Половинка

       Голубая рубашка была идеального размера, но её ворот почему-то жал, отдавая неприятными ощущениями в шею. Игоря раздражала эта одежда в принципе, только фуражка приглянулась. Глядя на себя в зеркале именно с этим элементом, он наконец понимал, что дошёл до своей цели. А дальше только вверх. Ох, как им гордился Фёдор Иванович. Любимый сын, хоть и не родной, наконец вырос, покидая дом в котором жил после смерти отца. Теперь он вступил во взрослую жизнь, на выпускном тётя Лена никак не могла этого признать. Вытирала слезы бирюзовым платком и осторожно обнимала. Первая работа в участке, рядовые выезды, новое крыло под которым оказался Игорь. Всё это придавало ему сил и спокойствия. Так и должно было быть. И как же он удивлялся иногда, встречая злость и непокорность. Как сейчас в чужом взгляде. Чёрные в херовом освещении, звериный оскал. Протяни руку и потом не досчитаешь пальцев. Правда, чтобы полностью оттяпать конечность всё-таки сил не хватит, ведь перед Громом сейчас не волк, щенок разве что. И ему всё равно хватило ума присоединиться к драке в баре, на что вызвали милицию. Пришлось скрутить с десяток человек, не меньше. Но то пьяные тела взрослых, а этот паренёк уже успел протрезветь и рыпался так, что чуть не набил морду коллеге Игоря. Именно из-за этого пришлось включиться, физическая подготовка не оставляла черноволосому шансов. Щелкнули наручники, избегая продолжения потасовки. —Как тебя сюда занесло вообще? — звучит вопрос без особого интереса в голосе, но где-то на подкорке сознания ворочается жгучее непонимание. Чего дома не сидится и что толкает людей на порядок младше самого Грома участвовать в подобном? —Не твоё дело, мусор ебучий. Вновь рывок в попытке сбежать, но хватка у «мусора» слишком крепкая. Удар под дых не заставляет себя долго ждать, просто надоело с этим возиться. Поездка в участок выходит не долгой. Дальше лишь привычные процедуры — составление протокола, обзвон родителей, если среди нарушителей порядка есть малолетки. Игорь мог бы уже уехать домой, по пути заскочив в шаверму у метро, но на него так и повесили этого пацана. С ним никто больше не смог совладать даже применив силу. —Диктуй своё ФИО, родителей. И номера телефонов. Им придётся тебя забрать отсюда. Мутный, но проницательный взгляд. Всё-то он понимает, только строит дурачка, оттягивая момент ответа. И в итоге произносит: —Волков Олег Давидович. Мне уже есть восемнадцать. Гром лишь тихо хмыкает, делая пометки. Тогда такому совершеннолетнему смельчаку придётся отвечать за свои поступки отдыхом в обезьяннике. Курорт. Строчки на листе довольно быстро заполняются размашистым почерком, а затем мужчина поднимается, снимая с чужих запястий наручники. Этого парня приходится отделить от основной компании тех, кто отдыхал в том же баре. Всё таки Игорь побоялся новой драки, там проблем не оберешься и нагоняй от Прокопенко получишь. И все из-за того, что кто-то под действием алкоголя начинает сходить с ума. Больше Волков не говорил, оставаясь в камере. С подобными замашками там ему и место. Такие лица не запоминаются. Их на самом деле до безумия много. Строптивых и громких, тех кто ищет приключения на задницу и ведут себя слишком нагло даже сидя напротив полицейских. Живут одну жизнь, видимо берут от неё всё. Если бы Игорь оказывался по ту сторону системы, то его бы считали ровно таким же. У него есть множество проблем во взаимодействии с теми, кто делает другим плохо. В том числе с самим собой. Сейчас он точно слетел с катушек. Перед глазами всё сливается в единую массу, он уже не особо контролирует кого конкретно бьёт, кулаки сами находят своё место, отвешивая сильные удары каким-то гопникам. Обычная питерская мерзость, когда такой компанией нападают на одного, а Гром в гражданском не смог пройти мимо. Драка для него – возможность снять стресс, но лезет далеко не к каждому, только к тем, кто это заслужил. Он Робин Гуд от мира синяков и переломов. Или инквизитор от мира больниц. Руки обращают на себя внимание, болят ощутимо и мужчина встряхивает ладони, осматривая место вокруг, где в итоге никого не осталось. Никого из тех, кто свои синяки и переломы честно заработал. Только рядом тело без признаков жизни в чёрной кожанке. Новая проблема. —Эй. Живой? – коротко бросает служитель закона, склоняясь перед неизвестным. В ответ (бес)покойная тишина, только скорую вызывать не хватало. Игорь за плечо переворачивает пострадавшего, глядя прямо на него. Такие лица не запоминаются. Но они притягивают к себе кучу проблем и оборотней в погонах. —Давай просыпайся, в больничку захотел? Гром слегка его тормошит, на что парень наконец открывает глаза, на одном из которых красиво светится фонарь. Очень уместно для его положения, в том числе и в обществе, насколько Игорь мог судить, увидев человека два раза. Поспешные выводы нельзя остановить. А происшествие, очевидно, не обошлось парой пинков и саднящими ребрами. Волков словно безвольная кукла, никак не может собрать себя в кучу, только смотрит в ответ непонимающе. Своими карими глазами. —Отпусти. Крепкая хватка, на удивление, сжимает Игорево запястье и он отстраняется, вновь придирчиво осматривая виновника происшествия. —Обокрали? В ответ кивок. Наконец Олег отряхивается, поднимаясь на ноги, но стоит крайне неуверенно. Тронь и обратно грохнется, попутно отбив себе ещё что-то или остатки серого вещества выскочат. В данном случае, Игорь даже ощутил прилив какого-то простого человеческого сочувствия. —Пойдём, напишешь заявление. Нам по пути – в участок. —Я не запомнил лиц. Никто за это не возьмётся. —Там камера на углу, – Гром показывает в сторону всевидящего ока и кажется щенок немного оживает. Видимо понял, что не всё потеряно. Среди украденного был кошелёк с суммой около тысячи рублей, телефон и, судя по всему, уверенность Олега в самом себе. Он предоставил паспорт, который чудом не прихватили вместе с остальным, а Игорь, даже в свой выходной, опять оказался на работе. Кто-то из старших товарищей предложил оформить документы за него, но Гром отказался и пока пострадавший заполнял заявление, успел сделать себе кружку кофе. Он потягивал горячий напиток, пока выполнял работу и время от времени замечал на себе тот же проницательный взгляд. Со временем это может повлиять на ненависть к кареглазым людям, да и вообще было в этом что-то странное. Обычно те, кто пишет подобные документы пялятся на бумаги, перечитывают их по сотне раз, либо рассматривают руки милиционера, а этот парень смотрел именно на Игоря, что было невозможно не почувствовать. Надо будет изучить талант коллег, которые в подобных ситуациях могут абстрагироваться, но пока Гром с этим совладать не мог и натурально терпел прожигание дыры в собственной кепке. Ему было некомфортно, что вообще неожиданно для человека, который ко всем тяготам жизни мгновенно привыкал. Мускул на лице Волкова дрогает именно в тот момент, когда бравый полицейский поднимает голову, собираясь что-то спросить. Не успевает и открыть рта, как в язвительной манере и будто скалясь, Олег Давидович решает высказаться первым. —Чего ты обо мне так печешься? Личное дело отрыл и решил помочь сиротке? Каждый раз одно и то же. Показывает зубы. Протяни палец – мало того что руку, яйца потерять можешь. Игорь от такого заявления даже опешил. Навязчивый внутренний голос твердить, что надо думать и понимать, что это за хуйня сейчас произошла и почему вместо благодарности мелкий утырок наживает себе ещё больше проблем прямо здесь, ничего не стесняясь. Что будет Игорю, если он порвет чужое заявление и надает гаденышу по морде в качестве добавки? Ничего хорошего, поэтому он до сих пор держится. —Олег... Олег Давидович, ты дурак совсем? Ксиву видел, погоны тоже, да и суть МВД знаешь. Не надо? Собирай то, что с тобой осталось и можешь уходить. Кажется так выглядит игра "Кто кого укусит больнее". Гром пока получил одно очко. Зато какое, полное, а. —Где покурить можно? Голос Волкова резко меняется на какой-то более затравленный тон. Будто тот, кто минуту назад рычал аки король джунглей, теперь был загнан в тупик. Этот рык, кажется, был отголоском его внутренних переживаний. Игорю было глубоко наплевать на бумажки и чужое личное дело, так что разговорами о сиротстве парень подставил только себя. Ему 18 не так давно исполнилось, прописка где-то в области, чего в Питере потерял – неизвестно. Может поехал за лучшей жизнью? Слишком много вопросов возникало вот так сразу. Игорь выдыхает и поднимается с насиженного места, этим действием недвусмысленно намекая, что курить придётся в компании. Они выходят на улицу и быстро оказываются у курилки, она от входа в участок буквально в метрах пятидесяти. Никто ничего не говорит и каждый сам прикуривает сигареты, которые принёс. У Грома – бонд компакт, у Волкова – лд с фиолетовой кнопкой. И они друг друга за выбор не осуждали. —Прости.. Те, – Олег произносит это тихо, затем прибавляя недостающий слог, будто вдруг преисполнился уважением к старшим и работающим в органах, —Это не со зла. Игорь внимательно прислушался, пытаясь по тону определить насколько эти слова искренни. И он оказался полностью удовлетворен, ничего внутри не екнуло, отражая ощущение лжи. —Ты бы поаккуратнее с таким был. Тем парням тоже характер показывал? До этого глаза Грома были сосредоточены на тлеющей сигарете, а тут он наконец решил взглянуть на Олега. Тот стоит как в воду опущенный, ещё больше, чем пару минут назад за столом. Внутренний голос Игоря в этот момент подсказывает – "угадал". —А что я еще сделать мог? —Отдать все добровольно. Глядишь и глаз бы не подбили, – каламбур тупой, но слишком уместный, —Ты знаешь, что если сильно приложат, то он вытечь может? И это приём покруче каламбура. На лице Волкова внезапно отражается весь вселенский ужас. Он не осознавал, что проблем может быть больше, чем какие-то кровоподтеки и выбитый зуб. —Это шутка. Что б вытек, надо лупить о твёрдую поверхность, долго и сильно, – вот тут Игорь наконец сказал правду и заметил, что Волков все оценил. Он улыбнулся, немного криво, задумчиво, но это выглядело очень уместно. Напоследок удовлетворенно хмыкнул, запоминая все, что ему сказал мужчина. —Нам нужно твое заявление зафиксировать. И сможешь пойти домой. Олег кивает, тушит сигарету и довольно оперативно возвращается за стол. Что-то черкает в своём листке, пока Гром дожидается и отдаёт. Он молодец, в общем-то. Злиться перестал, защищаться тоже. И Игорю от этого дышать стало легче, атмосфера изменилась. Гром достал небольшой блокнот из ящика стола, с потертой обложкой и мизерым количеством листов. Но это ожидаемо, он и нужен был для того, чтобы листки вырывать. Волков получает номер телефона и приписку снизу: "лейтенант Игорь Константинович Гром". Приличное звание для человека, который в этом деле всего несколько лет. Но он всегда мечтал получить майора. Солиднее звучит и прав чем дальше, тем больше. —Если что-то важное вспоминаешь, то звонишь по этому номеру. Или если лично придешь, то просишь попасть к Грому. Олег кивает, немного неуверенно, но понимающе. Он больше не выглядит таким разбитым и униженным, что не может не радовать. Их пути в итоге вновь расходятся. Ровно до того момента, пока Игорь не выполнит своё обещание по поимке тех хулиганов.