Было адски жарко, небо было черным, как сажа. Пожар пожирал все на своем пути: дома, землю, деревья. Деревня просто горела прожорливыми языками пламени. Тела мужчин, женщина и детей просто догорали в огне. Ронины рубили людей, очищали ещё пылающие дома.
Семья из супругов и восьмилетнего сына спасалась бегством. Мужчина с синими волосами и усами внезапно остановил свою семью. Он обнял сына и жену, обнял в последний раз.
— Милый... Макото... Прошу тебя... Не уходи... — всхлипывала его жена, прижимаясь к супругу и прижимала сына.
— Уходите к столице... Я задержу ронинов... — мужчина посмотрел в зелёные глаза жене. — Не бойся, Азэми... Я все равно буду рядом... Защити Дрифта, милая... — он поцеловал в губы Азэми и чмокнул в лоб сына, который плакал от страха. — Дрифт, цветочек... Расти большим и сильным... Не плакай, мой мальчик.. — он улыбнулся сыну.
— Папа.... Не уходи... — всхлипывал малыш с синими волосами и голубой прядкой на челке. Голубые глазенки, полные слез, смотрели на отца.
— Дрифт... Я буду рядом, малыш.. Я люблю тебя и твою маму...
Он в последний раз взъерошил волосы своей маленькой копии. Женщина пролила пару слез и выбежала за ворота деревни, держа сына на руках. Отец молча наблюдал за тем, как уходит его жена с ребенком, он достал катану и вскоре исчез...
Мать крепко держала сына и бежала прочь из деревни в лес, запинаясь то об корни, то о собственное кимоно, но та бежала к Северо-востоку, к самой столице. Вдруг стрела попала ей в ногу и из ее рук выскользнула дитя и плюхнулся на землю. Ребенок мгновенно встал на ноги и подбежал к лежавшей на земле, раненной маме.
— Сынок... Дрифт.. Тебе нужно уходить в ту сторону... — женщина была ранена в коленную чашечку, даже если пошевелить ногой, то кровь хлынет новыми потоками, а ранение будет более болезненным.
— Нет! Мамочка!.. Пошли вместе! — в слезах малыш умолял свою мать, держа ее за кимоно. Но Азэми оттолкнула своего сына, к тому моменту, как прибыли разбойники. Они взяли за длинные волосы женщины и просто пересекли ей горло...
***
Мужчина широко распахнул глаза. Глаза были наполнены грустью и страхом, по телу пробегала редкая дрожь, само тело было мокрым от пота. Это был сон. Просто кошмар. Кошмар из прошлого, которое он так стремится просто забыть, как сон, как обычно люди забывают.. Но все попытки увенчались просто ничем.. Голубые глаза ронина просто уставились в пустоту, думая о своем прошлом...***
Японское утро самое красочное на востоке. Желтые лучи жмурками выглядывали с величественного священного вулкана Фудзиямы. Небо окрашивалось в различные краски: самые яркие и теплые и самые мрачные и холодные просто разливались по утреннему небу, окрашивая в разные цвета. Яркая сакура предавала картине более нежный оттенок, отчего на душе становилось легче. Утренняя роса еще не успела исчезнуть с листочек, как уже предавала свежесть в воздухе. Проходящий увидел, что в овраге, под корнями сидел маленький мальчик, будто кролик сидит в своем укрытии. Откуда этот ребенок?.. Чей он?... Что он делает так далеко от родного дома? Он спустился к корням и, отодрав их, осторожно достал, как хрупкого, сонного мальчишку. Невольно ребенок стал просыпаться и тереть сонные глазенки, которые даже не успели проснуться. Его полуоткрытые глаза уставились на того: это был молодой мужчина с длинными и белыми, как снег, волосами, лишь на челке прядь волос был желтый, как и его шарф на шее. Большая соломенная шляпа на макушке прикрывала голову, яркие янтарно-желтые глаза мужчины смотрели на дитя.
— Малыш, откуда ты?.. — наконец-то старший решился спросить ребенка. В его голосе Дрифт нашел доверие к нему: нежный и низкий бархатный голос. Видимо так Дрифт тогда представлял голос человека, которому можно доверять во всем.
— Я... Я из деревни Войко... — тихо ответил малыш и зевнул перед ним.
***
Синевласый просто сидел до тех про, пока не стало более-менее светло. Даже если светало, за окном такими нотами играла метель, которая чуть не валила самурая с ног вчера. Погода похоже не хотела утихать еще долгое время.. Не хочется уходить из этого уютного дома, но Дрифт понимал, что надолго ему нельзя было оставаться. Постель заправлена, кимоно на постели, волосы расчесаны и переплетены новый колосок, на теле ронина привычная, еще вчера постиранная своими руками одежда, в чем и заявился в дом Хейрза. Стоило взять в руки свой меч в руки, как его взгляд упал на... Приоткрытую дверь?.. Она явно вела в маленькое помещение. Если бы не его любопытство ронина, он бы равнодушно ушел из дома, оставив жителя в лесу одного. Но нееет... Нос короток, да любопытен.. Он ложит катану в угол и хрупкими шагами приближается к двери. В замочной скважине был ключ, видимо Кроссхейрз что-то скрывает и забыл закрыть дверь на ключ.. Но что?... Дрифт тихонько отворил дверь. Это вовсе не какой-то склад продуктов, которые портятся из-за комнатной температуры, это не шкаф, где он держит верхнюю одежду, а... Фотография?... Семья Митотсубы Кроссхейрза?.. Фотография была черно-белой, а семья состояла из трех людей: Кроссхейрз, его жена и ребенок в пеленках. У него была семья?.. Что с ней стряслось?.. Убили? Бросили? Принудительно за морем? Но все эти размышления прервало резкий толчок и звук заперания двери на замок. — Сильно любопытный, Ронин???...— спросил голос старшего, явно с еле сдерживающим гневом. Он будто почувствовав, что его личный секрет узнали и, как не спал, сорвался. —... Привлекло внимание... Это твоя семья?...— Коттё спросил у того, надеясь, что он ответит. — Не слишком ты любопытен?!..— чуть повысил голос Митотсуба, злобно смотря на того. — Я хочу лишь помо.. — И ты вернёшь их в жизнь!?— не дав договорить, проорал тот. Так вот оно что!.. Их... Убили... Ему очень больно даже упомянуть о них. —... Я... Я не хочу давить на тебя... Но... Может ты расскажешь о них?.. О жене с ребенком.. — Тебе зачем?... — он опустил взгляд и сжал часть одежды в руках. — Расскажешь, будет легче.. — Ладно... Только тебе доверю, хоть и ты Ронин и мы с тобой толком не знакомы... — он тяжело выдохнул, но свой рассказ начал. — Я был тогда служащим у генерала, моего хорошего знакомого, эту встречу мне никогда не забыть. Встреча с ней произошла в степи на холме, она пела своим красивым голосом песни девичьи, сидела на траве и плела венки, ее рыжие волосы, подобны янаги (ива) — длинные, кудрявые, блестят на солнце. Глаза как сакура, красочные, нежно-розовые.. Ее улыбка, улыбка самая милая, что я видел в своей жизни... Именно о этой красавице я мечтал и влюбился с первого взгляда.. Хикэру, так звали ее, тоже была влюблена в меня, она хитра, как лиса.. Мы с ней поженились и был у нас сын... Риота... — по щеке стала течь мужская слеза. — Но стоило вернуться домой... Как... Увидел беспорядок... Кровь... Мертвые тела любимой и сына... Я... Я потерял все... Я потерял свое счастье, для чего жил... Ради чего жил... Ронины... Ронины, разбойники, ворвались тогда и ограбили меня и лишили жизни невинных людей, изверги!... — он спиной облокотился на дверь и сполз на пол, и перед самураем сидел мужчина, который обливался слезами. Дрифт также присел перед ним и обнял его, поглаживая по телу того. Сам того и не осознал, как и Хэйрз прижался к молодому телу, обняв в ответ и дёргался. Паренёк молча сидел и обнимал того. Но через пару минут хозяин дома успокоился и ослабил сжатия. — Но... Ты не такой, как другие ронины... Ты... Более мягок и добр в отличии от них... Коттё будто парализовало.. Ронины! Нужно скорее уходить пока не поздно, пока Митотсуба не пострадал из-за него. Дрифт стал высвобождаться из объятий и мгновенно заспешил к выходу: — Простите, Митотсуба-сан, но мне пора уходить. — Ты куда?? Метель ещё не стихла!— возразил старший, ведь ещё снег шел. — Простите, но мне долго оставаться нельзя. — он накинул катану на спину и, обувшись в сандалии, хотел уже уйти, как его схватила крепкая рука. — Почему нельзя? Что у тебя стряслось? Куда ты идёшь? — Не могу я ответить! Отпустите!! — но хватка стала крепче и чуть больнее. — Не отпущу, если ты не скажешь, что случилось! Но было поздно... Вокруг жилища Хейрза послышались мужские грубые голоса. Как по инстинкту, Дрифт толкнул своей массой того и с тем упали на пол. Это спасло мужчину от стрелы, которая прошла через окно и застряла в стене. Хейрз понял в чем дело и почему Дрифт стремится уйти: это была погоня за ним. — Чтож ты сразу не сказал, что за тобой хвост!?..— он тут же убежал в комнату и вернулся с копьём. — Вы бы впустили меня!?..— достав катану, громко спросил тот, но рот синевласого перекрыла смуглая рука. — Тихо ты!.. Ещё пока ничего не решает, если ты не сосредоточишься, нам обоим ой как не сладко будет. — Отпусти, я понял, я ещё не устроил панику.. — Коттё убрал крупную руку мужчины. — В общем так, Ронин, у меня есть черный выход, остаться молиться, чтобы и его не заполнили эти собаки.. Понял? Получив неуверенный кивок, зеленовласый схватил того за запястье и повел за собой на кухню, там он быстро посмотрел в окно. Слава небесам возле него никто не толпился или не было никого, ведь Кроссхейрз не знал, сколько людей преследовало своего гостя. Открыв дверь, он быстро осмотрелся и оба побежали вниз по склону, оружия были при себе, если придется отбиваться от ронинов. — Они там! За ними!— послышалось сзади, разбойники увидели, как отдаляются мужчины..