Механическое сердце.

- Хотите сказать, тут кто-то был, буквально, пару часов назад? – Молодая девушка почти вприпрыжку успевала за широким шагом высокого мужчины в длинном плаще. Фигура его сочилась мрачностью и задумчивостью. Они пару минут назад нашли свежие следы машины людей извне. Это означало, что за ними велась слежка с самого начала. - Ага, – хмыкнул он, выдыхая едкий никотиновый дым через нос. - Есть предположение, кто? - Не-а. - Это точно не местный трактор? - Слушай, женщина, - гаркнул он. – Я тебе не азбука «Почемучка». Я, если б знал, мы тут бы не стояли. Заткнись и подумай головой сама. - Судя по следу, люди были тут недавно. Машина правда не местная… Мне кажется, они приехали явно не чтобы полюбоваться местными красотами и, тем более, не подружиться с нами. Они следили. - Бинго, малышка. Теперь объясни мне – на кой черт? - Я не знаю… может, изучают местную культуру? Я слышала по радио о так называемых «передачах», где рассказывают о народах планеты. Он саркастично хохотнул. Элоиза замолчала, закусив губу. Меж бровей залегла складка. Они почти дошли до деревни, пересекли восточную границу Запретного леса, где каждый звук мог оказаться не просто дуновением ветра. За спиной слышался закатный вой волколаков, и девушка постаралась идти ближе к Лорду. Она знала, что пока рядом с ним — в относительной безопасности. По крайней мере, так просто он от неё не избавится. В кустах хрустнула сухая ветка, ознаменовав чужое присутствие. Элоиза приложила руки ко рту, округлив глаза. Перед ней справа выпрыгнуло лохматое существо — ликан. Подобие мужчины злобно оскалилось, оголяя окровавленные клыки. Он зашипел на неё, готовясь, словно дикое животное, коим, по-сути, и являлся, к прыжку. Неожиданно на полпути его полёт прервал гулкий удар. Девушка услышала хруст рёбер и позвонков, хлюпающие звуки крови, идущей из ран и пасти. Ликан жалобно заскулил по-собачьи, отхрамывая в сторону. Она оглянулась на причину ранений монстра, пребывая в шоке. Гейзенберг, держа в руках огромный цилиндрический молот с кровавыми подтеками в том месте, где инструмент коснулся тела ликана, зло смотрел то на Элоизу, то на гибрид человека и животного. Улыбка больше не трогала его губы. Он почти подскочил к Элоизе, дернул её за руку, заставляя идти за собой. Хватка у него была стальная. Он больше ничего не сказал, вплоть до границы деревни. *** Он сказал, что вернётся к самому фестивалю, конкретно ничего не объяснив. Я ожидала хотя бы пары слов о мероприятии, на что он лишь буркнул, что расскажет всё на месте. Я понимала, что это всё не моё дело, ведь он Лорд, но любопытство брало своё. Весь следующий день я пребывала в прострации после увиденного и услышанного. Последние дни я почти не разговаривала с отцом и сестрой. Они видели, что я чувствую себя неладно, и решили оставить меня одну. Анна только принесла стакан чая с мёдом и какими-то лечебными травами. Я была безумно благодарна им. Всё же, мне повезло с семьёй. С этими мыслями и улыбкой на губах я направлялась на делянку работать. Погода была самая обычная для нашего климата. Июньские дожди коснулись земли совсем недавно, что дало новую жизнь каждому ростку и травинке. Сквозь тонкую рубашку я ощущала молодую пшеницу, свежую росу. Сегодня я решила надеть плотную юбку ниже колена, что означало: работа сегодня не будет грубой. На толстом ремешке на бёдрах висели два серпа и отцовский кинжал. Папа говорил, что он родовой и сначала был подарен моей матери, но после её гибели перешел ко мне. На нижней части блестящего лезвия красовались два инициала курсивом – А и М. Август и Минерва. - Наконец-то выползла из своей берлоги, - Елена поприветствовала меня объятием, потрепав по волосам. – Александра уже почти взвыла, будто ликан, пока тебя не было. Говорит, что достала я её своими причудами. Что это она… эй, чего смеешься? - Ну, знаешь ли, вполне оправдано, - я закатила глаза, саркастично хмыкнув. Елена зашипела мне в спину какие-то ругательства, медленно поплетясь следом. Всё же дружба с ней была мне особо дорога, как и с Александрой. Мне тогда было, кажется, лет восемь. Стояла ранняя осень, бабье лето, как говорят старушки деревни. Листья ещё не успели окраситься в яркие нарядные цвета, кроны стояли полностью одетыми в зелёные одежды. Грязь ещё не расползлась везде, лишь в некоторых, самых влажных местах. В один тёплый день я вышла на улицу собрать ягод в ближнем перелеске. Он не прилегал к Запретному лесу, потому там зачастую можно было встретить детей без присмотра. Ликаны туда не заходили по глупейшей причине: росли там травы, источающие ядовитую для их кожи и дыхательных путей смесь. Весной, так вообще, попадая в нос со спорами, вызывала аллергические реакции, что приводило к жуткому зуду и температуре. Гибриды буквально раздирали от чесотки собственную плоть, что приводило к разложению и инфекциям. Всё-таки это почти животное, которое, как и человек, подвержено аллергиям и заразам с вирусами. В итоге, узнав о чудодейственных свойствах травы, люди начали вешать мешочки с ней на двери снаружи и внутри: боясь подойти ближе, благодаря инстинкту самосохранения, который, кстати говоря, был у них развит не хуже других животных, они сторонились подходить к домам, оставаясь в опасной близости к ним. Я тогда зашла в перелесок за ежевикой. Казалось, ничто не испортит потрясающий момент уединения с природой. Кусты встретили щекочущей прохладой, опоясывая голые ноги. Я присела ближе к ягодам, начав собирать по одной штучке. Спустя пару минут я хотела положить очередную ежевику в плетенную корзину, но, обнаружив её пропажу, перевела взгляд в сторону, где секунду назад она стояла. На месте моей корзины стояли трое мальчишек. Их, видимо, главарь, с огромной щелью между зубов, наигранно расстроенно глядел на меня своими голубыми глазами. - Потеряла что-то? – злобно хмыкнул другой мальчик, указывая своим пухлым пальцем на корзину. - Что, простите? - удивилась такому повелению я. Поднявшись с колен и отряхнув юбку, я вопрошающе глянула на своих собеседников. – И верните корзину, пожалуйста. - Много хочешь, чужачка! – воскликнул третий мальчик, стрельнув глазами в меня. - Чу..жачка? – удивилась я. Я родилась и выросла в этой деревне, в этой стране (о странах я вычитала из маминых энциклопедий). С каких пор стала чужой в своём мире? Я хотела было уже отобрать ягоды у задир, но меня остановили железной хваткой за ладонь. Начали резко трясти, голова кружилась, будто я лечу. – Прекратите! - Ага, ага, чужачка! Слыхал я, твоя мама вообще пришла из-за леса. Оттуда, где живут чудища. А значит, она сама чудище. Как и ты! Вон смотри, вся такая не пропорциональная, голова овальная, плечи узкие, бёдра ого-го. Да и роста большого для девчонки. Точно мутантша! – маленькие задиры начали заливисто хохотать над шуткой своего главаря, кидая ему подобные фразочки. Мне в тот момент хотелось просто закрыться, не только руками, но и в самой себе. Будто со всех сторон кололи острыми иглами, проникающими под кожу. Меня не так часто обзывали, чтобы я привыкла к этому, но маленькие дети на то и маленькие дети: для них обозвать любого — это простая забава, многие просто не задумываются о том, что это может навредить психике. - Как вы можете так! – воскликнула я, когда меня в очередной раз дернули за косу. - Тебе тут не место! – едко выплюнул мне в лицо пухлый мальчик. - А ну отстали от неё! – услышала я знакомый голос за спиной ребят. Эту девочку я не раз видела в деревне. Тёмные волосы, синие глаза, бойкий нрав. Я не могла ошибиться. - Ты.. Не успел он договорить, как за грудки его схватила девчонка, не сильно, но ощутимо. Я увидела напряжение, пролегшее на лице хулигана в виде морщинок и пота. Лицо его исказилось в недовольном выражении, брови взметнулись, носом он тяжело вдыхал тёплый воздух. - Ещё раз тронешь её, и я сдам тебя донором в замок, – процедила девочка, кольнув взглядом задир. Она отпустила мальчишку, который, спохватившись, бросил корзину, из которой выпали ягоды и, взяв за шиворот друзей, побежал обратно в деревню. – Ну, ты как? Она присела на корточки передо мной, откинув с моего лица чёлку, потрепала по плечу, приводя в чувство, и помогла подняться. - Я… нормально. Спасибо огромное, - я посмотрела на неё огромными мокрыми глазами, и, поддавшись чувствам, крепко обняла. Брюнетка прижала к себе, поглаживая по волосам. Я отстранилась, понимая, что слишком долго стою и распускаю нюни. – Как тебя зовут? - Елена, приятно познакомиться, - она протянула ладонь для рукопожатия. Я охотно пожала её руку. - Элоиза, – улыбнулась я. Мой маленький урожай был испорчен, в связи с чем пришлось собирать всё заново. Елена согласилась помочь, в процессе рассказывая о том, откуда знает каждого мальчика. - Антон вот, сын местного алкоголика, - грустно вздохнула она. Я глянула на неё из-под длинной чёлки. Лицо её выражало спокойствие. Лишь залегшая меж бровей складка показывала беспокойство. – Наши семьи были знакомы ещё до нашего рождения. После смерти жены отец Антона начал запивать боль утраты. Твоя мама ведь тоже умерла? – она дождалась моего кивка. – Извини. Вы похожи в этом. Только твой отец нашёл душу в тебе и твоей маленькой сестричке. Мой папа говорит, что Август многоуважаемый человек. Я верю ему. Значит, ты такая же, – она лучезарно улыбнулась. Я чувствовала себя странно после услышанного. Мы правда были похожи, этого нельзя отрицать. Но я не стала деревенской задирой по простой причине присутствия отца в моей жизни. Я ни капли не обижалась на Антона и его друзей. Даже, возможно, могла понять. Проникнуться сочувствием. Я подумала о том, какая буря внутри самого мальчика. Хотелось искренне помочь ему, поддержать, и всё такое. Но что-то останавливало. Наверное, я понимала, что словами не поможешь. Период жизни нужно пережить, чтобы осознать всё с холодной головой. - Елена, - тихо позвала её я, – мне жаль, что это произошло. Ну, с Антоном. - Он хороший, поверь. Я чувствую хороших. И ты точно из таких, - усмехнулась она. – Хочешь быть моим другом? - О, Елена, - я хихикнула, прикрыв ладонями губы, – конечно. После моего спасения я должна тебе. Трепетно хранимое воспоминание обожгло разум. С той самый поры мы с Еленой были неразлучны. Позже присоединилась Александра. Сейчас Антон изменился. Повзрослел, заимел какую-никакую семью в виде девушки, хозяйство, дающее пропитание. Я была рада, что у него все сложилось. - Элоиза..? Элоиза! – Елена помахала ладонью у меня перед лицом, привлекая внимание. – Я тебе уже пару минут что-то говорю. Слышишь ли ты? - Да, - я улыбнулась, – что-то про дела фермерские. - О, да. У Отто последние месяцы наладилась поставка яиц. После ночного нападения ликанов на овчарню зимой мы не только остались без тёплой овечьей шерсти, но и без потомства кур. Бедняжки не могли снести их полгода. А сейчас, видимо, куриные мозги полностью восстановились. - А на конюшне как? Так мы и шли по делянке к месту работы за непринужденным разговором. Темы заходили за деревню, межличностные отношения, урожай. Мне впервые за пару дней было спокойно и комфортно. Подходя к месту, мы увидели Александру и ещё нескольких девушек. Дочь Луизы радостно поздоровалась с нами, откинув белокурые косы. *** День прошёл незаметно. Лишь солнце начало заходить за хребты, работа приостановилась. Девушки распрощались и разбрелись по домам. Элоиза быстрым шагом пересекла границу дома, поправив на заборе колокольчик и мешочек с травой. Оглядела затворы хлева, закрыла всё на защёлки. Обычная вечерняя рутина. Дома её встретили душистыми оладьями. Они являлись коронным блюдом её отца. Она с особым аппетитом поглотила блюдо, поблагодарила Августа, чмокнув в морщинистую щеку, и потрепала Анну по непослушным торчащим патлам. Вернувшись в свою комнату на чердаке, Элоиза упала в объятия раскладного кресла. Мысли снова заполонили воспоминания о недавнем событии. Суд, взгляды Лордов, в особенности одного, присутствие Матери, будто бы в голове. Она перевернулась на другой бок, подсознательно мучая себя тем, что завтра рано вставать, делать последние приготовления к фестивалю. Нужно было подготовить всю сельскохозяйственную технику к приходу Гейзенберга, украсить дома, поставить фонарики. Во время ежегодной починки работа идёт всю ночь до самого утра следующего дня, поэтому свет не повредит. Элоиза добровольно взяла на себя организацию, ибо был опыт в этом. Эндерштейн коротко вздохнула и прикрыла свинцовые веки. Они собрали сверхурочно урожай, который был в несколько раз лучше, чем в прошлом году. Хватит на пару месяцев, а потом придётся добывать ещё. В деревне остались охотники, которые ждали ежегодной зимней охоты. Охота эта очень важна для всех, поскольку в её проведение привозятся олени, кабаны и другая мелкая живность. Мяса хватало на всю зиму сполна. Загвоздка была в том, что ликаны начали сжирать в лесах все, что видели, и никто не мог утверждать, остались ли ещё олени. Слух резанул треск веток за окном. Она привыкла к этому и совсем не отреагировала. Но когда треск превратился в отчётливый стук, сердце её пропустило удар. Элоиза резко развернулась в его сторону, выхватывая из под подушки личный мешочек травы и выставляя ладонь перед собой. - О! - За окном не было никаких ликанов, мороайек и прочей нечисти. Лишь птица с иссиня-черными перьями. Ворон, поняла она. – Что ты тут делаешь? Она поднялась с кровати, босиком подходя к окну. Распахнула створку, позволяя птице переступить своеобразный порог. Ворон благодарно склонил голову, передергивая перышками. Элоиза провела рукой по узкой спинке, которую он подставил под нежную ладонь. - Почти домашний, - улыбнулась она. Птица глянула на неё глазиком-бусинкой выжидающе, показалось, будто осознанно. Будто он понимал её речь. – Умница. Ворон коротко каркнул, в следующий миг сомкнув клюв на большом пальце. Ощутимо оставляя красный след. Перед её глазами появился образ женщины в чёрном, тянущий ладони к ней. Элоиза протянула ладонь вперёд, надеясь коснуться. Но видение испарилось так же быстро, как появилось. Ворон выпорхнул в окно, крича на только ему понятном языке в ночную пустоту. - Вот же своенравное создание, – качнула головой она, ложась в кровать. Сон пришёл не сразу, мучая бессонницей до самого утра. Кошмары, одинаковые каждый раз, исчезли к самому подъему, и последний час получилось хорошо поспать. *** - Ставь тут, - махнула она рукой, осматривая ящик. Внутри лежали фонарики и другие мелкие украшения. Вокруг стояли дети и молодые люди, согласившиеся помочь в организации места проведения. – Спасибо. На площади Девы Войны уже стояли тракторы, приборы и другая техника. Казалось, здесь никогда не было так оживлённо. Элоиза взяла фонарик в руки, покрутила, осматривая на предмет брака. Подошла к дому Мастера и повесила на ближайший штырь забора. Выглядело очень даже симпатично. - Слушай, - примкнула ближе Александра, перенося длинную гирлянду, — а ты видела когда-нибудь Лорда лично? Когда мы были детьми, на фестиваль нас не пускали. - Ну, - Элоиза вспомнила, что сказал ей Железный Лорд: «Никому ни слова об этой ночи. То, что ты теперь мой… помощник, не должен узнать никто. А, тем более, о встрече с Матерью», - нет. Лишь мельком, тоже на праздниках. – Врать подруге не хотелось, но о таком явно не рассказывают вслух каждому. - Понятно, - вздохнула блондинка. Им было двадцать шесть каждой, но, по какой-то неведомой Элоизе причине, это был их первый праздник. – Ладно. К вечеру подготовка была почти окончена. Осталось только зажечь свечи на площади, поправить козьи обереги в лавочках, опылить всё диффузией ядовитой травы. Если ликан опрокинет свечи на воспламеняющиеся предметы – празднику конец. Трава не защищала полностью от нападений, но хотя бы был шанс того, что монстры не подойдут ближе. Элоиза поочерёдно подошла к каждой свечи, зажигая парафин. Огонёк бегло заблестел в вечерней темноте, создавая особую, приглушенную атмосферу. Несмотря на наступившие сумерки, было комфортно. Почти не смущал мелькающий на фоне вой псов и чего похуже. Эндерштейн погрузилась в думы. Как пройдёт фестиваль? Понравятся ли Лорду её украшения? Хотя, почему её это волновало? Она качнула головой, отгоняя ненужные мысли. За спиной, ближе к церкви, треснула ветка. Элоиза прикусила язык, глаза бешено заметались, ища укрытие. Немного погодя, она медленно повернулась, чтобы знать, как поступить. Но удивлённо выдохнула, заметив совсем не фигуру ликана. Точнее одну знакомую фигуру. Высокая, атлетичная, на этот раз без плаща. Но в неизменной вороньей маске чумного доктора. Элоиза заметила детали, которые были не видны из-за верхней одежды. Фигура была явно женской. Изгибы бёдер, небольшая аккуратная грудь, длинные ноги. Не видя лица, Эндерштейн была уверена – женщина была красавицей. Но рядом с ней стояли ещё два человека. Элоиза поняла, что они явно не местные. На них была странная одежда. Демоны из-за гор. В отличие от их «подруги», мужчины были без каких-либо масок. Более молодой парень с достаточно длинными волосами в кожаной куртке, из-под которой виднелось обмундирование для холодного и огнестрельного оружия. Несколько кобур, как для пистолетов, так и для дробовиков и винтовок. Он был более отстраненным, чем его товарищи, лишь изредка поглядывал куда-то вверх. Мужчина слева внимательно глядел прямо Элоизе в глаза. Облачённый в чёрное пальто, выглядел он грозно, девушке даже показалось, будто при виде его ликаны разбегутся от страха, скуля как щенки. Секунду спустя Эндерштейн поняла, куда смотрел первый мужчина. Откуда-то свысока на её одежду упали две красные точки. Она не знала, что это, но понимала, что не предвещает оно ничего хорошего. Точки переместились, когда Элоиза медленно попятилась. - Стой. - До ушей донёсся тихий басистый голос мужчины в пальто. Он спохватился, прикладывая руку к уху. – Лобо, Тундра, убрать её с прицела. – Точки исчезли также быстро, как появились. – Мы должны поговорить. Можешь обращаться ко мне мистер Рэдф… Стоять! Элоиза бросилась наутёк, словно напуганный кролик, петляя от свечи к свече. Она думала бегство спасёт её. Но она ошиблась. Ногу пронзила невыносимая боль где-то в икре. Огонь распространился выше по бедру, пробивая дрожью всё тело. Эндерштейн почувствовала как по ноге течёт тёплая струя крови, заставляя ботинки скользить по стопе. Далее она почти прыгала на одной ноге, не позволяя себе остановиться. В спину донёсся возбуждённый возглас. - Тундра! Какого чёрта? Затвор калитки поддался тяжело, впуская в свой двор девушку. От болевого шока она смогла почти без падений дойти до дома. Стараясь не шуметь, она отворила показавшуюся ей нереально тяжелой дверь, позволяя обнять себя тёплым домашним запахом и звуками. Она закрыла дверь на все защёлки, по несколько раз всё проверив. Сзади послышался довольный голос отца. - Элоиза! Как прошёл день? – голос доносился из кухни, и Элоиза поблагодарила Бога за то, что её побитый вид никто не видел. - Замечательно, отец! Украсили всю деревню, - голос непозволительно дрогнул в конце, и она накрыла рот рукой. - Хорошо, - отец ничего не заметил, – будешь ужинать или пойдёшь к себе? Завтра тяжёлый день, тебе нужно отдохнуть. - Пойду я лучше, ты прав, - максимально ласково произнесла она. Не хотелось, чтобы он волновался за неё. – Спасибо за приглашение. Сразу после того, как дверь в её комнату, которая, по факту, являлась люком на чердак, захлопнулась, Элоиза сползла по стене, хватаясь за раненую ногу. Кровь почти завернулась самостоятельно, плоть покрылась темно-красной корочкой. Но нужно было вытащить пулю, обработать, и перевязать. Аптечка нашлась под названной кроватью. Коробка покрылась ковром пыли, которая, попадая в нос, заставляла чихать. Под крышкой оказалось нагромождение медикаментов от самых разных недугов. Бинт бросился в глаза, как и моток медицинских ниток, в который была воткнула игла. Не было лишь пинцета. Его пришлось искать на рабочем столе. Видимо, забыла убрать после работы. Она морально приготовилась к боли, поудобнее взяв пинцет. Навыков в медицине она никогда не имела, потому делала всё по интуиции, словно слепой котёнок. Обработала кончик пинцета и руки бутыльком антисептика, которого осталось совсем капля — к её радости, капли хватило. Пинцет совсем немного вошёл под кожу, заставляя шипеть и стонать от боли. Ощущения были, будто в ноге появилось ещё несколько пуль. Элоиза зажала между зубов какую-то рядом лежащую тряпку, чтобы не было слышно ни звука внизу. Пинцет вошел в ткани мышц сильнее. Почувствовав что-то твёрдое, девушка схватила пулю между ножек щипцов, начиная тянуть наружу. Было больнее, чем когда в неё стреляли. Шарообразная железка отлетела в угол комнаты вместе с пинцетом. Элоиза зажала левой рукой рану, правой подбирая с крышки аптечки иглу. Она знала, что нужно действовать аккуратно и стерильно. Врач деревни ни раз показывал ей, как зашивать в случае чего раны, поэтому она знала, что делать, но опыта в этом, опять же, не имела. Первый стежок дался сложнее всего. Как только остриё вошло в краешек раны, икру ноги пробила мелкая дрожь, отдававшаяся к позвонкам. Шов шёл кривой и некрасивый, но это волновало меньше всего. В конце концов, рана была зашита, а сверху был наложен толстый слой бинта. Элоиза спокойно выдохнула, унимая дергающиеся пальцы. Ладони были покрыты коркой крови, благо, она не залила ничего благодаря тряпке, вынутой изо рта. Сорочке она предпочла штаны и рубаху, чтобы вдруг Анна не увидела бинт. Элоиза быстро убрала всю аптечку под кровать, кинув туда же кровавую тряпку. Уставшая, сразу упала в мягкую постель, моментально засыпая. *** - Элоиза! Рада тебя видеть! – Александра и Елена окружили девушку со всех сторон. – Ты не появилась на утренней репетиции. Проспала? - Ага… – хмуро буркнула под нос Элоиза. Утро правда не задалось. Сначала её разбудили звуки драки под окнами. Антон с разбитой бровью и губой замахивался на другого мужчину, тот отвечал ему ровно тем же; потом она обнаружила, что рана болит сильнее, даже чем вчера, немного припухла и оставила след гематомы вокруг; поменяла бинт на свежий и, не пройдя и пары шагов, плюхнулась в кресло-кровать обратно. Ходить было неудобно, словно нога была не её. А далее, как считала Элоиза, произошло самое страшное: сыр, который она любила больше всего на свете, пропал, покрывшись плесенью. Это окончательно добило её настрой на день. - Ты хромаешь.. Что произошло, милая? – обеспокоенно пролепетала Александра. - Ушиблась, пока возвращалась вчера домой. Все в порядке, – вздохнула Элоиза, кладя ладони на плечи подруг. Близился полдень, что ознаменовало приход Лорда. Площадь Девы Войны заполонили соседи и другие деревенские. К ним хромой походкой шагал Мастер Кирилл, попутно болтая с Августом. Маленькую Анну оставили в деревне с другими ребятишками у Эндерштейнов дома; в одиночку на улице могло быть опасно. Мужчины подошли к подругам, поздоровавшись, сели на специально поставленную спереди скамейку. Кирилл передал свою трость Элоизе, что означало знак доверия. Доверял свою жизнь почти что. Вдруг на площади посла гробовая тишина. Её нарушал лишь стук грузных армейских берц по выложенным плиткой ступеням. Послышался мужской высокий смех и более низкий недовольный тон. - О, Лорд Гейзенберг! Надеюсь, эта покупка поможет вам в вашей глобальной цели. Хорошего дня! - Заткнись, Герцог. На площадь медленной, расслабленной походкой вышел Железный Лорд, вальяжно покачивая молотом на плече. Плащ он заменил на кожаный фартук механика, покрытый пятнами и кляксами мазута, бензина и других веществ. Бежевая рубашка заменилась на более плотную чёрную, с закатанными рукавами, из-за чего открывался вид на мускулистые, покрытые шрамами предплечья. - Ну, здрасте, - фыркнул он, переминаясь с ноги на ногу. – Что стоите? Проводите своего добродушного Лорда до своих побрякушек. Что у вас там… - Пока первый мужчина, что-то увлечённо объясняя Гейзенбергу, вёл его к своей электрической пиле, Элоиза непрерывно смотрела в спину своему покровителю. Случилось то, чего она не ожидала – тот медленно оглянулся назад, на неё, столкнулись их взгляды. И — она могла поклясться — он слегка наклонил голову, улыбнувшись, в знак приветствия. Она, по своей глупости, махнула ему рукой, что не укрылось от её любопытной подруги. - Элоиза, - протянула Елена, хитро глядя на неё. – Что это с тобой? Ты это с монстром этим здороваешься? - Ты как всегда радикальна. И нет, не с ним. Там, э-э… старый друг. Да, старый друг. - М-м, вот оно как, – скривила она губы. От Елены ничего не могло укрыться. День прошёл незаметно и продуктивно. Весь план был выполнен. Элоиза изредка помогала Лорду так, чтобы это никто не видел. Но поговорить им не удалось. Последняя чинившаяся машинка какой-то добродушной бабули попала ей в руки минут десять назад, что ознаменовало конец рабочего дня. Люди начинали разбредаться по домам. Подруги попрощались с Элоизой, тоже убегая — Александре, всё же, идти через всё пшеничное поле. Но, как подметила Елена, шла она не только в компании Луизы и Юлиана, но и с каким-то очень симпатичным молодым человеком. Элоиза решила идти домой пораньше и через другую дорогу, чтобы проконтролировать, все ли дошли — работа организатора, как никак. Она вышла за красные ворота, оглядываясь на дома вокруг. Проверила везде мешочки. За восточным поворотом она почувствовала стальную хватку на локте, тянущую её в тёмный переулок. Она начала брыкаться, пытаясь вырваться, когда открыла рот, чтобы закричать, её заткнули, приложив руку. - Это я, дикарка, - спокойный тон оживил темноту вокруг. Элоиза вгляделась в чёрный силуэт, начиная разглядывать детали. - Лорд… Гейзенберг? – пискнула она, когда он убрал ладонь. Но не с локтя. В тёмном переулке было очень узко, между ними было всего лишь несколько сантиметров. Она чувствовала его дыхание на её лице. - Нет, черт, Либкнехт. - Элоиза хотела сказать, что не поняла, но решила просто промолчать. – Я сказать тебе хотел. Спасибо за помощь сегодня, – он провёл рукой по завязанным в хвостик волосам, смущённо хмыкая. – Мне раньше никто не помогал, оказывается, это приятно. О, и ещё кое-что. Приходи завтра на поляну волчьей травы на закате. Есть работа. С этого момента Элоиза поняла, что влипла в какую-то интересную историю.