Дом для Мажорчика

       Пятница привычно посвящена бумажной работе. Илья сегодня после университета бежит в «ХЗ», поэтому дома его раньше десяти можно не ждать. Я оставляю Мажорчику записку с инструкциями и номер своего телефона. Жаль только, что вчера поговорить не вышло. Когда я заглянул к нему после ужина, Алексей уже спал, укутавшись одеялом до подбородка. Ночью к нему один раз вставал Илья, который решил совместить приятное с полезным, но, судя по тому, что он меня не будил, значит ситуация была в норме.        — Температуры нет, — отчитался он мне с утра, на цыпочках выскальзывая из комнаты с конспектами и свежей одеждой. — На животе спит бедолага… А спину мы ему вчера так и не намазали!        — Ну, значит будет терпеть до вечера, — философски пожимаю плечами я. С утра я как всегда сердит, недоволен и всех не люблю, поэтому вникать в проблемы Мажорчика мне категорически не хочется.        Ближе к обеду моё настроение немного стабилизируется, к тому же сегодня чей-то день рождения, поэтому где-то около девяти утра всех оббегает Влада с конвертиком, а около одиннадцати на почту приходит сообщение, что никто на обед не уходит и что наш этаж собирается в конференц-зале. В час дня я с жутко нервничающей Лизой закрываю кабинет и бодренько шагаю на праздник живота.        — Ну Денис Игоревич, я же только практикантка, я никого не знаю, я даже не имею понятия, у кого день рождения! — моей новоявленной секретарше определённо неловко, однако я коварно игнорирую её скулёж. По опыту знаю, что, если не взять с собой какой-либо буфер, во-первых, посадят куда-то в гущу престарелых красоток, а во-вторых, потом фиг вырвешься.        — Не переживай, я тоже, — легкомысленно отмахиваюсь я. — Кому Амелия будет вручать букет — у того и праздник.        — Меня, в конце концов, не приглашали!        — Мы отмечаем все праздники этажом, а не отделами, поэтому считай, что приглашение есть. Ты на подарок скидывалась?        — Ну… — Лиза смущается, — чуть-чуть. У меня много не было, но Влада Сергеевна сказала: «Кто сколько сможет!»        — Ну и всё, считай, что банкет оплачен…        — Дени-ис Игоревич…        — Так, Елизавета, стоп! — резко останавливаюсь и строго разворачиваюсь к ней. Она вздрагивает и втягивает голову в плечи. — Хватит ныть! Мы идем вместе. Всё. Разговор окончен, считай это распоряжением непосредственного начальства.        Несмотря на то, что я сейчас возвышаюсь над ней с Очень Суровым Видом, Лиза всё равно находит в себе силы спорить:        — У меня обед сейчас, имею право не подчиниться! — с вызовом заявляет она, задирая подбородок.        — Не имеешь, — ехидно фыркаю я, — изучай Трудовой Кодекс!        Пока Лиза ошеломлённо моргает, я добавляю:        — Поставь себе будильник через сорок минут — этого времени нам вполне хватит, чтобы поесть. Затем делаешь вид, что тебе звонят, извиняешься, выходишь на пару минут, возвращаешься, очень многозначительно шепчешь мне что-нибудь на ухо, чуть погромче выделяя фразы: «те самые звонили» и «очень срочно!». Таким образом, у нас будет возможность скрыться по уважительной причине, не обидев именинника и минуя тот этап, когда все напьются и Амелия решит поиграть в тамаду. Запомнила?        — Э… — я прямо вижу, как над головой у Лизы вертится значок загрузки системы, но, к её чести, соображает она быстро. — Да, Денис Игоревич. Сделаю.        — Вот всегда бы так, — резюмирую я, выходя в общий коридор. Тут уже стоит терпко-пряный запах пиццы, а вдоль стен ни одного стула.        Конференц-зал встречает нас кучей воодушевлённых сотрудников. Пока дамы шустро раскладывают салфетки и одноразовые тарелки, мужчины с уважением наворачивают круги вокруг столика с алкоголем. Этаж у нас не особо многолюдный, всего человек двадцать. Однако Александр Германович считает своим долгом присутствовать на каждом подобном мероприятии и обязательно приносит с собой несколько бутылок из подарочных взяток: дамам обычно шампанское или вино, мужчинам — виски или коньяк. Рядом робко стоят с краешку несколько пакетов с соком и бутылки с газировкой. Впрочем, я уверен больше, чем на сто процентов, что уже через полчаса после начала праздника откуда ни возьмись найдётся ещё алкоголь. Менее пафосный и более дешёвый.       По своему опыту знаю, что кормить эту ораву в свой день рождения весьма накладно, с другой стороны, подарочный конвертик обычно с лихвой компенсирует все затраты и даже остаётся немного прибыли. Лиза тут же находит взглядом ошарашенных размахом практикантов, сбившихся в уголке в компактную испуганную кучку, но едва она делает шаг в их сторону, я ловко ловлю её за локоть.        — Только попробуй сбежать! — угроза звучит немного по-киношному. — Поставлю на ксерокс!        Наконец все рассаживаются, по одноразовым стаканчикам разливаются напитки, и я с сожалением отказываюсь от Джека Дэниелса, потому что за рулём. Германович вручает покрасневшей от смущения имениннице букет лилий с блестками и конверт «на помаду». Мужчинам, кстати, тоже дарят «на помаду». Правда, с некоторым дополнением: «на помаду жене». Причём даже тем, которые не женаты. А затем начинается та надоедливая канитель, которая сопровождает каждый офисный праздник: первые минут двадцать все едят и говорят тосты, потом сплетничают и говорят тосты, потом начинают сходить с ума и пьют уже без тостов. Наша задача — успеть сбежать между вторым этапом и третьим. К счастью, Лиза проникается атмосферой уже после первой же сексистко-бородатой шуточки от Юрия Андреевича, поэтому ровно через сорок минут филигранно разыгрывается спектакль «Очень срочная работа». Как назло, торт ещё не разрезали, поэтому Амелия и прочие дамы очень активно нас удерживают, но я ловлю взгляд шефа и многозначительно показываю наверх, дескать, это «те самые». Германович понятия не имеет, кто может быть «тем самым», но чуечка у него срабатывает верно, поэтому минут через десять мы с Лизой, слегка потрёпанные, но невредимые, сбегаем из-за стола. Вместе с нами под шумок уходит Влада и ещё пара человек, но на их место «как будто бы случайно» в зал заглядывают ребята с технического этажа, поэтому разница не особо заметна.        — Ох, я и не думала, что это будет так… пышно, — выдыхает Лиза, аккуратно ставя на мой стол две одноразовые тарелочки с маленькими квадратиками домашнего медовика. — А ребята там остались!        Я предусмотрительно закрываю кабинет изнутри на ключ и ставлю чайник.        — Насколько я помню, кое-кто из них вполне вписался в коллектив, — говорю я и мысленно добавляю: «но, не в дверной косяк». — Остальные отмучаются ещё где-то с часик, а потом постараются забыть этот страшный позор. Самое ужасное наступает, когда у Амелии начинает играть творческая жилка. Во-первых, вот так легко, как нас сейчас, уже никого не отпускают. Во-вторых, избежать этого, находясь там, уже невозможно. К счастью, рабочий день можно смело считать завершенным. Дождёмся только, чтобы Германович домой уехал, чтоб уж совсем не борзеть…        — А это всего лишь день рождения… — задумчиво говорит Лиза, вытаскивая с полочки чашки и чай. — Боюсь представить, какие у вас новогодние корпоративы.        — На корпоративы мы собираемся всей фирмой, а не этажами. Поэтому культурную программу заказывают отдельно. И на корпоративах никто не следит, когда ты приходишь-уходишь, — говорю я. — Впрочем, есть вероятность, что на майские шеф опять организует туристическую базу и шашлыки, вот и увидишь.        Лиза задумчиво кивает, размешивая в чашке сахар. Я вытаскиваю телефон и проверяю входящие. Мажорчик не звонил. Странно…        — Денис Игоревич? — неожиданно говорит Лиза. Я вопросительно поднимаю на неё глаза. Девушка мнётся, безжалостно размазывая по тарелке остатки медовика, а затем, решившись, выпаливает:        — В общем, я хотела сказать: я — Верхняя!        — Что? — я сразу не врубаюсь, к чему она мне это говорит.        — Я имею в виду, что я позиционирую себя как Верхняя, — Лиза начинает говорить быстро и почему-то краснеет. До меня наконец доходит, что она имеет в виду, и я несколько озадачиваюсь: во-первых, столь резкой сменой темы, во-вторых, таким внезапным откровением. — Ну, я видела, как вы смотрели на мой значок, а вчера сказали, что отшлëпаете меня, и вот ещё сегодня…        Наверное, мои брови скрылись в линии волос, потому что с каждым словом её голос становится всё тише и тише, пока не замолкает совсем. Я же искренне размышляю, когда успел прогневать Господа, что на моём пути в последнее время встречаются подобные кадры.        — Во-первых, не «отшлепаю», а «будешь битая», — наконец говорю я. — Влада Сергеевна обычно говорит «голову отверчу», а Саныч из охраны — х… кхм, в общем, что он кое-что отрежет. Я так понимаю, их ты сразу в маньяки-расчленители записала?        — А… ну… — от щёк Лизы сейчас, кажется, дым пойдёт.        — Извини, если был нетактичен к тебе, — я очень рад, что у меня в руках сейчас чай и можно спрятаться за чашкой. Уровень неловкости в кабинете бьёт рекорды.        — Это вы меня извините, — тихо говорит Лиза, продолжая размазывать торт по тарелке, — повела себя как дурочка… Я сначала испугалась, потом обрадовалась, ну, вы же вроде нормальный, а потом всё вообще не в ту степь пошло…        Я чуть не крякнул на её лестную характеристику. «Вроде нормальный». Ладно, Лиза почти в два раза меня младше, спишем на ошибки юности.        — Тем не менее с твоей стороны немного неосмотрительно быть настолько прямолинейной и демонстративной, — киваю на её телефон.        — Наверное… Обычно на него никто внимания не обращает, вы первый, кто заметил, — Лиза рассеянно вертит в руках брелок. — Я никого ещё не встречала из тематиков.        Я с интересом откидываюсь в кресле. Дивная картинка вырисовывается.        — Никого не встречала, но с позицией уже определилась? — стараюсь, чтобы ирония не переросла в сарказм.        — Ну… Я читала об этом, чатилась, но ни с кем не практиковала, — признаëтся Лиза. — Боюсь… Тем более никого не знаю. И мне всего двадцать. Даже если бы я и нашла кого-то в сети, всë-таки это вопрос желания в большей степени, то у меня ни опыта, ничего. А надо сценарий какой-то, девайсы… Вон всякие мастер-классы и тематические вечера устраивают, но у меня либо денег нет, либо решимости. А с парнями… Им обычно нравится наоборот. Во всяком случае, тем, с кем у меня были отношения.        — Не пробовала поговорить? — спрашиваю я. Мне сложно воспринимать её откровения серьёзно, хотя я и сам заинтересовался БДСМ ещё лет в семнадцать. Лиза же хоть создала в первый момент о себе впечатление как о старательной, амбициозной и умной девушке, сейчас в моих глазах порядочно скатилась на несколько пунктов вниз.        — В первом случае меня обозвали извращенкой, во втором — не поняли всерьёз, — мрачно отвечает она и решительно отправляет кашу, в которую превратила свой торт, в рот.        Ух ты, какая полная выборка. Аж из двух человек. Солидный опыт, ничего не скажешь.        — И что ты хочешь от меня? — подвожу я итог. Нашего уровня знакомства определённо недостаточно, чтобы вести подобные разговоры, но она, похоже, даже не задумалась о том, насколько её легкомысленность могла бы навредить ей, будь здесь кто-то менее порядочный. Или даже сам я, только на десять-двенадцать лет младше. Просто хватай в охапку, дури голову и делай, что хочешь. Скольким таким «Доминанткам» вешали лапши на уши, дескать, чтобы стать хорошей Верхней, надо сначала узнать всё снизу?        — Сначала ничего, — честно отвечает девушка, — а сейчас подумала: а вдруг вы согласитесь меня научить быть Верхней?        — Нет, это вряд ли, — мягко отвечаю ей. Того опыта, который у меня есть, достаточно, чтобы понимать, что научиться и научить подобному невозможно. Нет, можно научиться взаимодействию с человеческим телом, научиться пользоваться девайсами, узнать новые практики, овладеть искусством шибари, но нельзя выучиться на Верхнего. Это не профессия юриста или сантехника, не набор определённых действий, фразочек и поступков, это что-то проще и одновременно сложнее.        — Почему? — видно, что она не удивлена моему ответу, но всё равно спрашивает.        — Потому что это — не та сфера, где чужой опыт может тебе помочь. В конце концов, это же не маникюрные курсы. Но я могу посоветовать тебе пару мест, где ты можешь поискать кого-нибудь, кто придётся тебе по душе.        — Я боюсь, что не оправдаю чьих-либо ожиданий, — тихо признаëтся Лиза.        — Для начала хотя бы оправдай свои.