Оборванные нити

Тайные встречи стали для них обыденностью — тем, без чего ни один, ни второй не смогли бы прожить. Каждую из них Гарри до ужаса ценил, ведь для него они стали свежим глотком воздуха; спасительным кругом в бездонном море, за который Поттер цеплялся, лишь бы не утонуть в безжалостной воде; ниточкой, что держала его на весу и не позволяла ему упасть на дно, с которого точно нет возврата. Он дорожил каждым разом, как видел Драко и мог с ним видеться. Пусть в последнее время подобное происходило совершенно нечасто, каждый раз, словно впервые, его сердце трепетало, как бешеное. Сколько подобное вообще продолжается? Сколько им, в принципе, приходится прятаться ото всех? Наверное, уже несколько лет. Ровно с того момента, как граф Реддл решил связаться с ним узами брака. С того момента в его жизни все словно наперекосяк пошло, а вернуть все обратно парень, как бы пытался, так и не смог. У него началась совершенно другая жизнь, в которую постоянно пытался вмешаться Том, отбирая у него свободу. И как же Поттер ненавидел это — ненавидел, но ничего не мог сделать. Юноша все время выискивал дни, когда Тома уезжал куда-то по делам. Зачастую его с собой он не брал, и Гарри оставался в поместье лишь под присмотром слуг да служанок, с которыми было легко договориться, дабы те прикрыли его. Находиться с ними в близких отношениях — одна из тех вещей, которая всегда играла ему на руку. Реддла же прислуга боялась и сторонилась, иногда вовсе пыталась избегать, точно он их накажет за одни малейшее неповиновение. Как наказывал его… однако сейчас Поттер старался не думать о таком. Эта весна принесла с собой хорошую погоду, тёплые и солнечные дни, а ещё цветение множества растений. Ещё только начало апреля, а кажется, что уже конец. Всё вокруг благоухало, а в воздухе витал приятный аромат цветов, которым Гарри наслаждался сполна, быстро шагая по вытоптанной людьми дорожке к их с Драко месту. Солнце едва-едва пробивалось сквозь ветки высоких и могучих деревьев. Здесь, в лесу, их никто не тронет. Том не любил природу, не видел в ней ничего красивого, а потому практически никогда не выходил на прогулки в подобные места, чего не скажешь о самом Гарри. Когда-то раньше, когда они еще могли с Драко встречаться свободно и без риска быть пойманными, они часто выходили гулять, особенно в предрассветное время. Тогда люди только-только начинали просыпаться, улицы пустовали, а под ногами чувствовалась роса; в воздухе витал особый свежий запах — такой, от которого становилось легче дышать, а птицы, словно наслаждаясь новым днем, не переставая, провозглашали его начало. В тот момент они были только вдвоем. Лишь они и подступающий рассвет, что яркими красками озарял все вокруг. Те прогулки остались в прошлом. Больше они не гуляли, встречая новый день и, скорее всего, больше никогда не смогут. Им больше не выйти вдвоем в открытую на люди, ведь любой может на них донести и тогда Гарри уж точно не поздоровится. Одна мысль о том, что с ним будет, пугала, а потому юноша старался не думать о таком. По крайней мере, не сейчас. Ведь, несмотря на всё, воспоминания о прошлых днях тёплой пеленой ложились на сердце, согревая даже в морозные дни. Пусть сейчас всё изменилось, они могли продолжать видеться и быть друг с другом. Отказываться же от Драко он не собирался вовсе. В лесу ему не встречалось ни души. На мгновение ему даже показалось, что он в этом мире совсем один, но наваждение прошло, стоило вдалеке услышать стук копыт. Гарри выдохнул, поправляя одежду. Конечно, здесь никого знакомого не может быть, но почему-то внутри жил страх. В прошлые разы всё происходило хорошо, но что будет, если сегодня всё пойдет не так? Их могут заметить, рассказать все Тому, и тогда тот точно отберет у него последние клочки свободы… Поттер мотнул головой и сглотнул. В последнее время нехорошие мысли слишком часто посещали его голову. Он шел вперед — к небольшому ручью, около которого они так обожали сидеть. Скрытое огромными кустарниками и деревьями, его сложно найти, без страха потеряться в лесу. Гарри же не боялся, ведь обходил эту местность когда-то «от» и «до». Сейчас его не сопровождали слуги; даже Добби парень не взял с собой, учитывая то, что тот был его личным слугой уже многие годы. Тот очень просился пойти с ним, дабы наблюдать, нет ли кого поблизости, но Гарри отказался: с Драко хотелось быть только наедине. Чтоб с ними было только пение птиц, шелест листьев, да журчание ручья, отчего непременно станет спокойно. Стоило сделать ещё несколько шагов, уже едва ли не пускаясь в бег, как юноша увидел Драко. Тот стоял под старым дубом, спрятавшись в тени, и прикрыв глаза. Об ствол дерева тот не опирался, будто боялся запачкать костюм, что ему очень был к лицу. Впрочем, Малфою шло абсолютно все, чтобы он не надел. Драко во всем смотрелся красиво, элегантно и утончено. Даже сейчас, стоило его увидеть, как он застыл, осматривая его так, словно видел впервые. Светлые, почти белые волосы, сейчас слегка растрепались от ветра; его глаза были закрыты, однако ресницы трепетали, выдавая полное спокойствие; кожа у него всегда идеальная, без единого изъяна, а ещё — мягкая и нежная, это Гарри знал точно. Парень остановился, засматриваясь на любимого, а на губах словно сама по себе появлялась улыбка. Как же он все-таки соскучился — словами не описать. Они не виделись около недели, а, казалось, что прошло намного больше времени. В поместье, подле Тома, часы вовсе тянулись, как тесто. Очень долго. Иногда просто невыносимо. Расстояние преодолеть между ними сейчас показалось чем-то невозможным, ведь Гарри желал просто… смотреть. Миловаться Драко и его красотой, чертами лица, внимательно вглядываясь в них, несмотря на то, что Малфой вечно губы недовольно кривит, когда Гарри такое делает. Он всегда возмущается, фырчит, однако сам так же смотрит на него, не отрывая взгляда. И от этого внутри каждый раз порхали бабочки. — Я думал, уже никогда тебя не дождусь, Гарри. Невежливо заставлять ждать, между прочим, а тем более — столь пристально рассматривать, — с легким недовольством проговорил Малфой, замечая чужое присутствие. Он приоткрыл глаза, бросая взгляд на Поттера. Злости внутри не было никакой, но вот смотреть на реакцию любимого он просто обожал. — Извини, дорогой. Ты просто слишком красив, вот я и не сдержался, засмотрелся на тебя, — с усмешкой ответил, а после, не сдерживая себя больше, бросился в чужие объятия, столь теплые и родные. Его тут же незамедлительно обняли в ответ, прижимая к себе совсем мягко и легко поглаживая по спине. Гарри знал: Драко не любил тактильность и когда кто-то вторгается в его личное пространство, но ему было можно. Целовать, обнимать, висеть, держать за руки, прижиматься — можно, чем Поттер абсолютно всегда пользовался. Даже сейчас, когда утыкался носом в чужое плечо, наслаждаясь ароматом дорогих парфюмов. Его любимых — этого стоило ожидать. А ещё от Драко приятно пахло мятой, что, когда юноша не использовал духи, отчетливо ощущалось. Гарри прикрыл глаза, прижимаясь лишь теснее. Он неимоверно скучал по нему, а потому сейчас хотел насладиться их встречей сполна. Была бы его воля, парень бы вовсе никуда не уходил. — Я соскучился, — совсем тихо, но радостно проговорил Гарри куда-то в чужое плечо, но Драко услышал. Он всегда его слышит и никогда не пытается затыкать, как Том. — Я тоже. Хотел встретиться раньше, ведь это было просто ужасно… Жаль, что не получилось. Мягкий поцелуй в макушку разлил тепло по всему телу, а все тревоги, что до того не отпускали сердце Гарри, мигом отошли куда-то в сторону. Он улыбнулся и посмотрел в чужие глаза… и почти сразу забыл, как дышать, оттого, столько же в серых глазах виднелось нежности. Эту неделю никто не смотрел на него так. Раздраженно, злобно, безразлично, заинтересованно, с уважением, но никак не с любовью и лаской. Рядом с Реддлом такого вовсе не было. — Не страшно. Том сегодня уехал надолго, мы можем побыть вместе. Драко слегка приподнял уголки губ в улыбке, а после погладил Гарри по щеке. Бережно и ласково, будто боялся его навредить и сломать. Юноша знал прекрасно, что Реддл может давать ему пощёчины, а потому даже сейчас гладит совсем аккуратно. От подобной заботы Поттер лишь сильнее улыбнулся, прижимаясь к Малфою. После обнял его за шею и впился в столь родные губы поцелуем. Ему незамедлительно ответили, отчего в груди в очередной раз за сегодня разлилось тепло, столь нужное ему сейчас. Длинные и изящные пальцы Драко мягко зарылись в его волосы, массируя голову, отчего Гарри млел, только углубляя поцелуй. Руками Поттер вел по чужой спине, чувствуя, как внутри все трепещет. С Драко даже обычные поцедите становились чем-то нереальным; чем-то до жути нужным. Гарри опалил чужие губы дыханием, ни на миг не желая отстраняться, да и Малфой совсем не желал его отпускать, ведь почти сразу вновь совсем мягко коснулся его губ. На грубость юноша почти никогда не переходил, лишь когда сам Поттер просил, и это ор так же невероятно ценил. Как и самого Драко в принципе. — Рассказывай, что у тебя, — совсем тихо сказал Драко, продолжая поглаживать его по волосам. Гарри прикрыл глаза. Сейчас он мог наконец-то полностью расслабиться, однако услышав вопрос, слегка поник и сглотнул вязкую слюну. Парень нервно оглянулся по сторонам, словно боялся, что за ними кто-то может наблюдать, однако их так же окружали лишь одни деревья. Ничего больше. Тем не менее, с каждым разом рассказывать о том, как к нему относится Том, становилось сложнее. Драко всегда за него волновался и злился на Реддла настолько сильно, что, казалось, готов собственноручно лишить его жизни. И Гарри, пусть чувствовал себя так защищенным, все равно не хотел приносить проблемы Малфою. Тот и так для него многое делает… однако сковать все в себе неправильно. — Ничего необычно. Том, как всегда, грозу напоминает, которая желает сокрушить все на своем пути. Хорошо, что он уехал. Драко замолк. Простое «ничего необычного» не означали ничего хорошего. Сюда входили и унижение, и полный контроль, и крики. Хорошо, что не случилось ничего похуже. Слушать подобное и не мочь противостоять графу Реддлу — едва ли не самое худшее, что испытывал Малфой в моей жизни. Хуже было лишь когда узнал, что Гарри выходит замуж. С уст вырвался тяжелый вздох, и Драко только сильнее обнял Гарри, оставляя легкий поцелуй на виске. Малфой злился: на Тома, на ситуацию, в которой они находились, на правила и законы. И, прежде всего, на себя самого и на свой страх. Ведь не будь его, он бы точно не сдерживал себя. — Я с тобой, Гарри, — сказал он совсем мягко, засовывая гнев куда подальше. Сейчас Поттеру он не нужен. И этих слов хватило, чтоб Гарри полностью расслабился и поверил в лучшее, отгоняя тревожные мысли прочь.