"Willkommen in Hamburg, Jungs"

И снова Репербан с яркими огнями и вывесками: дышащий, живой, непредсказуемый, удивляющий, соблазнительный, экстравагантный и дерзкий. Они доехали довольно быстро и припарковались неподалеку, чтобы пройти по знаменитой улице и свернуть к любимому бару Джереда. В принципе, в том, что бар был именно здесь, ничего странного. Еще дома Саша читал, что район Санкт Паули переполняли классные заведения. Не только бары и клубы, да. И Крис, конечно же, просто не смог не упомянуть и ту самую улицу, на которую девушек не пускают, а еще остановился возле ярко-розового дома с вполне себе понятной вывеской и предложил сделать групповое фото. А также отметил, что живет здесь неподалеку и, собственно, теперь «Вы понимаете, где и в какой среде я рос и воспитывался, и что из этого вышло». И все бы ничего, но при этом он еще и не забыл смачно шлепнуть Джереда по заднице и засмеяться. Саша же вспомнил желание Ярослава посетить одно из местных заведений. А что, если прямо сейчас он его озвучит, и Крис с Джередом его туда проводят? И что тогда делать ему? Тоже идти? Но ведь совсем не хочется. Странно, но после такого насыщенного дня, полного искреннего восхищения, вдохновения, удивления и радости, не хотелось ни на какого отвлекаться, кроме Баярунаса и немцев, подаривших эти неповторимые эмоции. И почему-то, представлять Ярослава сейчас с кем-то другим, неимоверно больно. Но ведь он не сможет его удержать. Не имеет никакого права. Саша снова взглянул на Ярика, смеющегося рядом с Джередом, пока тот показывал ему на витрине какие-то жутко-бдсмные корсеты и чулки в стразах. И похоже, пока Баярунас никуда не собирался и наслаждался прогулкой и компанией. - Саш, смотри. Мне пойдет, как думаешь? - Только без меня, пожалуйста, на сцене. - Для тебя, Саш. – выдал, совсем невинно улыбнувшись, Ярослав, и вновь вернулся к разглядыванию витрины с громкими «Воу» и «Кул». Но полное облегчение пришло только после того, как они, наконец-то, оказались в баре и устроились за столиком. Бар как бар. Темное помещение, деревянные столы, скоромный, но слишком аутентичный интерьер всего с парой вывесок и странных картин на стенах. Приглушенный неон у стойки. И огромный выбор самого разного пива со всей страны. Крис сразу сказал, что с удовольствием выпьет с ребятами лишь Колы, а Джеред заказал пива всем остальным, дав предварительно пару рекомендаций. - Если бы у меня была аллергия на алкоголь, я бы, наверно, не выжил, - тут же вернулся к непринужденным разговорам клавишник. - Да просто бросил бы постепенно, и все. - Ну нет. Как я без пива-то? Кстати, Александр, ты как? - Я пью, мне хорошо. Тут же хмель, верно? - Да. У меня есть таблетки от аллергии. У Криса два кота, на одежде часто шерсть остается, вот и ношу с собой всегда. - Неправда. Когда мы встречаемся на квартире, то сразу одежду снимаем, так что все «ок». Шутку Саша понял, засмеялся. Ярослав тоже прислушивался и внимательно вглядывался в немцев, но, похоже, понял не до конца. Ну и к счастью. За пивом и кока-колой беседа тоже текла не хуже, чем за чаем. Немного обсудили музыкальные предпочтения, Ярослав умудрился дать послушать на телефоне немцам Алису, и те покивали головами в такт тяжелым гитарам. Но про татуировку так ничего и не сказал, не открыл правду. Крис с интересом послушал прерывистый и полный жестов рассказ Ярика на русско-немецко-английском, как он учил язык и знакомился с немецкой музыкой, но про ЛОТЛ тогда не узнал, так как его преподаватель выбирала, конечно же, лирику на немецком. И чем больше пива исчезало в желудках, тем, закономерно, становились интереснее разговоры. Хотя Крис пил исключительно воду и Колу. Саша же отчетливо ощущал на себе действие хмеля: легкость в мыслях и во всем теле. Ярослав, судя по тому, как близко он придвинулся к Крису, едва не повисая у того на плече, тоже явно был уже под действием пива. Но о чем они там перешептывались с продюсером, который совсем был не против такой близости и смотрел все с таким же теплом и насмешливым интересом, Саша понимал лишь отдаленно. Звучали только слова «песня», «чувство», «серьезно». Что там у Баярунаса было «серьезно», не ясно. И потому, когда клавишник громко сообщил, что собирается в туалет, Саша решил сходить с ним вместе. Чтобы не блуждать потом одному в темном баре среди хмельных немцев. Народу, конечно же, прибавилось к вечеру еще больше. И Саша уже ловил на себе разные заинтересованные и изучающие взгляды со стороны и от девушек, и от парней. Джеред немного притормозил с уходом и подошел к Крису, снова переходя не негромкий мурчащий немецкий. И тот тоже немного озадачился от его слов. Неужели что-то случилось? Хотя, нет, Крис вдруг улыбнулся, что-то вновь прошептал своему клавишнику, зачем-то поцеловал его в щеку и отпустил. Джеред кивнул Саше и повел за собой, уверенно хватая по пути за руку. Ну ладно, парень из них троих выпил больше всех. Он, конечно, и ростом повыше, и плечи у него знатные, но видимо, тоже уже захмелел немного. Хотя, так-то по нему и не скажешь. Это вон Баярунаса теперь фиг заткнешь и отлепишь от Криса, а у этого просто по глазам при свете в туалете видно, что выпил человек. Наверно, по самому Саше тоже сейчас видно. Но в зеркале Казьмин себе даже понравился. Глаза горели, щеки порозовели, губы покраснели, а прическа каким-то образом сама преобразовалась в нечто стильно-анимешное, изящно торчащее во все стороны. И футболка черная из мерча немцев здорово на нем сидела. Они перед самым выходом порадовали парней и переоделись в подаренное. Приятные вещи, качественные, натуральные. Вот же заморачиваются иностранцы. Молодцы. У Криса еще днем, и особенно, когда экстрим-вокал с Сашей записывали, появилось стойкое чувство, что отношения между ребятами гораздо ближе и теплее, чем они показывают. Все ясно читалось в их взглядах друг на друга. Когда Ярослав подошел обнимать коллегу и что-то восхищенно ему говорил, а потом, едва не шептал, тот слегка краснел и весь буквально таял прямо на глазах, будто бы преображался, становясь мягче, ласковее, податливее. И это все можно было заметить невооруженным глазом. Столько знакомой нежности, которую не скрыть ни под одной из масок, когда объект твоих чувств оказывается в такой близости. И наблюдения за парнями продолжались, и все меньше у Криса оставалось сомнений. Да, разумеется, ребята могли быть и правда очень близкими друзьями, почти братьями, но было видно и то, как они смотрят на его собственные проявления симпатии к Джереду. Как Саша прислушивается к шуткам, и у него алеют уши. Поэтому идея затащить ребят в бар, немного напоить – уж с этим-то Джеред точно лучше всех справится, да и к тому же, те сами пожелали отведать местного пива, все честно, стала отличным выходом. Уж в баре-то с приглушенным светом, в интимной атмосфере, с глазу на глаз, Крис все прямо и узнает. Спрашивать надо точно у Ярослава, пусть он и младше. Чувствовалось, что «расколоться» может именно он. Да и к тому же, Александр из-за своей аллергии пил совсем немного. И в целом выглядел более закрытым парнем. Ярослав же, как творческая личность, создатель, креативный продюсер и в целом более открытый человек, да еще и к тому же, смотрящий с таким уважением, восхищением и даже гордостью, хотя, конечно, все сделали они сами, а с Крисом просто так звезды сошлись, давал больше надежды на искренность и откровения за бокалом пива. И как только Джеред увел Александра, Крис и решил все взять в свои руки. Проблемка, конечно, все-таки была – языковой барьер. И тогда немец просто положил перед Яриком свой телефон с открытой страницей переводчика и написал там: «Поговорим об Александре?» Ярик быстро прочел послание и поднял на Криса свои большие удивленные глаза. И вдруг кивнул. Крис не стал ходить вокруг да около. «Про него песня ваша?» «Да. Точнее, про любовь, вообще-то. Наверное». «Любишь его, значит» - Люблю, – уже ответил Ярик, глядя Крису прямо в глаза на немецком. - Хочешь его? – спросил теперь Крис уже на английском. Ну в самом деле, самые распространенные фразы из песен всех времен. - А? Что? Крис вновь кивнул на свой телефон с открытым приложением. «Мы с Сашей давно знакомы и дружим». «Понимаю. Мы с Джередом тоже». «Вы с Джередом …вместе? Пара?» «Все сложно. Но, да. А ты не ответил на мой вопрос» «Все сложно». «Либо хочешь, либо нет». - Крис, - Ярик не выдержал и даже слегка смущенно улыбнулся и закрыл лицо рукой, прячась. Но Крис легко ее отвел своей и вновь ткнул в телефон. «Наверно. Недавно. Но это не имеет значения». «Почему?» «Мы работаем вместе. Зарабатываем деньги. Я просто не могу его потерять» «Ты с ним ради денег только общаешься, ради выгоды?» «О Боже, нет, конечно. Он мой самый близкий человек. Наверно. Только он об этом не знает. И не узнает». «Скажи ему». «Я его потеряю. И половину своего дохода))). Я не переживу» «Если он тебя тоже любит, не потеряешь. А так, все выясните раз и навсегда» «Это было так заметно?» «Я знаю, куда смотреть. И Джеред тоже)))». - Ох, Крис. Я просто, это пиво, да. Пиво. - Чувства. «Вам здесь проще» «Поэтому и предлагаю признаться сегодня же» «Я его потеряю. Он не поймет» «Просто поцелуй» «Он меня тогда еще и ударит))» «Нет. Александр не ударит тебя. Никогда» «Я думал об этом. Но я боюсь» «Это не страшно. И мы поможем. Уже помогли, я думаю» «В смысле? Как? Когда?» «Джеред тоже разговаривает с Сашей. Если у того тоже чувства, то Джеред поцелует меня снова в щеку, как вернется» «Ясно. Офигеть. Но Саша ему вряд ли что-то скажет, он такой)» «Есть еще план Б» Ярослав вновь оторвался от экрана телефона, с которым уже успел буквально сродниться во время переписки, и встретился глазами с Крисом. Тот улыбался и предложил чокнуться бокалами. Отказывать не было причин. И следующие несколько минут Ярик сидел, как на иголках, хотя и не забывал накачиваться пивом – как раз принесли второй бокал. Крис же легко гладил его по предплечью и тоже смотрел в сторону выхода к туалетам. Разговор и переписка с немцем здорово так и взбодрили, и заставили очень глубоко вновь погрузиться в собственные противоречивые чувства. Все звучало так просто – «признайся», «поцелуй». И почему-то на какое-то мгновение вдруг даже показалось, что это и есть единственно правильный выход, главное решение в его жизни, чтобы все изменить и стать счастливее. Ведь кого он обманывал? Когда только-только начала рождаться песня, было очень тяжело и больно. И только лишь со временем грустные мысли начали уходить за горизонт, давая право дышать свободно и радостно. И все равно было все еще очень странно. Ну как так ведь? Это же Сашка Казьмин, тот самый Гумба, с которым они по семь часов играли на стримах в «Человека Паука». Тот Сашка, что так часто любил говорить о красивых женщинах, в том числе и о тех, что оказывались в его постели и волновали его сердце. Казьмин, черт возьми, что всегда, с самого знакомства восхищался его талантом, но так редко делал настоящие комплименты. На людях вел себя с ним то, как с незнакомцем, то так крепко и искренне обнимал, горячо выдыхая в шею, что мир порой переворачивался. Очень все сложно было с Сашей. Но здесь, в Гамбурге, рядом с этими удивительными немцами и особенно после слов Криса, все перестало казаться совсем уж беспросветным. Ну в самом деле, не вечную жизнь в браке они ведь обсуждать собираются. И к тому же, всегда можно сначала поговорить, все обсудить, разложить по полочкам, дать спойлеров, - все сделать так, как обычно сам Баярунас поступал перед своими грандиозными концертами. Подготавливал людей. Подготовить можно и Сашу. Хотя, он уже начал, похоже: подарил песню, запись, Гамбург, все эти счастливые часы вместе. Ярик думал и думал, постепенно улетая в грезы далеко от темного и шумного бара, и уже даже не замечая, как Крис вдруг отсаживается подальше, негромко что-то произнеся на родном языке. - Хей! Радостный восклик Джереда заставил все-таки вновь сосредоточиться. На Казьмина, почему-то, стало вдруг неловко смотреть. Это во всем виноваты те самые мысли, что зародил в нем Крис. И ведь сумел же как-то? Талант. Зато смотреть, как Джеред подходит к Крису, наклоняется и внезапно вдруг целует его в нос, смеется, что-то шепчет на ухо, а тот серьезно отвечает, было более, чем интересно. И что теперь? Поцелуй не в щеку, а в нос. Как это понимать? Саша хоть что-то сказал про него и свои чувства? Или же совсем все бесполезно и можно вновь успокоиться и выкинуть из головы странные мысли и желания. Казьмин молча сел и тут же буквально присосался к своей почти полной кружке с пивом и мгновенно ее осушил. Ярик замер и тихо выдохнул, с надеждой и ожиданием сверля взглядом Криса Хармса. И тот вдруг встал. - Отлично. А теперь пришло время нам немного развеяться и кое-куда съездить. Вы же ведь не торопитесь в отель, парни? И все еще доверяете нам? Пошлите к машине, а Джеред пока разберется с оплатой. Ярик быстро сбегал в туалет, где едва не познакомился с высоченным блондином в татуировках у зеркала, бросающего на него весьма красноречивые взгляды. А они ведь даже не в гей-клубе. Хотя, в баре были преимущественно парни. Освежил лицо прохладной водичкой и довольный вернулся к остальным. И набрался смелости обо всем поведать Саше. Хотя, пока только лишь о блондине. И посмотреть на реакцию. Уже в машине на заднем сидении, предвкушая интересное место от Криса, Ярослав придвинулся к другу и даже дернул легко за рукав толстовки. - Саш. Представляешь, а меня в баре этом хотел подцепить какой-то блондин. Вот, блин, и Германия. Но Казьмин продолжал все так же смотреть в окно и молчать. Только губы едва дрогнули в улыбке. - Саш? - Ярик, я слышал. Мне за тебя порадоваться или погрустить? - В смысле? Даже не знаю, Саш. Просто прикольно. - Будто ты не знаешь, Баярунас, что красивый. Ну или он увидел, что ты пьяный. А может, группу Криса знает, и узнал его, видел нас вместе. - Ну да, возможно. От слов Саши стало еще страннее. Весь пыл и желание в чем-либо признаваться тоже сразу угасли. Вот умел Саша быть таким равнодушным и холодным, что совсем не разберешь, что же в его голове творится. Еще на записи в студии он был другим, а как вернулся с Джередом, где якобы, должен был что-то ему ответить на прямые и провокационные вопросы, так словно подменили. И теперь Казьмин не поворачивался к нему и теребил рукава толстовки, явно нервничая. - Саш? Все нормально? Думаешь, что мы зря согласились поехать с немцами неизвестно куда на ночь глядя? Хочешь спать? Ярослав даже слегка отодвинулся, все еще не понимая поведения друга и глубоко вздохнул. Но тот вдруг развернулся к нему и посмотрел. - Конечно же, нет, Ярик. Там красивое место. Мне Джеред сказал. Но холодно сейчас, куртку не забудь. - А? Ладно. Крис припарковался и приказал всем выходить, плотнее кутаясь в куртки и капюшоны. И оказавшись на улице, Ярик сразу понял, почему. Они приехали на настоящий небольшой пляж. И пусть сейчас вода была черной, маслянистой и почти не различимой в темноте, но зато как же красиво светились на том берегу огромные краны в порту. Буквально завораживали и манили. Крис незаметно подошел сзади и обнял сразу обоих парней за плечи. - Купальный сезон еще не открыт, но, если хотите, отговаривать не стану. - Нет уж спасибо, - громко засмеялся Саша, натягивая на лоб капюшон толстовки. - Холодно, Крис. Но красиво тут, - ежась и зажмуриваясь от ветра, пробормотал Ярослав, тоже слегка сжимая ладонь немца на своем плече. - Ну тогда гуляйте, наслаждайтесь и грейтесь любовью друг друга. - Что? – быстро переспросил Ярик на немецком и засмеялся, а Саша не смог сдержать вдруг вырвавшийся наружу кашель. - Пошли погуляем, Ярослав. Саша заметил улыбку Криса и потащил друга за собой, поближе к воде, пусть там и было гораздо прохладнее, и уши уже начали мерзнуть. Но удивительно, как только, утопая кроссовками в песке, они чуть спустились к манящей черной воде, ветер ослаб. Видимо, здесь внизу было даже потеплее. Отлично, чтобы, наконец, сосредоточиться и решиться. Ярослав меж тем достал телефон и пытался сфотографировать светящиеся огромные краны на том берегу. И кривил губы, явно не довольный результатом. Капюшон его толстовки тоже почти наполовину скрывал лицо, а кожаная куртка поблескивала так же красиво, как и вода. Романтично, черт возьми, аж сердце замирает. И вот Баярунас убирает телефон и прячет руки в карманы, продолжая наслаждаться видом. Слегка, в нерешительности, качается с пятки на носок, словно чего-то ждет или же просто, наоборот, хочет скорее сбежать. Потому что и странно, и очень волнительно стоять здесь сейчас. Чувствовать легкий ветер, свежесть вечера у реки, запах песка и кажется, самого этого гамбургского неба и воздуха, пропитанного свободой и радостью. Саша замечает, как Ярослав вдруг прикрывает глаза и улыбается, глубоко дышит, ловит сейчас мгновение спокойствия и безграничного счастья. Ярик так ведь любит природу, лес, воду. И ведь они никогда нигде вместе не были, если не считать нескольких тусовок на дачах у общих друзей. А вдвоем, окруженные только дикой природой, где можно послушать звенящую тишину и утонуть в небе – никогда. Но сейчас они здесь. Видимо, еще в черте Гамбурга, но кажется, что далеко от цивилизации. Не одни, правда. И Саша вдруг оборачивается, пытаясь найти немцев. И замечает их неподалеку, в стороне, рядом друг с другом, смотрящих на воду. И понимает, что либо сейчас, либо никогда уже. - Ярослав, - голос предательски дрожит и на полтона ниже, чем хотелось бы. Но Саша все равно подходит и становится напротив, перегораживая другу обзор на краны. Тот сразу же немного вскидывает голову, ловит взгляд и смотрит испытующе, вот-вот выплыл из грез. - А? Саша молчит, не может выдавить из себя ни звука, мгновенно увязнув во взгляде напротив. Только и может, что легко коснуться лба и волос, поправляя капюшон. И замечает, как Ярик настораживается, но продолжает смотреть неотрывно. - Незабываемый сегодня день был, правда? - Да. Согласен. Саш, а можно я у тебя сейчас кое-что спрошу? А ты ответишь честно. - Ярик… - Саша. - Ты же уже все понял. Ты чувствительный и догадливый. И знаешь меня. - Нет, не знаю я тебя, Саш. Потому что сейчас ты на меня по-другому как-то смотришь. - Я…ох, - Саша резко подается вперед, хватает друга за плечи и касается лбом лба Ярика. И делает глубокий вдох, зажмуриваясь. И вновь молчит, уже чувствуя сбившееся дыхание напротив. - Саш, - шепчет Ярослав, тоже зажмуриваясь и сжимая плечи друга в ответ. – Сашечка. Несмотря на ветер, губы у Ярика теплые и слегка дрожат, и тут же раскрываются навстречу невинному поцелую. И Саша пробует поцеловать их еще и еще, потому что так страшно вновь заглянуть в родные глаза. Но Баярунас первым отстраняется, не давая продолжить поцелуй. Но гладит по щеке, второй рукой перебираясь ближе к шее. - Саш. Но Саша чувствует только, как сердце пытается вырваться наружу, сломав грудную клетку. А еще губам так тепло и приятно, что хочется тут же еще. Но надо открыть глаза. Надо прямо посмотреть в глаза реальности. Новой реальности, в которой он только что поцеловал нежно Баярунаса в губы, а тот ему коротко ответил, а потом отстранился. Но не оттолкнул совсем. - Ярик. Я ведь должен что-то объяснить, наверное, да? - Я бы с удовольствием послушал, но мне кажется, что сейчас ты хочешь другого. Ярослав вдруг крепко обнимает за шею, сминая ткань толстовки, и прижимается ближе, едва касается носом Сашиных губ и улыбается, сверкая взглядом. - Поцелуй меня, Казьмин. Как хочешь. Саша не в силах это терпеть и себя сдерживать. Теперь он буквально впивается в ехидную улыбку, обнимая Ярика одной рукой за талию, а вторую фиксируя на затылке, чтобы не отстранился. И целует увереннее, углубляет поцелуй, чувствуя, как ему позволяют и подаются навстречу, как отвечают, беззастенчиво толкаясь в рот языком, прикусывают нижнюю губу и едва не стонут. Хотя, кажется, это он сам едва не стонет, пропадая в ощущениях. И целует вновь и вновь, резко перемещаясь в уголок губ, в центр, спускаясь на подбородок и вновь захватывая горячие губы в плен своих, никак не желая насыщаться ни этим вкусом, ни прикосновениями чуть прохладных пальцев к своим щекам, ни этой сумасшедшей близости прижатого к нему тела. И Ярик тоже, кажется, не готов прекращать, отвечая и периодически перехватывая инициативу. И невозможно поверить, что это случилось. И что будет именно так. Оторвавшись в едином порыве, они вновь сталкиваются лбами, тяжело дышат с закрытыми глазами и пытаются вернуться в реальность. Вновь ощутить этот свежий запах у воды, ветер, что стал заметно сильнее и холоднее, песок под ногами. - Кайф, - только и может выдать Саша, лишь слегка отстраняя от себя Ярика, чтобы увидеть, наконец, его глаза. - Согласен. - Я ведь все еще что-то должен сказать, верно? - Ну скажи, если сможешь. - А? И Ярик вдруг засмеялся и принялся легко и невесомо зацеловывать Сашино лицо, не забывая особенно горячо приникать к губам. И вновь ничего сказать не получилось еще несколько секунд, пока Саша не начал смеяться совсем уж открыто, стараясь отпихнуть от себя Ярика. И тому пришлось сдасться. И вмиг посерьезнеть. Только все еще шальной и озорной взгляд выдавал и никак не хотел потухать. - Саш, я думаю, что нам надо к Крису и Джереду подойти. Где они, кстати? Ярик заозирался по сторонам, и Саша повернул его в нужном направлении. И с удивлением заметил, что немцы тоже не скучали, пока они тут вкушали свой первый страстный поцелуй. - Чуть подождем или пойдем сейчас? – спросил Саша, вновь поправляя съехавший капюшон Ярику и при этом обнимая теперь со спины и прижимаясь всем телом. Этот свежий немецкий воздух, видимо, совсем лишил его разума и сорвал все предохранители. Хотелось вновь целоваться и обниматься, забывая обо всем. - Пошли вперед. Я думаю, они нас услышат и смогут друг от друга оторваться. - Они смогут, а я не могу от тебя, Баярунас. Вообще никак. Я пойду так, в обнимку. - Я не против, Саш, только не упади. - Если только к твоим ногам. - Я запомню, Казьмин, твое скрытое желание. Хулиган. - И вовсе не скрытое. Саша все-таки выпустил Ярика, обнимая теперь одной рукой за плечо, и они уверенно направились к целующимся немцам. Но в голове ни у одного, ни у второго не было ни одной здравой мысли, ни одного английского или немецкого слова. Да даже русские все куда-то пропали. Но на счастье, их и правда услышали, и встретили улыбками и распростертыми объятиями. Джеред даже радостно приподнял Ярика над землей, а Крис чмокнул Сашку в щеку и показал большой палец. После объятий и благодарных озорных взглядов, Крис всех вновь погнал в машину и сказал, что они с легкостью довезут парней прямо до отеля, так как им самим по пути и совсем недалеко. Саша и Ярослав вновь устроились на заднем сидении, но теперь совсем иначе. Саша как-то слишком быстро оказался на лопатках, а Ярик ловко устроился у него на груди, прижимая своим весом и касаясь подбородком. И так ласково посмотрел, стягивая капюшон, что Саше тут же вновь захотелось его поцеловать. Но невозможно теперь было дотянуться, хотя он и попытался подняться, но его тут же вновь уложили, расстегивая косуху и поглаживая по груди через толстовку. Крис включил музыку, тут же громко извиняясь за самолюбование и гордыню, так как все узнали песню из раннего их творчества, и засмеялись. И громче всех Джеред, оборачиваясь назад и показывая парням большие пальцы. Ярик в ответ лучезарно заулыбался, кивая и повторяя «Да, круто» на чистом немецком, а Саше, прижатому к сидению, немного стало неловко. Да и к тому же само ощущение лежащего сверху Ярика было в новинку, но удивительно приятным. Еще лучше становилось, когда он иногда прижимался к нему щекой, обнимая за плечи и сладко улыбался. Словно что-то дорогое обнимал. Бесценное. Так оно и было, наверно. И тепло разливалось по всему телу, заставляя тоже улыбаться и прикрывать глаза. И забывая на мгновение, что сейчас они приедут в отель и надо будет, конечно же, поговорить. Только сначала Саша вновь его обнимет и поцелует. Из полудремы и сладких грез вывел вдруг внезапный английский Джереда и смех Криса, уверенно везущего их по темным улочкам Гамбурга к гостинице. - Что? - Я тоже не понял, Саш. И вместо ответа под громкий смех Джеред вдруг бросил в их сторону что-то небольшое, картонное. А потом еще и еще. Пара штучек приземлились прямо Саше на грудь, и они оба с Яриком с любопытством взяли их в руки. Пока Казьмин пытался в темноте понять, что же это такое. Ярик вдруг громко пискнул и откровенно засмеялся, утыкаясь другу в грудь и сползая чуть ниже, к животу. - Эй, Баярунас. - Саш, презервативы. С логотипом группы на картонке. Радужным. - Чего? Пока Казьмин в неудобном лежачем положении пытался рассмотреть подсвеченный фонариком «подарок» от немцев, на них обрушился буквально дождь этих «подарков». И Саша, наконец, расслышал, что говорили немцы. — Это наш самый крутой мерч. - Не, Крис, есть еще круче. Мы же им тоже положили. - Да, парни. В сумке найдете еще подарки. А презервативов можете взять столько, сколько захотите, нам не жалко. Только под сидением не оставляйте, мне завтра сына на футбол везти. Вот тебе и немцы. Пока Саша переваривал услышанное, стараясь не ржать и радуясь, что его румянец сейчас никто не видит, Ярик ловко засовывал презервативы во все возможные карманы, в том числе и в Сашины. Смеясь и сверкая пронзительным взглядом, парочку беспардонно сунул прямо Саше в штаны, забираясь под ремень джинс. Хорошо, хоть не в трусы, хотя, по его ухмылку в этот момент, Саша готов был поклясться, что тот явно хотел, но сдержался. Прощание почти у дверей гостиницы на темной неосвещенной улице было теплым, ярким и по-настоящему искренним. Вновь обменялись вежливыми комплиментами, благодарностями и всеобщим восхищением в работе. Обнялись на прощание и расцеловали друг друга. Правда, весьма неожиданными стали вновь мужские поцелуи, но после «дождя» из презервативов в салоне машины и обещания еще чего-то особенного в сумке с мерчем, Саша и Ярослав уже ничему не удивлялись. Хотя, нет, все-таки Крис смог напоследок заставить их вновь замереть. Он сказал, что скоро вновь напишет им по почте сам и предложит кое-что послушать. И будет с нетерпением ждать их реакции. Особенно, от Ярослава. Полные впечатлений парни вернулись в гостиницу, не проронив по пути до номера ни слова.