Дом для Мажорчика

       Мажорчик очень забавно дуется. У него в принципе большинство реакций какие-то подростковые. Этим они с Ильёй сильно отличаются. При всей своей беззащитности и безответственности Илья всегда воспринимался мною как немного рассеянный, но всë-таки взрослый человек. Алексей же просто идеальный партнёр для отношений в рамках DD/LB. К счастью, это не та степень, когда в ход идут соски, игрушки и раскраски. Зато правила, запреты, шлепки и стояние в углу — заходят на все сто.        Мятежная, бунтующая натура Мажорчика постоянно требует внешнего контроля: ему, скорее, нужен наставник, воспитатель, ведущий. Он постоянно проверяет границы, провоцирует и успокаивается, получив ожидаемую реакцию. Однако всё больше убеждаюсь в том, что я — не тот партнер, в котором он нуждается. И дело даже не в Илье, с которым я чувствую себя счастливым и поэтому мне никто больше не нужен. Мне неинтересно постоянно укрощать, спорить, объяснять, наказывать и воспитывать, а, похоже, именно этого и хочет для себя Алексей.        — Не помню, чтобы я разрешал тебе повернуться, — строго говорю я, даже не глядя в его сторону.        Боковым зрением я вижу его отражение в стеклянно-матовой дверце шкафа. Лицо у Мажорчика вытягивается от удивления, затем он снова дует губы и отворачивается к стене. Илья украдкой прячет улыбку, продолжая что-то строчить на ноутбуке. Он уже пару раз попытался вступиться за Кудряшку (благо, что в мессенджере, а не вслух), огрёб за это по заднице и теперь старается не отсвечивать. А то я не вижу, какие сочувственные взгляды он на него кидает.        Мажорчик из своего угла преувеличенно громко вздыхает. Я скашиваю глаза на часы: сорок четыре минуты — нет, рано, мой хороший, можешь не вздыхать. До конца часа свобода тебе не светит.        Не знаю, что там у них произошло во время встречи с родственниками, но Оля капитально поругалась с Лёней. Уже третий день она его демонстративно игнорирует, а в качестве временного собеседника выбрала меня. В данный момент она шлёт мне скрины переписки родительского чата, где мамочки не могут выбрать подарок для учительницы на восьмое марта, а я уже подумываю о том, чтобы наплевать на принципы и написать Лёне. Вежливость требует от меня поддерживать разговор, но на деле я уже отвык от постоянного внимания жены и слегка устал.        — Денис Игоревич, — не сомневаюсь, что весь «час тишины» Алексей отсчитал по секундам, — я подумал. Я могу выйти? Пожалуйста?        На меня почему-то смотрят две пары умоляющих глаз.        — Илья, ты с домашкой закончил? Тебе заняться нечем? — мягко спрашиваю я.        Илья, ни капли не смутившись, качает головой.        — Я всё сделал, — невозмутимо отвечает мой нижний.        Студенческая солидарность в нём что ли взыграла? Странно, не замечал, чтобы Илья как-то особо сдружился с Мажорчиком. Но почему-то он каждый раз стремиться сунуть свой нос в наши с ним отношения. Хотя, какие там отношения? Я подозреваю, что он всë-таки немного ревнует, но прямо говорить не хочет, чтобы не демонстрировать недоверие ко мне. Что же, значит, это мне стоит быть более прозрачным.        — Тогда сделай нам, пожалуйста, чаю с бутербродами, — прошу я, делаю паузу, дожидаясь, пока он встанет с дивана и прошлëпает на кухню, а потом всë-таки говорю, — можно, Алексей, ты можешь выйти.        Кудряшка вылетает из угла со скоростью метеора.        — Садись, — киваю на диван рядом. Мажорчик некоторое время мнётся, а затем садится. Его поведение обычно весьма полярно. Когда меня нет, он плюхается на диван, широко расставляет колени, может поджать под себя ногу и весь такой вальяжно-раскованный. При мне же норовит положить руки на колени, но, видимо, осознаёт, что этот жест слишком школьный, поэтому либо начинает нервно ломать пальцы, либо зажимает ладони между колен. — Что надумал?        — Я больше не буду, — угрюмо говорит он, не поднимая взгляда. Ну вот, детский сад, штаны на лямках. С другой стороны, а каких слов ожидать от человека, которого на целый час поставил в угол?        — Что не будешь? Смотри на меня, пожалуйста.        — Выносить вам мозг, — подбирает формулировку Алексей, — и ныть.        Да, именно этим он и занимается последние два дня. Дотошно и планомерно. Оля со своим врождëнно-женским навыком нервно курит в сторонке.        С кухни доносится весёлое фырканье, я тоже не выдерживаю и улыбаюсь. Кудряшка обиженно поджимает губы.        — Я понимаю, что тебе не терпится, — говорю я. Алексей — яркий пример того, как некоторые нижние просто физически с трудом переносят «бесхозность», — и понимаю, что тебе хочется. Но давай начнём вот с чего. «Ванильное общежитие», нужно ли оно тебе?        Да, мне слишком понравилось это выражение, поэтому я теперь его смакую по поводу и без. Оно веселит Илью и дразнит Кудряшку. Всё это время, что Мажорчик жил у нас, у него была возможность наблюдать и анализировать. Конечно, неделя не такой уж и большой срок, но сделать выводы для себя можно. И в глубине души я очень опасаюсь, что всë-таки подобный формат отношений ему не зайдёт. Алексей привык к куда более жёстким условиям; возможно, именно поэтому вынужденная разлука с партнëром-раздражителем так больно по нему ударила.        — Ну… Я не понимаю, как сказать. Наверное, да? — Мажорчик неожиданно встаёт и начинает ходить туда-сюда перед диваном. Я не хочу сбить его с мысли, поэтому просто внимательно слушаю его рассуждения. — Я думал о том, что мне не нравится быть… брошенным? — он переводит на меня вопросительный взгляд. — Мне надо точно знать, что у меня есть кто-то, а у кого-то есть я. И, значит, эпизодическое встретились и поеба… Кхм, простите, в общем, такое мне не подойдёт.        С кухни приходит с подносом Илья. Вообще-то это даже не совсем поднос, это тяжёлая такая японская бандура на ножках, которую используют для завтрака в постели. Он собирается поставить его на деревянный стол-подлокотник дивана, но я жестом останавливаю его.        — Но это всё, — он обводит рукой комнату, меня и Илью с подносом, — выглядит так, как будто такого не бывает! С кем-то — может быть, но не со мной. Понимаете?        — У тебя за всю твою жизнь был всего лишь один-единственный партнёр, — замечаю я, протягивая руку за чашкой. Илья запоздало наклоняется как учтивый английский дворецкий, даже заводит левую руку за спину. Вообще-то я планировал немного другое, но эта линия мне тоже заходит, поэтому я поощряюще глажу его по ягодице. Долго он так не выстоит — поднос тяжёлый, плюс поза неудобная, спина заболит уже через пару минут, но мне интересно, сколько он продержится. — Ты не можешь знать наверняка. Возможно, с кем-то другим у тебя получится построить гармоничные отношения.        — С вами не получилось, — обиженно говорит Мажорчик, — а я последние несколько дней старался быть совсем как он.        Мы с Ильёй ошарашенно смотрим сначала друг на друга, а потом на Алексея. Мне очень хочется расхохотаться. Возможно, Кудряшка действительно вёл себя потише, но не более. Не говоря уже о том, что Илья уж точно не стал бы мне планомерно выносить мозги — знает, что я этого терпеть не могу.        — Дело в том, что мне не нужен второй Илья. Меня более чем устраивает первый, — стараюсь говорить как можно мягче, чтобы ненароком не обидеть, — а тебе нужен кто-то, кому нужен будешь ты сам. Со всеми своими достоинствами и недостатками, характером и привычками. Кому будет нравиться тебя строить, спорить с тобой и кому зайдут твои провокации.        Мажорчик морщится, жалобно смотрит на меня, а затем снова падает на сидение дивана.        — Таких не бывает.        — Бывает. Просто искать надо с другого конца. Что у нас с Ильёй есть ключевого, чего не было у тебя?        — Много чего… Вы добрее, а он весь из себя такой няшка.        — Ты вот тоже попытался быть няшкой, а мой характер не менялся, — резонно замечаю я, — но нам это не помогло.        Моя «няшка» рядом нетерпеливо шевелит пальцами в носках, Илья уже понял, к чему я веду, но он молчит и тоже ждёт, пока до Кудряшки дойдёт. Я вижу, как подрагивают его локти от напряжения.        — Не знаю. Договорённость? Совпадение вкусов? Вы друг другу нравитесь?        — Вот! — киваю ему. — Почти попал. Ответ банален, как и всё ключевое — любовь.        Мажорчик скептически кривится.        — Есть такая притча, которую в своё время переделали в неприличный анекдот, но я расскажу тебе официальную версию. Приходит в церковь молодой прихожанин, подходит к батюшке и задаёт ему наболевший вопрос: «Скажите, отче, а правда, что секс без любви — грех?». Старый священник устало вздыхает и после паузы отвечает: «И дался вам, молодым, этот секс. Без любви всё — грех!».        Алексей фыркает и смотрит на меня со смесью скептицизма и жалости.        — И вот тебе база, на которой всё держится, — невозмутимо продолжаю я, — Илья и не слышал о БДСМ, пока не встретил меня. А я — искренне считал себя исключительно гетеросексуальным.        На этих моих словах Илья удивлённо вытаращивается на меня. Он даже забывает о нашей негласной игре и машинально подхватывает поднос второй рукой.        — О… А мне показалось, что у вас уже был… опыт, — говорит он, недоверчиво моргая.        — Нет, ты у меня был первым, — честно отвечаю я, — просто я, естественно, постарался максимально вникнуть в тему, чтобы не ударить в грязь лицом.        На лице Ильи расплывается самодовольная улыбка, и я легонько шлëпаю его, чтобы он не выглядел таким раздражающе счастливым. Тот поспешно принимает кроткий вид, снова сгибаясь в почтительном полупоклоне, чтобы мне было удобно брать чашку, но я буквально кожей ощущаю волны тщеславия, которые он излучает. Мажорчик при этом раздражённо закатывает глаза и мстительно забирает с подноса свой чай и бутерброд. Я не мешаю ему играть в «Знай своё место», но подмечаю, как Илья сужает глаза. Ладно, потерпи, котёнок, сейчас я договорю с этим засранцем, а потом отыграюсь за тебя.        — Тем самым мы подходим к основному постулату, о котором я тебе уже говорил. Сначала партнёр — потом Тема. Найдëшь кого-то, кому ты будешь так же дорог, как и он тебе — вы сможете выстроить нужные для вас обоих отношения.        — Во-первых, такого сначала надо найти, а во-вторых, может, ему такое не нравится. И что тогда?        — А тогда — игра компромиссов, — развожу руками, забирая с подноса уже свой бутерброд, — в конце концов, ты попробуй, а дальше — дело в твоих руках.        — Вам легко говорить, — обиженно ворчит себе под нос Алексей.        — Легко, потому что я по этому сценарию уже отыграл, — соглашаюсь я и перехожу на командный тон. Как я и ожидал, он привычно реагирует на строгий голос и невольно напрягается, вызывая у меня снова непрошенные ассоциации с собакой Павлова. — А теперь попробуешь ты. Начнём с азов, а именно, посмотрим, действительно ли ты так крут, как о тебе рассказывал Илья. Завтра к четырём часам подъедешь ко мне на работу, я скину тебе адрес.        — Зачем? — тут же подбирается Мажорчик.        — Я познакомлю тебя с одной девушкой. И ты приложишь все усилия, чтобы влюбить её в себя и влюбиться самому. Абсолютно в «ванильном» режиме: обаятельные улыбки, конфетно-букетный период, совместные прогулки и всё такое. Ни слова о Теме и даже о сексе.        — Зачем? — снова повторяет Кудряшка. Я терпеливо вздыхаю и поднимаюсь.        — Встань, — приказываю я. Алексей тут же подрывается с дивана. Я беру у Ильи поднос, вручаю его Кудряшке, а затем снова сажусь, похлопав по подушке возле себя. — Падай, Илюш. Алексей выше Ильи, поэтому, даже если он наклонится, брать что-либо с подноса неудобно.        — Опустись на колени, вот тут, перед нами, — Кудряшка сверкает глазами, но делает так, как сказано. Я передаю Илье его чашку и делаю вид, что не замечаю затаëнной радости по поводу того, что их роли с Мажорчиком поменялись. «Я хотя бы был дворецким», — чудится мне в его взгляде, — «а вот ты — всего лишь столик!», — затем, что я приказываю, а ты — выполняешь. В конце концов, я всё ещё собираюсь сдержать своё обещание. Но не переживай, если у нас не получится достичь планируемого с твоим участием по нашему с Ильёй сценарию, я поищу среди своих знакомых. Это будет эпизодически и «не по-настоящему», как ты выражаешься, но неудовлетворённым ты точно не останешься.        Мажорчик недоверчиво смотрит на меня из-под расхристанной чёлки, а потом неохотно кивает.        — Хорошо, Денис Игоревич.        Илья аккуратно ставит свою чашку на поднос, тянется и мягко убирает волосы с его глаз. Мажорчик ошарашенно моргает, но Илья уже поворачивается ко мне.        — А меня вы тоже влюбляли в себя? — задумчиво спрашивает он.        Я в ответ вскидываю брови, удивлённый его вопросом.        — Я? Мне показалось, что этим активно занимался ты.        — О… А может, и я, — сомневающимся тоном тянет Илья.        Кудряшка медленно выдыхает себе под нос и снова закатывает глаза:        — Если бы здесь летали пони, их бы уже стошнило радугой, — негромко бурчит он.        Илья предупреждающе сжимает моё предплечье, но я сегодня терпелив и поразительно благодушно настроен.        — Так, Алексей, одного часа тишины, похоже, тебе было мало. В таком случае, объявляю ещё один. Услышу звук — никакой порки до конца недели.