Благословление духов

— Лань Чжань, у тебя так красиво! Замерев посреди гостиной, Вэй Усянь с восторгом осматривался. Интерьер в квартире Лань Ванцзи был минималистичным, а от белизны стен даже немного слепило глаза. Но это жилище будто воплощало своего владельца, поэтому Вэй Усянь был в восторге. — У тебя нет телевизора, да? Или он в спальне? — Нет. — Я тоже не успеваю его смотреть, предпочитаю гулять на улице, когда выдается свободное время. А ты любишь гулять? — Да. — Хорошо! Так здорово, что у нас много общего, Лань Чжань. Вэй Усянь улыбнулся и вынул из рюкзака свою зубную щетку, которую забрал из дома шицзе, полотенце и домашние шорты с футболкой. — Я в душ? — Да. Лань Ванцзи, как всегда, был сдержан, но Вэй Усяню почему-то казалось, что он гораздо напряженнее, чем обычно. Будто ждёт какого-то подвоха или, может быть, когда они уже будут целоваться? От этой мысли сразу же стало тяжело дышать, и Вэй Усянь сделал воду прохладной, чтобы немного усмирить фантазии. Как любой подросток, он немного интересовался всяким разным, но без особого рвения. Ему не было интересно завоёвывать и разбивать девичьи сердца, как некоторым одноклассникам, он предпочитал либо учиться, либо весело проводить время за играми или футболом, а потом началась учёба посерьёзнее и проблемы поважнее. Его не удручало отсутствие опыта, он даже не задумывался над этим, ведь никогда ещё не был влюблён. И прямо сейчас стало немного страшно, он просто не мог опозориться перед Лань Ванцзи, но знал, что так скорее всего и будет. Из ванной он вышел чистым, умытым и подавленным. Лань Ванцзи был идеалом, а у него резко развился комплекс неполноценности, который ужасно раздражал. — Вэй Ин? — позвал его Лань Ванцзи немного встревоженно. — А, Лань Чжань, — он словно очнулся и вспомнил, где находится. — Ты в порядке? Вэй Усянь улыбнулся абсолютно вымученно и решил быть честным. — По правде сказать, не очень. Я ведь совсем не умею целоваться, Лань Чжань. А ты? — Нет, — спокойно ответил Лань Ванцзи, не моргнув глазом. — Ох. И что же нам делать? — Учиться, — бескомпромиссно ответил Лань Ванцзи и подошёл к нему вплотную. Вэй Усянь как в замедленной съёмке смотрел за приближением чужого лица к своему и до последнего мига держал глаза открытыми, тогда как Лань Ванцзи закрыл их. При этом он выглядел так трогательно и доверчиво, что Вэй Усянь ни за что бы не смог остановить его или обмануть. Он потянулся к нему сам, и их губы встретились мягким прикосновением. Они очень долго стояли, просто прижавшись друг к другу губами, но Вэй Усянь точно знал, что целоваться нужно как-то иначе. Поэтому он первый открыл глаза и отодвинулся. — Что-то не то, Лань Чжань. Давай на диван присядем? И, наверное, нужно как-то двигать губами, я в кино видел. Давай попробуем? — И он потащил юношу к дивану, радуясь, что тот послушен. Сидя было немного лучше, и он придвинулся ближе, намного ближе, чем позволяли правила приличия, а затем и вовсе забросил руку на плечо Лань Ванцзи и широко улыбнулся. Его тело обуревали странные ощущения от такой близости. Хотелось потереться о Лань Ванцзи, потрогать его везде, и желательно без одежды. Вэй Усянь чувствовал, что желает большего, чем простое соприкосновение губ. — Лань Чжань, ты готов? — Мгм, — неопределённо ответил Лань Ванцзи и внезапно прижал его к себе так сильно, что все нервные окончания затопило восторгом. Вэй Усянь и сам не понял, кто первый набросился на другого, но жадность, с которой они это сделали, ошарашила его. Они соприкасались губами так жарко, что ему пришлось облизать их. И Лань Ванцзи сделал то же самое. Их языки столкнулись, и он почувствовал, как у него во рту хозяйничает язык Лань Ванцзи. Это оказалось так приятно и хорошо, что он застонал от удовольствия. В ответ на это Лань Ванцзи сжал его ещё сильнее и затащил себе на колени, продолжая целовать, пока они оба не стали задыхаться и не оторвались от губ друг друга. — Лань Чжань, ты такой талантливый! В этом тоже. Глаза Вэй Усяня блестели от восторга и возбуждения, а у Лань Ванцзи покраснела даже шея, что было очень мило и отчего-то приятно. На некоторое время возникла пауза, оба юноши жадно смотрели друг на друга и, кажется, даже не дышали. А потом Лань Ванцзи как-то ловко и очень быстро опрокинул Вэй Усяня на диван и навис сверху. — Вэй Ин, можно? Застонав, Вэй Усянь обхватил своего парня ногами, не зная, откуда в нём взялась такая смелость. Светлые глаза юноши вмиг потемнели и он снова набросился на Вэй Усяня с поцелуями, попутно пытаясь раздеть, хватая за что придётся и оставляя следы на коже. Вэй Усяню было наплевать, что Лань Ванцзи действует грубовато, сознание заволокло туманом возбуждения, и он мог только стонать, подстёгивая юношу и тоже пытаясь раздеть, в чём, впрочем, не преуспел. — Лань Чжань, Лань Чжань, сними это, хочу трогать тебя. Чёрт, почему ремень такой неудобный? Лань Ванцзи действовал более умело и спокойно, но по тому, как горели его глаза и пылали уши, Вэй Усянь понимал, что ему тоже непросто. Жар распалял их тела так сильно, что одежда вызывала уже реальный дискомфорт. Лань Ванцзи сам расстегнул ремень и молнию на брюках, а Вэй Усянь почувствовал, как рот заполняет слюна, словно перед ним поставили огромное блюдо с мясом, приправленное соусом из острых перчиков, и несколько бутылок вина. Он смотрел так жадно, что Лань Ванцзи едва не смутился и не передумал. Член очень болезненно давил на ширинку, и он хотел выпустить его на волю, для чего встал, упираясь коленом в диван. Вэй Усянь не сдержался и протянул руку, чтобы потрогать такой внушительный бугор в чужих штанах. — Вау, Лань Чжань, ты просто огромный, да? — Обычный. Юноша явно сильно смутился, но всё же снял штаны вместе с бельём. Гулко сглотнув, Вэй Усянь снова потянулся к представшему перед ним сокровищу и провёл по стволу рукой. — Нет, ты большой, Лань Чжань. И красивый. Вот здесь тоже. Улыбнувшись так, будто отвесил не пошлый комплимент, а сказал что-то весёлое, Вэй Усянь принялся быстро избавлять себя от остатков одежды. Оставшись обнажённым, он сперва посмотрел на себя, потом на Лань Ванцзи и припечатал: — Ты гораздо больше. — Вэй Ин красивый. Лань Ванцзи, явно смущённый происходящим, предпочёл перейти от разговоров к делу и снова завалил Вэй Усяня на диван, затыкая поцелуем. Вэй Усянь радовался, что они так быстро научились целоваться, но тело жаждало чего-то большего. Он неосознанно притёрся к Лань Ванцзи, и тот издал восхитительный стон. На ощупь его тело было таким же прекрасным, как и он сам, отчего Вэй Усянь плыл и плавился. — Лань Чжань, — прошептал он, когда они снова разомкнули губы и смогли отдышаться, — мы ведь уже научились целоваться? — Мгм? — Давай теперь ещё другому поучимся? С тобой всё так хорошо получается. Лань Ванцзи немного заторможенно кивнул и погладил его по боку, а затем начал целовать от шеи и ниже по груди. Каждый поцелуй вызывал внутри жар и всплеск неконтролируемого счастья. Вэй Усянь и подумать не мог, что его тело способно испытывать подобные ощущения. — Лань Чжань, Лань Чжань, — томно стонал он, когда поцелуи переместились ему на живот. Лицо полыхнуло пламенем, стоило чужим губам дотронуться до пупка и ниже, по тёмным волоскам, стремящимся точно к паху. Вэй Усянь закрыл лицо руками, чтобы не видеть этого волнующего и тело, и душу зрелища. Когда губы Лань Ванцзи обхватили его член, Вэй Усяня выгнуло и он невольно толкнулся глубже, заставляя юношу закашляться. — Прости, прости, я буду лежать смирно, прости, Лань Чжань! Пальцы Вэй Усяня вплелись в густые волосы и он нежно пропустил пряди сквозь них, слегка сжимая и заставляя Лань Ванцзи стонать. — Ты такой красивый, талантливый, мне так хорошо с тобой, — Вэй Усянь шептал это, пока Ванцзи ласкал его в самом чувствительном месте, отдаваясь процессу с присущей ему старательностью. Он будто знал чужое тело как своё и доставлял невероятное удовольствие. Чувствуя подступающий оргазм, Вэй Усянь убрал руку от волос Лань Ванцзи и укусил себя за запястье, чтобы сдержать крик. Так хорошо ему не было никогда в жизни и он готов был рассказать всему свету, как любит Лань Ванцзи, но собственная рука и яркий оргазм мешали. Проглотив всё семя, что выплеснулось из Вэй Усяня, Лань Ванцзи сел прямо, поглаживая всё ещё не отошедшего от оргазма возлюбленного. Собственное желание требовало разрядки, но он терпеливо ждал, пока Вэй Усянь придёт в себя. Ему нравилось гладить чужие ноги, чувствовать себя столь близко к кому-то и впервые в жизни переживать любовную лихорадку. Читая положенные по учебной программе романы и повести, он не понимал, почему люди стремились касаться друг друга, целовать и ласкать. И сейчас, когда собственное сердце переполнялось нежностью и трепетом, он желал никогда не отпускать Вэй Усяня от себя. Заботиться, засыпать вместе и просыпаться, быть рядом всегда до конца своей жизни. — Лань Чжань, — жалобно протянул Вэй Усянь, приходя в себя. — Лань Чжань, кажется, я умер. Лань Ванцзи немного встревоженно посмотрел на него и перестал гладить. — Вэй Ин? — Мне так хорошо никогда в жизни не было, честно-честно. — Вэй Усянь наконец-то смог открыть глаза и тут же сел, поджав ноги. Первое, что бросилось ему в глаза, помимо напряжённого взгляда Лань Ванцзи, это его ещё более напряжённый член. Он не колебался ни мгновения, тут же сползая на пол. Сам раздвинул чужие колени и устроился между ними под внимательным взглядом золотистых глаз. Было немного страшно, но ему очень понравилось то, что делал Лань Ванцзи с его членом, поэтому он аккуратно дотронулся до чужого, и они одновременно выдохнули. Вэй Усянь коротко рассмеялся от облегчения, что не он один затаил сейчас дыхание. — Ты действительно самый красивый, Лань Чжань, — прошептал он, поглаживая толстый и бархатный на ощупь пенис. — И такой большой. Лань Ванцзи огромным усилием воли сдерживал рвущийся из него стон. Тонкие пальцы, что гладили его сейчас и ласкали, заслуживали того, чтобы целовать их, но он не мог пошевелиться для этого. Он смотрел и чувствовал, что ещё немного, и не удержит собственное семя внутри. Вэй Усянь же не стал более медлить и опустил голову, чтобы начать целовать возбужденный ствол от поджавшейся мошонки и до самой головки. Та была уже такая мокрая, что он слизал всё языком, а затем обхватил губами и звонко причмокнул. Мир Лань Ванцзи взорвался столь стремительно, что неожиданная струя спермы запачкала Вэй Усяню губы и потекла по подбородку, пока Лань Ванцзи со стоном кончал от нехитрой ласки. Сперма толчками выплёскивалась и дальше, а Вэй Усянь даже не отстранился и позволил испачкать себя, чтобы в конце снова прихватить головку губами и буквально высосать остатки. Устыдившись того, как быстро всё закончилось, Лань Ванцзи прикрыл ладонями глаза и пытался хоть немного взять себя в руки, но Вэй Усянь не дал ему такой возможности. Утерев лицо и грудь валяющейся рядом футболкой, он влез к нему на колени и теперь пытался заглянуть между пальцами, чтобы поймать взгляд возлюбленного. — Лань Чжань, ты что, смущаешься? — Мгм. — Не надо, Лань Чжань, нам было так хорошо! Хочу ещё поцеловать тебя. На эти слова Лань Ванцзи отреагировал стоном и, убрав от лица руки, сам впился в губы Вэй Усяня поцелуем, с удивлением чувствуя на них свой вкус. Это не было противно и только заводило сильнее. Но решив, что с них на сегодня хватит, Лань Ванцзи подхватил возлюбленного на руки и понёс в спальню, продолжая целовать и едва избегая встречи с мебелью и косяками. — Ты такой сильный, Лань Чжань, — восхищённо произнёс Вэй Усянь, когда оказался на белоснежной постели. Его шея горела от меток, которые наставил Лань Ванцзи, но ему было так хорошо, что он едва замечал это. Они смотрели друг на друга, словно впервые увидели, но в то же время искали всю жизнь. — Лань Чжань, ты очень красивый, сильный, умный, щедрый. И ты весь мой, да? — Вэй Усянь дождался утвердительного кивка и расплылся в счастливой улыбке. — Лань Чжань, я, кажется, люблю тебя. Глаза напротив слегка расширились от этого признания, а он потянулся ближе, чтобы снова поцеловать. Этому они точно научились лучше всего за вечер.

***

Утро началось так же сладко, как и закончился вчерашний день. Лань Сичэнь осознавал, что очень быстро привык к тому, что Мэн Яо не чужой ему человек. Дни вместе были наполнены светом и счастьем. И он ощущал себя так, словно все люди и чужие заботы находятся за звуконепроницаемой оболочкой их на двоих мира. Мэн Яо стал центром его Вселенной, разделив жизнь на до и после. И он с болью в сердце осознавал, что разлука всё ближе и ближе, но гнал от себя дурные чувства, не давая им отравить сладость этого утра. Брать Мэн Яо на грани сна, когда его тело податливое и сонное, было сродни полёту. Лань Сичэнь проникал в расслабленного с ночи парня, нежно целуя и обнимая. И Мэн Яо с охотой и томной негой впускал его, упираясь ягодицами в пах, и сладко стонал, обуреваемый страстью и желанием получить немного боли, чтобы не сойти с ума от счастья. Лань Сичэнь, уже познавший эту его особенность, прикусил мочку уха, и весьма сильно. Это послужило спусковым сигналом, и Мэн Яо кончил прямо ему в руку, не имея никакой возможности сдерживаться. — Сичэнь… — М-м-м? — Я люблю тебя. — Я знаю, мой Яо-Яо, и я люблю тебя. — Он продолжал двигаться плавно, но постепенно страсть брала верх, и через несколько минут он перевернул Мэн Яо на спину и ворвался в него очень резко и грубо. В ответ на это Сичэнь получил лишь полный страсти стон и сильное движение навстречу. Вцепившись пальцами в простыни, Мэн Яо всхлипывал, отдаваясь так, будто за ними кто-то гнался. Кончив и навалившись на А-Яо сверху, Сичэнь не сдержался и прошептал: — Уедем со мной, прошу тебя, не хочу расставаться ни на минуту. — В ответ он услышал лишь тихий вздох и тут же нахмурился. — Прости, я обещал не торопить тебя. Это нечестно, у тебя здесь вся жизнь. Просто для меня теперь вся жизнь — это ты. Хочешь, я останусь здесь, с тобой? Выбравшись из-под Сичэня, Мэн Яо обнял его и очень серьёзно посмотрел любимому в глаза. — Мы уже обсуждали это. Ты востребован на работе, у тебя семья в Пекине, у меня же никого нет, кроме тетушки СыСы. Но у неё своя семья, дети, даже есть маленькая внучка. Она не пропадёт. Сильнее всего меня держит здесь могила мамы, но если я буду приезжать к ней, то ведь не страшно, если мы уедем? Мэн Яо будто говорил сам с собой, а Сичэнь, обнимая его, боялся дышать, чтобы не спугнуть этот порыв. — Мы можем летать сюда хоть каждые выходные, А-Яо. Или перевезти твою маму в Пекин, это можно организовать. Слегка нахмурившись, Мэн Яо прошептал: — Она всегда так хотела вырваться из нищеты и вернуться в Китай. Может быть, твоя идея не лишена смысла. Пусть и мрачного. — Я узнаю всё в консульстве, — тихо и спокойно заявил Лань Сичэнь, не зная, как ему удаётся сдерживаться и не кричать от счастья. — Сегодня же заедем к ним. — Сичэнь, — Мэн Яо уткнулся возлюбленному в грудь и вздохнул запах уже такого родного тела. — Я поверить не могу, что встретил тебя, что ты не мираж, не выдумка. — Я благодарен небу за то же самое, Яо, — улыбнулся ему в макушку Лань Сичэнь. — Ты моё наваждение наяву, и я безмерно счастлив, что ты подвёз молодого господина Не, а мы случайно встретили Вэй Усяня. — Знаешь, я ведь тоже сжигал ритуальные деньги, но ни о чём не просил, просто думал о тебе. — А я о тебе. Впервые в жизни кто-то так быстро и с первого взгляда проник в моё сердце. И я счастлив, что ты хочешь быть со мной. — Очень хочу, Сичэнь. Со мной такое тоже впервые, но чем ближе день разлуки, тем тяжелее на сердце. Не хочу разлучаться с тобой. — И не нужно, Яо. — Лань Сичэнь улыбнулся, прижимая юношу и не веря своему счастью. Он поклялся, что сделает всё, лишь бы действительно не расставаться с Мэн Яо.