Один день

25 декабря 1994 года

Святочный бал был в самом разгаре, когда стена, открывающая вход в гостиную Слизерина, отъехала в сторону и послышались шаги. По их недовольному топоту можно было сразу понять, в каком настроении вошедший. — Да больно надо было… Тоже мне… И вообще, глупый бал! — Малфой сорвал с себя галстук-бабочку и плюхнулся на кожаное кресло гостиной факультета. Он не обратил внимание на девочку, сидевшую на диване сзади, и только со злобой направил в камин ещё дров. Несмотря на наличие каминов, в гостиной всё равно было холодно и неуютно. Драко поёжился и решил не снимать парадный фрак и мантию, но для удобства расстегнул первые пуговицы рубашки. — Кто вообще придумал этот дебильный турнир? — хмуро пробормотал он. — Это сделали три чудаковатых старика семьсот лет назад, — неожиданно сказала девочка, и Драко резко развернулся к ней, удивлённый её присутствием. — Директоры Хогвартса, Дурмстанга и Шармбатона искали причину для того, чтобы заставить учеников соревноваться друг с другом. И решили, что турнир со смертельно опасными заданиями — это лучшая идея, — она закатила глаза и сложила руки на груди. — Только мужчины могут придумать что-то подобное. Малфой скривился и чуть наклонил голову вбок. Вокруг его глаз собрались забавные морщинки, делая его больше походящим на утомлённого вопиющими потрясениями мужчину лет сорока, чем на подростка четвёртого курса. — А ты младшая сестра Дафны, да? — спросил он с лёгкой ноткой высокомерия. — Глория? — Астория, — поправила она. — Не надо делать вид, будто ты меня не помнишь. Мы учимся на одном факультете. Драко задрал подбородок и закинул ногу на ногу. Девушка имела длинные тёмно-каштановые волосы, которые сейчас были собраны в аккуратную причёску. Её пронзительные светло-голубые глаза ясно смотрели на него, невольно полностью поглощая всё внимание. — На факультете учатся семь курсов волшебников, и каждый год приходят новые ученики, — сказал Малфой, стряхнув с себя замешательство. — При этом есть деканы, учителя, ученики других факультетов. Я не могу помнить каждого. Мне это и не нужно. — Мы с сестрой приезжали погостить к вам в Мэнор летом перед первым курсом, — Астория многозначительно посмотрела на Малфоя, но теперь он оставался невозмутимым. — Павлин твоего отца взбунтовался и гонялся за тобой по всему саду, после чего ткнул тебя за зад, и ты упал в бассейн. Никогда не поверю, что ты забыл имя единственного зрителя этого эпатажного шоу. Малфой побледнел. Его нога тут же сползла на пол, а плечи поникли. — Мама сказала, что наложит на тебя Обливиэйт, — с недоверием сказал он. Астория победоносно усмехнулась. — Нарцисса дала мне пачку драже «Берти Боттс» и попросила сохранить это в секрете. Драко ощутил скользкое чувство предательства. — Во всём виновата эта глупая курица, — прошептал он, скривившись. Гринграсс удивлённо вскинула бровь, смотря на слизеринца. — Нарцисса — потрясающая женщина, — оскорблённо начала девушка, но он её перебил. — Я говорил о павлине, а не о своей маме! — вспыхнул Малфой. По его шее поползли красные пятна, и бледные уши тоже покраснели от стыда, гнева и смущения. — Он не виноват, что ты был полным придурком и действовал ему на нервы весь бранч, — после неловкого молчания сказала Астория. — И неужели ты правда думал, что Нарцисса применит ко мне Обливиэйт? Как бы она объяснила это моей матери и сестре, с которыми я туда приехала? Драко отвёл взгляд в сторону камина. Его недовольство и некое разочарование вызывали у Астории веселье. — Отлично, — прошипел Малфой. — И чего ты ждёшь? Когда эффектнее меня опозорить? Девушка нахмурилась и указала на него пальцем. — Мы с твоей матерью договорились сохранить всё в секрете. А я держу свои обещания. Драко закатил глаза и проворчал что-то себе под нос. Астория различила только «так я и поверил». — Не веришь мне? — фыркнула она. — Да ты хоть знаешь, что такое секрет? — Информация, сохраняемая в тайне. Слово происходит от французского secret. Малфой прищурился, смотря на девочку, уверенно сидящую на диване. Тишина тянулась недолго, но всё это время они сверлили друг друга взглядами, словно оценивая противника. Раньше он избегал общения с ней. Да они никогда особо и не пересекались. Гринграсс училась на курс младше и, в отличие от Драко, была не особо общительной персоной. Астория первой подняла белый флаг. Она отвела взгляд, и Малфой довольно улыбнулся. — Майлз Блетчли пригласил меня на Святочный бал, и я готовилась к этому. Он не звал меня на репетиции танцев, поэтому я практиковала движения с Дафной. Он старше меня на четыре года, и я не рискнула навязываться и надоедать ему, чтобы он не подумал, будто я какая-то малолетка. Сегодня я нарядилась и ждала его в гостиной факультета, а он прошёл мимо и даже не обратил на меня внимания. Я вернулась в комнату, смыла макияж и, переодевшись, пришла сюда, — на одном дыхании сказала Астория. — Возможно, между всем этим я ещё и плакала. Драко проглотил язык, не зная, как реагировать на её внезапное признание. — Это… — озадаченно протянул он. — Это тебе про запас, — пожала плечами Гринграсс. — Я знаю твой позор, ты — мой. Мы квиты. Малфой замолчал, пристально смотря на девочку. Он думал, зачем Астория рассказала ему о достаточно неприятном инциденте, из-за которого она оказалась в уязвимом положении, но так и не смог этого понять. Детский конфуз с разозлившимся павлином мерк по сравнению с тем, что её так унизительно отвергли. Девушка почувствовала, что молчание затянулось, и нервно постучала каблуком по полу. — Я рассказала, чтобы ты сам не начал искать на меня компромат. А ты бы стал, я в этом уверена. Твой излишний интерес к моей персоне станет красной тряпкой для Пэнси Паркинсон. Не дай Мерлин, она решит, что я тебе нравлюсь, — пояснила Астория. Спустя мгновение Драко, наконец, неловко улыбнулся. Встав из кресла, он прошёл к дивану и сел на противоположную сторону от Гринграсс. — О Пэнси можешь не переживать, — хмыкнул Малфой. — И знаешь… Майлз Блетчли пригласил кучу девчонок с разных факультетов, потому что заключил пари с парнями из команды по квиддичу. Они соревнуются, кому дадут больше соглашений. Он что… не отменил своё приглашение? Гринграсс нахмурилась и отрицательно махнула головой. — Придурок, — пробормотал Драко, и Астория неожиданно улыбнулась. Малфой уловил её улыбку, и внутри него что-то защекотало. — Я подсыплю ему дристательных драже, — внезапно выдал он не подумав. Повисла неловкая тишина. Драко не знал, зачем сказал это. Выглядело так, будто он собирался отомстить за неё, а ведь они были едва знакомы. Гринграсс сначала неуверенно улыбнулась. Он сделал то же самое. А после напряжение между ними словно натянулось и разорвалось, как шар с водой, лопнув и разрядив обстановку. Оба громко рассмеялись, сидя на кожаном диване гостиной. — О, я была бы так рада его мучениям, но не надо, — сквозь смех сказала она. — Джентльмену это не к лицу. Драко не подал виду, как сильно смутился от своего порыва. Он смеялся, забыв о злости, и не мог оторвать от девушки глаз. Ему даже не стоило труда признать, что она красива. Когда они успокоились, Астория склонила голову набок и с любопытством посмотрела на слизеринца. — А почему ты не на балу? Пэнси, наверно, рвёт и мечет… — Определённо нет, — ответил Малфой. Его настроение вновь резко изменилось с веселья на раздражение. — Она, скорее всего, бесконечно рада моему отсутствию, — Драко взглянул на Гринграсс и, недолго думая, вздохнул, решившись рассказать ей обо всём. — Я её «оскорбил», — имитируя истеричную интонацию Пэнси, сказал он. Астория усмехнулась, удобнее устроившись на диване. Она согнула одну ногу в колене и повернулась вполоборота, уперев локоть в кожаную спинку дивана. Малфой почувствовал, как изменилась атмосфера. Обычно чистокровные девушки вроде Гринграсс всегда держались очень строго и аристократично. Но девочка перед ним была весьма дружелюбна и казалась более приземлённой и родной. — Что же ты такого натворил, Драко Малфой? — протянула она. Драко немного поколебался, но развернулся и сел так же, как и она. — Я хотел поцеловать её без разрешения, — сказал он. — Пэнси не могла устроить из этого истерику, — тут же фыркнула Астория. — Ладно, — простонал он. — Возможно, сначала я полапал её грудь. Гринграсс уставилась на него своими ясными глазами, и Драко немного растерялся. Это был не обвиняющий взгляд, а скорее недоверчивый. Он прочистил горло, потому как в нём всё пересохло, и Астория моргнула. Раз, два, а после залилась искренним хохотом. — З-зачем ты это сделал? — пролепетала она, ловя воздух ртом между приступами смеха. Драко посерел. Его плечи опустились, и зубы сжались. Он знал, что оплошал. — Нотт сказал, что уже трогал сиськи. И я подумал, что Пэнси будет не против. Они у неё больше, чем у остальных девчонок со Слизерина. — Мерлина ради, — посмеивалась Астория. — Так ты сначала без спроса пощупал её грудь, а потом решил, что можешь после этого её ещё и поцеловать? — Ну, изначально я планировал только поцелуй, но она так удобно прижалась ко мне. И они… У неё был вырез на платье. И в общем… в общем, я… не знаю, о чём я думал. Мне просто захотелось их потрогать, — сдулся Малфой, роняя голову на спинку дивана. — Вот теперь мы точно квиты. Астория согласно кивнула. — Паркинсон влепила мне пощёчину и разоралась так, что я свалил из подсобки, пока меня, не дай Мерлин, не обвинили в насилии. — Теоретически… — Нет, — отрезал он. — Никогда… Я сразу же отпустил её. Астория не сдержала последний хриплый смешок, и Малфой невесело улыбнулся. — Но самое хреновое то, что мы так и не поцеловались, а уже на этих выходных в Хогсмиде все собираются играть в магическую «бутылочку». И она будет гореть красным, если выпавший участник ни разу не целовался… Я уже сказал всем, что мастер в этом. Так что это будет настоящий кошмар. Мне нужно придумать хоть что-то… Заболеть, например. Малфой обречённо посмотрел на низкий потолок подземелий. Они с Асторией сидели на одном из пяти диванов в полном молчании. Девушка обдумывала внезапную идею в своей голове, но всё не решалась её озвучить. Гринграсс забарабанила пальцами по подлокотнику и посмотрела на слизеринца. — У тебя хорошо с зельеварением? — спросила она. Малфой поднял голову и повернулся к Астории. На его лице замерло недоумение, а после — явная догадка. — А что? — Помоги мне сдать итоговую аттестацию по зельеварению, а я помогу тебе, — быстро сказала она, поёрзав на месте. — Я могу поцеловать тебя. Драко застыл на мгновение, но, взвесив все за и против, утвердительно кивнул. — По рукам, — он протянул ей свою ладонь, и девушка торопливо пожала её. — Только это будет секретом, да? Гринграсс прищурилась и отпустила его руку. — Пэнси злится на тебя, но она всё ещё будет настроена вырвать мне волосы за это. Так что да, давай унесём этот секрет с собой в могилы. Он улыбнулся. Астория Гринграсс оказалась удивительной девочкой. Он отдал ей свой первый поцелуй, не зная, что на самом деле она давно мечтала отдать ему свой. Они поцеловались на диване в гостиной Слизерина вечером, когда старшекурсники вовсю танцевали на Святочном балу. Её губы были мягкими и тёплыми, а поцелуй — достаточно невинным. Малфой не рискнул признаться ей, что ему понравилось и, вообще-то, он готов был повторять эти поцелуи каждый день, а может, и чаще. Она удалилась в спальню девочек, назначив ему встречу в библиотеке. С этих пор они занимались зельеварением дважды в неделю, а после и каждый день.

***

13 декабря 1995 года

Астория со вздохом покинула общую гостиную Слизерина вслед за вылетевшим оттуда Малфоем. Она шла за ним до самого поворота. — Не могу понять, на что ты злишься, — выпалила Гринграсс. — Ты же мой самый близкий человек, — проворчал Драко. — Как ты могла при всех поддержать дебильную троицу? Астория остановилась и скрестила руки на груди. Она была готова отстаивать свою точку зрения, поэтому Драко простонал, закатывая глаза. — Ты считаешь, что поведение Амбридж похоже на адекватные методы воспитания? — процедила она. — Ты вообще видел руки ребят после её садистских наказаний? Астория негодовала. Её глаза сияли, а тело словно искрилось от магии. Драко невольно засмотрелся. Она редко позволяла себе настолько открыто проявлять эмоции. Ему льстило, что только с ним она могла быть такой живой и яркой, наплевав на правила воспитания чистокровной леди. — Ладно, — сдался он. — Эта тётка ненормальная. Но и ты меня пойми, Стори, ты не можешь поддерживать Гарри Поттера. Он же мой враг номер один. Астория громко фыркнула, откинув назад тёмно-каштановые локоны. — Повзрослей уже, Малфой. «Враг номер один», — передразнила его Гринграсс. — Что за детский лепет? Поттер выступает против политики Амбридж. Я тоже считаю, что она маразматичка. — Но ты при всех сказала, что Поттер прав! — психанул Драко. — Прямо мне в лицо! Никогда не говори так. Я даже не знал, что сказать. По шее слизеринца расползлись красные пятна, а на висках пульсировала вздувшаяся вена. Это действительно сильно задело его. Астория вздохнула. — Ла-а-адно, — нехотя протянула она. — Я не на стороне Поттера, я против Амбридж. Доволен? Малфой всё ещё ощущал неудовлетворённость её ответом, но, зная характер Гринграсс, вынужденно кивнул. Астория расправила полы мантии и наложила очищающие чары на туфли. Она делала это несколько раз в день, что напоминало Драко его мать. Они двинулись к лестнице, ведущей из подземелий замка вверх. — Тебе не стоило вступать в Инспекционную дружину, — Гринграсс на ходу осмотрела свою сумку. — Давай проясним: я против Поттера и не на стороне Амбридж, — Драко растрепал волосы. — Да, давай продолжать делать вид, что ты не противоречишь сам себе. Если ты не на её стороне, то зачем вступил в Инспекционную дружину? — Астория вопросительно вздёрнула бровь. Даже будучи разозлённым и обиженным, он выглядел мило. У Драко больше не было проблем с девушками. Не без помощи Гринграсс он находил подход к любой заинтересовавшей его особе и целовался с каждой из них при любом удобном случае. Асторию это порядком раздражало, но она старалась не подавать виду. Пока единственным парнем, с кем у неё был поцелуй, оставался Малфой. — Это же отличный шанс поймать Поттера, — вспыхнул Драко, вырвав её из размышлений. Он ускорил шаг, как всегда делал, когда увлекался беседой. Астория хоть и испытывала немного умиления от его поведения, но в большей степени она всё же терпеть не могла видеть его таким. Ей пришлось перейти почти на бег рысцой, чтобы успеть за Драко. — Я уверен, что Поттер со своими полудурками устраивает что-то незаконное. Они собираются где-то… Просто я ещё не знаю где. Я видел их несколько раз крадущимися по замку. Если мы их поймаем, то я смогу уличить Поттера в чем-то незаконном. Его, наконец, вытурят из Хогвартса. Отец сказал, что если мне удастся добиться его исключения, то это вырвет Избранного из-под носа Дамблдора. Это очень поможет… — Малфой отмахнулся и не договорил. — Кому поможет? — спросила Астория. Драко резко остановился и посмотрел на неё. — Я расскажу тебе об этом позже. Обещаю. Пока нельзя… Так что не спрашивай меня об этом, ладно? Гринграсс попыталась отдышаться — она не особо любила физические нагрузки, и её нельзя было назвать спортивной и выносливой, — кивнула парню и выпрямилась. — А куда мы идём? — спросил Драко. Девушка улыбнулась. В порыве эмоций Драко часто терял связь с миром. — Мы — никуда. Я — в библиотеку, — сказала она. Малфой на мгновение задумался и утвердительно хмыкнул. — Я тоже пойду, — ответит он. — Мне нужно подготовить эссе по зельеварению. Снейпу тоже не нравится Амбридж, и он решил отыграться, задав на дом целых три свитка по свойствам чемерицы. — Какой кошмар, — покачала головой девушка и потянула Малфоя за локоть. — Но ты можешь выполнить своё эссе в общей гостиной. — Почему я не могу пойти с тобой? Малфой часто проводил с ней вечера в библиотеке. Ему нравилось заниматься вместе с ней. Это было очень продуктивно. Астория не отвлекала его, будучи занятой собственным заданием, но всегда могла дать пинок под зад, чтобы он не сбавлял оборотов. — Потому что я буду не одна, — сказала она. — Что? — опешил Драко. Астория не занималась с Дафной или другими девочками. Они ей мешали. Да и он не помнил, чтобы она с кем-то флиртовала или упоминала о симпатии к кому-либо. Он бы точно запомнил, если бы что-то такое проскользнуло перед ним. — У тебя свидание, что ли? — Не совсем. Только не драматизируй. Ладно? — Астория сжала губы. Не лучший знак. — И как это понимать? — нахмурился Драко. — Помнишь, я давала почитать тебе свои рассказы и ты сказал, что мне стоит попробовать публиковаться в школьной газете? Драко кивнул. — Ну так вот. Я нашла того, кто поможет мне отредактировать их, — сказала она. — Помимо этого он предложил сделать фото к заголовку рассказа. — Он? — протянул Драко, намекая на раскрытие персоны. — Это Колин Криви. Он глава пресс-центра школьной газеты, — Астория попыталась сказать это обыденным тоном, но Малфой не оценил её стараний. — Колин Криви?! — вскричал он, споткнувшись на ходу. — Ты что, издеваешься, что ли? — Я же попросила не драматизировать, — девушка почувствовала вспышку раздражения. Эта глупая война между факультетами никогда ей не нравилась. И по иронии Драко был королём этого противостояния. — Колин долбаный Криви, который носился за Поттером? Этот сопляк… — начал тираду Малфой. — Астория, о чём ты? — Вообще-то, мы с ним ровесники, — прошипела она. — И он был очень мил. — Чего? — взревел Малфой. — И когда это ты успела миловаться с ним? — У нас общие курсы. Мы пересекаемся на ЗОТИ и зельеварении, — сказала она. — И мы не миловались. Холодный коридор замка кипел от настроения Малфоя. Астория не любила с ним ссориться. Она остановилась и посмотрела на парня. — Ты знаешь, что это важно для меня. В будущем я хочу стать писателем. Мне нужно попробовать и начать с чего-то. Колин может мне помочь. Поэтому прошу тебя, успокойся, — ей не нравилось, что в её интонации застряла мольба, но это всегда действовало на Драко лучше всего. Малфой обречённо простонал: — Да как я должен быть спокоен, зная, что моя Астория проводит время с поганым гриффиндорцем? Ему стоило вставить что-то между «моя» и «Астория». Что-то вроде «близкая подруга», но ей понравилось, что он этого не сделал. — Тогда решено, — улыбнулась Гринграсс. — Ты пойдёшь вместе со мной и будешь очень мил, чтобы Колин не отказался мне помогать. Драко прищурился. — Э, нет, — отмахнулся он. — Я пойду вместе с тобой и убью его, если он откажет тебе. — Это… тоже можно назвать милым, — рассмеялась она и потянула парня за собой.

***

19 сентября 1996 года

Она практически гналась за ним по коридору замка. — Ну что ты хочешь, а? — взорвался он. — Поговори со мной, Драко! Что происходит? — Астория пыталась отдышаться. Ей трудно было поспевать за слизеринцем, который шёл слишком быстро. — Не понимаю, о чём ты, — выплюнул Малфой. Гринграсс остановилась и прекратила гнаться за ним. Коридор Хогвартса эхом разносил удаляющиеся шаги Малфоя до того момента, пока он, наконец, не замер на месте. Обернувшись к ней, Драко словно измерил возникшее между ними расстояние. Около семи футов. Он нахмурился и рвано вдохнул, а после зачесал чёлку назад. Астория молчала, не двигаясь вперёд, но и никуда не уходя. Она давала Малфою пространство и выбор, зная, как порой он нуждался в этом. — Стори, — начал Драко. Он сделал несколько шагов к ней, и Астория тут же двинулась ему навстречу. — Ты игнорировал меня всё лето, — обвиняющим тоном сказала она, когда Малфой оказался рядом. — Ты отклонил каждое моё приглашение и не позволил приехать к тебе… Он ненавидел, как дрожал её голос. Драко отвёл взгляд, уперевшись им в каменные колонны замка. — На Кингс-Кросс ты едва посмотрел в мою сторону. После суда Люциуса ты просто избегаешь всех вокруг… Я… волнуюсь за тебя, — серо-голубые глаза Астории наполнились слезами. Она всхлипнула, и парень сжал зубы. Его челюсть дёрнулась, но он не посмотрел на Гринграсс. — Ты ужасно выглядишь. Бледнее, чем обычно. Драко, ты так похудел, и… и у тебя ужасные круги под глазами. Всю неделю ты практически не прикасался к еде. Я пыталась поговорить с тобой уже столько раз. Я видела, как ты поднимаешься на восьмой этаж, но после просто исчезаешь. Я не понимаю… Что ты там делаешь? Куда ты пропадаешь? — девушка протянула к нему ладонь. Малфой не отпрянул. А, наоборот, оторвал взгляд от колонны и посмотрел на её бледные пальцы. Астория осторожно взяла запястье Драко в свои руки. — Драко… расскажи мне, что происходит. Я хочу помочь тебе, но ты не подпускаешь меня. Её ладонь поднялась выше левого запястья, и Драко, вздрогнув, вырвал руку. Он отступил на два шага от замершей девушки. Астория смотрела на слизеринца непонимающе, но он выглядел потерянным и напуганным. — Драко? — Оставь меня в покое. Не лезь, — прошипел он. Его взгляд обжигал. Гринграсс набрала полную грудь воздуха и отрицательно покачала головой. — Расскажи мне, что происходит. Я могу помочь. Я хочу тебе помочь, — твёрдо сказала она, смахивая слёзы, оставшиеся на щеках. — Это как-то связано с твоим отцом? Люциуса посадили в Азкабан после происшествия в Отделе тайн Министерства магии. Девушка взяла эмоции под контроль и теперь выглядела настроенной решительно. Драко оскалился и отступил ещё дальше. И Астории показалось, будто он прятал левую руку за мантию. — Чем ты можешь мне помочь, а? — процедил Малфой. — Вместе мы можем придумать, что сделать! Посмотри на себя, Драко, — взмолилась она. — Ты явно не справляешься. Я же вижу… — Гринграсс шагнула к нему и протянула руку. — Да хватит липнуть ко мне, — отпрянул Малфой. — Тебе не приходило в голову, что я специально избегаю тебя? Её ладонь замерла в воздухе между ними. Малфой скривился и продолжил: — Неужели не понятно? Мне не нужна твоя помощь, — высоко задрав подбородок, Драко выглядел таким чужим. — Отстань от меня. Астория выпрямилась. Черты её лица на мгновение исказились, а после словно затянулись мраморной маской. — Хватит преследовать меня, Гринграсс. Ничего мне не нужно. Ты напридумывала себе невесть что, — Драко отступил ещё дальше, поправляя мантию. — Я думал, ты и сама поймёшь, но до тебя, кажется, не доходят мои намёки, — он с кривой усмешкой посмотрел на неё. — Ты мне надоела. Имей самоуважение и перестань таскаться за мной. Это смешно. Я же не твой парень. И, Салазара ради, никогда им не буду. Так что перестань. Это стало утомительным, и я пытался отвязаться от тебя, но ты всё не перестаёшь… — Ясно, хватит, — отрезала Астория. Малфой замолчал. Он как-то невесело усмехнулся и качнулся на носках. — Если ты захочешь перестать скрываться и унижать меня вместо того, чтобы, наконец, рассказать правду, я буду милосердна и готова тебя выслушать, — холодно сказала она. Растерянность Драко можно было считать по его глазам. Астория отвернулась и зашагала прочь. Она остановилась, когда уже почти была у поворота. — Ты козёл, Малфой. Как ты вообще посмел так нагло врать мне в лицо? Он не успел ничего сказать. Она ушла.

***

8 ноября 1997 года

В замке Хогвартса витала угнетающая атмосфера. Даже завывание ветра между колоннами казалось громче и вытесняло все посторонние звуки, словно демоны природы скоблились о камень, желая выгнать непрошеных гостей. Астория не успела распахнуть дверь женской уборной, как услышала его — Малфой поднял на неё дикий взгляд, не зная, куда деться. Он, весь взъерошенный и мокрый, сидел на коленях перед мальчиком в гриффиндорской форме. — Это… — запнулся Драко. — Я… могу объяснить. Астория тут же захлопнула дверь и наложила на неё чары. Малфой сглотнул и открыл рот, но мальчик перед ним заскулил от боли и поперхнулся. — Чёрт. Чёрт, — спохватился слизеринец, пытаясь помочь. — Что вы тут делаете? — спросила она. — Стори, я… я не знаю, как ему помочь. Ему плохо, и я понятия не имею, что делать. Я знаю заклинания, но не могу их вспомнить, — Драко лихорадочно плескал воду на свои ладони и брызгал её на лицо мальчика. Третьекурсник лежал на холодном полу. Астория не раз пряталась в женском туалете третьего этажа замка от снующих по коридорам Кэрроу и не ожидала увидеть здесь Драко. — Что случилось? — Гринграсс подбежала к ним и упала на колени перед телом мальчика. — Я… я… — Драко паниковал. Его руки дрожали, а взгляд метался. Астория осмотрела гриффиндорца — казалось, будто он потерял сознание от Круциатуса. Частая практика в стенах Хогвартса, пока здесь заправляли Пожиратели Смерти. — Я… я пытался, — повторял Малфой. — Но они заставили меня. Я… я не хотел. Стори, клянусь, я бы никогда… — Ты? — девушка в шоке повернулась к Малфою. — Мерлин, Драко… Малфой застыл. Он перестал плескать воду и уронил кубок на пол. Тот тут же трансформировался обратно в галстук, который пошёл мокрыми пятнами. По лицу Драко покатились слёзы. Он отчаянно смотрел на Асторию, не переставая шептать: — Я не хотел… Она с сожалением посмотрела на него и, потянувшись, прижала к себе. — Знаю. Мерлин, Драко… Всё хорошо. Успокойся. Мы сейчас поможем ему и найдём решение. Драко зарылся носом в её локоны и постарался взять себя в руки. Им понадобилось около получаса, чтобы вернуть мальчика в сознание. Затем они провели его до гостиной Гриффиндора и отправились в подземелья. Путь был длинным, но Драко всё не решался начать разговор. Они не общались после всего произошедшего. Проклятие Кэти Белл, отравление Уизли, убийство Дамблдора и Пожиратели Смерти, новый порядок в замке. Малфой не знал, с чего начать. Астория вздохнула и остановилась, взяв его за руку. — Я не должна была ждать, пока ты сам решишь обратиться ко мне, — в её голосе отчётливо слышалась горечь, пока маленькая ладонь грела его. — Я видела, что ты нуждаешься в помощи, и мне следовало быть настойчивее. Драко тут же притянул её к себе и крепко обнял. — Нет. Я не хотел тебя втягивать, — сбивчиво прошептал он. — Он поселился в моём доме. Оставил на мне свою метку и угрожал моим родителям. Он дал мне задание убить Дамблдора, и я знал, что если провалюсь, то меня ждёт наказание с любой стороны. Я не хотел, чтобы ты была к этому причастна. Астория погладила его по спине. Он всё ещё мелко подрагивал. — Прости меня за всё, что я сказал тебе. За моё поведение. Но я не мог иначе. Она понимающе кивнула и спустя пару мгновений отступила, не отпуская его руки. — Давай решим, что будем делать дальше, — сказала она. — Это должно прекратиться. Однажды они вынудят тебя сделать ещё более ужасные вещи. Малфой на мгновение закрыл глаза. Он выглядел изнеможённым переживаниями, и Астории было невероятно жаль его. Она погладила запястья Драко, стараясь не поднимать руки выше. Ей не было известно, болела ли его метка при прикосновении, и она не хотела это проверять. — Я думаю вернуться в Мэнор к родителям, но боюсь оставлять тебя одну, — наконец сказал Малфой. Гринграсс посмотрела ему в глаза и с готовностью кивнула. Он нуждается в её поддержке. Она больше не оставит его. — Тогда я тоже возвращаюсь домой. В любом случае школа сейчас не даёт никаких знаний. — Я ненавижу своего отца… Астория отрицательно покачала головой. — Не надо держать обиду на родных тебе людей, Драко. Он любит тебя. Помоги ему понять, как он ошибся, и прости его. Малфой посмотрел ей в глаза. Его выражение лица не скрывало боли и отчаяния. Его сердце было разбито.

***

20 августа 1998 года

Послевоенные суды тянулись длинной вереницей заседаний. Какие-то решения откладывали и отсрочивали на целые месяцы. Многим обвиняемым назначили экспертизы, чтобы установить, каким заклинаниям подчинения разума они подверглись. Суды над Малфоями носили особый характер, потому как Люциус уже был судим. Ему не доверяли. И даже показания Поттера не особо скрасили картину. Нарциссу приговорили к домашнему аресту на три года. Драко назначили годовой испытательный срок под особым наблюдением. А Люциуса ожидало заключение в Азкабане сроком на четыре года, что стало самым лояльным решением по истечении ожесточённых баталий на семи заседаниях верховного суда Визенгамота. И после Люциус должен был провести ещё несколько лет под домашним арестом. Драко вышел из зала заседания. Он устало зачесал отросшую чёлку и увидел её. Астория прошла мимо людей в коридоре и остановилась перед ним. На её лице отчётливо застыло переживание. Малфой постарался улыбнуться, и она безмолвно кивнула, заключив его в свои объятия. Гринграсс пахла свежестью и домом, и это ощущалось как самое безопасное и спокойное место на земле. Всё это время, пока Драко разбирал талмуды бумаг в защиту своей семьи, Астория была рядом. Он засыпал, опершись на её плечо, и обнимал её, когда больше ни на что не хватало сил. — Я уже слышала о вынесенном приговоре, — тихо сказала она. — Могло быть и хуже, — прошептал Малфой. Астория отступила и заглянула ему в глаза. — Всё закончилось, — сказала она. — Ты справился, и я горжусь тобой. Малфой улыбнулся. В этот раз искренне. Она так верила в него, сотни раз повторяя, что он способен на великие вещи и хорошие поступки. Сама же Астория открыто выступила за равноправие в волшебном обществе. Она призывала Драко сделать то же самое. И он планировал подготовить своё заявление. Астория стала сторонником равноправия маглорождённых волшебников не из жалости и побуждения защитить их. Её раздражал тот факт, что чистокровным промывали мозг недостоверной информацией о мире маглов и волшебников, пришедших из него. Она не хотела быть слепо ведомой и желала раскрыть правду и для других. Старая страница жизни была закрыта. Малфой тоже хотел начать всё сначала. Он хотел сделать это, как правильный человек, мгновение за мгновением наполняясь энтузиазмом, смотря в её кристально-голубые глаза. — Теперь всё будет иначе, Стори…

***

5 октября 1999 года

Магловский Лондон стал необычным выбором для их встречи. Драко снял пальто и стряхнул с волос капли дождя. Он немного опоздал и виновато осмотрелся по сторонам: в пабе почти никого не было, но всё здесь являлось предметом изучения на магловедении. Малфой не слыл отличником в этой дисциплине, так что он спохватился и оградил своё сознание, пока не стал вспоминать профессора Бёрбидж и жуткую змею. — Драко! — знакомый голос и родная улыбка. Астория сидела в дальнем углу. Её тёмно-каштановые локоны были аккуратно уложены, а твидовый костюм сидел идеально по фигуре. Драко тепло улыбнулся, осознав, как сильно соскучился по ней. Он прошёл к столику, и она бросилась в его объятия. Гринграсс не придерживалась традиций чистокровного общества, когда они оставались наедине. Малфой ощутил её свободу и расслабленность, признав, что магловский Лондон всё же был прекрасным выбором. Здесь их никто не знал и никому до них не было дела. Они расположились за небольшим столиком друг напротив друга. Ему принесли виски, а ей — стакан воды и крепкий английский чай. Малфой никогда не понимал этой её привычки. Обычно воду подавали с кофе, но Астория предпочитала слишком крепкий чай и периодически запивала его водой. — Как твои дела? — спросила она, улыбаясь. — Нормально, — сказал Драко, ощутив привкус горечи. Он глотнул виски и довольно хмыкнул. — Отличный алкоголь. — Маглы хороши не только в алкоголе, — со знающим видом сказала она. — Ты не пробовал французскую кухню в La Coupole. Это фантастически… Малфой рассмеялся. Кажется, впервые за последнюю неделю. Астория была невероятна в своей тяге к неведомому ей миру маглов. — Как вижу, твои дела идут неплохо, — отсалютовал он. — Я бы даже сказал, хорошо. Астория нетерпеливо поставила чашку чая на блюдце и выпрямилась. — Я работаю над книгой, — выпалила она, не сдержавшись. Малфой закусил губу, искренне обрадовавшись за Гринграсс. Она ослепительно сияла, начав рассказывать ему обо всём, что войдёт в её работу о предрассудках касательно маглорождённых волшебников. Перечисляя имена людей, у которых она запланировала взять интервью, Астория торопливо загибала пальцы. Она всё говорила и говорила о тех местах, куда скоро отправится, чтобы собрать материалы. Малфой смотрел на неё, энергично кивая, но с каждой минутой ему становилось всё хуже и хуже. Ему отказали все лаборатории, куда он отправлял своё резюме для работы зельеваром. Собственного опыта не хватило бы, чтобы получить патент на производство. А репутация самого юного Пожирателя Смерти не сулила больших перспектив. Драко нуждался в шансе проявить себя. Он устал от провалов. Всё вокруг пылало новыми послевоенными начинаниями. Уже сейчас он был уверен, что книга Астории окажется чем-то стоящим и ей удастся совершить прорыв в волшебном обществе. Малфой одёрнул себя. Он завидовал ей. Гринграсс нашла то, что её зажигает, тогда как Драко с обречённой удручённостью рассматривал предложение Люциуса касательно места помощника в совете Визенгамота. По мнению Малфоя-старшего, Драко нужно было укреплять свои позиции и работать над налаживанием связей. Но он не хотел идти на поводу у отца. Ему вообще трудно давались посещения камеры Малфоя-старшего. Они с отцом либо спорили, либо молчали, не зная, как переступить прошлое. Единственным вариантом на сегодняшний день, где ему не отказали, была газета Риты Скитер. Они искали шустрого журналиста для колонки жёлтой прессы. Скитер ещё с четвёртого курса помнила Малфоя как хорошего поставщика чужого грязного белья. Её не волновала его репутация и прочие детали. Конечно, Малфой мог позволить себе и десяти следующим поколениям не работать, но он понял, что сойдёт с ума, протирая кожаное кресло домашнего кабинета либо организовывая званые ужины и обеды, как его мать. К слову, Нарцисса перестала это делать. После войны Мэнор не встретил ни единого гостя, кроме комиссий Министерства магии. Нарцисса уже год провела под домашним арестом и не отличалась желанием хоть как-то его разнообразить. — А как идут твои дела? — на последнем дыхании спросила Астория и сделала несколько глотков воды. Она слегка покраснела от долгого рассказа. Они не виделись почти два месяца, пока Гринграссы были во Франции. — Я… — начал Драко. Его ладони вспотели, а нога нервно дёргалась под столом. Светлые глаза Астории с нетерпением смотрели на него. — Нашёл работу, — сказал он. Он вынудил себя улыбнуться, когда она расцвела от ликования. — Наконец-то! — с энтузиазмом отозвалась Гринграсс. — Где? Кем? Какая лаборатория? Каким производством они занимаются? Обычно Астория не была такой разговорчивой. Она раскрывалась, только когда была одержима чем-то. Девушка сложила руки в замок, поставила их на стол и опустила на них подбородок, приготовившись слушать. — Это не лаборатория. Драко не жалел, что сказал ей, но он понимал, что работа желтушником совсем не соответствовала тому, чего он хотел от себя и своей жизни. К тому же это меркло по сравнению с бравым делом Гринграсс. Девушка чуть наклонила голову, ожидая дальнейшего пояснения. — Я попробую себя в журналистике, — уклончиво ответил он. Она немного задумалась, а после уверенно кивнула. — Это отличная ниша, Драко. Ты сможешь освещать важные темы. Можешь излагать свои мысли и даже оказать помощь людям. Или поддержать людей в послевоенное время. Это хорошо повлияет на общество и твоё имя… Драко стало душно. Он залпом допил свой виски и взглянул на неё. Астория замолчала. На её лице отразилось беспокойство, брови нахмурились, очерняя атмосферу между ними. — Какое издательство? — осторожно спросила она. Малфой понял, что теперь она догадывается. Ему не хотелось озвучивать это и видеть разочарование в её глазах. Повисло тяжёлое молчание. Гринграсс не комментировала, но он чувствовал, как на её языке зудят слова, что такое дело — это не то, чем ему стоит заниматься. Драко казалось, что он сидит перед ней, измазавшись в помоях. — Это неплохое начало, — наконец сказала Астория. Её голос звучал тихо, но в нём не было сомнения. Малфой удивлённо вскинул брови и оторвался от разочарованного разглядывания мелких картинок на полосатых обоях заведения. Магловский паб весьма колоритно выдерживал тематику Англии пятидесятых годов. Он снова посмотрел на Гринграсс и чуть не задохнулся от её взгляда. Она через стол протянула к нему ладонь и обнадёживающе сжала его руку. — Это только начало, — сказала она. Драко вдохнул воздух, наполненный её надеждой, и кивнул. — Верно, — собрался он, на ходу принимая решение. — Для начала это не так уж и плохо. И это ненадолго… Вдобавок ко всему прочему, Люциус точно будет рвать и метать, узнав, что его сын станет одним из тараканов жёлтой прессы. Малфой улыбнулся, ощутив в себе прилив бунтарства. — Так, значит, некоторое время я могу быть спокойна, — протянула Астория, отпуская его ладонь. — Пресса гоняется за мной, строя догадки, за кого меня планируют сосватать родители. Ты можешь ненадолго остановить их. По спине Драко прокатился неприятный холодок, когда Астория разорвала их прикосновение. Он рванул вперёд и, опять поймав её руку, большим пальцем принялся поглаживать хрупкое запястье. Снова стало хорошо. Словно тёплая патока затянула ноющие раны. — Ничего подобного, Гринграсс, — прошептал он. — Я сам буду твоим преданным сталкером. Так что не вздумай расслабляться.

***

3 августа 2000 года

Дождь барабанил по асфальту, пока Астория бежала к ближайшей точке аппарации, пытаясь прикрыть себя кожаным портфелем от прохладных капель. Она не отличалась хорошим здоровьем, а отталкивающую магию использовать в магловской части Лондона запрещал Статут о секретности. Гринграсс боялась простудиться. Обычно любая болезнь напрочь выводила её из строя, а работы у неё было много. Её книгу не встретили с энтузиазмом. В воздухе до сих пор витали послевоенные настроения, и это было не лучшим временем для книг, потенциально сеющих распри среди волшебников. Астория затрагивала опасные темы, и пока ни одно издательство не согласилось взять её работу под своё крыло. Прохожие неслись ей навстречу, торопясь по своим делам. Туфли испачкались, и девушка недовольно шмыгнула носом, посмотрев на их лакированные уголки. Лучшего расклада и не придумаешь. Но тут с ней нечаянно столкнулся мужчина в чёрном пальто, и застёжка портфеля звякнула, открывшись. Бумаги и черновые заметки полетели прямо на мокрый асфальт. — Простите, простите, — бросил он на ходу и с виноватым видом запрыгнул в ожидающее его такси. — Прекрасно, — прошипела Астория, остановившись. Она быстро опустилась на корточки и собрала мокрые бумаги. На некоторых успели поплыть пятна и чернила. Девушка окинула беглым взглядом расположенные рядом заведения и приметила кофейню, куда и направилась, чтобы оценить нанесённый её записям ущерб. Оказавшись в неприметном заведении, Астория быстро начала осматривать бумаги. Её и без того подавленное состояние ухудшилось. Большая часть её рукописи была безвозвратно испорчена. Гринграсс посмотрела на улицу сквозь витражное окно. Люди неслись кто куда, подгоняемые лондонским дождём. Взрослая жизнь оказалась куда более серой и трудной. Астория глотнула неприятный на вкус кофе и подумала о Драко. Газеты пестрили его колонками и колонками о нём. Он стал прорывом в индустрии жёлтой прессы. Его остроумный юмор, сарказм и природный талант ощущать людские слабости нашёл своё русло. Не сказать, что она была рада такому его успеху. Малфой часто пропадал за кипами статей и сплетен. Они стали редко видеться. Ей нужна была его поддержка, но он, наконец, получил своё признание хоть в чём-то. Он стал центром обсуждения. Пусть и скандальным, но центром. Гринграсс сомневалась, что это именно то, в чём Драко нуждается, но впервые за долгое время Малфой горел своим делом. Астория знала, что Нарцисса недовольна тем, чем занимается её сын. Она отозвала все подписки на газеты, которые публиковали статьи Драко. По её мнению, драгоценный Малфой был рождён не для чего-то настолько низкого и непрестижного. Но она, как мать, не давила на него, надеясь, что вскоре этот этап у Драко закончится. В последнем письме Гринграсс сообщала Малфою, что у неё появились знакомые во Франции, которые согласны взять его зельеваром в свою лабораторию. Они даже обещали, что при хорошей работе помогут ему получить собственный патент. Но Драко ничего не ответил на это, из чего Астория сделала вывод, что ему это сейчас неинтересно. В выходные её ожидал очередной бранч с потенциальным женихом. Гринграсс обречённо вздохнула. Родители не желали оставлять её в покое: они боялись, что со своими книгами она и вовсе никогда не выйдет замуж. У неё было два коротких романа. Один — с избранником родителей. Весьма неудачный. И один — с главой французского издательства. Он тоже закончился так же быстро, как и начался. Как раз перед тем, как Астория вернулась домой. Но она даже не переживала об этом, торопясь на встречу с Малфоем. А у него как раз таки появилась девушка. Он не написал ей об этом, однако она видела их фото в газете. Какая-то симпатичная модель. Издательства судачили, что у неё в роду были вейлы. Гринграсс осмотрела свои туфли. Она быстро наложила очищающее заклинание под столом и грустно улыбнулась. Драко нёсся в потоке новой жизни. Они всё ещё оставались друзьями, но Астория не понимала, надолго ли.

***

19 мая 2001 года

Яркий красный маникюр отливал бликами в зачарованном освещении клуба. Девушка за стойкой с ног до головы осмотрела вошедшую волшебницу и вопросительно выгнула бровь. — У вас есть приглашение? — с толикой сомнения спросила она. — Здесь только по приглашениям и VIP-персоны. Гринграсс никогда не посещала места такого рода. Это первое впечатление, которое сложилось у неё о клубе, где Малфой предложил ей встретиться. Девушка за стойкой отвратительно жевала жвачку и косилась на наряд Астории. Длинная юбка и шёлковая блузка были накрыты плотной мантией из антикварной коллекции рода Гринграсс. Слишком традиционно для ночного клуба. Астория неловко поправила свою причёску. Они с Драко не виделись почти три месяца. Пожалуй, самая долгая разлука, не считая Хогвартса. Гринграсс горела от нетерпения и потому не позволила себе растрачиваться на грубость персонала. Она натянуто улыбнулась. — Да, на имя Драко Малфоя. Лицо девушки недоверчиво вытянулось. — Вы и есть гостья Драко? — протянула она, ещё раз пройдясь насмешливым взглядом по Астории. — Знаете… я позову его. Мне надо убедиться, понимаете. Точно ли именно вы были им приглашены. Гринграсс нахмурилась и сцепила зубы, но не стала вестись на это. — Если вам так угодно. Она проглотила хриплый смешок, который вырвался из размалёванного вульгарным блеском рта и расстегнула застёжки мантии. Сотрудница клуба постучала волшебной палочкой по стойке, и маленький огонёк умчался вверх по лестнице. Она сверкнула глазами и начала ногтями отбивать ритм музыки по полированной поверхности. Этот звук нервировал Гринграсс ещё больше. Время шло. Астория неуютно стояла посреди небольшого холла. Мимо неё прошли несколько волшебниц в коротких блестящих платьях. Они тоже с непониманием осмотрели её, перед тем как утонуть в битах игравшей в клубе музыки. — Стори! — Малфой наконец появился у лестницы на второй этаж. Его фирменная ухмылка заставила её на миг забыть о неловкости. — Драко, — улыбнулась она. — Диди, она со мной, — подмигнул он девушке у стойки и поманил Асторию к себе. Гринграсс поймала на себе удивлённый взгляд и поторопилась к лестнице. Ей больше не хотелось ни минуты стоять в компании этой особы. — Стори, — присвистнул Драко и прикусил губу, осматривая её. — Ну, эмм… Я думал, ты слышала о Meet point. Это же самый популярный клуб… Мерлин, мне стоило написать о дресс-коде. Девушка поднялась к нему и закатила глаза. — Да, Малфой, тебе стоило написать об этом, — пробурчала она. — Но это мало что изменило бы. Я всё равно не нарядилась бы куклой на одну ночь… — О, только не начинай. Порой ты напоминаешь мне маму. Она выдохнула и позволила ему провести её в ложу на балконе клуба. Музыка гремела. Повсюду были шумные компании, которые обильно выпивали и веселились. Казалось, что все здесь отлично знают Малфоя. Он приветствовал их и смеялся. На нём красовался пурпурный костюм-тройка и чёрная атласная рубашка. Новая причёска представляла собой зализанные назад пряди. Он был красив, но Астория едва узнавала его. Они сели на кожаные диванчики, и им принесли выпивку. Драко, перекрикивая музыку, сказал, что цветной коктейль, который перед ней поставила официантка, один из самых слабых. — Ну, как твои дела? — спросил Малфой. — Давно не виделись. Уголок её губы дёрнулся. Не так она представляла их встречу. — Я… нормально. — Что? Я не слышу… — Нормально, — громче ответила Гринграсс, начиная раздражаться. Девушки за соседним словом хихикали и бросали на Малфоя недвусмысленные взгляды. — Почему мы должны были встретиться именно здесь? Ты же знаешь, как я не люблю такие места. — Это классное место. И плюс я должен светить здесь лицом. У меня скоро будет заключено рекламное соглашение с сетью заведений, в том числе и с этим. Астория потянула коктейль через трубочку и поперхнулась от приторной сладости и градуса. Ей было не по себе. Она отчётливо ощущала себя не в своей тарелке. И Драко совершенно не помогал ей расслабиться. — Мой Дракон! Зазывной громкий женский голос оторвал Асторию от рассматривания заведения. Она перевела взгляд на девушку, приближающуюся к ним, и недовольно скривилась. Типичная кукла с обложек «Ведьмополитена» улыбалась Малфою своей белоснежной улыбкой в обрамлении пухлых, сочных губ. Драко скользнул взглядом по фигуре модели и жестом позвал её к ним. — Стори, это Марго, — представил он девушку, которая тут же села рядом с ним, вжимаясь своей грудью в его плечо. — Марго, это Астория Гринграсс. Астория на мгновение застыла, смотря на пару. Она перестала понимать, зачем пришла сюда сегодня. — Я его девушка, — с каким-то абсурдным выпадом заявила Марго и по-собственнически провела рукой по колену Малфоя. Он только лукаво поиграл бровями и вскользь посмотрел на подругу. — Поздравляю, — холодно ответила Гринграсс. — Ты не говорил, что у тебя появилась девушка. Музыка грохотала так, что разговаривать было просто невозможно. Последнюю фразу Астории пришлось почти прокричать, отчего желание вообще хоть что-то говорить пропало. — Что? — спросил Драко, приставив ладонь к уху. — Ничего не слышно. Марго фыркнула и повернула к себе голову Малфоя. Она что-то стала говорить ему, отвратительно надувая губы и почти скуля. Драко пожирал глазами вырез её платья так, что Гринграсс не знала, куда смотреть. Марго всё устраивало. Даже слишком… Она потянулась к Малфою и начала целовать его — то ли так она пыталась продемонстрировать всем вокруг их близость, то ли это представление предназначалось только Астории. Откровенность наряда, кажется, больше смущала Гринграсс, чем его хозяйку. Короткое платье приковывало внимание к длинным ногам, но, словно соперничая с этим, глубокое декольте тоже не оставляло простора для фантазии. Лёгкая мантия спадала прямо с лямок наряда, совсем ничего не прикрывая. Астория быстро скользнула руками по своей юбке в пол. Да. Она выглядела как исконно чистокровная волшебница. Ей всегда нравилось это. Всегда, но не сейчас. Взгляд Драко бегал по залу заведения. Он отсалютовал столику в правом углу. Улыбнулся девушке за барной стойкой. Малфой казался извиняющимся, будто он сам был удивлён, что сидит с ней за одним столом. Словно кричал всем вокруг: «Эй, я не знаю её». — Я пойду, — сказала она, вставая. Драко отвлёкся от Марго. — Куда? Её выбесил этот вопрос. Эта чёртова ситуация. Эта дура Марго и самое главное — её собственные ожидания. Чего вообще она ждала от него? — Знаешь у меня внезапно возникли дела, — выплюнула Гринграсс. — Приятно познакомиться, Марго. Не сожрите друг друга. Она рванула с места и сама не поняла, как уже распахнула дверь проклятого клуба и шагнула на тротуар. — Эй, Стори, да погоди ты, — Малфой догнал её и, поймав за локоть, развернул к себе. Он запыхался. Его глаза блестели от выпитого алкоголя. — Марго… Она такая… Ты не обращай внимания. Астория вырвала локоть. Она и не обратила внимания на эту курицу. Это должен был сделать он. В её представлении Драко не должен был вылизывать горло Марго после такого отношения к Астории. Да и в целом как вообще относиться его новой девушке к Гринграсс? Кто она ему? — Это не важно, — сказала она. — Тогда в чём дело? Малфой нервно провёл пальцем под носом. И ей не хотелось, но она заметила это и предположила, что там были остатки белого порошка. Удивляться было нечему. Очевидно, каждый завсегдатай таких клубов накачивал себя подобной дрянью. — Давай вернёмся и пропустим по стаканчику, — начал он, но Астория покачала головой. — Я не хочу там находиться… Мне так нужно было поговорить с тобой. Как раньше, Драко, — отчаянно призналась она. — Ты отвечаешь на мои письма спустя столько времени, что ответ уже не актуален. Я думала, ты сильно занят, и торопилась на сегодняшнюю встречу. Мне хотелось рассказать тебе обо всём… О том, что я застряла. Родители планируют мою свадьбу, а я вообще не уверена, что хочу связать с этим человеком свою жизнь. К моим книгам относятся настолько пренебрежительно, что мне стыдно о них кому-то говорить. Я… Драко, да зачем тогда всё это? — она указала на них. — Мы с тобой… Зачем мы продолжаем всё это? — В каком смысле зачем, Стори? Малфой не понимал, о чём она говорит. Он смотрел, как её захлёстывает разочарование. Астория нервно заламывала пальцы и рвано вдыхала воздух. Несколько прядей вырвались из её пучка, она смахнула их с плеча и посмотрела на Драко. — По-моему, между нами всё закончилось, а мы просто отсрочиваем момент, когда станем друг для друга давно забытыми людьми. «О, это Астория Гринграсс… Мы когда-то общались». Её голос дрожал. — Стори, да прекрати… — он поднял руки в примирительном жесте. — Что ты так завелась? — Нет, я серьезно, — она покачала головой. — И ничего я не завелась. Драко… Я думаю, что мы закончили. Ты… — он всё ещё вёл себя как дурак. — Да просто посмотри на себя. Я не шучу! — взорвалась она. — Ты же стесняешься меня. Ты считаешь меня скучной и чопорной. Тебе как будто неловко сидеть со мной за одним столом. — Да что ты несёшь? — рассмеялся Малфой. — Просто эта юбка… Лицо Гринграсс исказилось. Его усмешка растаяла, но это отношение к ситуации ударило Асторию, словно нож. Они молчали, пока с соседней улицы не послышался гул шумной компании из паба напротив. — Ты так говоришь, будто бросаешь меня… — наконец сказал Драко. — Ты что… серьёзно? — он нахмурился и провёл ладонями по лицу. — Брось, Стори… То есть… это что, просто всё? Астория не выдержала, развернулась и бросилась вниз по улице. Она прошла уже около трёх футов. Малфой смотрел ей вслед, ощущая, как на него ушатом вылилось гнилое чувство неправильности происходящего. — Да что случилось? — выкрикнул он. — Ты… ты не можешь вот так уйти, Стори. Девушка остановилась и обернулась к нему. Она дрожала. В её глазах можно было прочесть внутреннюю борьбу. Видимо, что-то одержало верх, и она бросилась обратно к нему. Малфой поймал её, обвив руки вокруг талии. Он нервно улыбнулся, вдохнув её запах. Стоило встретиться с ней в другом месте. Он ошибся. Ему нужно всё исправить. — Вот так… Теперь всё правильно, верно? — прошептал Драко. Астория плакала, прижимая его к себе. — Я… — она собралась, кивнула, а после отступила от него, — я люблю тебя, Малфой, но мне не нравится тот человек, которым ты стал. Он посмотрел в её светло-голубые глаза и застыл. — Мы отдалились, Драко. Стоим друг напротив друга, но между нами сотни дней, событий и слов. Я так хотела увидеть тебя сегодня, но не понимаю, кто стоит передо мной. Его горло сдавила горечь. Он не хотел её потерять, однако не знал, что сказать. Она была права. — Так больше не может продолжаться, — сквозь слёзы прошептала Астория, отступая. Драко услышал женский смех и пьяный гогот мужчин. Он повернул голову, чтобы сказать им заткнуться, но вместо этого услышал треск аппарации. Она ушла.

***

16 августа 2002 года

Ветер растрепал её волосы, когда девушка вышла из здания издательства. Она удовлетворенно вздохнула и двинулась вниз по улице. Астория уехала в Штаты. Это было трудным и решительным шагом для неё. Её книгу не принимали в английском обществе, которое было помешано на традициях. Война закончилась не так давно, и внутри общества шли положительные изменения, но не так быстро, как этого хотелось Гринграсс. Поэтому она решила попробовать себя в Штатах, где с равноправием и свободой мысли дела обстояли лучше. Она разорвала помолвку с избранником родителей и поняла, что не может строить свою жизнь с человеком, который устраивает её родных, но не вызывает в ней никаких чувств. От Малфоя уже больше года не было вестей, и Астория перестала пытаться выйти с ним на связь. Он мог бы прийти к ней и наладить их отношения. Она не хотела обманываться и оправдывать его. Если бы у человека было желание сохранить кого-то в своей жизни, то он сделал бы всё возможное, но Драко предпочёл плыть по течению, а Гринграсс устала грести в этой лодке одна.

***

16 августа 2002 года

Малфой нетерпеливо постукивал носком туфли по полу. Он ожидал у кабинета Скитер уже около часа, чего раньше никогда не было. В последние месяцы его работа оставляла желать лучшего. Он либо пропадал на тусовках, либо забивал на сроки сдачи материала, либо писал статьи наобум. Рита Скитер, к его удивлению, вообще не напрягала и не отчитывала его. Она не требовала от него вернуться в строй. Драко казалось, что Скитер — беспощадная стерва, а оказалось, что из неё вышел потрясающий и лояльный начальник. Дверь кабинета наконец-то открылась, и оттуда вышла яркая девушка с вырвиглазными красными волосами и глянцевой помадой в тон. Её хищный взгляд стрельнул в Драко, после чего она хитро улыбнулась и кивнула ему. Малфой занервничал. — Мистер Малфой, можете проходить, — оповестила секретарь, и Драко зашагал в кабинет начальницы. Скитер изучала бумаги и довольно улыбалась, покусывая кончик пера. — Привет, — с напускной лёгкостью сказал Драко. — Как дела? — Отлично, — кивнула женщина. — На самом деле просто шикарно. Малфой прошёл к стулу напротив стола Риты и отодвинул его. Скитер тут же подняла голову и махнула ему рукой. — О, нет-нет, я тебя надолго не задержу, — быстро проговорила она. — Ты уволен. Драко застыл от услышанного. Он сжал спинку стула, ожидая, что Скитер рассмеётся и скажет, что это шутка, но она принялась дальше изучать бумаги и улыбаться. — Ты серьёзно? — выдавил он. Некогда самый пугающий репортёр вскинула брови и посмотрела на Драко. — А чего ты ожидал? — Я… ничего. Это так внезапно, — растерялся он. — Может… давай ты дашь мне отсрочку… — Я уже взяла на твоё место нового сотрудника. Она только что вышла из кабинета, — цокнула Скитер. — Да это бред какой-то, — вспыхнул Малфой. — Ты не можешь так поступить со мной, — ткнул в свою грудь Драко. — Ты не можешь просто ни с того ни с сего уволить меня. Я же… я же поднял эту газету с колен. Я… Рита чуть откинулась в кресле и сложила руки на груди. — Я могу делать всё, что считаю нужным. Это моя газета, мальчик мой. Тебе стоило усерднее работать и держаться за своё место. Я предоставляла тебе эксклюзивные пропуска на все светские вечера и закрытые клубы. Но ты развлекался вместо того, чтобы искать материал. Не спорю, твои статьи в начале были находкой, но ты забылся и потух. Я не трачу своё время на подбадривание и мотивирование людей. На твоё место есть сотня других желающих. Более голодных до успеха. Более полезных мне. Здесь нечему удивляться. Драко казалось, что у него голова идёт кругом. Он отчаянно посмотрел на женщину и схватился обеими руками за стул. — Слушай… Ладно. Прости. Я погорячился. Я… возьмусь за работу. Я начну стараться. Ещё один шанс? Пожалуйста… Ты же знаешь, на что я способен. Один шанс… У меня… у меня больше ничего нет. Скитер задумчиво смотрела на него несколько мгновений, после чего со слабым желанием кивнула. — Только не подведи меня, Малфой. Я пока не буду увольнять эту девочку. Вы поборетесь за место в штате. Покажи, на что способен… Он не понял, как покинул кабинет и добрался до квартиры, но, оказавшись там, позволил себе полностью разбиться. За время работы в газете Драко потерял связь со всеми своими друзьями. Он выдал секретные отношения Пэнси и Тео с маглами, за что те получили такой шквал ненависти, что Паркинсон на какое-то время заперлась в поместье. Малфой даже не извинился перед ними за свою статью, вместо этого наслаждаясь признанием среди коллег. Он опозорил и обнародовал столько секретов людей вокруг, что сейчас даже и не знал, остался ли кто-то, кто не держал на него зла. Он потерял Асторию и так редко виделся с мамой. Малфой нахмурился, поняв, что не прочитал последние два письма от Нарциссы. Всё, что его окружало и мнимо компенсировала потери, — это вечеринки, девушки и алкоголь. Он надеялся, что у него есть карьера и призвание, но был опасно близок, чтобы потерять и это. Драко умылся и собрался. Он должен был сохранить хоть что-то в жизни. Ему казалось, что он должен вновь стать успешным — и тогда всё вернётся в норму, тогда он будет счастлив. Малфой решил, что напишет Нарциссе завтра, а лучше приедет как-нибудь, чтобы провести с ней день. Мама давно не покидала Мэнор. Драко не задумывался о том, что откладывание по-настоящему важных вещей на какой-то призрачный день успеха никогда не заканчивалось ничем хорошим.

***

10 сентября 2003 года

Оба мужчины рода Малфой молча стояли на кладбище. Драко организовал большую церемонию. Десять рядов кованых лавок пустовали. Цветы, оркестр, лакированный чёрный гроб матери — всё это, казалось, ожидало каких-то зрителей, но никого не было. Похороны назначили на одиннадцать. Доступ прессе был ограничен. Драко не хотел, чтобы смерть Нарциссы освещали в газетах как какое-то возмездие за ошибки. Она и так заплатила за всё сполна. — Ещё подождём? — осторожно спросил церемониймейстер. — Нет, — мрачно ответил Люциус. — Как я и сказал, в этом всём не было необходимости. Драко резко повернулся к отцу, задетый его словами. — Почему это нет необходимости? Она, по-твоему, не заслуживает этого? — выплюнул он. Скулы отца напряглись, он сжал трость в руках и процедил: — Никто не придёт. Для кого весь этот цирк? Род Блэков заканчивается на тебе. Больше никого нет. Из Малфоев только мы двое. Последние годы она ни с кем не виделась и не общалась. Все, кто был близок с ней, мертвы. Кого ты ожидал здесь увидеть? Глупый мальчишка… Драко чувствовал, как от отчаяния у него трясутся руки. — Я… я не знал, ясно? — раздражённо ответил он. — Неужели не было совсем никого? Она же всегда устраивала эти балы и приёмы… Столько людей… — Никому из них нет дела друг до друга, — холодный голос отца отрезвлял лучше любых зелий. Особое мастерство Люциуса. — Она посвятила всю свою жизнь семье. Ты же вынюхиваешь грязное бельё всех вокруг. Как ты мог этого не знать? Драко собирался было ответить, но треск аппарации заставил его замолчать. На краю газона появился самый неожиданный человек. Гарри Поттер пришёл один в чёрном костюме и чёрной мантии. Он повзрослел и всё ещё носил те же круглые очки. Его волосы так же непослушно топорщились. Единственное, что отличалось и бросалось в глаза, — это его взгляд. Взгляд измученного потерями человека. Он быстро осмотрел пустые места и неловко прошёл к Малфоям. — Соболезную вашей утрате, — сказал некогда Избранный. Драко не знал, как себя вести. Он нерешительно протянул руку бывшему врагу. Гарри посмотрел на его ладонь, на самого слизеринца и, горько улыбнувшись, пожал её в ответ. — Спасибо, — тихо сказал Малфой, выражая этим всё и сразу. И Поттер явно это понял, молча кивнув и встав рядом с ними. Мейстер прочистил горло, но его прервал ещё один треск аппарации. Драко повернул голову, чтобы понять, кто бы это мог быть. У него перехватило дыхание. Малфой не знал, прочтёт ли она письмо от него. Не знал, захочет ли прийти. Астория стояла в конце процессии. Её глаза были красными, но она не плакала, из чего Драко сделал вывод, что слёзы были до того, как она аппарировала. Гринграсс прошла к мужчинам и сначала пожала руку Люциусу, выражая свою печаль, кивнула Поттеру и, наконец, подошла к Драко. — Мне очень-очень жаль, — тихо сказала она, всхлипнув. Малфой обнял её дрожащие плечи и постарался не дать волю эмоциям. — Спасибо, что пришла… Церемония прошла в молчании. Оркестр доиграл, и мейстер с Поттером аппарировали. У свежей могилы остались только Люциус, Драко и Астория. — Астория, спасибо за всё, что ты сделала, — с искренней благодарностью сказал Люциус. Малфой-младший непонимающе посмотрел на отца, и тот скривился. — Мисс Гринграсс чаще справлялась о здоровье твоей матери, чем ты сам. Она посылала врачей и нашла зелья, которые помогли облегчить её последние дни. Драко не знал об этом. В то утро, когда он получил сову из Мэнора, он мучился от похмелья и оказался под завалом газет с критикой и ненавистью в его адрес. Нарцисса скончалась восьмого сентября в шесть утра. Малфой знал, что мама болеет, но она говорила, что всё не так критично и она скоро придёт в норму. Поэтому он впал в ступор, когда прочитал письмо. — Ты не писала мне об этом, — пробормотал Малфой-младший. — Мы… не общались столько времени, Драко… — Астория с сожалением смотрела на парня. — Сообщать тебе о состоянии твоей матери не обязанность мисс Гринграсс. Где был ты, когда болезнь только начала проявляться? Когда ещё можно было хоть что-то сделать? Где? Носился за чужими секретами? — прошипел Люциус. — Мне хватило один раз посмотреть на неё, чтобы понять, что что-то не так. Я был заперт на краю света и доверил её тебе, а ты подвёл меня. Подвёл её. — Я? — задохнулся Малфой-младший. — Драко, не надо, — прошептала Астория, но он не слышал её. — Мистер Малфой… — Конечно, тебе проще винить всех вокруг. А может, мы лучше обсудим, от каких именно переживаний она заболела, а, отец? Кто поставил нас всех под угрозу? Кто упал в ноги психопата ради какого-то бреда о превосходстве крови? — Я сохранял жизнь своей семье, — процедил отец. — Такому слабаку и сопляку, как ты, этого никогда не понять. Я делал всё, чтобы моя семья была в безопасности. Никто никогда не давал мне выбрать сторону на той войне. Малфои всегда придерживались чистоты крови. Это написано и на фамильном гербе нашего рода. Если тебе вообще есть дело до своих предков. Или ты и их захочешь опозорить в своих колонках? Я до сих пор поверить не могу, что боролся за твою жизнь, которую ты так самозабвенно тратишь на всякое убожество, — скривился он. — Ну и чем же ты можешь похвастаться сейчас? Все сплетни собрал? Знаешь, кто, где и с кем спит? Звери внутри Драко рвали и метали, будучи разбуженными острыми высказываниями. Он не собирался их сдерживать. Ему хотелось сорвать ошейник и закричать. — Ты так говоришь, будто я мечтал этим заниматься! — взревел Драко. — Это был единственный вариант. Ты позволил ему запятнать меня этой меткой, ты позволил ему манипулировать мной и принудить меня к убийству Дамблдора. Никого ты не спас! Тебя не было рядом! А когда ты вернулся из Азкабана, то боялся своей же тени, — Драко никогда не говорил этого вслух. Он никогда не обсуждал это ни с кем. Поэтому видеть сейчас выражение лица Люциуса было по-садистски приятно. — Когда всё закончилось, я, как бы ни старался, не мог отмыться от грязи… — Вот как? Поэтому решил вымазать в ней всех вокруг? — ядовито вставил отец. — Драко, перестань, — громче сказала Гринграсс, беря парня под локоть. — Не надо так… Мистер Малфой, пожалуйста. Не здесь и не сейчас, — взмолилась девушка. — При всём уважении, Астория, тебе самой лучше держаться подальше от него, — сказал Малфой-старший. — Не думай, что он когда-то в жизни будет способен оценить то, что делают для него люди. Драко зарычал, рванув к отцу, но Гринграсс с силой схватила его за руку. — Это не так, — выпалила она. — Пожалуйста, перестаньте. Драко обернулся к ней. Ему хватило увидеть её слёзы, чтобы окончательно взорваться и стереть к чертям границы дозволенного. — Это ты во всём виноват, — преодолевая дрожь и ярость, прорычал Малфой-младший. — Все плевались, смотря на нас, пока ты отсиживался в Азкабане. Все презирали нас. Она ни разу не устроила званый ужин или приём, наверное, потому что боялась осуждения или уже тогда знала, что никто не придёт. А я… Меня вышвыривали с каждого места, куда я отправлял резюме. Я находился на самом дне… — Дном ты называешь несметное богатство и всё наследие, которое я тебе предоставил? — колко бросил Люциус. — Засунь себе это богатство знаешь куда? — взревел Малфой-младший. — Меня тошнит от него! Я не нуждаюсь ни в одном кнате этого проклятого золота! Забери их все! — Драко! — одёрнула его Астория, но он так кипел от гнева, что это не возымело эффекта. — Ты угробил свою жизнь. Угробил любимую женщину и то же самое сделал со мной! — выкрикнул он в лицо отцу. — Не смей спирать всё это на меня! Люциус стоял, как каменная статуя. И лишь глаза его метали искры. — Ты единственный в ответе за то, что с нами случилось, — чётко проговорил Драко. — Умри с этим чувством! Наверное, это было твоим заветным желанием — подохнуть в одиночестве, окружённый своим вшивым золот… — он не договорил, потому как хлёсткая пощёчина заставила его замолчать. Астория тряслась от слёз и переполняющих её эмоций. Её широко распахнутые глаза смотрели на него с ужасом и отчаянием. Драко держал ладонь у щеки и молчал, смотря на Гринграсс, пока она не схватила его за руку и не аппарировала с кладбища. Они очутились в гостиной светлой квартиры. Драко покачал головой, стряхивая с себя головокружение. Гринграсс тем временем села на бежевый диван в центре комнаты, по бокам от которого стояли два просторных кресла. Перед ними висел магловский ящик, а позади дивана расположились стеллажи с книгами и винный шкаф. Малфой оглянулся по сторонам и остановился на съёжившейся фигуре Астории. Она прижимала к себе ладонь, которой ударила его. Между ними повисла удушающая тишина. — Мне жаль, что ты услышала это… — выдавил Драко, подойдя к ней. — Ты не должен был так говорить, — тихо ответила она, подавляя слёзы. — Это же может его уничтожить. Малфой упрямо стиснул зубы. Всё внутри него болезненно сжималось. — Мне плевать… — Врёшь, — покачала головой Астория. Они молча сидели на диване. Драко думал о своих поступках и словах, о том, к чему это привело. Он понял, что условно события можно разделить на «до» шестого курса, когда всё было относительно спокойно, и «после», когда всё улетело в тартарары. И, если честно, Люциус не был всему виной. Драко чувствовал, что он сам отказывался брать ответственность за свою жизнь, обвиняя отца, общество вокруг и находя миллион оправданий собственной трусости. Его задели слова отца, потому что в них была правда. И ничего теперь не могло изменить итог. Он не уделял должного внимания своей матери, жизнь которой тоже разрушила война. Он должен был стать ей опорой в отсутствие отца, но Драко был погружён в собственную самореализацию. И если бы он добился хоть чего-то стоящего, но нет… Малфой просто вновь вернулся на исходную позицию по нулям. Даже сейчас… он сидел рядом с Асторией, но она всё так же не принадлежала ему. Он бегал от всего настоящего в жизни, бросая пыль себе в глаза. Он знал, что ей нужны серьёзные отношения, но боялся этого. Он знал, что она всегда идёт вперёд и не сможет постоянно толкать его, поэтому и вовсе не пытался быть с ней. Астория не была Гермионой Грейнджер. Она не любила влезать туда, куда её не просили, не имела комплекса героя и привычек, присущих матери всех угнетённых. Ей не нравилось возиться со слабаками и тугодумами. Она предпочитала сама вырываться вперёд и вносить наибольший вклад в победу, чем просто состоять в команде, вытянутой лидером. Но, несмотря на свой характер, Гринграсс всегда была рядом, когда он в ней нуждался. Терпеливая и понимающая… Малфой знал, что она прилагала усилия, чтобы принимать его со всеми тараканами в голове. Драко прозрел… Он должен был доказать, что отец не прав. Он ценил всё, что Астория для него делала. — Прости меня, Стори, — сказал Малфой, поворачиваясь к ней. Гринграсс оторвала голову от спинки дивана и нахмурилась. — За что именно? — За всё… И особенно за то, что тебе пришлось быть свидетелем сегодняшнего разговора. — Ты жалеешь о том, что я услышала, а не о том, что ты сказал? — строго сказала она. Светлые глаза проницательно изучали Драко. — Знаешь… Мне всегда было интересно, почему мы все так вежливы, приветливы и осторожны в общении со всеми вокруг? Это потому, что мы боимся их потерять? Боимся, что они нас не примут? Мы где-то подсознательно знаем, что они могут нас оставить? Но почему это не работает с семьёй? Малфой, порой именно с родными мы проявляем худшие черты своего характера, в итоге нанося самые глубокие раны тем, кого, казалось бы, любим больше всех на свете. Драко ощутил, как поперёк горла встаёт ком. — Я не могу сказать, что люблю его больше всего на свете. — Хорошо, — кивнула она. — Но тебе не нужно просить прощения у меня. Сегодня ты сильнее всего ранил своего отца. Да, ты не знал, куда деть переполняющие тебя эмоции, но пойми, ты уже не ребёнок. Сегодня Люциус был мужчиной, который хоронит свою вторую половину. Он совершил много ошибок в жизни, а ты взял и заколотил крышку его гроба своими обвинениями. Это было несправедливо. И ты сам знаешь, что он прав. Я не хочу быть тем человеком, который будет указывать на твои ошибки. Драко закрыл глаза и опустил лицо. — Я… знаю. Меня не было рядом. Она мучилась, а меня не было рядом. Я… даже не замечал, что она больна, — хрипло выдавил он. Слёзы глушили его глотку, и голос ломался. Гринграсс придвинулась ближе и, мягко подняв голову Малфоя, заглянула ему в глаза. — Драко… Нарцисса была сильной женщиной. Она не хотела, чтобы ты страдал, видя, как она иссыхает. Болезнь начиналась постепенно. И когда она стала прогрессировать, то Нарцисса уже была не одна. С ней рядом был её муж, — успокаивающий голос Астории был единственным, что он хотел слышать. — Твой отец пережил это вместе с ней… Ты должен… Малфой отрицательно покачал головой, но Гринграсс не остановилась на этом: — Ему больно. Вы нужны друг другу, как никогда раньше. Прошу тебя… Постарайся найти к нему дорогу. Я уверена, что он тоже пойдёт тебе навстречу. — Стори, пожалуйста. Не сейчас… Астория прикрыла глаза и погладила его по щеке, стирая слезу. В её объятиях время останавливалось и боль проходила. Когда Драко, наконец, поднял голову и посмотрел на её лицо, она находилась так близко. От неё пахло домом. Ему так невыносимо её не хватало. — Знаешь… я скучал по тебе, — тихо признался он. Её взгляд стал нежным и одновременно грустным. Малфой проглотил горечь этого мгновения. — Я тоже… — наконец прошептала она. — Я тоже скучала по тебе, Драко. — Я должен был написать тебе раньше… Она посмотрела на него. Малфой опустил взгляд ниже. Её губы были так близко. Он снова посмотрел в её светло-голубые глаза. Она почувствовала, как между ними изменилась атмосфера, и теперь были секунды на то, чтобы решить, позволить ли этому случиться или нет. Сердце замерло в ожидании. Астория неуверенно закрыла глаза и подалась ему навстречу. Поцелуй был нежным. Драко постепенно притянул её к себе, а после она решительно встала и отвела их в спальню. Их поцелуи были неторопливыми, изучающими и успокаивающими. Он очерчивал её тело и внимал тихим вздохам, когда касался особо чувствительных мест. Малфою казалось, что он впервые был так связан с женщиной и физически, и морально. Её прикосновения отличались от всего, что Драко когда-либо испытывал. Он был настолько опустошён в последние дни, что близость Астории, её поцелуи и её руки, обнимающие его, казались всеобъемлющими. Они заполнили всю пропасть в его душе; всю пропасть, возникшую между ними. У Малфоя был секс с разными девушками. Были раскрепощённые и, напротив, слишком зажатые, были псевдоскромницы и откровенно скучные. Обычно все они могли похвастаться хорошим телом, упругими и соблазнительными формами. При выборе девушек Драко в основном ориентировался на похоть и желание. И иногда на химию и страсть. Он метался между двух сторон и предпочитал либо загадочных, либо достаточно вульгарных, с хорошими навыками в постели. С Асторией всё было иначе. Она была родной и настоящей. Она знала его таким, какой он есть. Ему не нужно было никого из себя строить, держать лицо и планку. Всё в ней — её лицо, её руки, губы, глаза и нежный голос, даже её запах, абсолютно всё — было ему родным. Ничего в ней не вызывало в нём отчуждения. Малфой не был околдован или очарован. Нет, он ясно видел все её физические недостатки. Астория была худой, у неё выпирали тазовые косточки, и размер её груди едва доходил до единички. Её пальцы всегда обжигали холодом, а губы не были пышными и сочными. Но он хотел её — и не в том платоническом смысле, какой всегда вкладывал в секс. Они смотрели в глаза друг другу, когда он медленно вошёл в неё. Астория держала его лицо в своих ладонях. И для Малфоя ничего не могло быть более возбуждающим и чувственным, чем то, что происходило в этот момент. Он никогда не был таким нежным и внимательным, как с ней сейчас, ощущая внутри себя трепет, заботу и… любовь. Он любил её… Драко накрыл их одеялом, зная, что Астория всегда мёрзнет. Ему не хотелось торопиться. Казалось, они шли к этому целую вечность, и теперь он планировал хорошо о ней заботиться каждое мгновение своей жизни. Астория была достойна всей любви, что есть в этом мире. Она растаяла под ним, и Малфой, догнав её, зарылся носом в тонкую шею, оставляя лёгкие поцелуи. Холодные пальцы гладили его спину, пока дыхание Астории приходило в норму. Непонятно, сколько времени они пролежали так, но за окном уже смеркалось, когда она ушла в душ. Драко рассматривал её спальню. Он никогда раньше здесь не бывал. В прошлом он посещал имение Гринграссов несколько раз, но никогда не поднимался в её комнату. Это бы стало верхом неприличия. Некоторыми чертами Астория напоминала ему мать. Не тем, что она нянчилась с ним. Нет. Он не воспринимал её как свою маму. Просто Гринграсс, как и Нарцисса, выглядела хрупкой, но была сильной духом. Она была безупречной аристократкой до мозга костей. Гринграсс вышла из ванной. Даже сейчас её волосы, мокрые после душа, были аккуратно зачёсаны на бок. Щёки девушки слегка окрасились румянцем, а кожа сияла. Он не мог представить её в ещё более сексуальном образе, чем сейчас. — Я должна идти. У меня зарезервирован порт-ключ во Францию на восемь часов, — сказала Астория, беря палочку в руки. — Ты можешь оставаться сколько пожелаешь. Эльфы приготовят ужин и завтрак, — она высушила волосы и распахнула халат, под которым уже было бельё. Астория поманила к себе вещи и надела платье. — Останься, — попросил Драко. — Порт-ключ можно перенести на другое время, можно вообще отменить. Зачем тебе отправляться во Францию? Он приподнялся на локтях, вопросительно смотря на Гринграсс. Она выглядела напряжённой. Что-то было не так. — Стори? — У меня завтра свидание. Я планировала вернуться и подготовиться к нему, — разом произнесла она. Малфой онемел, не воспринимая смысл сказанного. Он неотрывно глядел на Асторию, пытаясь рассмотреть в её лице признаки розыгрыша или шутки, но она была серьёзна. — Свидание? — хрипло повторил Драко, ощущая липкие руки ревности, обхватившие его горло. — С кем? Девушка набрала воздуха и пригладила волосы. Она не то чтобы нервничала, скорее ощущала себя виноватой. — Его зовут Жан Пьёр де Монси. Он работает во французском министерстве. Мы познакомились в издательстве, где я печатаюсь… — Но… — Малфой не знал, что с чего начать. В его голове рассыпались слова и звуки. — Он очень милый, начитанный, и у него прекрасный вкус на книги, алкоголь, еду и пьесы. Драко потерялся в потоке неожиданной информации. — Подожди, — он непонимающе уставился на неё, поднимаясь и садясь в её постели. — Как долго это продолжается? — Прилично… — Прилично для чего? И вообще… А как же я? Что насчёт нас? — выражение лица Астории заставило слова Люциуса громом прогреметь в ушах Малфоя. Он действительно сейчас вёл себя как эгоист. — Ты не написал, не приехал, не связался через каминную связь. От тебя не было ни открытки, ни весточки, — холодно сказала Гринграсс. — Ты ушла… — И ты позволил этому случиться, Драко. Любовь к тебе не делает меня дурой. И я не могу вечно ждать, когда ты решишь, что готов. Я даже не понимаю, к чему именно. Я хочу быть счастливой. Я хочу открыть своё сердце человеку, который не намерен его разбить. И знаешь… мне бывает… чертовски одиноко, — Гринграсс очень редко сквернословила. Обычно она находила в своём лексиконе слова, подходящие для описания чего угодно, но, видимо, не в этот раз. Малфой смотрел на неё с отчаянием. Он облизнул пересохшие губы и нервно зачесал волосы назад. — То есть ты сейчас просто как ни в чём не бывало отправишься во Францию к этому де Монси? — в голове не укладывалось происходящее. Он понял, что любит её, что хочет начать новую жизнь, а она хочет начать отношения с другим? — Мы же переспали… Брови девушки возмущённо взлетели вверх. Она сложила руки на груди в защитном жесте и отступила на шаг. — Я не забыла, — отрезала Гринграсс. — И не жалею, чтоб ты знал. Я хотела этого и решила так сделать. Возможно, мы больше никогда не будем близки. Я не хотела сожалеть об упущенном шансе и оставаться в догадках, как бы это было. Малфой задохнулся от услышанного. Астория — настоящая слизеринка. — Ты… ты пришла, чтобы трахнуться со мной на память? — Драко казалось, что она роняет ему на голову бетонную плиту. Гринграсс как-то недовольно усмехнулась. Всё в её позе выражало разочарование. — Нет. Я пришла на похороны Нарциссы. Пришла поддержать тебя, — сказала Астория. — Но я не стану твоим спасательным кругом, Малфой. С меня достаточно. Я не могу и не хочу тянуть тебя, если ты сам не собираешься двигаться вперёд. Драко встал с постели, оборачивая простынь вокруг бёдер. — Слушай, Стори, — он заволновался, понимая, как важно удержать её сейчас. — Я знаю… знаю, что налажал. Прости меня. Я всё исправлю. Слышишь? Ради тебя… Гринграсс отступила, поднимая руку в предупреждающем жесте. — Драко, ты снова не понимаешь, — взмолилась она. — Не надо. Не надо делать что-то ради меня. Если хочешь что-то сделать, то делай это для себя самого. Подумай, каким человеком ты хочешь быть. Что после себя ты хочешь оставить. Ты сломан, а я не механик, чтобы собирать тебя. Никто не сможет лучше разобраться в тебе, кроме тебя самого. Малфой стоял посреди её спальни, понимая правдивость её слов и искренность намерений. И да… было ужасно эгоистично просить её остаться разбираться с его проблемами. Снова. Он больше не был напуганным подростком, ему не угрожал психопат со змеиным лицом или судебные разбирательства. Всё, что он мог сейчас сделать, — это отпустить её и разобраться, наконец, в самом себе. Он понурил плечи и отвёл от неё взгляд, стыдясь своей вспышки истерики. Повисла тишина… Малфой отступил, позволяя Астории взять сумку и выйти из комнаты.

***

9 декабря 2005 года

Драко с волнением поправил галстук и посмотрел на красную ленту, перетягивающую празднично украшенный вход в лавку зельевара. Его собственная лаборатория получила патент, и сегодня было открытие. Малфой стряхнул снежинки с пальто и счастливо улыбнулся, перерезав ленту. Неужели этот день настал? Ему самому не верилось, что он преодолел этот путь. После похорон Нарциссы и отказа Астории прошло чуть меньше, чем два года. Драко наконец отправился во Францию к знакомым Гринграсс. Проработав у них рядовым зельеваром, Драко смог получить блестящие рекомендации и в течение полугода оформил патент на собственное производство. Он надеялся, что его дело принесёт пользу этому миру. На базе своей лаборатории Малфой уже приступил к исследованиям неизлечимых магических недугов. Будущее сулило много кропотливой работы, особенно если учесть, что Люциус отозвал все права Драко на имущество рода Малфой. Но слизеринец и не хотел этих денег. Он больше не виделся с отцом и не разговаривал с ним, не желая вновь выяснять, кто и в чём виноват. Драко двигался дальше. Войдя в украшенную лавку, он обернулся посмотреть на неё. Астория пришла на открытие, как и его друзья, и сейчас искренне улыбалась ему. Теперь каждый был занят своим делом и обрёл свои цели. Астория готовилась к публикации новой книги и прилагала усилия для создания нового отдела по сотрудничеству с миром маглов. Её отношения с ненавистным Жан Пьером де Монси закончились, так и не начавшись. Драко вовсю работал на своём производстве. Он наладил отношения с друзьями: Блейз отнёсся ко всему с пониманием, Тео закатил глаза на извинения Малфоя, а Пэнси после небольшой драматичной сцены всё же обняла его. Она даже заказала в его лавке противозачаточное зелье, что говорило о верхе её прощения и доверия. Дафна долго молчала, когда они вместе с другими слизеринцами встретились в пабе. И только выпив приличное количество алкоголя, наконец сказала, что рада его возвращению. Самодостаточность — потрясающее чувство. Малфой никогда не ощущал себя настолько полным энергии и здоровья. Он делал всё, что было в его силах, чтобы не сожалеть о прошедшем дне. И Астория жила так же. Они больше не нуждались в заполнении своих дыр друг другом, и это делало его любовь к ней ещё сильнее. Малфой полностью осознавал, что хочет быть с ней не потому, что она латает его раны. Нет. Лечить было практически нечего. Он хотел быть рядом с ней, потому что его жизнь становилась краше, когда он видел её улыбку и держал её руку. Они не были парой — они оставались друзьями с того самого разговора в её спальне. Драко желал её, но больше не инициировал близость. Он уважал её желание сепарироваться от него. И это, пожалуй, было самым явным результатом его работы над собой. — Мистер Малфой, вас больше не видят в компании девушек… У вас есть избранница и вы её скрываете? Что вы скажете по этому поводу? — спросила репортёр. Драко ухмыльнулся в бокал. — Да. Избранница у меня есть, но мы не вместе. Я её не прячу, а работаю над собой, чтобы однажды стать достойным её. Астория услышала его ответ и прищурилась. Драко застенчиво улыбнулся, попросив закончить на этом интервью, но репортёр не успокаивалась, спрашивая, есть ли у других девушек шанс побороться за его сердце. Гринграсс уверенно двинулась вперёд. Драко знал этот её взгляд. Слизеринки всегда добиваются желаемого. Она остановилась перед ним, хитро улыбнулась репортёрше и притянула Малфоя за галстук к себе. Её поцелуй был решительным и настойчивым. Драко не сомневался ни секунды, обвив её талию рукой. Ни Астория, ни Драко больше не были запутанными в собственных мыслях и желаниях людьми. Они, наконец, на равных встретились на середине дороги друг к другу. Ему не нужно было, чтобы она толкала его, и ей не нужно было цепляться за него. И именно поэтому желание быть вместе стало осознанным счастьем.

***

11 мая 2006 года

Астория устало открыла дверь и ступила на порог их квартиры. Они съехались не так давно, но Гринграсс уже безумно нравилось приходить домой, где её ждал Драко, либо самой ожидать его возвращения. Сегодня была среда. Малфой должен был вернуться раньше неё, но свет в прихожей не горел. — Драко? — позвала она. Послышался шорох, и гостиную заполнил мягкий свет. Гринграсс прошла дальше и увидела своего мужчину в одном фартуке на голое тело и с лопаткой в руках. Он довольно ухмылялся, смотря на Асторию. — Сегодня миледи ожидает самый сексуальный повар на этой планете, — Драко поправил колпак на своей голове и игриво подмигнул. — Готов утолить ваш аппетит. Это было мило и очень в его стиле. Гринграсс нагнулась, подцепила туфлю и, сняв ремешок, скинула её на пол. — Только не сегодня, — извиняющимся тоном сказала девушка, принимаясь за вторую. — Дэвинс вдоль и поперёк прошёлся по последним семи главам. Я переписывала и сверяла результаты с ним почти пять раз. Малфой сжал губы в сочувственном жесте и шагнул к ней, раскрыв объятия. Он, если признаться честно, выглядел крайне привлекательно. Косые мышцы пресса прятались под чёрным фартуком, а небрежно уложенные волосы так и манили растрепать их. Но сейчас Гринграсс нуждалась в расслаблении. Её тело ныло от морального истощения. Написание новой книги шло туго. От неё ожидали очередную сенсацию, которая произведёт фурор, и именно это и выматывало сильнее всего прочего. Малфой обнял её, и Астория хрипло рассмеялась, увидев, как он выглядит сзади. — Тебе стоило оставить хотя бы бельё, — сказала она. — Я не рассчитывал, что оно мне понадобится, — цокнул Драко. Его руки взяли её в плотное кольцо. Девушка уткнулась носом в его плечо и вздохнула. — Прости… Я правда так сильно устала… — начала она, но Драко прервал её, погладив по волосам: — Ничего. Я просто хотел порадовать тебя. Гринграсс немного отодвинулась и с тёплом посмотрела в его глаза. — У тебя получилось. Теперь я знаю, что у меня есть самый сексуальный повар на планете… Пусть и не самый скромный. Малфой рассмеялся и поцеловал её в лоб. — Значит, сегодня у нас из аперитивов бокал вина, на горячее — ванна с лавандой и пеной, — кивнул он, не отрывая от Астории взгляда. Его руки всё ещё обнимали её, а пальцы мягко водили по талии, вызывая у девушки трепет. — А на десерт — серия «Твин Пикс». Гринграсс улыбнулась. В ней клубилось светлое чувство нежности, любви и заботы. — Сногсшибательное меню, шеф, — прошептала она, оставляя на его губах лёгкий поцелуй. — Я за вином. Астория отстранилась и направилась на кухню. — Тогда я начну набирать тебе ванну. И… пожалуй, оденусь, — со смешком бросил Малфой, подцепив лямки фартука. — Я хочу твоё фото в этом виде, чтобы положить себе в кошелёк, — пропела она уже с кухни, доставая два бокала. — Сразу после того, как ты сфотографируешься в школьной форме, — ответил Драко. Гринграсс улыбнулась ещё шире. Она обвела взглядом их кухню и поразилась тому, как органично всё здесь ужилось. Будучи воспитанными в семьях чистокровных аристократов, цветастым кружкам они предпочитали белый фарфор. Как достаточно педантичные люди, Драко и Астория любили порядок и минимализм. Каждая вещь в их доме имела своё место и предназначение. Им даже не нужно было обо всём этом договариваться. Они просто сходились, как идеальные кусочки пазла. И это сквозило во всём. Их спальня была в слизеринских тонах. Они спали на шёлковых простынях и никогда не ели, сидя на диване. Под бокалы оба предпочитали ставить подставки. Посуда никогда не оставалась на ночь, а на обувь всегда накладывалось очищающее заклинание. После душа оба использовали заклинания вытягивания пара и сушки полотенец. Им нравились настолько похожие ароматы гелей для душа и шампуней, что они стали пользоваться одними и теми же на двоих. Астория умиротворённо вздохнула. Именно такие отношения она могла назвать своим комфортным и уютным уголком. Она улыбнулась, но через мгновение брови девушки нахмурились, стоило ей вспомнить недавний разговор Драко и Тео. В тот день они впервые выпивали в магловском пабе с Дафной, Тео, Блейзом, Маркусом, Пэнси и Милисентой, которые изо всех сил старались не выдать себя и своего происхождения. — Ну, ребят, и когда же нам ждать свадьбу? Дети, продолжение династии Малфоев и так далее… — Нотт захмелел и весело подмигнул паре. Драко улыбнулся, обняв Асторию за плечи. — Мы — это что-то большее, чем такие банальности, — сказал он. Астория улыбалась в тот вечер, но его ответ что-то надломил в ней. Хотя они и не разговаривали о будущем, где-то в голове Гринграсс воспринимала всё это как что-то само собой разумеющееся. Она глотнула вина и отправилась в ванную. Тёмно-зелёная дубовая мебель комнаты контрастировала со светлой плиткой и позолоченными смесителями и вентилями. Душ и ванна на витых ножках, стоящая напротив больших окон, были лучшей частью их квартиры. — Позвольте побыть вашим собеседником и сделать вам массаж, — сказал Драко, приоткрыв дверь. Он переоделся в домашнюю одежду. Астория с улыбкой кивнула ему и поставила оба бокала на комод возле ванны. Драко неторопливо расстегнул замок на её юбке и помог ей снять блузку. — Что так не понравилось Дэвинсу? — спросил он, когда Астория опустилась в горячую ванну и закрыла глаза от удовольствия. Запах лаванды успокаивал и расслаблял её. Драко тем временем, сев на бортик ванной, поднял лодыжку Гринграсс из воды. Он мягко разминал затёкшие мышцы и молча слушал всё, что говорила девушка о критике её работы и несправедливости некоторых замечаний. А когда Астория, наконец, выговорилась, Малфой улыбнулся. Гринграсс перевела на него задумчивый взгляд. — Знаешь… мне так хорошо с тобой, — вздохнула она. — Как и мне с тобой, — кивнул Драко, массируя её запястье. — Тогда почему мы не можем быть банальными? — намного тише спросила она. Малфой остановился и поднял на неё удивлённый взгляд. Астории показалось, что вода в ванне стала на пару градусов выше. К лицу девушки прилила кровь, а сердце начало неспокойно сжиматься. — Ты сказал Тео, что мы больше, чем всякие банальности вроде брака, детей и того прочего… Но, — ей нужно было вдохнуть воздуха, чтобы собраться, — я хочу семью с человеком, которого люблю. Хочу иметь от него детей. Драко, казалось, не дышал, пока смотрел на неё. Он всё ещё держал её запястье в своих руках, и Гринграсс, не понимая его реакции, не могла определить, стоит ли ей отстраниться. — А если не получится, то ты тоже подойдёшь, — нервно улыбнулась она. Малфой отмер, погладив её ладонь. В серой радужке его глаз заискрилось тепло, и Астория расслабилась. Он словно в чём-то сомневался, но после решительно кивнул и вышел из ванной. Гринграсс растерянно смотрела на закрывшуюся за ним дверь и резко ощутила свою наготу. Она неловко попыталась встать, чтобы закутаться в халат и пойти за ним, но не успела. Малфой вернулся, держа в руках маленькую бархатную коробочку. Он снова присел на бортик ванной и улыбнулся так, словно поймал снитч. — Ты говорила, что хочешь сначала стать личностью. Внести свой вклад в этот мир. Я не хотел мешать тебе… Но… — коробочка открылась, явив девушке очаровательное кольцо. — Астория Гринграсс, давай будем до омерзения банальными каждый день, что у нас есть? Я больше не хочу просыпаться по утрам и безмолвно называть тебя миссис Малфой, пока ты спишь. Я хочу гордо заявлять это каждому встречному и мечтаю… Мерлин, я так мечтаю однажды назвать тебя мамой нашего ребёнка. Ты… согласна стать моей женой? Они имели огромные хранилища в банке «Гринготтс» — и не только там. Малфой мог устроить из помолвки целое шоу, полное антуража и помпезности. Но они просто сидели в ванной их дома и выпивали вино после тяжёлого дня. Астория всегда мечтала именно о таком предложении провести жизнь вместе. Романтика для неё таилась не в букетах тысяч роз, а в теплоте его рук и любви в его взгляде. Вместо просмотра серии «Твин Пикс» на десерт, Астория занималась любовью со своим теперь уже женихом. На её пальце было прекрасное кольцо, а сердце колотилось сильнее с каждым его обещанием всегда любить её и быть рядом.

***

24 января 2007 года

Он с особым рвением сдерживал своё обещание. Драко был рядом. Они поженились, устроив небольшую церемонию. После бракосочетания в их жизни изменилось немногое: они всё так же жили в их общей квартире, просыпаясь и засыпая вместе. Драко дышал полной грудью, и Астория наполняла его воздух счастьем. Лавка зелий хорошо работала, а патент приносил приличные суммы. Астория закончила с публикаций книги и взяла творческий перерыв. Они практически ежедневно готовились к изменению состава их маленькой семьи, предпринимая активные попытки, чтобы Астория скорее смогла забеременеть. В их повседневную рутину вошли медленные танцы на кухне и просмотр магловских шедевров кинематографа. Драко улыбнулся, смотря, как за окном несутся люди, смахивая снежинки с пальто. Он поёрзал, уютнее устроившись на диване, и протянул руку к попкорну, который приготовил для вечернего просмотра фильма. На сегодня был выбран «Последний элемент». Астория вошла в гостиную, обёрнутая полотенцем. Она улыбалась, слегка дрожа от восторга и неверия. Малфой отряхнул руку, с волнением поднимаясь с дивана. — Что такое? — Драко… Мы станем родителями… Я… я беременна! — выпалила она, завизжав от счастья. Он успел поймать жену в свои объятия и поблагодарить Мерлина за всё, перед тем как их с новой силой закрутил вихрь нового этапа жизни.

***

14 января 2008 года

Драко снова стоял на кладбище. В этот раз траурная процессия была кстати — на похоронах Астории присутствовало много людей. Церемония проходила по магловским правилам, потому как на ней присутствовали маглы, близко дружившие с Асторией. Она умерла спустя пять месяцев после рождения ребёнка. Её организм не выдержал нагрузок: обильная кровопотеря и стремительное воспаление матки не оставили ни единого шанса и без того хрупкому организму. После родов Астория едва находилась в сознании. Утром двенадцатого января её сердце остановилось. Беременность изначально не задалась. На третьем месяце у Астории пропал аппетит, понизился гемоглобин, и её стала подводить магия. Гринграсс часто теряла сознание, у неё кружилась голова и болело всё тело. Драко не находил себе места от переживаний. В какой-то момент он начал задумываться об избавлении от плода, но Астория строго пресекла любые его попытки поговорить с ней об этом. Первые почки раскрывались на деревьях, когда она уже на регулярной основе лежала в больнице. Малфой был рядом… Держаться изо всех сил было самым сложным испытанием в его жизни. Он засыпал у её кровати, боясь упустить хоть мгновение. Их выписали из Мунго в начале лета, потому что Астория больше морально не могла выдерживать больничные стены. Дома за ней поочерёдно ухаживали сестра, Драко и мать. Казалось, что Малфой бледнеет и тускнеет на глазах. Ближе к сроку Астория начала понимать, что, возможно, она не переживёт роды. Она просила Драко не тратить время на ссоры и споры, просила наслаждаться моментом, но видела, что он просто потакает ей, на деле едва держась от отчаяния. Терять её на глазах, делая вид, что всё в порядке, для Малфоя стало невыносимым. Ему казалось, что и он мёртв, а сегодня хоронят не только его жену, но и его самого. Люциус тоже стоял среди всех волшебников, пришедших разделить горе утраты. Он не сказал сыну ни слова и аппарировал сразу после окончания церемонии. Люди постепенно уходили, и у могилы остались только Дафна и Драко. Он не мог поверить, что это происходит с ним. Не мог понять, что делать дальше. — Я помогу со Скорпиусом, — сказала Дафна. Малфой молча кивнул. Он не представлял, как будет заботиться ещё и о малыше. Помощь от старшей Гринграсс была необходима как воздух. — Ты… — неуверенно начала Дафна, но замолчала, видимо обдумывая, стоит ли ей это говорить. Драко повернулся к ней, взглядом призывая продолжить. — Не вини в этом Скопиуса… Он ребёнок и ни в чём не виноват. Не связывай смерть Астории с его рождением. Она… просила меня напоминать тебе о том, как сильно она любит и тебя, и Скорпиуса. И что бы ни случилось, она бы ничего не изменила. Малфой горько улыбнулся и кивнул. Астория знала его лучше кого-либо. — Я всегда смотрел на неё и представлял айсберг в океане. Люди вокруг могли видеть только снежную верхушку, выступающую над гладью воды, тогда как под ней был целый мир. Мне кажется, мало кто знал, насколько удивительной и невероятной она была. Я восхищался ей и никогда до конца не мог поверить, что она была рядом. И теперь её нет… — Драко, ты же понимаешь, что это и не твоя вина? — тихо спросила Дафна. Он промолчал, унося в глубину своей души боль и сожаление об утрате.

***

18 июля 2010 года

Стук каблуков о паркет убийственно действовал на его нервы. Словно каждое это цоканье било по барабанным перепонкам, как удар по гонгу. Возможно, дело было в том, что Малфой лежал на полу, а в его теле опасно смешались алкоголь и наркотики. А возможно, и в том, что они даже не успевали вывестись из организма к моменту, когда он снова заливал в себя эту гадость. — Драко, я не могу больше доверять тебе Скорпиуса, — отчаянно сказала Дафна. Она быстро собирала вещи малыша в маленький рюкзак. Драко еле стоял на ногах, почти полностью опираясь на дверной косяк на втором этаже. — Даф, он же спал… — Малфой не договорил. Его мутило. Старшая Гринграсс на мгновение закрыла глаза и, оставив рюкзак, подошла к нему. — Драко, он ребёнок. Эльфы не могут справиться со всем. Я понимаю, как тебе больно. Мне тоже. Но Скорпиусу нужен отец. Он потерял мать в таком раннем возрасте. Ему сложно. Он хочет быть рядом с тобой. Ты же его единственный родитель. Он так сильно нуждается в тебе. Глаза Дафны наполнились слезами. Малфой задрожал и осел на пол. — Драко, — она опустилась перед ним, пытаясь заглянуть ему в глаза. Длинная шёлковая ткань её мантии очень красиво переливалась на свету. Это мерцание смешивалось в затуманенном разуме Малфоя. — Если бы Астория была здесь, как ты думаешь, она бы одобрила то, что ты делаешь? Драко уткнулся лицом в дверь. Из него вырывались осипшие рыдания. — Даф… я так скучаю по ней. Я должен был умереть вместо неё. Она… она бы справилась лучше меня. Гринграсс плакала вместе с ним. — Ты должен взять себя в руки ради вашего ребёнка. Ради неё, ради памяти о ней. Драко, ты нужен здесь. Она доверила тебе Скорпиуса, и ты подводишь её. Малфой кивал, пока его трясло от слёз. — Мне так жаль… Даф, мне так жаль… Но я не знаю, как пережить это. Я не знаю, как с этим справиться. — Послушай меня, Драко, — Дафна взяла его за плечи. — Скорпиус нуждается в отце. Ты говорил, что Люциус был плохим отцом, но ты ничем не лучше. Пожалуйста, найди в себе силы… Малфой обхватил колени руками и съёжился. — Пожалуйста, — прошептала Дафна. — Но пока… я больше не могу оставлять с тобой Скорпиуса. Он поживёт у меня. Повисла тишина. Драко поднял голову. — Не забирай его… — он постарался встряхнуться. Девушка поднялась на ноги и, взмахнув палочкой, подхватила рюкзак. — Подожди… Даф, я… — Малфой, пошатываясь, встал. Он цеплялся за дверь. Его голова трещала. Круги под покрасневшими глазами и вовсе казались чёрными. Жёсткая щетина придавала ему ещё более болезненный вид. — Так будет лучше. Ребёнок не может расти в такой обстановке… Скорпиус, — позвала она. Мальчик подбежал к тёте и с жалостью посмотрел на отца. Она надела Скорпиусу на спину рюкзачок и взяла его за руку. — Ты погостишь у меня. Хорошо? — ласково сказала она. — Папа? — в голубых глазах сына плескались пронзительная искренность и некий страх. Малфой пытался не шататься. Его разрывали эмоции. — Эй, малыш, — он раскрыл свои объятия, и мальчик, бросившись к Драко, уткнулся светлой макушкой ему в ногу. — Папа заболел, — сказал он. — Тётя Дафна присмотрит за тобой. Я вылечусь и заберу тебя. — Люлюб-люлюб? — на свой детский манер спросил Скорпиус. Малфой кивнул и отпустил сына. Они аппарировали, оставив его в пустом доме. Время шло… Завтрак сменился обедом, который тоже остыл нетронутым. Драко лежал на полу ванной комнаты. Он практически справился с похмельем и теперь пытался взять себя в руки. Пора было двигаться вперёд и учиться жить дальше, потому как его жизнь снова разделилась на «до» смерти Астории и «после». Малфой поднялся и заставил себя принять душ, побриться и выпить восстанавливающее зелье. Он оделся и взглянул в зеркало. Зелья могли освежить внешний вид, но было сложно оживить потухший взгляд. Ему предстоял трудный и тяжёлый путь, к которому никогда до конца нельзя было подготовиться. Сколько бы он ни оттягивал, подходящий момент для первого мог никогда не наступить, поэтому он решил идти наобум. Сложно только начать. Чистый лист всегда пугает больше, чем заполненное хоть чем-то полотно. Малфой аппарировал к воротам родового имения Малфоев. Вечерний вид замка его семьи окунул Драко в болезненные воспоминания. Казалось, что это две стороны одной монеты. Мэнор его детства был пропитан роскошью, престижем и, как ни странно, теплом смеха и улыбок. Он вспоминал изящно одетую мать. Здоровая, довольная, властная аристократка. Вспомнил отца, на которого так хотел быть похожим. Гордый, статный и величественный… Эти воспоминания приносили боль, потому что будто померкли под слоями всего ужаса, что происходил в этом месте после. Драко прикоснулся к воротам замка и на мгновение усомнился в том, пустят ли его. Возможно, отец не только ограничил его в использовании всех средств Малфоев, но и вычеркнул из родового древа. Но ворота с громким лязгом открылись. Драко невесело хмыкнул, поняв, что здесь уже очень давно не было официальных посетителей. Только жители Мэнора могли покидать имение через каминную сеть. Сам факт того, что эльфы даже перестали смазывать ворота, говорил о том, что и они потеряли надежду, что хозяин когда-либо пожелает принимать гостей. Зашагав по мощёной дорожке, Малфой с удивлением обнаружил педантично выстриженную живую изгородь. Он обошёл фонтан и, подходя к парадному входу в замок, увидел отца. Люциус несвойственно ему сгорбился над клумбами с мамиными нарциссами и орудовал рыхлителем, насыщая почву кислородом. Драко осмотрелся, поняв, что вокруг Мэнора снова цвели все мамины любимые цветы. Он улыбнулся, ощутив, как тепло сжалось сердце. Люциус Малфой всегда любил свою женщину. Он пережил её смерть, пережил разрыв всех связей с сыном и не спился в одиночестве. Драко знал, с чего он должен начать. Астория не уставала повторять, как важна семья. Первым и самым важным конфликтом в жизни Малфоя — который он каждый раз откладывал, о котором старался забыть и которому пытался не придавать никакого значения — был его конфликт с отцом. Люциус поднял голову и обернулся. Он застыл на мгновение, увидев сына, но после невесело усмехнулся так, словно уже давно ждал его визита. Драко вздохнул и закатал рукава рубашки. Оставалось ещё несколько неразрыхлённых клумб, и Малфой-младший помнил, что на заднем дворе мать выращивала капризные розы, требовавшие особого внимания к рыхлости грунта.

***

2 июля 2014 года

Малфой торопился домой. И хотя сегодня он закончил свой рабочий день раньше на целых два часа, он всё равно торопился. Сегодня Скорпиус впервые должен был сесть на метлу, и Драко не хотел пропустить этот момент. Он аппарировал на лужайку Мэнора, где жил вместе с отцом и сыном, и сразу увидел их. Люциус довольно сложил руки за спиной и смотрел на внука, который ловко оседлал метлу и парил на высоте одного фута над землёй. — У тебя отлично получается, — сказал Малфой-старший, и у Драко внутри всё потеплело. Люциус старался быть хорошим дедушкой. — Папа! — радостно помахал Скорпиус. — Мы ждали тебя, чтобы взлететь. Драко ускорил шаг. Его туфли утопали в мягком газоне. Он кивнул отцу и подошёл к сыну. — Я сорвался, как только смог. Сегодня было много заказов. — Вам к сведению, эльфы в ужасе от нашей идеи, — усмехнулся Люциус. — Они всё ещё помнят твой первый полёт, Драко. Малфой тоже помнил, как разбил нос и пару веток яблони в саду. Он улыбнулся сыну и ободряюще похлопал его по плечу. — Если засомневаешься, плавно направь метлу вниз и опустись на землю. — Я не могу так облажаться! — фыркнул мальчик. — Нет ничего плохого в том, чтобы отступить, подготовиться и попробовать ещё раз, — уверенно добавил Драко. — Мы в тебя верим. Скорпиус заёрзал на метле и сделал вдох. Он удобнее сжал пальцы на рукоятке и громко сказал: «Вверх!» Метла взлетела выше, и мальчик достаточно быстро сориентировался, делая повороты в воздухе. — У него талант, — довольно отметил Люциус. Драко обернулся и взглянул на отца. — У нас это в роду, — пожал плечами он. Сад цвёл и пах, мамины нарциссы радовали глаз — Малфои хорошо о них заботились. Из-за живой изгороди и густых кустарников жимолости показались пёстрые хвосты и перья. Драко невольно напрягся. — Ты опять выпустил павлинов? — удивился он. Люциус уловил волнение в его голосе и хитро улыбнулся. Его волосы всё так же были затянуты в тугой низкий хвост. Однако с годами у Малфоя-старшего появилось больше морщин, а выражение лица теперь казалось не таким холодным, как раньше. — Чтоб ты не расслаблялся. Я давно говорил, что тебе стоит заняться бегом, — деловито сказал он и двинулся вперёд. — Хорошее телосложение — дело генетики, но ты подзапустил себя. Надеюсь, павлины тебя расшевелят. Драко услышал сиплый смех отца и ухмыльнулся. В его словах было не давление, а скорее спокойное подтрунивание. Люциус в некотором роде так развлекался и выражал свою заботу о сыне. Их отношения наконец наладились. Драко посмотрел на сына, описывающего небольшой круг около фонтана в саду, и вспомнил девочку с косичкой лет десяти. Она заливисто смеялась над заносчивым мальчиком, угодившим в фонтан. Скорпиус пролетел над отцом и осторожно приземлился. Он выглядел невероятно самодовольным. — Ты надо мной смеёшься? — возмущённо выпалил он. Драко покачал головой и улыбнулся ещё шире. — Нет, просто вспомнил кое-что. — Что именно? — Скорпиус деловито опёр метлу на плечо и подошёл к отцу. — Я вспомнил первую встречу с твоей мамой… — сказал Драко, и мальчик тут же опустил древко. — Ты так похож на меня, что это не может не вызывать смех. Скорпиус забавно нахмурился и оценивающе посмотрел на отца. — Тогда я понимаю, что она в тебе нашла. Драко громко рассмеялся, но сын прервал его: — Я имел в виду, что она увидела в тебе перспективу появления меня, — ткнул на себя Скорпиус и подмигнул отцу. Малфой перевёл взгляд на сына, успокоился и лукаво покачал головой. — Если это так, то твоя мама — коварная женщина, — сказал он. Скорпиус расхохотался, а Драко, вспомнив любимую улыбку и ясные глаза, добавил: — Она была лучшим человеком в моей жизни. Павлины горделиво прошли вдоль лужайки. Драко больше не дразнил их, поэтому им до него не было никакого дела. Он больше не хотел раскалываться на «до» и «после». У него были близкие люди, ради которых стоило взять себя в руки. И более того, у него был он сам. Драко наконец-таки хотел жить этот день, а не проживать его.