месяца три. Не очень хорошая перспектива, так что он моментально срывается с места и, захватив практически разряженный телефон с тумбы, выскальзывает из комнаты, быстро направляясь к лестнице и чувствуя, как адреналин уже бушует в крови. — А ну стой! Но астматик уже не реагирует. Только скользит рукой по перилам и как можно быстрее перебирает ногами, чтобы быстрее оказаться внизу. Благо, входная дверь всегда была открыта, а конкретно днем. Ночью ее, конечно, приходилось запирать на все защелки от различных хулиганов, ну, а с семи утра и вплоть до девяти вечера всегда было вполне спокойно. Не то, чтобы Эдди прислушивался к каждому шороху… он просто мог легко сконцентрироваться на чем-либо, банально сидя у себя в комнате за столом. Он слышит еще несколько фраз, брошенных с верхнего этажа со стороны матери, однако даже не думает оборачиваться. Лишь как можно быстрее натягивает на ноги белоснежные кроссовки и, даже должным образом не завязав шнурки, выбегает из дома и выдвигается в сторону уже давно знакомого места. Конечно, туда Эдди мог пойти со своими друзьями, но… их попросту не было. Он неплохо общался с небольшой компанией из школы, где каждый имел свой индивидуальный характер, словно в каком-то подростковом сериале. Но зачастую они просто перекидывались с одноклассником парой фраз, а после продолжали идти туда, куда шли, по-видимому, не очень горя желанием разговаривать с кем-то вне их круга общения. Вроде бы, ребята были дружелюбные и добрые, однако, возможно, это всего лишь временная маска для того, чтобы на алгебре выпытать у Эдди списать конспект или тест. Выгодно, конечно, но самому Каспбраку совершенно не жалко. Лишь бы не гнобили… лучше пусть просто не замечают, так гораздо безопаснее. *** Эдди в который раз убеждается, что крыша многоэтажного дома в западном районе Дэрри — это самое атмосферное место, что вообще может быть. Именно здесь его мысли складываются правильно и не разлетаются по разным сторонам, как это происходит дома или в школе. В такое время сюда больше никто не приходит, поэтому можно делать все, что захочешь, совершенно никого не стесняясь. Небо затянулось тучками, и уже давно начало смеркаться. Заходящего солнца не было видно за серостью, но это только сильнее нравилось ему, словно… все так и должно быть. Именно с этим местом Каспбрак чувствовал какую-то необъяснимую ментальную связь и притяжение. Иногда он не хотел идти сюда уже в который раз, но ноги будто сами начинали двигаться по направлению к лестнице. Здесь немного жутко, но просто превосходно. Гораздо лучше, чем дома под надзором матери, что хотелось сидеть на краю всю вечность, до конца жизни… ну, или пока не сдует ветер. Эдди любил сидеть более рискованным способом. Возможно, это действительно было опасно, но ему нравилось чувство екающего сердца каждый раз, как он свешивал ноги прямо туда. Дух захватывало, и настроение сразу же поднималось. Казалось, что стук его сердца можно услышать за сотни километров, если только постараться и подойти немного ближе. Все как обычно. Шатен втыкает наушники и включает какую-то медленную музыку артиста с бархатным голосом, которому всегда хотелось подпевать… впрочем, он и делал это, только очень-очень тихо. Конечно, никто его не мог услышать, но даже несмотря на это мальчик все равно предпочитал перестраховываться. Мало ли, кто-нибудь зайдет… к тому же, на бетонном полу достаточно много различных надписей маркерами и баллончиками с разноцветными красками. Их всегда было интересно разглядывать и трогать кончиками пальцев, изучая структуру, хотя зачастую она была абсолютно одинаковая. За редкими исключениями. Каспбрак тихо подпевает и кутается в свою бежевую кофту сильнее, чуть поджимая плечи. Благо, внизу была еще и белая рубашка, которую он предпочел не снимать еще со школы. Она слишком комфортная и красивая, да и со свободной кофтой и охристыми штанами вроде бы симпатично смотрится. По крайней мере, сам Эдди так думал, когда насмотрелся картинок модных парней в интернете. Достав одну из шоколадных конфет, мальчик чуть приоткрывает веки для того, чтобы нормально развернуть обертку. Впрочем, он делает это быстро и сразу же закидывает сладость в рот, тщательно разжевывая, обтирая руки о штаны и снова скользя взглядом по многочисленным надписям. В какой-то момент его привлекло небольшое количество цифр, написанных черным маркером, а внизу черточка с именем. Разглядеть было достаточно сложно, а особенно в таких сумерках, но в конце концов получилось. Ричи. Интересно, а зачем он вообще сделал это? Зачем писать свой мобильный? Хотя, может быть, это даже номер карты… но свою удачу Эдди решает проверить. Возможно, этому парню тоже нужны друзья, и таким способом он пытался найти хоть кого-то. Пальцы немного тряслись от страха и волнения, однако ему все же получилось спокойно набрать номер, предварительно отключив наушники и музыку. Интерес берет над ним верх, тем более действительно интересно, что может получиться от такого неожиданного разговора, добытого довольно странным способом… Эдди, на самом деле, всегда тянулся к общению с людьми и пытался добиться его всеми способами, но, кажется, никто не нуждался в его компании так срочно. А Каспбрак и не настаивал… просто не собирался заставлять. Иногда задумывался, что дело все-таки кроется в нем. Быть может, он не достаточно классный и не соответствует своим одноклассникам по социальному статусу, не имеет какого-то престижа и должного места. Да, Эдди не какой-то там крутой парень, но зато может отдать всю свою искренность, заботу и честность… разве не именно это так сильно нужно людям? Оказалось, что только сам Каспбрак нуждается в этом, именно поэтому решительно выдыхает и прислоняет телефон к уху, уже выслушивая мучительно медленные и долгие гудки. — Алло? — чужой, чуть хрипловатый голос послышался по ту сторону, заставляя все тело мальчика невольно покрыться мурашками. От неожиданности он даже вздрогнул и прикусил губу, размышляя над тем, сколько же лет может быть этому парню… в любом случае, если он оставил этот номер на бетоне, то определенно должен был знать, что на этом месте обычно тусуются подростки. — Ричи? — неуверенно и робко выдавливает из себя и нервно сжимает край кофты в свободной от телефона руке. — А это кто? — Я Эдди. — Мне это мало о чем говорит. — Ты оставил свой номер на Уилоу-стрит… я подумал, что ты нуждаешься в общении. — А, точно, — он тихо посмеивается все с такой же хрипотцой, которая, если честно, уже сильно подкупила Каспбрака, — Я уж думал, что никто не позвонит. Шатен не сдерживает улыбку и слегка приподнимает уголки губ, чуть сильнее сжимая телефон в пальцах, что уже начали потихоньку потеть. Слишком приятный и чувственный голос, который просто хочется слушать вечно… постоянно, каждый день, каждый час и каждую минуту. Ричи сказал всего лишь несколько слов, но даже этого хватило мальчику, чтобы едва ли не сойти с ума. — Я просто… хочу друга. — У тебя нет друзей? — Нет, — Эдди мотает головой, хотя понимает, что собеседник его попросту не увидит. От этого вопроса снова нахлынула какая-та грусть и тоска, потому что… было страшно сказать или сделать что-то не так. Не хотелось упускать только-только появившегося знакомого, который, вроде как, более или менее заинтересован в контакте с тобой. Возможно, из этого когда-то даже выйдет дружба. — У меня тоже. Думаю, это из-за того, что от меня табаком несет или что-то типа того… может, ошибаюсь. — А я просто… не очень уверен в себе иногда. — Не очень уверен? — усмехается и принимает другое положение, что стало понятно из-за еле слышного шума простыней, — Но ты же позвонил мне. Любой неуверенный побоялся бы. — Если бы я увидел тебя на улице, то никогда бы не подошел, — вздыхает и выводит какие-то невидимые узоры пальцем на своей коленке, обтянутой тонкими штанами, — А по телефону ты не можешь видеть меня. — Я учусь в колледже на психолога. Я бы мог помочь тебе… наверное. — В колледже? — самое время задать самый главный вопрос, который беспокоит астматика уже минуты так две или три, — Сколько тебе лет? — Мне семнадцать. — Мне пятнадцать. — Напомни, как тебя зовут? — Эдди. Эдди Каспбрак. — Так вот, Эдди, — начинает Ричи и чуть прокашливается, — Относись к этому немного проще. Не думаю, что это слишком большая проблема… Тем более, с уверенными людьми иногда бывает сложно. — Почему? — заинтересованно спрашивает и останавливает движение пальца, теперь чуть приподнимая брови. — Никогда не знаешь, что от них ожидать, — Эдварду почему-то подумалось, что Ричи только что пожал плечами, — В любой момент сделают то, что только придет в голову. И не всегда хорошее, знаешь ли. В каждом есть капелька дерьмеца. Эдди молчит. Он смотрит куда-то вдаль, но особо ничего разглядеть не может из-за спустившейся на город вечерней темноты. Наверняка, мама уже давно потеряла его и ищет едва ли ни по всему городу, однако он старается не придавать этому особого значения. Сейчас заставляют задуматься слова собеседника, потому что… это действительно кажется правдой. Как-то страшно даже стало, но сам Каспбрак, скорее всего, больше так жить не сможет. — А ты? Ты уверен в себе? — Да. Всегда. *** В следующий раз они созваниваются сразу же на следующий день. Эдварда настолько сильно воодушевил часовой разговор с парнем, что он просто не мог удержаться и не расспросить о нем буквально все… и не зря. Жизнь Ричи оказалась достаточно интересной и увлекательной, со множеством событий, которые он, к сожалению или к счастью, проходил в одиночку. Но в этом был и свой шарм, ведь круто, когда никто тебе не мешает и не докучает. Тозиер никогда не задумывался над темами для разговоров, а просто плел то, что первое в голову придет. И это правда нравилось астматику, ведь парень был искренен с ним, а значит, их так называемые дружеские взаимоотношение не сложились сразу же на вранье. Разве это не круто, когда кто-то чувствует себя в своей тарелке рядом с тобой, как и ты с ним? Словно вы знакомы с ним не пару дней, а уже несколько лет точно. Удивительно, что у Тозиера до сих пор нет друзей, ведь он такой классный! Впрочем, может быть, в этом даже есть и плюс, потому что ни с кем не придется его делить. — Что делаешь? Астматик лежит на кровати, запрокинув обе ноги на стенку и пытаясь расслабиться. Он только что вернулся со школы и старался более или менее отдохнуть, чтобы потом с чистой и спокойной душой сесть за уроки. Ричи только недавно говорил, что никогда не делает домашнее задание и, на самом деле, Эдвард ему даже стал завидовать. Он тоже хочет не делать домашку и ничего не получать за это, но при этом оставлять свои знания стабильными… но если он хотя бы один день не будет читать и писать — Соня просто закопает его заживо. Так что он не рискует и охотно повинуется ей, чтобы в очередной раз не сесть под домашний арест. Благо, с прошлого побега на крышу все наладилось буквально за несколько часов. Как раз с того момента, как мальчик принес со школы три пятерки: одну по химии и две по литературе. Конечно, это не физика, но тоже вполне нелпохо. — Да вот, зажигалку где-то потерял… пытаюсь найти, — и правда, даже особо не прислушиваясь, можно было понять, что парень роется в ящиках с кучей барахла. Хотелось представить его в этот момент, однако… боже, Каспбрак даже без понятия, как он выглядит. Примерное представление, конечно, было, но этого было недостаточно. В голове у Эдди, Тозиер имел такие же каштановые волосы, как и у него, и только не карие глаза, а зеленые… а еще большой рост, явно на головы полторы выше. Он ведь еще и старше, и, наверняка, очень классно одевается, как-нибудь в стиле восьмидесятых. Эдвард не знает, как он выглядит, но уже знает, что ему бы пошло, — Кстати, вчера мне снова позвонили. Я думал, ты единственным останешься. А вот после этих слов шатен тут же напрягается. Он неосознанно хмурит брови и немного приподнимается на локтях, чувствуя в груди что-то странное и… ужасно неприятное. Он не хотел, чтобы Ричарду звонил еще кто-то с того места. Эдди должен остаться единственным, кто додумался позвонить по номеру, написанному маркером по бетону. — Кевин, конечно, классный… но не такой забавный, как ты. — Мне пора, Рич. — В чем дело? — в непонимании спрашивает Ричи, и астматик готов поспорить, что после последующего вопроса его рот растянулся в улыбке, — Эй… Ну ты что, ревнуешь что ли? — Нет, — как можно резче отрезает и окончательно принимает сидячее положение, — Мне правда пора. Пора делать уроки. Ему ничего не оставалось делать, как в тот же вечер пойти обратно на ту же крышу. Безусловно, Соня сначала не очень хотела его отпускать, но в конце концов мальчик смог отмазаться словами о том, что идет в библиотеку за книгой «Маленький принц». Вот глупая… они же ее еще четыре года назад прочитали. Но главное, так это то, что все сработало. Именно поэтому Эдди без раздумий забежал в магазин и купил первый попавшийся маркер, который точно не сотрется и не размажется даже из-за дождя. Может быть, это было не совсем правильно по отношению к Ричи и его только дружеским намерениям в отношении других людей, кто захочет ему позвонить, Эдвард все равно делает это. Открывает колпачок и резкими движениями руки зачеркивает надпись в несколько слоев, чтобы цифр совсем уж не было видно… наверное, этот поступок действительно самый ужасный из тех, что Эдди совершал когда-либо в своей недолгой жизни. Он делал это до тех пор, пока маркер вовсе не закончился и не перестал писать. Зато ничего больше не видно, а значит, теперь только он останется собеседником Ричи. Забавным, но не таким классным, каким мог бы быть. Иногда он думает, что медленно начинает чувствовать что-то по отношению к Ричи. *** На уроке обществознания Эдди не может думать ни о чем, кроме разговора, который должен произойти с Ричи вечером. Уже на протяжении трех недель они разговаривают каждый вечер, и эти самые разговоры всегда разной продолжительности. Иногда по десять минут, когда время сильно поджимает, а иногда и на всю ночь, из-за чего на следующий день Каспбрак чуть ли ни засыпает. Так происходит и в этот раз. Он рассказывал о своих любимых фильмах, сериалах и книгах до четырех часов утра, а потом еще не мог заснуть до шести. В итоге, решил вообще не ложиться спать и пойти в школу так: с бледными синяками под глазами и сонным видом, словно не спал уже дня три. Это очень сильно мешало сконцентрироваться на уроке, потому что веки постоянно закрывались, а голова падала на парту в самый неожиданный момент. Но он пытался держаться и отвлекаться от ужасной усталости… однако умиротворенный и убаюкивающий голос пятидесятилетнего преподавателя не давал этого сделать. Поэтому, решая пока не писать никаких конспектов и решая потом у кого-то сфотографировать, астматик берет черную шариковую ручку, которой обычно как раз и писал, и принялся вырисовывать какие-то непонятные узоры и закорючки на полях тетрадки. Такое занятие хоть немного отвлекало от мыслей о сне, так что уже совсем скоро мальчик даже вошел во вкус. Начали появляться какие-то лица, руки, глаза, а после и цветочки с различными цитатами. Скорее всего, потом придется вырывать несколько листов или покупать новую тетрадку, но сейчас он об этом не думает… до тех пор, пока его рука самовольно не вырисовывает инициалы в самом уголке. Глаза Каспбрака округляются от удивления, когда натыкаются на маленькие буковки «R+E», обведенные в аккуратное сердечко. Эдвард запаниковал и сразу же быстро перевернул страницу, чтобы рядом сидящий сосед ничего не увидел… благо, тот был занят конспектом. Встряхнув головой, Эдди даже бьет себя по щекам, чтобы прийти в себя… наверняка, на него так влияет только недосып. Да, точно… ничего такого сверхъестественного, все в порядке и… боже, ну нет же! Не мог же он влюбиться просто в голос и в представление у себя в голове? Кстати, с первого разговора голос Тозиера так и не поменялся, что не могло не радовать. Однажды хотелось услышать его в живую, но он не уверен, что этого захочет сам Ричи. Возможно, ему достаточно и такого общения, ну, а астматик же настаивать все равно не станет. Пусть и стал немного увереннее в себе благодаря этому парню, что предоставлял ему такие крутые истории про таких же людей, как и он. Ричард слишком классный для него… и, скорее всего, слишком красивый. У мальчика было очень много представлений о том, как же он может выглядеть, но каждый раз одно кардинально отличалось от другого. Золотой середины не было, хотя, может быть, оно даже к лучшему? — Эй, Эдди, — голос соседа по парте — Билла, раздался слишком близко к уху, что заставило астматика еще чуть лучше пробудиться. Они с Денбро никогда тесно не общались, но… наверное, только с ним он мог нормально поговорить, когда станет скучно на каким-либо уроке, на который они попадут вместе. Неплохой парень, однако думать о разговорах с ним не хотелось. Ну, или же просто для них не было места, потому что все свободное пространство занял именно его друг по телефону, — Т-ты как-то неважно в-выглядишь… — Все нормально, — поворачивает голову в сторону Уильяма и пытается натянуть улыбку на лицо, что, вроде бы, получается не так уж и плохо, — Я просто не выспался. — Что же т-ты такого д-делал-то всю н-н-ночь? — Эх, — вздыхает Каспбрак и подпирает голову рукой, устремляя взгляд обратно на доску с учительскими надписями, — Думаю, тебе не нужно знать. — Н-неужели то, о чем я д-думаю? — Что? — изгибает бровь и брезгливо кривит губы, — Фу, нет! Ни за что! Я просто до утра разговаривал со своим… другом. Уильям с явным подозрением глядит на своего одноклассника и просто не может поверить его словам по определенным причинам. Эдди правда выглядит хоть и сонно, но очень неубедительно, особенно в тот момент, когда говорит про друга. Никогда в своей школьной жизни шатен не мог найти себе нормального друга, а тут за несколько дней, серьезно? И все равно, что прошло уже три недели. Странное поведение Эдварда начало проявляться только недавно. — Д-да что ты? Другом? — тянет руку к чужой тетради и одним движением перелистывает листочек на один назад, как раз к тем каракулям, что мальчик оставил пару минут назад. Сам шатен точно такого не ожидал и явно запаниковал, однако уже спустя мгновение в конце концов понял, что это бессмысленно. Билли уже все видел… и все понял тоже, скорее всего, — Имя этого друга случайно не на букву «R» начинается? — дергает уголком губ и чуть толкает рядом сидящего локтем в бок, таким легким жестом намереваясь усмирить его волнение, параллельно вглядываясь в маленькие инициалы, обведенные в сердечко. Очень мило, на самом деле, — Не т-тупи, Эдди. Мечтаниями т-ты ничего не д-добьешься, слышишь? Каспбрак застенчиво поджимает плечи, вновь чувствуя, как его неуверенность в себе снова начинает проявляться. Он отводит взгляд и смотрит куда-то в столешницу… боже, куда угодно, только не на Денбро и не на надпись, которая вгоняла его в краску. Все-таки, лучше нужно было просто слушать учителя. — Мы с тобой, к-конечно, не друзья, н-но не д-думаю, что ты с-сможешь притянуть этого «R» силой м-мысли. Скорее всего, в чем-то он прав. Им определенно стоит встретиться.