***
Машина глухо затормозила, Маркус остановился и замер, переводя дыхание. Пальцы крепко сжимали руль, он чувствовал запах Ренесми. Даже в салоне автомобиля. Он закрыл глаза и попытался взять себя в руки. Она же не была у Трувальди, ведь так? Это галлюцинации, ее запах прочно впитался в его вечность. На языке было сладко. Он сглотнул. — Выходи, синьора Трувальди ждёт, — тихо произнес дочери Маркус и тут же вышел из машины. Длинные волосы принялся трепать небольшой ветерок, повсюду был запах роз… и ему пришлось задержать дыхание. Ее запах… Снаружи он оказался гораздо сильнее. От неожиданности он переступил с ноги на ногу. Ее запах был везде. Аромат ванили закладывал нос, он с трудом переборол свое желание сесть обратно в машину и закрыться. Какое-то наваждение… Дочь уже стояла рядом. Она давно была знакома с хозяйкой этого дома и всей душей любила эксцентричную синьору, прося отца почаще ее навещать. И он обычно не отказывал. Едва вампир сделал шаг, как на крыльцо дома вышла Трувальди. Она тут же тепло улыбнулась им обоим и махнула рукой, без лишних слов пригласив в дом. Маркус пропустил вперед Минодору и закрыл за ними дверь. Внутри было прохладно и пахло чем-то свежеиспеченным. Девочка тут же облизнулась и заняла место у стола, с интересом разглядывая обстановку. Она беззаботно мотала ногами. Маркус поджал губы. Искрометные вспышки проносились перед глазами. В носу прочно стоял аромат Ренесми Каллен. И снова какое-то издевательство… Теперь ее запах преследует его везде. — Знаешь, Маркус, сегодня невероятно чудесный день, — внезапно начала Августина, тряхнув головой, — послышался звук ее многочисленных украшений на ушах, — ты наверняка заметил, да? Маркус прямо посмотрел на нее и нахмурился сильнее. Она что-то имела в виду, или ему кажется? — Угощайся, дитя, — хозяйка дома поставила на стол перед его дочерью целую тарелку с многочисленной выпечкой и развернулась, чтобы подать чай. Минодора тут же подвинула стул и начала рассматривать узор на скатерти, все еще мотая ногами. Когда перед ней наконец-то появилась большая дымящаяся чашка, Маркус решил больше не медлить. — Нет, я не обращаю на это внимание. — А зря, — последовал ответ, и Августина развернулась, что-то хлопоча у плиты. Она точно что-то имеет в виду. Тогда почему так тянет? Обычно не в ее правилах интриговать. Та резко развернулась и быстро переместилась к окну, тихо, но быстро заговорив, нечитаемым взглядом смотря на гостя. — Она была здесь, Маркус. Она сама не знает, чего хочет. Боится, но не клана, не его правил и обязанностей, она боится признавать поражения. Маркус тут же выпрямился сильнее, сверля взглядом Августину. Она была здесь? Зачем она приезжала? Какого поражения, черт побери, она боится? Он снова нахмурился. — Она приезжала проститься, — тут же ответила она, будто прочла его мысли, — и сейчас Ренесми в замке. Маркус нахмурился еще больше. В замке. В замке! Письма! Она хочет их забрать или сжечь. Но она не королева, ее запросто могут остановить и отвести к Аро за вторжение в покои бывшего мужа. К Аро. С письмами. И он тут же подорвался с места, бросив короткую фразу о том, чтобы Минодора оставалась с Августиной, пока он не приедет, и тут же сел в машину, завел мотор и выехал на дорогу. Глупая девчонка! Полезла в замок! Одна! Аро! Письма! Ренесми, будь она неладна!***
Маркус нещадно давил на газ, выжимая из машины почти максимум. Он должен добраться до замка как можно быстрее. И как ей вообще пришла в голову эта идея? Она совсем ничего не понимает? Надо же… ткнуть пальцем в небо и попасть, да еще и несколько раз подряд. Умная девочка, ничего не скажешь! Деревья мелькали в боковом окне, Маркус ехал с огромной скоростью, не сбавляя газа. Успеть, только бы успеть… только бы обнять ее и, наконец, прекратить терзания. Ее и свои. Сколько это уже может продолжаться?! Он лихорадочно размышлял. Стало быть, мисс Каллен не пойдет на уступки, оставляя этот выбор за ним. А он пойдет. Их договор был выполнен. Она разбила свое сердце в тот самый миг, когда переступила порог палаццо и уехала обратно в Лондон. Осталось придумать, что именно он мог ей предложить.***
Он быстро преодолел коридор и почти сразу же наткнулся на Аро. Рядом с ним статуей стоял Деметрий. Они находились у его покоев. При виде его Аро тут же натянул приветливую улыбку и всплеснул руками. — Брат, ты, наконец, явился! — сладкий, как мед, голос разлился по помещению. — Мы тебя заждались. Кстати говоря, у тебя гости… Ренесми решила навестить твои покои, пока тебя не было. Она забыла свои вещи? — его большие глаза сверкали в полутемном освещении, а на губах был почти оскал. — Спасибо, я разберусь сам, — Маркус кивнул и уже взялся за ручку двери, чтобы открыть и войти внутрь. — Ты уверен? — То есть? — Маркус, а ты уверен, что с драгоценной мисс Каллен ты когда-нибудь разберешься? В конце концов она столько лет провела с Алеком наедине, я уж, правда, подумал, что она поддалась его чувствам. Из них вышла бы неплохая пара, как считаешь? — улыбка Аро стала шире. Он прекрасно знал, куда бить. Как он считает? Он издевается? О, безусловно. Маркус закрыл дверь, развернулся к брату и вкрадчиво спросил: — Полагаю, ты меня, конечно же, просветишь? Аро тут же сложил руки в замок и с наклоненной головой изучил своего визави. Что же он хотел в нем увидеть теперь? — Несомненно, брат. Алек все еще влюблен. Но у него уйма отвлечений, в том числе и другие женщины. В конце концов на юной Каллен свет не сошелся… — он хохотнул, — ах, да, я едва не забыл! Смертные мужчины ведь тоже не проходили мимо нее. Ты и сам знаешь, насколько она может быть… привлекательной в определенные дни. Знает ли Маркус? О, лучше всех. Но сейчас разговоры с Аро не входили в его планы. Но тот почему-то упрямо держал его у порога перед собственными покоями, не давая войти. — Едва ли сейчас это является проблемой, Аро. Прошло несколько лет, такое состояние наверняка больше не приносит ей столько потрясений, как в первые разы. — Наверняка? — Я не могу утверждать точно. Аро внезапно громко расхохотался, запрокинув голову, все еще держа сцепленные руки перед собой. Маркус уперся взглядом в одну из пуговиц на его пиджаке, ожидая, когда тот закончит свое представление. И, наконец, когда Аро перестал смеяться, он приказал Деметрию их покинуть. — Да, господин, — понурый вид ищейки испортил настроение еще больше. Когда тот окончательно растворился в многочисленных коридорах замка, Аро вдруг резко стал серьезным и даже злым. Его глаза выдавали его эмоции с головой. Он сделал шаг к брату и тут же начал: — Знаешь, я действительно считаю, что это самый худший выбор. Ей никогда не достичь уровня королевы, что бы ты с ней не делал. Оставь это. Убей ее или отдай другому. — Тебя не касается… — тут же начал Маркус, но его перебили. — Она никогда не станет как Дидим. Маркус тут же сжал губы в полоску и сложил руки на груди. И прислушался к себе. Ничего. Ничего он не чувствовал. Только страх за Ренесми.***
Когда Аро произнес имя сестры, в его груди не было отклика. Нет, память о ней жила и будет жить вечно, Дидим на очень долгое время была центром его жизни, до недавних пор она была объектом его существования, он держался только на воспоминаниях… но сейчас! Ему было едва ли не наплевать. Все равно. Ему не было дела до этих воспоминаний. Совершенно. Мисс Каллен, убить вас мало… — Дидим больше нет. Я не стану об этом вспоминать, — отрезал Маркус и посмотрел на брата, — но я помню о письме и прекрасно понимаю, зачем именно оно тебе понадобилось. Оставь это, Аро. — Ты наивно поверил, что я брал твое письмо, но я действительно этого не делал. Я даже не возьму в толк, что именно там было такого, что побудило тебя на такие эмоции. Это тебе несвойственно, — гнул свою линию Аро, не меняя курс. Маркус потер пальцами переносицу и вздохнул. — Мне тоже есть, что тебе сказать, Аро. Я не хочу, чтобы ты больше лез в мою память и сокровенное, — он развернулся полностью и встал прямо напротив собеседника. — Ренесми тоже сокровенное? С минуту вампиры буравили друг друга взглядом, пока, наконец, Аро не решил продолжить их разговор. — Полагаю, история с письмом — выдумка твой бывшей жены, и, знаешь, Маркус… Но тот его тут же перебил: — Она здесь не причем. Аро улыбнулся. То была улыбка настоящего сумасшедшего, поистине будоражившая даже Маркуса. Он вдруг изменился в лице, оскалился и приблизился к брату. — Тогда я скажу тебе вот что, дорогой брат, — зашипел он ему прямо в лицо, — эта девочка — твоя погибель, но раз ты так хочешь держать ее рядом, будь добр, сделай так, чтобы она не стала погибелью всего клана. Она полукровка Каллен, никогда она не будет той женой, как Дидим, какая нужна тебе! Ты мог бы выбрать любую, но не ее! Твоими картами она станет играть только в свои игры. — Ты ошибаешься, брат. — Я знаю правду! Того, что узнал Алек — достаточно, — Аро отошел, поправив лацканы пиджака, вздохнул пару раз и продолжил: — Ренесми Каллен никогда не будет достойной королевой Вольтури. Ты не сможешь сделать из нее ту, кем она не является. А ты согласен всю вечность бегать за девчонкой, которая не станет соблюдать наши законы? Которая даже ради того, кого любит, — на этих словах он едва заметно поморщился, — не станет менять свои принципы. Убей ее. Так будет лучше для всех, брат. — Не для меня. — Только не говори мне, что ты к ней прикипел. Это не в твоем стиле. Вечная любовь бывает лишь раз, и ты это прекрасно знаешь. — Аро, хватит. — Я слишком многим пожертвовал ради того, чтобы мы были главными в своем мире. И ты собираешься все это разрушить? — тот свел брови и пристально посмотрел на Маркуса, прекрасно понимая, что загоняет его в ловушку. — Мы говорили об этом неоднократно. Ты прекрасно знаешь ответ. А теперь, если позволишь, я бы хотел направиться к… — но Маркус не договорил. — К ней, я знаю. Она стоит прямо под дверью и все слышит. Но я повторюсь, — Аро смахнул несуществующую пыль с рукава, — или привяжи ее к себе, или убей. Отпустить ты ее никогда не сможешь, это я понял. Дай мне доказательство преданности нашему клану. Живи, как должен, а не как от тебя того требует женщина, — на этих словах он резко развернулся на каблуках и тотчас исчез, оставив Маркуса одного.***
Он зашел в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. На него смотрела со слезами на глазах Ренесми. Ее рыжие волосы разметались по плечам, Маркус отвлеченно отметил, что они были длиннее, чем он привык видеть. Красиво. Проблема уже не грозила быть масштабной. Она стала практически катастрофической. Теперь Ренесми все знала. И глядела на него своими большими карамельными глазами, в которых он почти ничего не мог прочесть. Страх отсутствовал, словно она давно знала, что требовал от него Аро. Убить или привязать к себе. Уничтожить или возвеличить до королевы. Маркус рассматривал Ренесми по-новому. Она была одета в зеленый легкий сарафан, скрывающий колени, а на ногах — плетеные сандалии. И она была самой собой. Не чопорной женщиной с королевскими замашками, а молодой девушкой, которую он… Которая была ему нужна. Которую он полюбил. Кто-то назвал любовь слабостью, но на самом деле это не так. Это воздух, тепло и кров над головой, который он вновь обрел. Она никогда не станет тенью своего мужа. Маркус никогда не позволит ей так низко пасть. Только не Ренесми. Нет. — Почему Аро хочет, чтобы вы это сделали? — требовательно спросила Ренесми, качнув кудрями. На ее лице все еще стояли слезы. И он не выдержал, шагнул к ней и аккуратно вытер их пальцами, растирая соленую влагу по щекам. Она слегка дрожала. Она не боялась Аро, она не понимала его мотивов. Очевидно, для нее все было мутно, но Маркус видел все слишком явственно. Тот желал поработить юную мисс Каллен его руками, привязать ее к вражескому клану навсегда. Это будет вечно злить всех остальных Калленов, но еще больше — остальные кланы, которым после одной только свадьбы уже было ясно, что для Вольтури не существовало преград. Аро никогда не оставит ее в покое. Маркус обязан, просто обязан ее защитить. Только не она. Только не снова… — Мисс Каллен… Ренесми… у нас есть лишь один путь вас защитить, — начал он, когда та уже хотела что-то сказать, но Маркус тут же выставил руку вперед, заставив ее замолчать, — я даже не буду спрашивать, что именно вы делаете в моей личной библиотеке. Мне очевидно, что это из-за подарка Алека. Не отрицайте, — его глаза опасно сверкнули, — вы снова явились сюда, из-за чего Аро зажал вас в тесные рамки риторических выборов. И снова вы сделали меня своим палачом. — Я хотела уехать! Не надо на меня давить! — вскрикнула внезапно Ренесми. — Я лишь хотела уничтожить письма, — она сразу переменилась в лице и кивнула в сторону камина, — но не нашла их. Вы уничтожили их, да? — Письма — это последнее, о чем вам сейчас нужно думать, Ренесми, — в его голосе зазвенели металлические нотки, он смотрел ей в глаза с прищуром. Она развела руками, села на ближайший стул и поникла. — И что же теперь делать? — как-то слишком обреченно спросила она. — Уже ничего. Все, что Аро хотел, он уже получил от вас. Ренесми тут же вскинула голову и уставилась на Маркуса. В ее глазах так и читался немой вопрос. — Обряд был завершен. — Но я не произносила ту фразу. — Ее можно просто сказать про себя. — Но я не делала и этого. — Не врите, мисс Каллен. Тогда как вы прикажете понимать наше общее состояние? Даже сейчас я могу понять, что вы чувствуете… — последние слова Маркус поговорил практически по слогам. Он замер. Она говорила правду. Она не произносила фразу на латыни. Тогда как… Тогда как, черт возьми, это произошло? Маркус напрягся. Если это состояние они проносят просто из-за того, что Ренесми дала ему выпить свою кровь, то тогда что будет, когда они доведут обряд до конца? — Мисс Каллен, у меня для вас неприятные новости.