Надеюсь, это не сон.

Страх пронзил насквозь. Щёки горели огнём, блестя от мокрых дорожек обжигающих слёз. В груди что-то зашевелилось, вырываясь наружу. — Да не ори ты так! — воскликнул тот, кто держал пистолет в левой руке, касаясь им бледного лба Шимиро. Крик был приглушён тряпкой в её рту. — Пушку убери, дубина. Девчонка ж до смерти напугана. — приказал юноша, что стоял поодаль и курил сигарету. Из-за тёмного времени дня девушка даже не могла догадываться, кто руководит её похищением. — Господин прибьёт вас, если узнает. Советую не рисковать. — Твой Рембо в панталонах обещал заплатить вдвоё больше, если мы доставим её живой, но целой ли? — хмыкнул парень выше второго. — Сиськи, конечно, не доросли, и задница плоская, но личико — что надо. Надменное такое, видно прям, что невинная. — грязно ухмыльнулся он. И Мадараме протяжно замычала, сотрясаясь от холода и похабных взглядов. — Ммм, да, я будто уловил этот запах. — согласился первый, всё ещё держа в руке пистолет и, нажимая на курок, — он был незаряжен. — Вы совсем ахуели? — грозно спросил главарь — так подумала Широ, поняв, что те двое безоговорочно подчиняются ему. Он быстро подошёл к автомобилю и впихнулся между амбалами. — Скажите ещё одну такую же мысль и я незамедлительно сообщу Господину, он ненавидет, когда посягают на принадлежащее ему. Поняли? — ростом он сильно отличался, ведь был на две и одну голову ниже них. Мадараме разглядывала его лицо, и с удивлением узнала загадочного сторонника Тодоре, то есть его предателя. — А теперь в дом, возьмите её. Думаю, отпускать будет слишком опрометчиво, по глазам вижу — убежать хочет, хотя, сможет ли? — приказал главарь и куда-то поспешил, удаляясь от багажника. Один из громил схватил Мадараме за подмышки, вытаскивая её из тесного пространства, точно как тряпичную куклу. Немного растерявшись, она размякла в сильных руках от больных ощущениях в мышцах и конечностях. Он же закинул худое тело себе на плечо и медленно пошёл, положив свою ладонь на копчик Шимиро, от чего она завизжала, и рука спустилась ниже, на одну ягодицу. — Пусти! Отпусти меня! Не трогай! — сквозь тряпку это были пустые мычания и взвизги, на которые тот не обратил никакого внимания. Широ же почувствовала, как затрясся подбородок, а виски сдавили гнев и унижение. Терпев режущую боль, она задёргала ногами и ударила носком массивного ботинка по низу живота ненавистника. — Твою мать! — он отбросил Мадараме, как навязчивого котёнка, и присел на колени. — Паскуда малолетняя. Девушка сильно ударилась об поверхность, приземлившись на спину, и вскрикнув. Уперевшись связанными за спиной руками в землю, Широ попыталась встать, но ноги не слушались, а руки стали лишь обузой. Последующие попытки были тщетны. Прорычав в ткань, она набрала в лёгкие воздуха и осела на снегу. Кинув взгляд, полный ненависти и вражды, она сморщилась от покалывающей боли. — Сучка поганая. — сыпал оскорбления амбал. — Я же тебя разорву. — глаза Мадараме увеличились. — Чон, поторапливайся! — послышался голос из дома, находившийся за спиной девушки. — Я это запомню. — скалится он и облизывается, потирая пах. — Ну и пиздец тебе будет. — Шимиро, чувствуя как на лбу выступает испарина, нахмурилась. В свете полумесяца, устрашающее ввыражение лица так называемого Чона, заставило поёжиться. Мадараме знала, что со связанными руками она ему не противник, да и с кастетом — лишь букашка. Худая, слабая и без всяких тормозов в языке. — Я сказал: «Поторапливайся»! Что непонятного? — вновь заговорил главарь, и Чон схватил похищенную за волосы, потягивая вверх. Широ зашипела и из глаз вновь потекли слёзы боли. Боясь, что с неё сдерут скальп, встала, кажется, с Божью помощью. — Не слышала? Я бы на твоём месте быстрее бежал к Файори и прятался за её не могучей, но авторитеной спинкой. — горячее и вонючее дыхание обдало ухо Мадараме отвращением и новым приступом тошноты. — Вперёд, сучка, и без глупостей. — Да пошёл ты, отброс. — пустое мычание из-под плотной чёрной ткани. Оказавшись в тёмном и пыльном помещении, Шимиро ссутулилась, разглядывая окружающую обстановку, как напуганный, приведённый в неизвестно место, зверёк. Сзади захлопнулась дверь и единственным освещением осталась лишь толстая свечка, стоящая в расписном блюдце, на котацу. — Файори, а что, с девчонкой вобще никак нельзя позабавиться? — накручивая тонкий, короткий и светлый волос девушки на свой жирный палец, спросил другой громила. На его выходки Мадараме дёрнулась и неуклюже упала, проехавшись подбородком по толстому, твёрдому ковру. Бледная кожа в том месте покраснела и защипала. Комната заполнилась довольным гоготом двух мужчин, а третий — Файори — лишь устало вздохнул и, чихнув от пыли, сказал: — Эта девчонка не для вас, кретины, а прибыла сюда по приказу Господина. Что ж, к меня не остаётся выбора, как сообщить о ваших предпочтениях. — по интонации Шимиро поняла, что тон его голоса стал как холодный ветер, а тембр сухим, как старая ветка, качающаяся от потоков воздуха. Всего на секунду этого хватило, чтобы спина покрылась липким слоем пота. — Шли бы вы отсюда, пока не поздно. — А с каких таких пор мы должны подчиняться? — спросил один из них, притягивая Шимиро за ноги к себе. — Мг, — согласился Чон и улыбнулся. — девчонка так-то благодаря нам здесь. Ззнаешь ли, Файори, тех деньжат слишком уж мало, нам бы подкинуть сверху по сотке и компанию этой. Конечно, после мы культурно уедем. Всё останутся довольны, обещаем. Мадараме, сидя у самых ног похитителей, кинула полный мольбы взгляд на Файори. Из тусклого освещения она разглядела жёлтый огонёк его глаз — он тоже смотрел на неё и был полон решимости, той решимости, что исчезла у неё, когда на лбу почувствовалось огнестрельное колечко железа. — Вы сделали свой выбор. — расстегнув верхнюю одежду, он сбросил её на пол и достал из кобуры револьвер, сняв с предохранителя. — Глаза закрой. — сказал он, направляя стрелковое оружие на массивные фигуры мужчин. Поняв, что последнее предложение для неё, Широ зажмурилась. Два точных выстрела и в ушах встал писк и приглушение окружающих звуков. Открыв глаза, Мадараме застыла, в глазах плыло и картина превращалась в сплошной клубок, скапливаясь слезами. По спине прошёлся дикий мороз, как будто иней покрыл ткань красной формы, а волосы у корней стали извиваться. — Вставай. — поднимая Шимиро за локоть он повёл её в непонятном направлении, ведь та норовилась упасть, спотыкаясь и останавливаясь. — Давай, давай. — подбадривал Файори. Посадив на низкий диван девушку, он присел на колено и пощёлкал перед лицом её пальцами, но та никак не отреагировала. Цокнув, он похлопал по карманам, и достал из кармана джинс синию зажигалку со стёртой золотистой надписью. Игривый жёлто-оранжевый огонёк отразился в чёрных зрачках Широ, когда она резко дёрнулась, облокотившись на твёрдую спинку мебели. — Слава Богу, очнулась. — иронично улыбнулся Файори, направившись к камину, находившийся в другом углу комнаты. Шимиро замычала, трясясь от боли в области желудка и покалывания в запястьях. — Да не дёргайся! — перекладывая в камин дрова и уголь, приказал он. Взяв спички, лежащие в его ногах, зажёг одну и бросил. Жар опалил его лицо, освещая и, излучая тепло. Погрев пару минут ладони, юноша вдохнул запах дерева и встал. Немного пошуршав кочергой в камине, он неспеша направился к дивану и сел рядом. Развязывая чёрную тряпку на затылке, он освободил рот Мадараме, позволяя произнести слова вслух: — Где я? — чувствуя, как онемела челюсть Шимиро сьёжилась и просмотрела на трупы двух взрослых мужчин. — Кто ты? — Моё имя — Файори. Просто Файори. Мы находимся на территории города Нагоя — это всё, что я могу тебе сказать. — распластавшись на жёсткой мебели, зевнул Файори. — Но и в неведении оставлять тоже не могу. Понимаешь, мой Господин — опасный человек, я не могу просто так разбрасываться словами направо-налево. — он о чём-то задумался, замолчав. — Ты тоже его боишься. Треск угля и завывающий январский ветер предавали этому вечеру особенное чувство, при котором под ложечкой растекается что-то горячее. И только металлический запах крови вторгался в голову болью, а осознание того, что здесь она далеко не гость съедали внутренние органы заживо. — Кто же такой, этот «твой Господин»? И почему я его боюсь? — не понимая спросила Мадараме, чуть расслабившись рядом с тем, от кого не веяло опасностью, скорее наоборот — чем-то загадочным, не страшным, спокойным. — Я не могу этого сказать, но я знаю, ты его боишься. — пожал плечами он. — Развяжи меня. Мне больно. Пожалуйста. — Не могу, приказа не было. — ухмыльнулся Файори. — Шимиро Мадараме, ты девка неглупая — попытаешься сбежать и даже убьёшь меня, если потребуется. Поэтому, сиди так, я не собираюсь рисковать. Знаю ведь, ты не просто бабёнка, а верхушка уличной банды. Курокава Изана точно бы не стал держать рядом с собой кого-то недостойного. — Зачем вобще кто-то вроде меня нужен твоему Господину? — Я не сую нос в дела Господина. Он приказал — я сделал, получил награду в виде пары зелёненьких и живу себе спокойненько. — говорил он так, как будто беседовал с давней знакомой, а не похищенной. Шимиро, поняв, что бессмысленно расспрашивать своего похитителя, который часто раскрывает рот, но не выдаёт никакой информации, её изрядно начало раздражать. И она замолкла, отвернувшись, и потирая кровоточащие запястья. Файори, довольный собой, достал из сигаретной пачки белую трубочку и закурил, чиркнув зажигалкой. *** — Шимиро вышла из гостинной в восемь часов вечера одиннадцать минут. Она направлялась в уборную, перед этим подойдя к охраннику, и что-то спросив. — рассказывал Изана. Какучё провёл линию красным маркером по ватману, на котором был изображён комнатный план особняка Юкисиры. Красной полосой являлся маршрутом пропавшей. — По камерам видеонаблюдения запечатлелись двое высоких мужчин, появившихся в восемь часов двадцать минут. — на столе лежали несколько фотографий, на которых были ясно видны два мужских силуэта. Кисаки посмотрел на лист в своих руках и продолжил: — Охранник, с неизвестным происхождением, скорее всего иностранец — положил на деревянную поверхность документы. — его базы данных нет в японском архиве, и некий Чон Сио, некогда сидевший за изнасилование своей малолетней дочери. — Курокава кивнул. — Один из них был вооружён железной трубкой. Они остановились за углом и каждые три минуты поглядывали на дверь туалета, где находилась Мадараме. Но в восемь часов сорок две минуты камеры отключаются и включаются лишь после девяти тридцати. — говорил полукровка хриплым голосом, поглядывая из-под ресниц на всех верхушек Поднебесья. — Собрание закончилось без пятнадцати одиннадцать. Куда могла исчезнуть Шимиро? — Предпологаю, что выйдя из уборной, Шимиро возвращалась обратно, но из-за угла на неё напали. — предположил Хайтани младший, пребывая в самом наихудшем расположении духа. — Просто сдаться она не могла. — хмурился Шион, в привычке подрагивая шрам. — Возле стены на ковре нашли остатки непереваренной пищи. Скорее всего, они принадлежат Шимиро. — поправляя очки, съезжающие на переносице, процедил Тетта, сморщившись. — Не думаю, что эти двое могли провернуть такое в одиночку. — подперев подбородок кулаком вздохнул Ран, чувствуя, как организм требует сна. — Получается, у них есть руководитель? — сдвинул брови домиком Моччи. — За этим стоит кто-то более значимый и «крупный». — сделал вывод Курокава. — А что меня волнует больше всего, так это: кому могла понадобиться Шимиро? А может она перешла кому-то дорогу? — присутствующие разом обрушили свои взгляды на Шиона. — Что за чушь? Нет, — помотал головой. — говорю вам: нет. — оскалился он, начиная закипать от обвинения в сторону сестры. — Кисаки, найдёшь досье на Шимиро, о её прошлом, настоящем, с кем связана и развязана. Нам нужна любая зацепка. — приказал Изана. — На чёрном рынке выросла цена за каждый дюйм информации. Откуда брать деньги? — прищурился Коконой, зная, что финансовое положение группировки весьма шаткое. — Хм, есть предложения? — улыбнулся Курокава. — Вырос спрос на человеские печень, некоторые недоумки сделали из этого деликатес, и готовы платить за них огромные суммы. — откинувшись на спинку стула, твёрдо сказал Мучё. — Можно вырезать печень из какого-нибудь бомжа и продать. — Какучё скривился. — Ух, Мучё, твои идеи, как всегда, великолепны. — ухмыльнулся Мочидзуки, толкнув локтём рядом сидящего Рана, как бы призывая вместе работать над этим. — Решено: Мучё, братья Хайтани и Моччи ищут «печёнки», Кисаки и Коко продают их, получают данные, а отряды Какучё и Шиона работают по ближайшим городам. Собрание окончено. *** Выйдя за пределы душного помещения, Риндо посмотрел на тёмное небо, усыпанное звёздами, высоко задрав голову. Маленькие снежинки щекотили кожу лица, покрывая её тонким слоем и, тая. По вискам била сильная боль, сжимаясь в закрытые бутоны тюльпанов. Мысли смешивались и путались, превращаясь в один-единственный вопрос: Где моя Шимиро? — Риндо, поехали домой. — отвлёк Ран от навязчивых мыслей, и его младший брат несчастно взглянул на него через линзы очков. — Да найдётся она, поехали. — Хайтани младший кивнул, как бы беззвучно соглашаясь и веря. Но оба знали: никто не верит, никто не соглашается и никто не знает, жива ли та, что является скрытной для всех, абсолютно.