Ребёнок

— Я, конечно, не против ребёнка, но он же сам пока сущий ребёнок! Мне и его хватало, — Шэнь Цинцю закусывает губу, громко вздыхает, пока Шан Цинхуа начинает вдохновлённо убеждать его в том, что Ло Бинхэ только в его глазах ребёнок , а для остальных уже давно взрослый альфа, из которого получится чудесный отец. Шэнь Цинцю на эти речи лишь в молчаливом раздражении молотит кулаками по подушке и сдувает упавшие на лоб пряди, отбрасывая тест на беременность куда-то на пол, в сторону двери. — Не буду я ему ничего говорить, сам посмотрю и решу. — Ребёнок? — Шэнь Цинцю поднимает голову, испуганно сглатывая. Глаза бегают по комнате, а Ло Бинхэ стоит некоторое время в дверях все еще в куртке, с огромными пакетами, которые падают на пол вместе с любимыми Шэнь Цинцю консервированнымм помидорками. Алые глаза натыкаются на маленькую беленькую штучку под ногами с двумя красными полосками. Он открывает рот, пока Шэнь Цинцю мгновенно подрывается с кровати, в попытке тест схватить и спрятать, но Ло Бинхэ реагирует намного быстрее. Он поднимает тест и прячет в ладони. — Я перезвоню, — бросает он Шан Цинхуа, тяжело вздыхает, сбрасывает звонок и, откидывая телефон, поднимает глаза на парня. Внимательно следит за его реакцией, которой пока нет совсем. — Ну раз узнал, скажи хоть... Но Шэнь Цинцю не успевает договорить, как оказывается в медвежьих объятиях Ло Бинхэ, окруженный его запахом. Все тревоги мигом уходят куда-то на второй план и становится так удивительно легко. — Ой, куртка холодная, подожди! — Ло Бинхэ обеспокоенно отодвигает своего возмущённого мужа, бежит в прихожую и мигом возвращается, вновь обнимая, оставляя нежные поцелуи в уголках глаз. Ло Бинхэ сейчас излишне аккуратно обращается с ним, считая, видимо, что ребёнок внутри делает Шэнь Цинцю по хрупкости сравнимым лишь с фарфором. Он даже старается, как можно незаметнее переместить ладони со спины на живот. Шэнь Цинцю на эту конспирацию лишь нежно улыбается, громко фыркает и перехватывает запястья парня, поудобнее пристраивая его руки у себя на животе. Они всё ещё прохладные, поэтому мышцы инстинктивно напрягаются. — Ты ничего не почувствуешь. Срок пока маленький, — Ло Бинхэ дергается, ойкает, хочет руки убрать, но Шэнь Цинцю накрывает их сверху, а он поднимает свои полные восторга глаза, из которых разве что звёздочки не сыпятся. Да ну малыш ведь, куда ему ребенок? — Но я чувствую, — возражает Ло Бинхэ, чуть поглаживая живот. — А можно мне?.. — Шэнь Цинцю кивает. Он опускается на корточки, губами целует участок кожи поверх футболки. Шэнь Цинцю коротко вздыхает, когда Ло Бинхэ смотрит наверх, и его густые длинные ресницы слегка трепещут. — Я же теперь папа, да? — Нет, но будешь им месяцев через девять. Ло Бинхэ издаёт странный писк и столько радости его в голосе, столько обаятельности, что у Шэнь Цинцю почему-то весь скептический настрой, как рукой снимает. Смотрит на мужа, тянется к вьющимся волосам, закрывается в них пальцами, поглаживает просто потому что хочется сейчас сделать вот так. Они станут родителями. Ло Бинхэ счастливо улыбается и снова гладит живот так, словно там по крайней мере сокровища всего мира. — Я уже тебя люблю, — улыбается он, а для Шэнь Цинцю это выглядит забавно и немного странно. Он еще не может привыкнуть к мысли, что в нём будет развиваться, точнее уже развивается, кто-то. А Ло Бинхэ уже привык и это как-то по-взрослому, что ли? Цинцю ещё хотел утаить от него все, пытаясь решить, определить всё самостоятельно. Словно ребенок. Он задумывается над тем, а правильно ли думал раньше, считая Ло Бинхэ большим ребёнком. Тут, нарушая тихую семейную идиллию, у Шэнь Цинцю громко урчит живот. — Ты хочешь кушать? — у Бинхэ брови взлетают вверх, и причем, обращается он к животу мужа, а не к нему самому. — Эй, папочка новоиспечённый, — дергает его за руку Шэнь Цинцю, указывая на себя, — есть хочу я и ты разбил банку моих любимых помидор. — Я куплю вам новые.