Легенда о похищенном Ëкае и Наëмнике.

На столе, помимо слоя пыли, двух немытых кружек, в которых уже скоро зародится новая жизнь, кучи бумаг и бутылки от саке, лежат две папки. В них — совершенно идентичное досье, состоящее из двух страниц. На первой — информация о цели, краткая биография, фото. На второй — хронология будних дней, адреса, где человек, и не только «человек», появляется чаще всего и в какое время — хорошая работа кадров по сбору данных и слежки. Дазай Осаму, откидываясь на спинку стула, двумя пальцами открывает одну из папок, бегая глазами по уже изученному тексту. Накахара Чуя. Гражданство: Япония. Дата и место рождения: 29.04.1999. Ямагути. Рост: приблизительно 160 см. Вес: приблизительно 58-60 кг. Раса: Кицунэ. Способности: нечеловеческая сила, иллюзии (?), способность принять облик человека и животного, убеждение. Родители: неизвестно. Род деятельности на сегодняшний день: бармен, бар XXX. Увлечения и навыки: коллекционирование вин и алкогольных напитков; поэзия; посещение детского оздоровительного центра; дзюдо; кулинария; вождение категории A-B; Характер: агрессивен. У Дазая вдруг срывается смешок с губ. Агрессивен? И это всё, что смогли написать две самые влиятельные организации в городе? Стоит отметить, что во втором досье от более приятных партнеров всё же написано мелким шрифтом «крайне раздражителен». Мужчина закрывает на несколько секунд глаза, качает головой и делает глоток горьковатого саке, откидывая от себя папку. Два одинаковых досье, только вот в конце каждого разные цели: «Убить» и «Защитить». Цены тоже разные, от первой миссии, естественно, заработка будет больше — это давно проверенный временем клиент, пускай и не самый добродушный, но зато надёжный. А вот со вторым Дазай работает всего лишь во второй раз, и то после последнего всё ещё отходит и почти нигде не мелькает. Как оказалось, защищать людей, — или же каких-то других существ, — куда опаснее и труднее, чем их уничтожить, скрыть улики и забыть. Портовая Мафия и Вооружённое Детективное Агентство. И в обоих случаях отказываться от заказа себе дороже. Мужчина изучает взглядом фотографию, выпавшую из папки, смотрит на огненно-рыжие длинные пряди, кривую усмешку и по-лисьи сощуренные глаза. На этот раз дело сложнее обычного — с Кицунэ Дазай Осаму ещё не связывался, лишь понаслышке знает и может строить догадки, переживёт ли он в принципе эту длинную ночь. _____ Ему всегда нравилась атмосфера баров — приятный пряный запах алкоголя и орехов с фисташками, лёгкая музыка, чтобы не прерывать общение гостей, спокойные люди и приглушённый свет. Это всё о тех барах, в которые привык ходить Осаму. Сейчас мужчина стоит у лестницы, по которой только что спустился в какой-то подвал, провонявший спиртным, разными духами и просто уносящим вдаль «тусовочным» настроением. И его тут же подбивают в плечо молодые люди, что пьяно смеются и наверняка спешат покурить на свежем воздухе. Тут же от запаха табака и кальяна не вздохнуть. Работа наёмного убийцы — грязная. Очень грязная. Но не настолько, чтобы наступить на полу в какую-то жидкость странного цвета и сморщиться, повести плечом и направиться дальше, потому что работа есть работа. Музыка в колонках, кажется, готова разорвать барабанные перепонки, а свет разных прожекторов бьёт по глазам, но не отвлекает сосредоточенного человека. Выдержка отточена за эти годы как самый острый нож в мастерской. Осаму Дазай проходит через толпу, натягивая медицинскую чёрную маску повыше и понимая, как в ней душно, находит, наконец, бар, и, аккуратно отодвинув от себя уже не стоящую на ногах молодую леди, присаживается на мягкий высокий стул. Это даже хорошо, что место шумное и полное людей. Проще будет работать «под шумок», так что Дазай опускает локти на глянцевую поцарапанную поверхность стола, склоняет голову вправо и ищет взглядом невысокого молодого человека. У него не так много времени — управиться нужно за тридцать четыре минуты, пока смена Накахары Чуи не закончилась. Через тридцать минут тут будет уже его сменщик, а им видеться сегодня не стоит. Чуя должен исчезнуть где-то за несколько минут до его прихода, а то есть тогда, когда уйдёт покурить через чёрный вход. Он делает так каждую смену — уходит на перекур за пять-две минуты до конца смены, возвращается, отдаёт бар под контроль другого бармена, уходит и ещё минут пять стоит и снова курит, только после идёт в сторону дома. Второй раз Накахара Чуя сегодня не покурит. Дазай смотрит на наручные часы, чуть хмурясь и всё ещё не видя бармена, затем чуть вытягивается и вскоре замечает рыжую макушку. На другом конце длинного бара. Буквально на нём. Пацан, забравшись и уронив колени на поверхность стойки, смеётся и вливает в гостя напиток прям из бутылки, пока рядом стоящие девушки забираются под его большую футболку и с визгами тянут вперёд за ремень. Развлечения нынешней молодёжи пугают. Но ладно, Осаму не так уж сильно хотел виски. Ему в принципе пить сегодня не стоит, достаточно просто наблюдать и следить за временем. Спустя пять минут к нему подлетает раскрасневшийся юноша и с улыбкой спрашивает, что тот будет пить. Волосы, убранные назад в пучок, растрепались и локонами падают на лицо, глаза горят от веселого вечера, плечи дёргаются в такт музыке, и усмешка, другая, не такая как на полученным Дазаем фото, не сходит с лица. С виду — обычный парень, живущий ночной жизнью. Невысокий, стройный, с мягкими чертами лица и необычным для их страны цветом глаз. Но всё это с виду. Дазай заказывает виски и чуть щурится, наконец, самостоятельно понимая, как же хорошо лисы умеют маскироваться и прятаться среди простых людей. Спустя ещё двадцать шесть минут на длинным мягком стуле никого не остаётся, на барной стойке — нетронутый виски. Дазай, замечая, как мелькает огненная копна волос в углу на чёрный выход из здания, скользит через толпу следом, поднимается по недлинной лестнице, заглядывает через окно в двери и находит фигуру в фартуке, спокойно курящую в ночной тишине. На его опущенной голове появляется дебильная шляпка. Наверное, пацан замечает припаркованную недалеко машину, которой обычно тут не бывает, но не думает о ней долго. Мужчина кидает взгляд на часы, усмехается сам себе и проверяет в карманах две вещи. Выйти из здания и оказаться незамеченным — невозможно даже с его бесшумной походкой, точно он вовсе не касается пола, ведь лисы обладают особо чутким слухом, и Накахара Чуя, оборачиваясь тут же, подтверждает это. — Вы заблудились? Это чёрный вход, для сотрудников, — сообщат парень, опуская сложенную на груди левую руку, пока в правой тлеет сигарета. — Да, я просто тут машину припарковал, — Осаму спокойно указывает подбородком в сторону своего авто, зная, что камер у этого богом забытого бара снаружи просто нет, а отследить его действия по внутренним будет крайне тяжело — работа профессионала. К тому же, эту цель искать будут очень навряд ли. — Выпили и за руль? — едва заметно улыбается Чуя, делая затяжку и при этом едва заметный шаг назад — лисье чутьё не подводит, пускай и на лице пока что сохраняется невозмутимость. — Не привыкать, — пожимает плечами Дазай, стягивая маску с лица и растягивая губы в добродушной улыбке, чем чуть ослабляет чужую бдительность. Руки приходится тоже оставить открытыми. — Я позаимствую у вас сигарету? Чёртова зависимость. — Да… Конечно. Дазай подходит не спеша, пока Накахара достаёт пачку и протягивает её. Наёмник останавливается как раз-таки на расстоянии вытянутой руки, зная, что лишнее движение может обернуться вскрытым когтями горлом. Подмечая на чужих кистях чёрные перчатки, достаёт сигарету, её суёт в рот, а руки в карманы, якобы ища зажигалку, но сжимая в пальцах другой предмет. — Чёрт, выронил где-то, — бубнит опуская взгляд мужчина, хлопает другой рукой по карманам на бёдрах. Накахаре Чуе дважды намекать не надо, он усмехается, тушит свою сигарету недокуренной — что-то подсказывает ему уйти отсюда, — а затем достаёт зажигалку и протягивает незнакомцу уже без улыбки. — Вот. Оставьте себе. Этой секунды достаточно, чтобы высунуть из кармана браслет, подцепить им чужую протянутую руку и туго с хлопком застегнуть на тонкой кисти. Замешательство от такого действия мгновенное — распахнутые глаза, дрогнувшие длинные ресницы и почти сорванный с губ мат. Первая реакция лисы на охотничью собаку — побег, вторая — агрессия. Чуя Накахара пытается вырвать руку, но Дазай, держа сигарету зубами, бьёт ребром ладони по сонной артерии мальчишки, видя, как морщится от боли его лицо. Если бы не браслет — давно бы уже сам лежал на асфальте вместе с чужой зажигалкой. Чуя Накахара, потерявший нечеловеческую силу, как писали в досье, закатывает глаза и почти ухает вниз, но оказывается пойманным в кольцо рук. Есть ещё три минуты на то, чтобы достать шприц и медленно внутривенно ввести раствор пропофола, дождаться эффекта, слушая чужое дыхание, а затем затолкать мальчишку на переднее сиденье машины и связать. На всякий случай. Возвращается Дазай всего на полминуты — захватить зажигалку и шляпку, упавшую на землю. Путь до загородного дома составляет три часа и сорок четыре минуты. За это время Дазай несколько раз вводит раствор в жертву, чтобы сохранять наркоз, меняет свою одежду и сжигает её на одной из дальних остановок, затем два раза заменяет номера машины Toyota Yaris. Он меняет автомобиль каждые полгода, но придёрживается этой марки — самой популярной в стране. В дороге Дазай Осаму с первого телефона набирает номер организации, чья цель — избавиться от лисы. Осаму не знает причин и подробностей, это не входит в его обязанности. Старому знакомому он сообщает, что цель у него, а также говорит координаты, пока находится в городе, но не ставит в известность о том, куда едет. Его задача — избавиться, а не тянуть время с сохранением чужой жизни. Следующий звонок уже будет об умертвлении Кицунэ. После звонка мужчина выкидывает симкарту, поджигая её предварительно чужой зажигалкой, за ней в мусорку летит его телефон и мобильный мальчишки, найденный в фартуке. Он вставляет новую симкарту в свой второй телефон и звонит другой организации, сообщая координаты загородного дома и что лис, которого нужно спасти, у него. В целости и сохранности. Дрыхнет на соседнем сиденье и иногда во сне пытается кого-то пнуть. Правда, за эти почти четыре часа Дазай Осаму так и не приходит к своему итогу. Какой из заказов выполнять? И на раздумие у него меньше трёх дней, пока Огай Мори не заинтересуется, что там с целью. ____ Его загородный дом далёк от уютных коттеджей или трёхэтажных особняков с большим садом. Скорее это обычная бетонная коробка с одним этажом, прочными окнами и решётками на них, окружённая лесом и длинной, безнадёжной дорогой. Ближайшее поселение с элементарным магазином в тридцати пяти километрах, сорок минут на машине. Внутри на толстых стенах нет обоев, только штукатурка и краска, вместо ламп — болтающиеся провода с лампочками, а полы из грязно-серого керамогранита. Просто, заурядно, без всего лишнего, а из мебели — всё необходимое и чуть-чуть больше. Этого достаточно для того, чтобы удерживать тут насильно привезённого ёкая, хотя похищение в список услуг Осаму Дазая никогда не входило. Особенно — похищение демонов и духов. Так что он стоит перед расстеленным в углу комнаты футоном, на котором комочком свернулся Накахара Чуя, чья рука наручниками пристёгнула к тонкой, но прочной батарее, и думает, куда завела его непростая жизнь. Сейчас очнётся и будет визжать — Дазай, кидая рядом с ёкаем его шляпу и перчатки, уверен. А пока мальчишка, из-за уязвимого состояния которого проявились три хвоста и уши, накрывается собственным рыжим мехом и тихо дрожит, переживая отход от наркоза. Дазай ставит руки в бока и закатывает глаза — не так уж много он вколол, за дозировкой следить умеет. Тем более, речь не об обычном человеке, а о мифической твари. Если бы не браслет, то тут даже тройная доза не помогла бы. Теперь они почти на равных. Накахара Чуя дёргается и поджимает уши, пока Осаму садится на корточки поближе и тыкает в них пальцем, рассматривая. Он видел такое издалека, слышал, но вот так вот вблизи — никогда. И такое ведь бывает в их безумном мире. Что только не рождается на свет божий, но не наёмному ублюдку это судить, он только пожимает плечами, встаёт на ноги и собирается уже покинуть комнату, как оказывается остановлен тихим стоном. — Какого… — Тебе лучше резко не вставать, — стоя спиной предупреждает мужчина, но судя по ядовитому шипению, мальчишка тут же делает обратное. — А я говорил. Принесу аспирина. Аптечку, покушать, в душ сходить. Он вроде людей за деньги убивал, а не нянькой нанимался. К чему все эти хлопоты? Взять, отвезти парня к Мори и счастливо жить дальше в своей квартирке в Йокогаме, а не ныкаться по лесам. — Кто ты такой? — голос у Кицунэ осипший, тут же наружу рвётся кашель. Тон не испуганный, скорее… недоумевающий и злой. — Это Ямаши прислал тебя? Осаму Дазай, слыша знакомое имя, щурится и быстро обдумывает ситуацию. Поворачивается медленно, складывая руки на груди и заинтересованно глядя на Чую, что садится на футоне и трогает больную голову. Хвосты и уши исчезли, а вот болезненно сморщенное лицо и нечто опасное в почти светящихся голубым глазах — нет. Значит, они со старым мудаком Ямаши знакомы. Откуда? — Да, — лёгко врёт Дазай, подходя чуть ближе и изучая лицо ёкая. — Сам понял почему? — Передай сукиному сыну, что не увидит больше ни меня, ни денег. Я лучше сдохну, — выплёвывает Чуя, снова морщась и тяжело сглатывая от сухости во рту. Даже рвоты нет, уже хорошо, значит, сноровку Дазай не потерял и с дозой справился. Так значит, он должен ему денег? И как же они ещё связаны? — Не переживай, — Осаму скалится, чуть наклоняясь вперёд. — Твоё желание будет исполнено! Я как Джин, только не голубой, — он отводит взгляд в потолок и чешет подбородок. — Двусмысленно прозвучало… Следующее движение со стороны лиса ожидаемо — Дазай заранее отклоняется назад, когда в пару сантиметрах от него в воздухе проходится чужая рука. Пальцы, у которых, по идее, должны быть длинные и очень острые когти. — Что ты сделал со мной, ублюдок?! — кричит Накахара, поднимая брови и понимая, что его сил просто… нет. — Какого чёрта… Он вдруг практически вскакивает на ноги — пристёгнутая рука не даёт, затем пытается вырваться, тянет за наручник и падает снова на колени, глядя на собственные руки. Он оборачивается с испепеляющим взглядом и растрепанными рыжими волосами, хмурясь и прожигая дыру в Дазае. Скорее всего, у парня сейчас жутко кружится и болит голова, но это не мешает ему смотреть чётко и по-звериному жутко. — Вон та штучка, браслетик, блокирует твою силу Кицунэ, чтобы ты ненароком не взял грех на душу и не убил меня. У меня, кстати, такой же. Как парные! — с игривой улыбкой поднимает свою левую руку Дазай, показывая идентичный браслет. Разница только в иероглифах. От этого взгляда карих глаз у жертвы бегут мелкие мурашки по ногам. — Мне пришлось конкретно вложиться в них, так что не сломай. — Псих. Я тебя разорву. — Нет, невнимательный, на тебе браслет, я же сказал. Дазай выпрямляется, довольный своей работой, и снова идёт в сторону выхода из спальни. Магический браслет он действительно неделю назад достал с огромным трудом и отдал за него приличную сумму, чтобы иероглифы соответствовали. Чуя Накахара не сможет применить свои способности в сторону Дазая, не сможет вернуться в форму лиса. Пока Осаму не примет решение, так будет безопаснее. Он уверен в своих боевых и детективных способностях, но против ёкая ещё не противостоял. — Я выпотрошу твои внутренности, мудак, как только избавлюсь от него! Не слишком-то смело! Куда ты пошёл?! Зачем я тут?! Осаму только тяжело вздыхает, выходя на кухню и падая на стул за столом. Он упирается пустым взглядом в окно, наблюдая за тем, как восходит солнце. Запугивать Кицунэ смысла особого нет — раз уж он как-то связан с Ямаши, то явно переживал ужас побольше, чем похищение. Возможно, куда полезнее будет за душевным разговором выяснить тайны этого знакомства и того, зачем Портовой Мафии голова Накахары. Дело отличается от прошлогоднего, когда Дазаю пришлось сутки скрываться с одним тигрёнком и затем нигде не появляться, ибо влип в настоящие неприятности с мафией. В этом и соль — если он еле отмазался с тем заказом, то тут всё серьёзнее. Лис нужен не для чёрного рынка или каких-то утех Портовой Мафии, он нужен им мёртвый. Что-то знает? С чем связан? Дазай рискует своей же головой, не сдав его тут же Мори, а решив ещё подумать над предложением Агентства. Но если уж раздражающе кричащий матами в спальне Чуя совсем надоест, то и пулю в лоб пустить не проблема, с президентом Вооруженного агентства разберется уже позже. Или улетит в другую страну, потеплее, и забудет про всё, напитываясь витамином D под пальмой. Но сегодня перед ним всё ещё нелёгкий выбор, серая стена и приглушённые собственными мыслями звуки попыток сбежать.