путь к вершине...

      кругом были взгляды. глаза плотоядно смотрят на их фигуры и впитывают каждое их движение. но отчего-то в груди было пусто: ни раздражения от внимания, ничего. исаги делает шаг назад, и его партнерша за ним. он ведет этот танец механически, заученными движениями плывет по залу, держа в своих ладонях изящную, совсем еще юную и глупую, такую глупую девчушку. она не знает, что оказалась в центре дешевой драмы, стоит меж двух огней, но на нее всем абсолютно все равно. потому что это война между ним и кайзером. тонкий стан, ладонь в ладони. кожа нежная благоухает, забивает нос сладким — и это совсем не то. исаги эта мягкость ни к чему, и даже округлые формы, покачивающейся бедра и грудь в глубоком декольте, ничего в нем не вызывает — поэтому пустота. в его объятиях пустота. девушка, имя которой он даже не помнит, а она точно из его класса, несомненно красива. она блестает на выпускном, притягивает взгляды, и почти каждый здесь парень хочет оказаться на его месте. исаги с радостью бы уступил, только эта сцена ему нужна для конкретного человека. они привыкли к сценам. каждый акт, посвященный друг другу, они себя им отдают без остатка. отдавали все эти годы, ненавидя, изводя и скрывая страсть за злобой. кайзер не давал спокойно жить, не давал дышать полной грудью — он был буквально везде: в душном воздухе невидимым присутствием, во взглядах, в этих голубых глазах, сокрытые в них эмоции не разгадаешь, улыбках, а с губ падают колкие слова, синих розах и стеблях с шипами, что впивались часто в его запястья, тянули на себя, и сталкивались они друг с другом, ядом питаясь и ловя его на языки. кто первым сдастся? кто первый признается в том, что так, на самом деле, страстно желают? и война — слово это, скорее, не подходит, но исаги не желает думать и искать этому название, хотя все, кто за ними сейчас следит, знают, и они знают, — годами длилась, чтобы сейчас все решить раз и навсегда. было ли то просто детсткая прихоть, или кто-то из них, наконец, отпустит себя? исаги прижимается слишком близко, недопустимо такое для танца, но он аккуратно, мимоходом, ловит черную прядь и она волной к остальным волосам стекает по спине девушки, якобы случайно касается ее шеи, видя как заливается румянцем ее бледные щеки. мягкость совершенно не для него. он привык к твердости и острым углам, таким же острым словам. привык к колючим губам и к тому, как кожу каждый раз обжигало, когда касание шипов то тут, то там. йоичи привык к крепкой хватке, привык то же давать в ответ. привык хватать за волосы, шипя дикой кошкой, а в глазах напротив видеть маленький блик удовольствия. песня медленно перетекает в другую, и они рассоединяются в центре зала. та вся трепещет, поправляет платье и поддается к нему, открывая свои лепестки губ. но исаги так грубо оборачивается к ней спиной и ловит васильковый взгляд. злой, обжигающий, он видит даже отсюда, как у того сжимаются челюсти и дергаются в раздражении крылья носа. йоичи задыхается от блаженства и необъяснимого трепета, когда кайзер, не сводя с него глаз, движется вдоль стены, оставив позади несса, к выходу из спортивного зала. и все в этом зале видят его поражение. а исаги растворяется в ликовании и возбуждении от победы, и напрочь позабыв о девушке, идет за ним, чтобы быть пойманным в капкан цепких пальцев. исаги охает болезненно, когда ударяется спиной о стену неподалеку от двери. было слышно музыку и говор выпускников, но исаги слышит отчетливо возле уха: — понравилось? наверное приятно танцевать с такой красавицей. он довольно мычит, когда горячие ладони ползут по предплечьям, а тело напирает, и он чувствует чужое тепло и вожделение. — тебе, я посмотрю, тоже понравилось, — мурчит йоичи, кладя ладонь на чужой пах. вскидывает голову, чтобы словить приоткрытыми губами горячее дыхание. у кайзера горят глаза, он держится за его руки, будто отчаянно, пытается держаться. а исаги, надавив на бугорок брюк, медленно поднимается по дрогнувшим мышцам живота, до груди и останавливается там, где под пальцами бьется жизнь. сердце заведенное, стучит быстро и отдается в его груди. оно у него точно такое же. — ты проиграл, михаэль, — сладко тянет, и, становясь на носочки, хватаясь за его плечи, касается легонько губами губы напротив: — или ты думаешь по-другому? — я как раз-таки выиграл, — говорит михаэль и утягивает в поцелуй с музыкой из зала.