Вероятно все знают безумно жестокую лирику Cannibal Corpse, в которой поётся о трупах и смерти, которую пишет вокалист — Крис Барнс? Но это же происходит и на деле. Со мной. Пока я жила с Крисом.
×××
Я обычная девочка из приюта. Я не жила в Буффало, пока мои родители не выбрались из Великобритании в США. 14 февраля 1985 года они покончили с собой под песню Type O Negative… Она вроде как называлась «Bloody Kisses»… Честно, не помню.Что ж… Это не так важно.
Я жила в детском доме около десяти лет. Я отталкивала людей своей необычной внешностью: у меня чёрные прямые волосы, карие глаза, неестественная худоба и «плоскость», а также невероятная бледнота и я достаточно высокая, примерно 170 см… Я не испытываю ни к кому любви. У меня не было особых увлечений. Я любила рисовать, но у меня совсем не было друзей. Всех пугала моя необычная внешность и тихий нежный голос. Ну и неважно, я никогда не любила людей. Я даже и о семье не мечтала, просто хотела вырасти.Но настал тот день когда меня забрали…
Я спокойно проходила арт терапию и собирала бусинки в браслеты, мы так делали каждую пятницу. Мои тёмные глаза внимательно изучали мелкие детальки самых разных цветов, но моим любимым всегда был красный и чёрный… Не знаю почему. Я редко когда заплеталась, из-за чего мне приходилось поправлять свои тёмные волосы маленькой рукой с большим количеством синяков, которые появлялись на редкость часто и легко… Они даже не болели, скорее это были обычные фиолетовые пятнышки на костяшках. От скуки бывало я напевала песенки себе под нос, что слышала, что помнила. Но я мало что знала… Ко мне приходит директриса, которая всегда забирала каких-нибудь детишек, но как всегда не меня, что безусловно радовало. Тут на полу около своих босых ног я вижу белые кроссовки, словно ко мне подошёл подросток моего возраста. Но поднимаю я свою голову, вижу молодого человека с длинными слегка вьющимися каштановыми волосами. Также он был в мешковатых чёрных джинсах и в футболке с каким-то ужасным рисунком, где было изображено две каких-то непонятных существа в крови которые резали что-то. — Её. — Мужчина показал на меня своим указательным пальцем и разговаривал с директрисой. — О, Мелани Стивенсон! Очень тихая и спокойная девочка, в отличии от некоторых своих сверстников. Ей 15. — Женщина словно засияла, пока она смотрела на парня и поглядывала на меня. — Очень хорошо. Мне нравятся… Спокойные. — Тот слегка усмехнулся, посматривая на меня. — Вы бы хотели изменить ей имя или фамилию, раз уж вы уже заполнили все бумаги. — Мелани Барнс.×××
××× Мы ехали в мой новый дом на его машине. На улице был ливень, который дарил бесконечную безнадёжность и печаль Нью-Йорку. Буффало освещали слабые фонари, на дорогах которые были большие лужи. Почти не было людей, почти все были в своих автомобилях… Мы почти не разговаривали. Я смотрела в окно, с которого медленными каплями стекала вода. На моём лице была печаль и в голове крутились далеко не самые приятные мысли. В транспорте не было тихо. Играла музыка, где вокал был похож на натуральное гавканье. Я посмотрела на плеер, где было написано Cannibal Corpse — A Skull Full of Maggots. Гадость-то какая! Что это за такая музыка, которая и не была похожа на музыку… Хаотичные звуки… — Что, понравилась моя группа? — Парень остановился на красный цвет и увидел то, что я смотрю в его проигрыватель, отчего и прервал это неловкое молчание. — Не сказала бы… Вокал… Странный… — Мой голос дрожал, да и я старалась не смотреть на длинноволосого молодого человека. Почему-то я боялась его, особенно того, что было нарисовано на его чёрной футболке. — О-хо-хо, милая, это называется гроулинг, и это мой гроулинг… — Мужчина показал на себя своей рукой и горделиво улыбался. Гроулинг? Что это… Звучит скорее как обычные непонятные звуки… — Наверное, это интересно, иметь свою группу… Запись музыки, концерты… — Я выдавила лёгкую улыбку на своём бледном лице и посмотрела на своего новоиспеченного родителя. — Ага, кстати о записи… Скоро мы поедем во Флориду и будем альбом записывать. Не волнуйся, Мелани, мы там снимем себе дом. — Парень снова улыбнулся и погнал дальше до дома… Благо, он ехал не очень быстро и был внимателен на дороге. — Я Крис Барнс и я вокалист. — Это было последнее что я услышала, пока мы не покинули транспорт и не пошли в моё новое место жительства. Дом, к слову, был не особо большим. Похоже, Крис живёт один, так как его даже никто не встретил. Домик был мрачноватым и тёмным, что аж ничего нельзя было должным образом рассмотреть. Парень включил свет и я оказалась в коридоре, в котором была лестница на второй этаж. Стены были жёлтыми, пол же из тёмного дерева. «Ладно» — вздохнула я, села на скамейку около выхода и принялась раздеваться. Я сняла свои сапожки, которые немного были испачканы грязью и сняла кофту. Мой же отец снял кожаную куртку и свои кроссовки. Теперь я могла рассмотреть этот ужасный рисунок: два зомби разделывали женщину, доставая из неё младенца… Кто же рисует такие ужасы?! Но парень сразу пошёл по коридору в туалет, кажется, так как я слышала звуки воды… Неважно, я зашла на кухню и села за стол, предварительно включив свет. На столе стояла тарелка, в которой были печенья. Странно, что такой человек, у которого даже дома животных нет, хранит в тарелке печенья, словно к нему каждый день кто-то приходит… Они же испортятся? Я тяжело вздохнула и взяла одну. Они были с шоколадной посылкой, а тесто было очень нежным. Через несколько минут ко мне вышел отец и выключил свет в коридоре. Он открыл холодильник и достал оттуда какую-то еду, я же молча смотрела на него сквозь брови, доедая эту чёртово изделие… Он себе наложил в тарелку и поставил в микроволновку. Крис сел напротив меня и скрестил пальцы. — Есть будешь? — Да.×××
Мы молча ели, глядя друг на друга. Честно, меня смущал его строгий взгляд, словно я была виновна в чём-то. Я ела рис с овощами и мясом, прочем как и он. Давно мне так некомфортно не было… Я поела и решила сходить на второй этаж и вдруг я услышала его голос. — Дорогая, иди в мою комнату, я в гостиной посплю! Поздно уже! — Я тяжело вздохнула и пошла искать его комнату. Благо это было недолго: в гостиной стоял телевизор, были полки и какие-то другие вещи… Его комната же были очень тёмной. Там стояла слабая лампа, которая стояла около его кровати и такое чувство она вечно работала… По крайней мере вечером. Там висели жалюзи, а на стенах было огромное количество плакатов с различными людьми — кто они я не знаю… На подоконнике стоял магнитофон, из которого играла похожая музыка, что играла в машине, также это, кажется, было радио, так как там говорили люди вне песен. Его подушка была красной, а одеяло с покрывалом чёрные. Я снова вздохнула, разделась, оставаясь только в нижнем белье, повесила одежду на стул, который стоял около его стола и легла спать. Это был очень странный день.