Хвост, клевер и троакар.

      - Ну, что ты такой хмурый опять? – спросила Тереза, остановившись около своего шкафчика с вещами и наблюдая за тем, как Томас накидывает поверх хирургического костюма халат, - давно пора перестать тосковать и начать искать кого-то нового. Послезавтра День Святого Валентина! Напиши кому-нибудь из бывших в конце концов!       - Не обращай внимание. Ты придаешь слишком много значения моему молчанию, - отозвался Томас и лучезарно улыбнулся. Подруга обвела его критическим взглядом с ног до головы и скептически ответила:       - Не верю, - а потом собрав волосы в пучок, добавила, - пошли пациентов разбирать.       - Пошли, - согласился Томас и последовал за подругой в ординаторскую. Сегодня он заступал на полуторасуточное дежурство и стоило настроиться на продолжительную работу.        Четыре месяца прошли с их последнего разговора с Ньютом, а воспоминания остались и жгли изнутри. Томас множество раз ругал себя за то, что не попробовал пригласить его куда-нибудь. Пусть бы он жалел о том, что попытался и ему отказали, нежели о том, что не сделал.        Эдисон уже через месяц попробовал начать встречаться с новым парнем. Красивый, умный, интересный, умеющий красиво рассказывать и совершенно не умеющий слушать. Томаса хватило на месяц. Следующая попытка стала последней – молодой красивый студент-медик, будущий иммунолог. Красивый, лукавый, умный. Любит книги про «Клеточный иммунитет», знает «Иммунологию Ройта» наизусть, любит секс, не страдает застенчивостью, не любит фантастику и всего, что не связано с будущей работой… с ним Томас не продержался и месяца.        Эдисон уже тысячу раз проклинал себя за непроходящую тупость. Ну, как можно было влюбиться в общение?! Ну, как?! Он же ни разу его в глаза не видел! А если этот самый Ньют – уродец, калека, паралитик или просто больной маньяк с голосом подростка, который заманивает людей в переулок и там убивает?!        Но Томас уже все для себя решил – если бы Ньют оказался некрасивым или нездоровым, то все бы ограничилось платоническими отношениями. Но они все равно бы не потерялись. Они бы общались, как друзья, в конце концов. Про маньяков Томас старался не думать, а вот про хвосты время от времени вспоминал…       - Привет! - Алби поравнялся с коллегами, - у меня уже полный список на сегодня, рассматривая бланк с очередностью пациентов, составленный медсестрами, произнес врач-узист.       - У нас тоже, - ответила Агнес, - сейчас пойдем разбирать, - Бренда сказала, что там есть паренек с подозрением на острый аппендицит.       - Значит, мой, - отозвался Томас, - так и знал, что сегодня будем вырезать аппендикс. Ночью приснилось.       - Чутье – оно такое, - усмехнулась Тереза.       - У вас с Дженсеном до десяти осмотр. Потом занимаете третью операционную, - произнесла невысокая, красивая девушка с выразительными карими глазами. Томас любил работать с ней в одну смену – это означало, что во всем будет полный порядок и, если ему потребуется срочное дообследование пациента – все будет сделано в лучшем виде.       - Спасибо, Бренда, - Томас улыбнулся подруге, - а что с пятой?       - Ее будут обрабатывать до двенадцати. Потом туда перейдете, если будут экстренные.       - Понятно. Это все мое? – спросил Томас, просматривая длинный список пациентов в бланке, составленный фельдшером.       - Да, в первую очередь, вот этих надо посмотреть. У парня очень похоже на аппендицит, - девушка указала маленьким пальчиком с коротко подстриженным ногтем на несколько фамилий.        Еще немного поговорив, коллеги разошлись по своим делам.        Первым делом Томас осмотрел девушку со сломанным ребром, потом мужчину, который по пьяни вошел головой в бордюр и теперь ему предстояло зашивать рану на лбу.        Третьим был некий Эмерсон Сэмюэль Ньютон двадцати двух лет. Студент технического ВУЗа. Что-то внутри Томаса уже тогда встрепенулось. Не часто случаются такие совпадения.       Парень ему сразу понравился – красивый, высокий, худощавый, блондин с выразительными глазами. Смущало только то, что ему на вид было не больше шестнадцати. Зайдя в смотровую, где его ждал пациент, Эдисон уставился на подростка и снова опустил взгляд на бланк, в котором значился возраст пациента – двадцать два года.       - Мистер Эмерсон, здесь похоже ошибка… - начал говорить Томас, но парень поднял руку, прерывая его с уставшим выражением лица.       - Нет ошибки. Мне двадцать два… просто я так выгляжу. Документы у меня с собой есть…        Эдисон прислушался к знакомому голосу. Мобильник, конечно, искажал звук голоса, но этот британский акцент он бы ни с кем другим не перепутал.       - Тогда хорошо, - Томас улыбнулся, окидывая взглядом, сидящего на кушетке парня. – Можете лечь на спину и поднять рубашку, мне нужно пропальпировать ваш живот.        Томас внимательно наблюдал за движениями парня и думал о том, что тот, похоже, тоже насторожился.       - Расскажите, пожалуйста, что вас беспокоит, - попросил на автомате Эдисон, выполняя обычную процедуру опроса перед осмотром.       - Температура и боль в животе. Острая. Мне так плохо еще никогда не было, - честно признался блондин, улегшись на спину и задрав рубашку до середины живота. Томас, одел в это время перчатки и подошел к блондину.        А затем замер, уставившись на родимое пятно в форме клевера, чуть ниже пупка, справа.       - Счастливый клевер, - на автомате произнес Эдисон, заглядывая в испуганные и оттого широко распахнутые глаза парня. – Ньют…?       - Томми? – мягко с акцентом. От этого ласкового сокращения сердце в груди сжалось, а затем участило свой бег, готовое выпрыгнуть прямо в руки Ньюта.        Томас не знал сколько бы продлилось их молчание, если бы не вошла Бренда неся бланки для обследования, с перечнем анализов и другие важные бумаги.       Преодолев изумление, Эдисон, вспомнил о том, что в первую очередь он - врач, а не влюбленный идиот. И не имеет права упасть в грязь лицом.       - Здесь больно? – спросил он, осторожно нажимая на живот чуть ниже пупка справа.       - Да! – последовал короткий ответ. – Очень!       - Понятно. Можешь лечь на левый бок?       Ньют, явно все еще в шоке от осознания их встречи, повернулся на бок и тут же скривился от боли.       - Так больнее!       - Понятно. Это, скорее всего, аппендицит. Не волнуйся.        Томас обернулся к Бренде и продиктовал перечень необходимых обследований и приготовлений перед операцией.       - Хорошо, - тщательно все записав, ответила брюнетка, бросив на парня на кушетке заинтересованный взгляд. Эдисон давно заметил, что от неё утаить ничего не получится. Девушка была проницательной и умной.       - Позаботься о нем сама, пожалуйста. Не передавай его никому другому. - Попросил Томас, подойдя, поближе к фельдшеру, чтобы Ньют его не слышал.       - Как скажешь, - Бренда подмигнула хирургу.        Прооперировали Ньюта в тот же день и как оказалось крайне вовремя – если бы он пришел парой часов позже, то были все шансы на развитие перитонита. Всегда старательный и дотошный Томас старался сделать все идеально, чтобы шрам, который останется у парня на всю жизнь был меньше, и сама операция прошла без осложнений и быстро. Дженсен, заметив старание Томаса и не зная подробностей, похвалил молодого хирурга за старание и сказал, что в будущем хочет, чтобы Эдисон всегда ему ассистировал на сложных операциях.        Пока Томас был на дежурстве он проверял состояние своего пациента, и ушел, когда Бренда сказала, что тот пришел в себя, но пока отходит от наркоза. Следующий день Эдисон отдыхал, стараясь осознать и принять ту мысль, что человек, о ком он не мог забыть и кого ему отчаянно не хватало, сейчас снова вошел в его жизнь и пусть и в очередной раз крайне интересным образом. Судьба обладала неплохим чувством юмора, раз сводила их уже второй раз, но не как нормальных людей.        Нормально – это, когда знакомятся на вечеринке, через общих знакомых, случайно столкнувшись в кафе или на улице, на работе, на учебе… Да где угодно, но точно не в сексе по телефону и не в качестве пациента, которому собираются вырезать аппендицит.        Готовя себе обед, Томас не смог удержаться от улыбки, вспоминая растерянную бледную мордашку. Ему показалось, что парень даже забыл о мучающей его боли, когда понял, кто перед ним. Надо будет успокоить его и объяснить, что Эдисон ни на что не претендует, а просто хочет продолжить общение, хотя бы, как друзья. А там как пойдет…        Пообедав и наведя порядок в квартире, Томас собрался и вышел на улицу. Было тринадцатое февраля. На носу был самый романтичный праздник в году – день Святого Валентина. Хотелось сделать подарок.        Температура уже поднялась до нуля и снег сошел с тротуаров, но окружающая действительность все еще оставалась серой, пока не начали зеленеть деревья и трава на газонах. Но для молодого хирурга мир сиял красками. Он смотрел на яркие вывески магазинов и лавок, любовался творчески оформленными кафе, запоминал сочные цвета одежды в витринах.        Томас усмехнулся сам себе, подумав о том, что Рождество и Новый год – два главных праздника для большинства людей в году прошли мимо него. Он специально брал суточные дежурства на них, лишь бы освободиться от тоски по тому, кого ни разу не видел. А теперь душа пела, ощущение праздника и чего-то волшебного не покидали сердце.        Затормозив около книжного и вспомнив с какой скоростью Ньют глотал книги, Томас вошел внутрь, решив, что для этого человека он точно сможет найти здесь подарок.

***

      На следующее утро Томас летел на работу и коллеги не оставили не замеченными перемены в его настроении.       - Меня мучает вопрос, но я пока не буду его задавать, - произнесла Тереза за обедом, - а еще я увидела, что в кармане у тебя лежит что-то с сердечками…       - Я пока придержу любые заявления при себе, - счастливо улыбнулся Томас, допивая чай.       - Он долго не протянет с этой секретностью. Уже через неделю все разболтает, - посмеялся Алби в то время, как Бренда быстро переглянулась с Томасом. Врач знал, что она не будет болтать лишнего, поэтому только посмеялся над словами друга.       С утра Томас заходил с Брендой к Ньюту во время обхода и проверял швы. Парень уже пришел в себя, на вопросы отвечал четко, но явно сильно переживал из-за сложившейся ситуации. Томас решил не смущать его больше, чем уже есть и даже не стал задерживать руки на бледной коже дольше положенного, правда неосознанно опустил ему сам рубашку больничной пижамы и укрыл одеялом.        Когда они вышли из палаты, Бренда улыбнулась и тихо спросила, убедившись, что их не слышат:       - Он сильно тебе понравился, а еще вы явно знаете друг друга..? Фраза должна была вроде как прозвучать вопросительно, но для Томаса она прозвучала утверждением.       - Ну, да…       - Ясно. Я так и поняла, - Бренда широко улыбнулась и покачала головой, - ты только так откровенно не пались перед другими…       - Как? – не понял Томас.       - Первый раз вижу, что бы ты поправлял пижаму пациенту и укрывал его одеялком. Оставалось только подоткнуть и поцеловать в лобик.       - О Боже… - Томас закрыл глаза рукой и покачал головой, ощущая себя полный идиотом, - я и не обратил на это внимание.       - Поверь мне, Эмерсон это точно заметил и я тоже.       - Спасибо, Бренда, - Эдисон отнял руку от лица и посмотрел на подругу, - я хотел попросить тебя…       - Знаю, никому ничего не скажу…       - И еще…       - И буду присматривать за ним. Обещаю посадить его к себе под крылышко, - Бренда даже глаза закатила, приложив правую руку к сердцу.       - Спасибо. Огромное спасибо. Правда.       - Сочтемся еще.        Теперь же во второй половине дня, Томас стоял у двери в палату, где лежал Ньют и не решался зайти. Он сделал все необходимое и у него образовалось примерно полчаса свободного времени, которые он планировал потратить на объяснения с блондином.        Собрав всю решимость в кулак и напомнив себе, что из-за своей нерешительности один раз уже остался без Ньюта на четыре месяца, Томас открыл дверь и вошел.        Парень лежал на кровати в наушниках и что-то смотрел на телефоне. На небольшой тумбочке лежали кое-какие личные вещи, но Томас решил пока не заострять на них внимание, поймав взгляд Ньюта и приветливо улыбнувшись. Парень тут же заметно собрался и вытащил наушники из ушей, отложив с телефоном на тумбочку. В его движениях еще присутствовала обычная вялость после подобной операции, но в остальном он выглядел неплохо. Томас порадовался, что операцию сделали лапароскопически, а не с полным разрезом. Учитывая телосложение парня, ему пришлось бы нелегко в период восстановления.       - Привет, как самочувствие? – как можно более непринужденно спросил Эдисон, закрывая за собой дверь и бросив беглый взгляд на соседа Эмерсона по палате, лежащего через перегородку. Им оказался пожилой мужчина семидесяти трех лет, которому днем ранее удалили доброкачественную опухоль и тот сейчас спал.        - Привет. Нормально, - Ньют явно ощущал себя скованно в присутствии Томаса, отметил тот про себя, и сел на стул в ногах кровати парня, чтобы находиться в поле зрения блондина и не заставлять того крутить головой. Операция хоть и была лапароскопической, но от этого не переставала быть хирургическим вмешательством.       - Судя по твоим анализам и общему самочувствию, послезавтра тебя можно будет отправлять домой, но курс антибиотиков тебе все равно придется закончить. Кроме того, необходимо будет придерживаться строгой диеты и через две недели начинать курс ЛФК.       - Насчет диеты – это особенно жестоко. Есть хочется постоянно. - Покачал головой Эмерсон и Томас улыбнулся, снова услышав знакомые нотки в любимом голосе.       - Понимаю. Я сам после удаления аппендицита похудел на несколько килограмм. Тебе особенно тяжело будет, - Томас прервался не зная, как перейти к главному. – Ньют, я хотел поговорить, - неловко начал он, поймав испуганный взгляд блондина.       - Никто ничего не узнает, если ты об этом, - торопливо перебил его блондин, - и вообще, я бы предпочел, чтобы никто ничего не знал и обо мне в этом ключе…        Эдисон оторопело уставился на парня, а тот, очевидно, неправильно истолковав его взгляд, откинул голову на подушку и застонав, закрыл лицо одеялом, словно прячась.       - Это просто Эпик фейл какой-то! – застонали из под одеяла, - мне так стыдно! Если бы я знал, что это будешь ты… я бы никогда… я бы дополз до другой больницы…       - Все нормально, - Эдисон не смог сдержать смеха и единственное, что смог сделать, это не смеяться слишком громко. – О Боже, Ньют… как же мне тебя не хватало эти четыре месяца…        Томас отсмеявшись, поднял взгляд на парня и увидел, что тот уже убрал одеяло с лица и неуверенно улыбаясь, смотрит на него.       - Ты уже не в «домике»? Мы можем продолжить разговор? – не в состоянии не лыбиться во время разговора спросил Томас.       - Ты не говорил, что выглядишь звезда сериала про врачей… ты говорил, что в тебе нет ничего особенного… - внезапно произнес Ньют, внимательно рассматривая врача перед собой, - и ты на самом деле хирург…       - А ты не говорил, что выглядишь как модель для разворота модного журнала, - парировал Эдисон, решив, как и прежде в их разговорах быть предельно искренним, - я рад, что мы снова встретились.       - Я сожалел, что не пригласил тебя на свидание… думал, что ты не захочешь, а, когда положил трубку в последний раз, то понял, что допустил огромную ошибку. – Произнес Ньют, опуская одеяло окончательно на поясницу.       - Я тоже жалел, что не пригласил тебя встретиться, и теперь, глядя на тебя, жалею об этом с удвоенной силой, - произнес Томас тут же поняв двусмысленность фразы, - я не имел ввиду ничего лишнего… - тут же попробовал он выкрутиться, - мне на самом деле не хватало нашего общения.        Ньют мягко рассмеялся и Томас снова улыбнулся, узнав этот мягкий бархатный смешок.       - Я только не понимаю, как ты работал в подобном заведении, если тебе по всем подсчетам еще не было двадцати одного и выглядишь ты, как шестнадцатилетний подросток? – не удержался Эдисон от мучающего его вопроса. Ньют картинно закатил глаза, но ответил:       - По документам вместо меня работал мой друг – Минхо. Он старше на два года и выглядит нормально в отличие от меня.       - Ты прекрасно выглядишь, - тут же вставил свои пять центов Томас, - но я так понимаю, что личные отношения у тебя тоже не складывались из-за того, что тебе не верили насчет возраста?       - Да, - Ньют в улыбке поджал губы, - либо я попадал на тех, кто вел себя странно даже для меня. Потом как-нибудь расскажу…        Эдисон подумал о том, что эту фразу он тоже слышал и Ньют обычно применял ее тогда, когда не хотел что-то обсуждать.       - Ах, да… - Томас вспомнил о подарке в кармане, - у меня же для тебя подарок есть. Ни к чему не обязывающий подарок. Просто так… - врач достал из кармана блестящий стильный серый конверт с россыпью сердечек и протянул его своему пациенту. Ньют встрепенулся, но подарок принял.       - На день Святого Валентина? Ни к чему не обязывающий? Доктор Эдисон, по-моему, вы где-то сбоите… вам надо настройки проверить, - с кривой очаровательной улыбкой произнес Ньют, распаковывая конверт.       - Я помню о том, как ты быстро и много читаешь и боялся, что если куплю сам тебе что-то, то ошибусь с выбором… поэтому решил, что подарочная карточка в книжный станет для тебя лучшим подарком…       - Спасибо… - вертя подарочный сертификат в длинных пальцах, произнес Ньют и брюнет подумал о том, что он невероятно милый и стоит приложить все возможные усилия, чтобы завоевать его внимание, - Но у меня для тебя ничего нет, как ты понимаешь.       - Ничего. Мне приятно от того, что тебе понравился мой подарок. В конце концов я и так лишил тебя аппендицита… - не удержался от подколки Томас и Ньют засмеялся, оценив шутку.       - Это прозвучало… классно… - отсмеявшись, произнес Ньют.       - Если ты не против, то ты можешь в качестве огромного одолжения дать свой номер телефона… - надеясь на то, что ему не откажут, предложил Томас. Ньют, продолжая улыбаться, прищурился, окидывая Томаса каким-то странным взглядом, под которым Эдисон ощутил, что у него побежали мурашки по спине, а затем наклонив слегка голову, спросил:       - Мой номер наверняка есть в карточке… ты можешь его взять оттуда…       - Могу, - кивнул Томас, - но я хотел, чтобы его мне дал ты сам.       - Даю, - ехидно ответил Ньют и продиктовал свой номер, который Томас тут же набрал и отзвонился блондину, чтобы тот мог сохранить его в контактах.       - Сохранил, - отозвался Ньют, откладывая телефон.       - Теперь можешь мне писать, если захочешь поговорить… или тебя потребуется еще чего-нибудь лишить… - пошутил Томас, чем вызвал очередной приступ смеха у них обоих.       - Томми… ты просто классный… я так рад, что мы снова встретились. Пусть ради этого и пришлось избавиться от незначительной части тела…       - Я тоже рад, Ньют… - Томас вытер тыльной стороной кисти выступившие от смеха слезы, - поправляйся главное быстрее.