O Children

Воскресное утро Киры началось в восемь часов до полудня, что для девушки было воплощением сущего кошмара. Сладкий сон, в котором она пила вино в компании красавца с истинно азиатским, изящным разрезом глаз был прерван стуком в дверь. Учитывая тот факт, что стук был осторожным и не создавал ощущения начавшегося землетрясения, за дверью была точно не Юн Со. Кира присела на кровати, взглянула на дисплей дешёвого «самсунга» и закатила глаза. — Ну что за бесчеловечность? — простонала девушка и, схватив длинную футболку, натянула её на голое, влажное от пота тело. Стук повторился. Слабый, словно прикосновение маленького ребёнка, но от этого он не раздражал меньше. — Да иду я! — крикнула Кира и, ужаснувшись своему опухшему внешнему виду в маленьком запылённом зеркале на стене, распахнула дверь. Перед лицом Киры возникла улыбающаяся, сияющая во всей красе А Рым. Девушка была одета в лёгкое, ситцевое платье нежно-бежевого цвета. Кира неосознанно обратила на этот факт внимание. А Рым не так часто надевала платья. — Доброе утро, — пропела А Рым и крепко обняла Киру, что ввело вторую в окончательный ступор. — У меня заселение в общежитие Гванака в десять. Сейчас буду спускать сумки. Зашла, чтобы попрощаться. Кира шлёпнула себя ладонью по лицу. — Точно. Как же я забыла? — спросила саму себя девушка. Она сурово взглянула на А Рым. — Ты почему раньше не сказала, а? На лице А Рым отразилось недоумение. — Мы же вчера вечером говорили об этом. Кира, не сменяя выражение суровости на что-то более подходящее, закивала головой, как собачка на автомобильной панели. — Да. Но потом-то во мне было уже полтора литра соджу, — всплеснула руками француженка и, выпроводив А Рым, начала суматошно натягивать на себя приличную одежду. Из приличного в восемь утра нашлись только джинсы и белая хлопчатобумажная рубашка. Кира вылетела из спальни, наскоро собирая волосы в хвост, и так неудачно врезалась в жирное тело Юн Со. Старуха выронила из зубов сигарету и охнула как старый подержанный автомобиль. — Ты что же вытворяешь, чертовка, с утра пораньше? — прошипела Юн Со, пытаясь нагнуться за сигаретой так, чтобы с головы не слетел индийский тюрбан. На толстых запястьях зазвенели десятки браслетов. Кира опередила владелицу гошивона и, подхватив с грязного пола тлеющую сигарету, выпрямилась. Девушка натянула на лицо обворожительную улыбку и сделала шуточный реверанс. — Пардон, сеньора. Ваша сигарета, — галантно вытянув руку, произнесла Кира. Юн Со ухмыльнулась и резким движением вырвала предмет своего главного увлечения. Кире казалось, что единственным хобби Юн Со были прогулки по гошивону с сигаретой в зубах и заранее продуманными претензиями к его жильцам. Старуха бросила взгляд за спину Киры, и на её лице отразилось недоумение, смешанное с недовольством и живым интересом. Её потускневшие от старости и вредности глаза вдруг по-доброму заблестели. — Твой клиент что ли? — захохотала Юн Со и тут же зашлась громким, мокрым кашлем. — Упаси Бог, мадам, — раздался за спиной Киры приятный мужской голос. Девушка обомлела, узнав в его нотках… Кира застыла, наблюдая за тем, как к ней медленно двигался ухмыляющийся Чимин, одетый в стильный брючный костюм синего цвета. Юноша вежливо поклонился женщинам. — Ты что тут забыл? — спросила Кира. Вежливость и учтивость никогда не входили в список её главных достоинств. Чимин в этом гадком месте был совершенно неуместен. От него исходил шикарный аромат изысканных мужских духов, который ни в какой разрез не шёл с перманентными запахами кислой еды, алкоголя и пота человеческих тел. Блеск и чистота его костюма резала глаза в полумраке коридора, в котором было всего одно окно. Да и оно было таким запыленным, что едва пропускало солнечный свет. Но юношу, казалось, ничто из этих мелких деталей не заботило. Он продолжал улыбаться и вежливо кланяться каждому жителю гошивона, который проходил мимо застывшей троицы, бросая на незнакомца заинтересованные взгляды. — Я не к тебе, милая, — отмахнулся Чимин, взглянув на Киру с добродушным, но всё же вызовом. Девушка скрестила руки на груди и выгнула бровь. — Чимин, ты уже приехал, — послышался восторженный голос А Рым. Чёрная головка выглянула из-за двери в конце коридора. Девушка, стуча каблучками, подбежала в троице. — Не стоило подниматься. — Дамам нельзя таскать тяжести, — галантно произнёс Чимин, и Кира внутренне прыснула со смеху. Прямо принц на белом коне. Скорее, конечно, на «порше» или «мерседесе». — Такого красивого лица ещё ни разу в жизни не видела, — вмешалась Юн Со и, откинув сигарету в сторону, обняла А Рым за плечо. На фоне старухи та казалась тощей куколкой. — Я всегда знала, что наша А Рым найдёт себе достойного спутника. Мы так её полюбили, что будет сложно отпустить. — Ты вчера назвала её тупой малолетней курицей и велела поскорее убраться из своей обители, — скептически произнесла Кира. От неё не укрылось то, как с лиц её собеседников тут же сползли эти полные приторной радости улыбки. Чимин явно разозлился, если не пребывал в бешенстве. А Рым растерялась, а Юн Со впала в неудержимую ярость, которую обратила исключительно в сторону Киры. — Спасибо вам, Юн Со, что приютили. И до свиданья, — неожиданно грустным тоном произнесла А Рым и крепко обняла старуху. Та была настолько шокирована, что могла лишь легонько хлопать хрупкую спину девушки. Чимин молчаливо наблюдал за этой сценой с нежной улыбкой, а Кира закатила глаза так, что они едва не вывернулись в мозг. Юн Со, попрощавшись с Чимином и А Рым, намеренно проигнорировала Киру, что той было только на руку, и скрылась на лестнице. — Она того не стоила, — заметила Кира. А Рым глубоко вздохнула. — Она дала мне приют. Этого достаточно, — произнесла девушка, и Чимин заметил влагу на её глазах. Он бы обнял её, если бы руки не дрожали в её обществе так сильно. — Давайте грузиться, — всплеснула руками Кира и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направилась в комнату А Рым. Кире было тяжело признаться в этом даже самой себе. Но она едва сдерживала слёзы в момент, когда тащила в машину Чимина маленький потрёпанный чемоданчик с наклейками из «Наруто». В этом чемоданчике было слишком много от его хозяйки, которую Кира наверняка больше не увидит. К своим годам она привыкла брать с людей обещание и обещать самой частые встречи в противовес расстоянию, но при этом каждый раз знала, что обещания эти не будут сдержаны. Она научилась молчать, когда прощалась. Она научилась отпускать так легко, словно человек никогда и ничего не значил в её жизни. Она научилась отвыкать от людей после всего одной бутылки соджу и одной пачки сигарет. И она почти научилась никогда не вспоминать о них, даже в самые тихие и прекрасные ночи. — Ну, вот и всё вроде, — пожала плечами Кира, захлопывая багажник «порше». Девушка отошла к пассажирской двери, сунув ладони в задние карманы джинсов. Она всегда так делала, когда нечего было сказать. Чимин нацепил на лицо солнцезащитные очки в дорогой оправе и отряхивал костюм, который умудрился запачкать, когда вызвался тащить в один присест два больших чемодана и здоровую плюшевую игрушку в виде единорога, подаренную Кирой. Зато молодым людям не пришлось снова подниматься на этаж в духоту гошивона, который лучше лишний раз не посещать. Но А Рым смотрела на это грязное, жёлто-серое здание с увлажнёнными глазами. Каким бы не было это место, оно дало ей шанс на новую жизнь. Девушка относилась к числу тех счастливчиков, которые не были притязательны ни к чему в своей жизни, во всём видели возможности, в самом уродливом существе могли разглядеть красоту. У таких стакан всегда наполовину полон. Впопыхах на лестнице Кира из разговора Чимина и А Рым поняла, что после вечеринки в клубе эти двое обменялись номерами. Юноша вызвался помочь А Рым с переездом в Гванак. А, когда девушка стала отнекиваться и сопротивляться, то сказал, что ему всё равно будет необходимо туда заехать, чтобы завести друга и забрать какие-то конспекты для Вэл. Из «порше» тем временем вышел неизвестный Кире юноша высокого роста и стройного стана. Он выглядел заспанным, но от этого не менее привлекательным. Светлые волосы трепал утренний ветер. Драконий разрез глаз выглядел невероятно притягательным. Юноша накинул белую джинсовку и подошёл к ребятам. Он вежливо поклонился девушкам. — Кира, это Намджун. Намджун, это Кира, — объявил Чимин. Очевидно, А Рым была уже знакома с тем, кто сунул ей приглашение в пятницу, полную судьбоносных встреч. Кира не сводила с нового знакомого пристального взгляда. Любопытно. Этот улыбающийся и смеющийся над шутками Чимина юноша дал приглашение в клуб именно А Рым. Почему именно ей? И как так вышло, что сегодня у гошивона оказались он и Чимин, богатый красавец, который мог заполучить любую, но выбрал именно замухрышку из бедной фермерской семьи? Звуки окружающего мира для Киры замолкли. В ушах слышались лишь голоса собственного внутреннего диалога. Что-то не сходилось. Что-то было не так. Дурное предчувствие. Да, это было оно. И отчаянно не хотелось отпускать А Рым. Но она выглядела такой счастливой рядом с Чимином. Да, и он смотрел на неё с искренней нежностью. Ни тени подвоха. А, быть может, он был таким же потрясающим актёром как Тэхён и его сестра? Что же скрывают все эти детишки? — Айщ, — неожиданно воскликнул Чимин. Кира неожиданно для самой себя и очень грубо была возвращена в реальность. Юноша выглядел совершенно отчаявшимся. — Я забыл спортивную сумку на кровати А Рым. Кира не удержалась и громко цыкнула. — Зачем, собственно, я тебе напоминала? — всплеснула она руками. — Я быстро. Кира уже двинулась в сторону подъезда, как тёплое прикосновение чьей-то руки остановило её. — Позволь мне, — раздался мужской голос. Кира обернулась. Намджун тепло улыбался ей, определенно стреляя глазками. Девушка скептически отнеслась к его предложению. — Вы уже натаскались тяжестей, пока я дремал в машине. Мне необходимо соблюсти уважение, — резонно заметил юноша. Кира, переглянувшись с А Рым, согласно кивнула. Пока Намджун скрылся в подъезде гошивона, Чимин принялся расспрашивать А Рым о её чувствах в связи со стремительным переездом и зачислением в университет позже начала семестра (первый семестр в Корее начинается в марте). Девушка зарделась, но старалась отвечать как можно более откровенно. Кире стало неловко. Неужели парни действительно способны искренне спросить о чувствах? Но Чимин не выглядел, как человек, который шутил. Он был заинтересован в А Рым. И у этого парня явно были очень серьёзные намерения. И это так сильно пугало Киру. — Ты не собираешься поступать в университет? — неожиданно обратился к Кире Чимин. Девушка застыла и долго не могла подобрать ответ. Как объяснить беззаботному парню, что последние десять лет её жизни — это попытка выжить и скрыться? Об учёбе она даже не задумывалась, хотя последний год был достаточно спокойным. Кире неожиданно стало дурно и тошно от самой себя. Ведь это правда. Суровая. Жизнь не закончилась, она шла дальше. Стремительно и ярко, а девушка словно осталась на обочине. Она наблюдатель, но не участник. Возможно, имело смысл попытаться сделать хоть что-то, чтобы изменить положение? Для начала было необходимо выбраться из гошивона. — Нет. Хочу заработать на квартиру, для начала, — сухо, со всей беззаботностью, на которую была способна, ответила Кира. — Надо выбраться из этого гадюшника, пока старушка с сигаретой не вышибла меня оттуда. Чимин понимающе кивнул. А Рым стыдливо опустила глаза. И чего она стыдилась? Того, что имела смелость жить яркой и счастливой жизнью, не думая о страхах, не разделяя людей на друзей и врагов? Глупышка. — Если тебе нужна нормальная работа… — начал было Чимин. Но Кира жестом велела ему замолчать. — У меня отличная работа. И меня всё устраивает, юноша. Не пытайся мне помочь, — сурово отрезала Кира. Чимин поднял ладони в примирительном жесте. Кира глубоко вздохнула. Солнце начинало припекать, и девушку стремительно начало клонить в сон. — Давайте прощаться. У меня вечером бой, нужно выспаться, — пожав плечами, сказала Кира. Девушки крепко обнялись, и Кира почувствовала под своими руками, как задрожали плечи А Рым. Из-за того, что подруга проливала слёзы, у Киры у самой запекло в горле, да так мучительно, что она задержала дыхание. Взгляд Чимина встретился со взглядом девушки, и юноша поспешил отвернуться. Кира резко отстранилась от А Рым и удерживала девушку за плечи. Та смотрела на подругу своими огромными чёрными глазами, полными искренних слёз, искренней любви и искренней привязанности. Привязанность — это всегда провал. Всегда пропасть. Она не приводила ни к чему хорошему и не приведёт. А Рым предстояло усвоить ещё столько уроков. Кире оставалось лишь надеяться, что Чимин возьмёт ответственность за эти уроки, раз уж посмел так смотреть на А Рым. — Учись усердно и пообещай, что больше никогда не вернёшься в это место, — тихо сказала Кира, бросив взгляд на грязный подъезд гошивона. — А ты, Чимин, знаешь, что я могу сделать с теми людьми, кто причиняет боль тем, кто её не заслуживает. Чимин промолчал и, поклонившись Кире, приоткрыл дверь автомобиля для А Рым. Девушка ещё раз крепко обняла Киру и, утерев слёзы, улыбнулась. Так, как улыбалось солнце людям. Всем. Без деления на чужих и своих. — Я буду писать. И ты навещай меня. Я буду, — пообещала А Рым и, долго не отпуская ладонь Киры, отходила к машине. Пропасть всё увеличивалась и увеличивалась, медленно разрезая на части землю под ногами двух девушек. Кира, опустив голову, поспешила в гошивон. Сердце изнывало от противной боли, которую было необходимо заглушить. И девушка сделала это, пролетев этажи быстрой трусцой, от которой мышцы напряглись с чудовищной силой. Кира вбежала в свою спальню, надеясь стукнуть что-нибудь кулаком, дабы потушить последние огоньки боли, но застыла в дверном проёме. Ким Намджун стоял в спальне с красной спортивной сумкой в руках. Ким Тэхён расслабленной походкой шествовал по каменному полу здания компании. На обложках новых рекламных акций красовались лучшие и известнейшие лица Кореи и Японии. Юноша бросал на них равнодушные взгляды. Коридор круто уводил влево к массивной двери, сделанной из дорогого чёрного дерева. Тэхён распахнул её и прошёл в кабинет, насквозь пропахший духами молодой Хван Ен Джи, секретарши отчима. Девушка подскочила с места и поклонилась Тэхёну. Она всегда терялась в его присутствии, ведь юноша однажды воплотил свои грязные желания о сексе на рабочем столе именно с ней. И она всё ещё желала повтора каждой детали жгучего соития с телом молодого, до одури красивого заместителя Президента компании. Но он не желал. — Мистер Ким принимает? — спросил Тэхён, сжимая в ладонях отчёты о последних поставках автомобилей в Тайланд. У него возникла куча вопросов по поводу лишних трат на транспортировку, которые требовали незамедлительного решения. Тэхён уже знал, что с этим делать. Но ему нужно было получить подтверждение начальства. Ён Со, оправляя роскошные чёрные локоны и оттягивая короткое платье вниз по стройным ногам, коротко кивнула. Тэхён проследовал к ещё одной двери. Та оказалась не заперта. Юноша застыл, прислушиваясь. Отчим с кем-то беседовал на излишне повышенных тонах. В нотах его голоса прослеживался металл и, что ввело Тэхёна в абсолютный ступор, прелюдия к истерии. Михаил говорил на русском, и юноша в очередной раз проклял себя за то, что не удосужился выучить этот язык. Он мог говорить на нём лишь пару фраз, которым его обучила сестра. Но диалог отчима был ему не понятен. Как только Михаил закончил телефонный разговор, Тэхён прошёл в кабинет. Длинное помещение представляло из себя сплошной персидский ковёр бордового цвета. Тэхён часто ловил себя на мысли, что это было похоже на кровавую дорожку, ведущую к чёрному лакированному столу, за которым сидел Михаил. За его спиной висела во всю стену семейная фотография Кимов. Солнце, висевшее над Сеулом жаркой звездой, затопляло пространство светом и теплом. — Мистер Ким, — поприветствовал Тэхён и поклонился отчиму. В компании было негласное правило: пасынки были обязаны обращаться к отчиму только официально. Михаил поднял на Тэхёна встревоженный и растерянный взгляд. Но тут же натянул на себя маску спокойствия и равнодушия. Мужчина медленно осел в кожаное кресло и жестом пригласил Тэхёна присесть напротив. Юноша обошёл стол переговоров и медленно сел на край мягкого стула. Он пытался, отчаянно пытался пробить брешь между собой и отчимом, в которой скрывалось что-то страшное, что-то, что уже нависло над семьёй Ким опасностью и кровью, но Михаил оставался непоколебим. — Как мама? — начал Тэхён издалека. — Как Ю На? Михаил провёл ладонью по взмокшим каштановым волосам. Мужчина был столь же красив, как и его дети. Но десятки морщин на его лице отобрали у него свежесть и бодрость. Карие глаза были пусты и наполнены усталостью. — Ю На поправилась. А мама собирается навестить вас на этой неделе. Боится, что вы плохо питаетесь, — с лёгкой улыбкой ответил Михаил. Тэхён смутился окончательно. Отчим строго настрого запрещал обсуждать в стенах компании семейные вопросы. Но, видно, тот самый телефонный разговор, который застал юноша, вышиб Михаила из-под контроля. — Отличные новости, — улыбнулся Тэхён. — Как себя чувствует Валерия? — Доктор думал, что это пневмония. Но, к счастью, всё обошлось. Температуру сбили, и она идёт на поправку. — Буянит, поди? — с понимающей ухмылкой поинтересовался Михаил. Тэхён заливисто рассмеялся. — Уже рвётся наружу, да, — кивнул юноша, раскладывая перед отчимом бумаги. — Я пришёл, чтобы получить ваш совет по поводу последней поставки в Тайланд. — Ах да, Пак уже сообщил мне о перерасходах, — кивнул Михаил. Тэхён ещё раз бросил пристальный взгляд на отчима, перед тем, как начать излагать ему свой план. И он отметил, что седины в волосах у Михаила за последние недели прибавилось в два раза. Вэл лежала на своей постели, закинув ноги на стену и считая количество искусственных звёзд на потолке. Волшебную лампу с подсветкой ей подарил отец на последний День Рождения. Болезнь отступила так же стремительно, как и наведалась в её организм, ослабленный алкоголем, сигаретами и отсутствием любимых тренировок по боксу. Девушка чувствовала себя лучше и ужасно хотела прогуляться по залитым солнцем улочкам Сеула, но охрана во главе с, мать его, Ким Чонгуком с изощренной бдительностью следила за каждым входом и выходом в дом. Девушке хотелось найти Киру и узнать у той, какого черта она так взъелась на Вэл. И план был составлен. Так как единственным местом, связанным с Кирой, был подпольный клуб в Ахене, необходимо было ехать именно туда. Вэл не надеялась встретить там Киру. Но она могла встретить там того добродушного дедушку, который бы точно раскололся и сообщил, где искать его подопечную. Вэл давно поняла, что отец и братья не допустят её к семейному бизнесу, о котором она грезила. Её роль для компании будет заключаться лишь в выгодном союзе с каким-нибудь иностранным партнёром. Или с его сыном. И день «сделки» мог нагрянуть в её жизнь также неожиданно, как болезнь в пятничную ночь. Девушка давно собиралась создать в своей жизни стабильность, которая бы не зависела от семьи Ким. И у неё для этого были средства, план и огромное, дикое, животное желание. Но ей нужен был партнёр. Изучая поведение и процесс работы компании, она твёрдо уяснила одно: без надёжного человека, которому ты можешь доверять, дело не выгорит. И она нашла этого человека. Кира. Она готовилась предложить бойцу сделку. Сделку с другим бойцом. С самой Вэл, воюющей против патриархата в своей семье. Вэл услышала в коридоре голос Чонгука и резко соскочила с кровати. Прислушавшись, она поняла, что тот что-то бурно обсуждал с Чимином. Неожиданное воспоминание из клуба, вдруг, посетило голову девушки. А ведь Чимин заигрывал с той подружкой, которая пришла в «Рай» вместе с Кирой. Значит, друг мог обладать ценной информацией. Недолго думая, Вэл поднялась с кровати и, выбежав из комнаты, вихрем цветочных духов залетела в гостиную. Чонгук безмятежно лежал на диване, закинув за голову одну руку и вытянув длинные ноги. Юноша бросил на сестру короткий взгляд и поспешил отвернуться. Вэл тут же укорила себя за невнимательность: она выбежала из комнаты в одной белой футболке, которая едва прикрывала задницу. — Да, я понял. Как будете выезжать из Гванака, перезвони мне. Есть что обсудить, — говорил Чонгук, сосредоточив внимание на ужасно интересной сюжетной картине одного корейского художника. Вэл подлетела к брату и бесцеремонно выхватила телефон у него из рук. — Чимин? — спросила она, пытаясь увернуться от цепких ладоней брата, который тут же начал протестовать. — Айщ, Вэл, что ты вытворяешь? — ругался Чонгук, пытаясь отнять свой телефон у назойливой младшей сестры. Но та, будто комар, никак не попадалась в руки. — Да, подруга, как твоё самочувствие? — послышался знакомый, насмешливый голос на той стороне телефонной трубки. Вэл снова ловко увернулась от рук Чонгука и, уцепившись ладонью за спинку дивана, перепрыгнула её и с громким шлепком плюхнулась на мягкую поверхность. — Знаешь что-нибудь о Кире? Где её можно найти? — без лишних прелюдий поинтересовалась Вэл. Чонгук, присев рядом с сестрой, закатил глаза и громко цокнул языком. Чимин помедлил несколько минут. — Не знаю, на кой тебе сдалась эта вредина, но у неё сегодня бой. Время не знаю. Вероятнее всего в девять, как и в прошлый раз, — ответил юноша. — Отлично. Благодарю тебя, дорогой, — довольно ответила Вэл и повесила трубку. Чонгук долго глядел на сестру взбешенным взглядом. Он частенько задавался вопросом, почему именно в его дом попала эта бестия. — Я не закончил разговор, а ты повесила трубку. — Да? А мне показалось, что вы закончили, — беззаботно ответила Вэл, оттягивая футболку, которая уже совсем бессовестно оголила нижнюю часть её тела. Благо, что они с Чонгуком были в доме одни. — Ты подслушивала? — поразился Чонгук. Вэл расхохоталась словно маленький ребёнок, из-за чего юноша с трудом сдержал улыбку. — Ты говоришь так громко, что подслушивать нет смысла, — вздохнула девушка и поднялась с дивана. — Да ну? — рыкнул Чонгук и, желая развернуть к себе сестру лицом, не рассчитал свои силы. Он дёрнул её на себя так, что она не сумела удержаться на ногах. Девушка с криком приземлилась прямо на Чонгука, опрокинув того на диван. Вэл почувствовала, как тёплые ладони скользнули по её оголённых бёдрам. Но ужас заключался не в этом. Ужас заключался в том, что мурашки пробежали по телу с такой наэлектризованной силой и скоростью, что девушка затрепетала. Она едва остановила инерцию, чтобы не прижаться губами к подбородку Чонгука. Её длинные волосы накрыли их лица словно портьера, скрыв от посторонних глаз. Хотя прятаться было не от кого. Разве что от самих себя и собственных желаний. Вэл по натуре своей была любопытной. Даже слишком. Поэтому она не отпрянула первой. Девушка задержала дыхание, ощутив, как низ живота заныл приятной, сладкой болью. Ей хотелось понаблюдать за реакцией брата. Она ждала, что он тут же оттолкнёт её. Но вместо этого его руки, желающие поддержать женское тело, прижавшееся к нему, скользнули на талию, а затем к рёбрам. — Слезь, — прошептал он, отводя смущенный взгляд в сторону. До носа Вэл донесся запах свежего, горячего дыхания. Видимо, он совсем недавно чистил зубы. Её волосы щекотали ему лицо, из-за чего он забавно морщился. — Ты меня держишь, — с улыбкой заметила Вэл, уперев ладони по обе стороны от лица брата. Чонгук встретился с её блестящим взглядом. Вэл замерла. Его взгляд потемнел. В карих оленьих глазах промелькнуло смущение, страх и… желание. И огонь. Пламя. Пламя какого-то сильного, непреодолимого желания, объектом которого была она. Вэл чувствовала это, потому что что-то твёрдое упиралось ей в бедро. И это была не его рука. — Ты издеваешься? — сквозь зубы процедил Чонгук, собираясь оттолкнуть девушку. Но Вэл коленями сжала его бёдра, чтобы он не сумел отстранить её так быстро. — Вовсе нет, — искренне ответила Вэл. Ей нравился его запах. Он отличался от других своей свежестью и ненавязчивостью. — Когда ты дёрнул меня за руку, ты на что рассчитывал? Колено Вэл скользнуло выше, почти касаясь полоски оголённого мужского пресса. Она не отдавала себя отчёта в собственных, к чертям лишённых смысла действиях. Ей просто было… интересно. Чонгук пальцами вцепился в ткань её футболки. На секунду Вэл показалось, что он мог порвать её, настолько мощной была хватка. — Слезь, — настойчиво повторил Чонгук, закидывая взгляд к потолку. Но и там была Вэл. Её волосы. Её запах. — Оттолкни меня, — требовательно попросила она тихим, вкрадчивым и бархатистым голосом. Слишком хриплым, чтобы можно было устоять. Но Чонгук не был слабаком. Он устоял, хотя, видит Бог, схватил бы девушку прямо тут, перевернул бы её на спину, разорвал ткань, отделявшую его губы от её тела, и сделал бы с ней всё то, что так долго, так сладко и мучительно желал. Чонгук сбросил с себя сестру и поднялся с дивана, отряхивая несуществующие катышки. Он возбудился и знал, что она это видела, поэтому старался стоять спиной к Вэл. — Я поеду на бой. Отвезёшь меня, пожалуйста? — сладким голосом попросила Вэл. Чонгук закатил глаза, чувствуя, как сбившееся дыхание и учащённое сердцебиение начали приходить в норму. — Ты болеешь. И у тебя постельный режим, — отрезал он. Вэл поднялась на диване и положила ладони на напряжённую, будто скала, спину Чонгука. Она почувствовала под своими ладонями его дрожь. Девушка наклонилась к уху брата. — Я либо сбегу, либо буду приставать к тебе, пока не вернутся Джин и Тим. И посмотрим, сколько ты продержишься. Мы ведь оба не хотим этого? — прошептала она, опаляя горячим дыханием шею юноши. Чонгук почувствовал, что внутри у него словно взорвался Везувий. Он так сильно хотел её наказать, проучить, чтобы она больше не распускала свой длинный язык. Ему мучительно хотелось заставить её кричать и подчиняться. — Ты за это заплатишь, — ответил он. — Рассчитаемся потом, — улыбнулась Вэл и отпрянула от Чонгука. Девушка перелезла через диван и скрылась на лестнице, оставив Чонгука один на один с запахом чайного дерева. — Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросила Кира. Девушка стояла, глядя на Намджуна, словно мешком по голове стукнутая. Он-то что тут забыл? И почему она не убрала с ночи своё бельё с кровати? Намджун повернулся к Кире с растерянной улыбкой. Юноша провёл ладонью по волосам. — Ты не поверишь. Сначала я перепутал спальни, а потом та старушка подсказала мне. Но я обронил у тебя телефон, — сказал Намджун и поднял с пола дорогой смартфон. Юноша улыбался искренней и невинной улыбкой, стыдливо опуская глаза. — Вот, вернулся за ним. А тут ты пришла… Извини меня, пожалуйста. Намджун вежливо поклонился и, не дожидаясь ответа Киры, вышел из спальни. Юноша осторожно прикрыл за собой дверь. — Чёрт знает, что тут происходит, — онемевшими губами прошептала Кира, чувствуя нарастающий страх внутри. Девушка методично проверила каждый участок своей комнаты на предмет каких-либо аномалий или пропаж. Она облазила каждый сантиметр маленького пространства, ползая на коленях, забираясь на стул и залезая под кровать. Её скрупулёзности мог позавидовать любой криминалист. Но ничего подозрительного обнаружено не было. Неужели парень действительно случайно заглянул именно в её комнату? Совершенно растерянная девушка присела на край своей кровати и уставилась в пустоту. Она поймала себя на мысли, что за последние три дня ей чертовски надоело чувствовать себя растерянной из-за этих детишек. Ким Тэхён присел за стол с чашкой свежезаваренного цейлонского чая, наблюдая за тем, как солнце медленно клонилось к закату. Небо приобрело фантастический оттенок фиолетового цвета, подсвечивая воздух шумной улицы лавандовым свечением. Тэхён снова и снова прокручивал в голове события последних дней, пытаясь найти в них ключ к разгадке сразу нескольких тайн, сковывающих совершенно разных, чужих людей. Но ничего путного из этого не выходило. Словно юноша бродил в огромном замкнутом лабиринте. Он отучил себя рисковать совсем недавно, поняв, что в его ситуации лучшей защитой была действительно защита, а не нападение. Ему было необходимо переждать. Переждать ещё немного, ведь кульминация уже явно была не за горами. Но он не мог так. Не сумел договориться с собой. Открыв ноутбук и получив заветное сообщение от Намджуна, Тэхён рассматривал укладывающую в спортивную сумку форму Киру. Девушка размяла шею и стянула с себя одежду. Тэхён отвёл взгляд, дожидаясь, пока она снова наденет её. Кира собрала волосы в хвост, и Тэхён улавливал каждое милидвижение девушки. А затем она вышла из спальни. Вышла, так и не заметив камеру, притаившуюся в щели старой, разбитой стены её комнаты в гошивоне.