Последняя самба

Пока они добрались до какого-никакого, но безопасного места, где Найджел вряд ли найдет их, когда очнется и продолжит преследование, на улице стемнело окончательно. Огни Рио-де-Жанейро, располагающиеся даже на окраине города, освещают часть дороги, по которой они поднимаются в гору. Это очень помогло, с учетом того, что шли Голубчик и Жемчужинка не совсем по дороге, а по широким кустам, растущим вдоль этой самой дороги. Паула, чтобы избежать лишнего внимания своим оперением, которое можно разглядеть при тусклых остатках освещения, предпочитала не взлетать лишний раз и идти позади парочки, изредка оборачиваясь назад в надежде, что никто не выпрыгнет сейчас из кустов и не наброситься на них. Уходя от городка всё дальше и дальше, не могло не становится грустно: как там Линда? Вернулись ли они с Тулио в клинику и заметили ли уже их пропажу? Как они вернутся к ней, если даже не знают, где находятся сейчас и куда им идти? Вдобавок ко всему, Голубчик теперь связан с Жемчужинкой, которая довольно остро выразила свою позицию относительно людей. И, что-то подсказывает Пауле, что, после сегодняшней истории, её мнение лучше не стало. Даже наоборот. — Надо найти безопасное место для ночлега, — решительно заявляет Жемчужинка, обходя очередной булыжник. Она рада знакомым растениям и видам дикой природы, но её спутники к такому совершенно не приспособлены. Особенно Голубчик, с которым они ныне повязаны. Он неплохо чувствует себя на земле и когда передвигается пешком, но это не для нее. Она сойдет с ума без полетов. — Безопасное? — грустно усмехается Голубчик. — Мы с вами продвигаемся в джунгли, а когда люди говорят: «чем дальше в лес», они имеют в виду что-то очень плохое! Паула, не желая вмешиваться в очередную перепалку этой парочки, взмывает вверх, несмотря на усталость. Махать крыльями уже не так легко, как было во время адреналиновой волны при побеге, но, пока у нее есть силы, она предпочтет не слышать ни Жемчужинку, с которой вроде нашла общий язык, просто не разговаривая с ней толком, ни Голубчика, который пугается всего, до чего только дотрагивается лапкой или крылом. Ей тоже страшно, она тоже никогда не была в дикой природе, но сейчас им нужно хотя бы попытаться сосредоточиться и думать здраво, а не на эмоциях. Как иначе они смогут вернуться к Линде? Как они смогут вернуться домой? — Не хочется тебя огорчать, но это естественная среда обитания нашего вида, — с явным намеком на неуместность фразы собеседника, кидает Жемчужинка. То и дело дергая Голубчика с помощью цепи на их лапках, Жемчужинка ведет их все дальше в джунгли. Если она не ошибается, где-то неподалеку была высокая беседка, на которой они без проблем могли бы дождаться утра. Тогда-то им уже можно будет думать, что делать и куда идти дальше. Она не собирается всю свою оставшуюся жизнь – а она будет недолгой, если они попадутся Найджелу – прожить с сородичем, не умеющим летать. — Не надо мне тут говорить о природе, я смотрю «В мире животных», так что знаю достаточно. Особенно то, что я здесь просто закуска для хищников, — Голубчик машет крылом куда-то в сторону кустов, откуда доносится шорох. Объясняя Голубчику, что он слишком сильно пугается вещей, которые этого не заслуживают, она кидает усталый взгляд на плетущуюся за ними Паулу. Они все очень устали, это была насыщенная ночь, но канарейке, за счет её куда меньших габаритов, чуть сложнее: их один шаг приравнивается к её двум-трем. Жемчужинка видит, как сложно дается канарейке каждый взмах. Ещё чуть-чуть, и она осядет на землю, едва ли перебирая лапками. Стоит ускориться, иначе ещё один балласт она не потянет. Ей хватает одного горе-путешественника. — Поверить не могу, что придется тащить тебя и твой неуклюжий зад туда, — покачивает головой Жемчужинка, когда они подходят к бамбуковой постройке. — Кому ещё чей придётся тащить, — отвечает Голубчик, восприняв кинутую ара фразу, как вызов. Он вспоминает свой домашний игровой стенд с различными балками и препятствиями, по которым необходимо взбираться, подобно альпинистам, передачи о которых он не единожды смотрел вместе с Паулой и Линдой, пытающейся однажды отправиться на тренировки по скалолазанию. Цепляясь клювом за очередную бамбуковую палку, являющуюся частью конструкции, Голубчик подтягивается вверх, не обращая внимания на удивленные возгласы Жемчужинки, которой приходится в перевернутом головой вниз положении ждать, когда же ара доберется до вершины. Он даже не спросил, готова ли она, прежде чем рвануть карабкаться вверх. Мастерства в подобных вещах ему явно не занимать, с учетом того, с какой же легкостью он это делает, несмотря на то, что она замедляет его своим весом и тянет вниз. Жемчужинка лишь изредка пытается зацепиться за очередной выступ, чтобы немного отдохнуть и вдохнуть воздуха. — И что, кто там чей зад тащит, а? — в очередной такой перерыв хитро спрашивает Голубчик. — Кому вообще нужно летать, — не понимает он, забравшись, наконец, под самую крышу рядом с Паулой. Ей не потребовалось много времени, чтобы взлететь и оказаться тут. Пока парочка ещё только начинала взбираться, она уже разглядывала представившиеся виды. И, как же сильно, оказывается, ей хотелось уместиться поудобнее и хорошенько отдохнуть. Лапки устали сильнее, чем когда они с Голубчиком устраивали себе догонялки по всей книжной лавке в перерыве между посетителями. За сегодняшний день на них слишком многое навалилось. И перелет, и долгая дорога на машине под палящим солнцем, и обследования в клинике Тулио, не говоря уже о похищении, запугивании, побеге и преследовании, закончившимся для них в этот раз удачно. Но как долго удача будет на их стороне? — Мы ведь птицы, а птицам нужно летать, — подумав, нарушает тишину Жемчужинка; неужели они с Паулой никогда не обсуждали этот вопрос? Она ведь вполне летающая, могла бы постараться объяснить Голубчику, каково это, или попробовать научить летать. — Полет, это… Свобода? — пытается подобрать точное слово она. — Знаешь, во время полета ты независим от всех, тебе никто не нужен в этот момент. Что думаешь насчет этого? — Даже не знаю, как-то это тоскливо, — отвернувшись в сторону Паулы, тихо отвечает Голубчик. Мог бы он представить свою независимость от нее? Мог бы представить то, что подруга не будет ему нужна? Они вместе чуть ли не с рождения, прошли через столько испытаний крыло о крыло, а тут ему говорят о какой-то свободе. Если полет подразумевает отказ от Линды и Паулы, то он, пожалуй, воздержится от подобного подарка. — Знаешь, давай лучше тоже спать, — заметив резкую перемену настроения и потухший взгляд, предлагает Жемчужинка и прижимается боком к закруглению арки. — Спокойной ночи, турист. Голубчик дожидается, когда ара закроет свои глаза хотя бы на пару минут, прежде чем успокоиться и понаблюдать за постепенно темнеющим Рио-де-Жанейро. Не так он представлял себе эту поездку и знакомство с последней представительницей своего вида. Однако, может, оно и к лучшему? Их встреча не особо задалась, она чуть не убила его, а теперь они даже подшучивают друг над другом. У него никогда не было новых друзей, так что он и представить себе не может, считаются ли они теперь друзьями или нет. Они пережили столько опасных ситуаций, что друзьями по оружию – он слышал такое определение в боевиках – их точно назвать можно. Жемчужинка необычна. Она не как принцесса из мультфильмов, которая нуждается в спасении. Скорее наоборот, она наравне с принцами, что готовы рваться в бой с грязным злом. Единственное спасение, в котором она нуждается – спасение от Голубчика, как бы обидно это для него ни звучало. Он реалист, поэтому понимает, что это правда. Он и сам не особо рад тому, что теперь зависим от резких толчков в ту или иную сторону при движении. Они ни за что в жизни не смогут договориться, куда идти. Голубчик настоял бы на Линде, а Жемчужинка – на глубоких джунглях. Компромисс за сегодняшнюю ночь был найден лишь единожды, и тот лишь тогда, когда она доверилась ему в его же стезе. Планы Жемчужинки пусть и были выполнены, но только по той причине, что других альтернатив не было. Им с Паулой было проще довериться ей, думая, что она куда более опытна и знает, что делает. Где-то там далеко, где начинает гаснуть огонь ламп и гирлянд, наверняка из стороны в сторону бегает взволнованная Линда, которая обнаружила пропажу своих питомцев. Было бы ей спокойнее, если бы один из них остался с ней? Если бы Паулу не запихали в мешок вместе с ним? Смогли ли бы они найти его? Зная Линду, Голубчик с уверенностью мог бы сказать, что та ни за что в жизни не позволила бы Пауле улететь на его поиски. А ведь это идея: пусть она отправится и отыщет Линду, чтобы привести её к ним. Или чтоб вернуться обратно и сказать, куда стоит идти.

***

— Ты уверена, что это сработает? — доносится до полу-сонного Голубчика тихий вопрос Жемчужинки. — Я доверяю тебе, но где мы найдем все, что для этого нужно? О чем они разговаривают? — Не уверена, но мы не узнаем, если не попробуем, — пытается убедить её Паула, не так давно вернувшаяся с «разведки». — Если нам повезет, и люди оставили здесь следы своего обитания, как они это обычно делают, в виде какой-нибудь крепкой веревки, то это может сработать. Паула проснулась самой первой, поэтому позволила себе полетать по округе и попытаться найти безопасное место, на котором они могли бы расположиться и обдумать дальнейший путь. К тому же, им не помешает подкрепиться и попить воды. И если с первым проблем не возникнет, поскольку тут растут разные ягодки, в которых Жемчужинка должна смыслить, то вот с водопоем… До ближайшего даже лететь долго, не говоря уже о том, чтобы дойти пешком. Ей следовало бы взять с собой что-нибудь, с помощью чего она могла бы доставить соединённым бедолагам немного воды. — Отлично. Как только цепь будет разбита, я смогу вернуться к свободной жизни в джунглях, — Голубчик готов поклясться, что слышал мечтательные нотки в голосе Жемчужинки. — А вы, ребятки, сможете вернуться домой к этой вашей Линде. Паула многозначительно молчит, желая перебороть в себе чувство не то нагрубить собеседнице, не то прервать диалог на этой ноте. Пренебрежительное отношение к Линде не оставляет ее равнодушной. Даже с учетом того, что Паула понимает, почему Жемчужинка так себя ведет, как только разговор касается людей. Должно быть, в клинике Тулио ей не успели показать, что люди бывают не только плохие и злые, как те, которые украли их, но и добрые и заботливые, как те же Линда и сам Тулио. — Так чего же мы тогда ждем? — спрашивает Голубчик, тут же начиная спускаться, несмотря на своё сонное состояние. Оставшаяся часть их неудачного трио молча последовала за ним. Точнее, у Жемчужинки не было выбора, она, как и вчера, практически безвольно спускалась аналогично Голубчику. Или хотя бы старалась делать это так же, как и он. Сорвись хоть один из них, второму не поздоровится, это уж точно. Паула тем временем преспокойно летает по кругу и высматривает что-либо, что может представлять опасность, пока Жемчужинка и Голубчик не спустятся на землю. В кустах, находящихся в нескольких минутах ходьбы, есть какое-то движение, но она не уверена в этом, поскольку слишком далеко находится. Да и что станет скрываться в кустах в начале дня? Приглядывая за парочкой голубых ар, Паула постепенно летит всё ниже и ниже, стоит им приблизиться к тем самым кустам. Голубчик и Жемчужинка, на удивление, даже не разговаривают между собой. Не то темы для споров кончились, не то сил на поддержание беседы тратить не хочется. — Там что-то есть, — предупреждает Паула, притормозив ребят, и всматривается в кусты перед собой. — За нами наблюдают оттуда, — предполагает она и по привычке прячется за Голубчиком. Образовавшуюся между ними тишину нарушает шелест листвы и странные звуки, издаваемые явно кем-то из пернатых. Неужели Найджел? Но зачем ему менять свой голос? — Ой, да бросьте, эти малыши максимум затискают вас до смерти, — усмехается Жемчужинка, когда напряжение между ними нарушается появлением двух небольших туканов. Птицы, что размером почти в две Паулы, с радостью налетают на голубых ара, намереваясь очутиться в их крыльях. Не ощущая никакой опасности от взрослых особей, они прижимаются к их груди, стоит тем обнять детенышей своими крыльями. Паула осторожно обходит Голубчика, чтобы рассмотреть маленьких туканов, удовлетворенно закрывших глаза. Почему они здесь совершенно одни? Где их родители? Почему они так легко прыгнули в объятия к незнакомцам? — Чужаки! — кричит вдруг один из туканов и резко впивается клювом в оперение Голубчика, тут же вырывая из него несколько перьев. — Держите их! — добавляет он команду, по которой еще шесть птенцов выскакивают из своего укрытия, готовые нанести удар по врагу. Паула, понимающая, что ничем помочь не сможет, взлетает вверх, надеясь, что найдет способ отбить парочку от слишком агрессивно защищающих свою территорию туканов. И в эту среду Жемчужинка так рьяно желает вернуться? Её даже несколько таких птенцов могут обезвредить, не говоря уже о какой-нибудь взрослой особи. — Ну же, Паула, думай, — пытается поторопить саму себя канарейка, оглядываясь по сторонам. — Где-то здесь наверняка должны быть их родители… Туканы, издеваясь над голубыми ара, не стесняются в действиях: клюют их в голову, выдирают перья, тянут за хвосты и пытаются сбить с ног, перепутав Голубчика и Жемчужинку цепью на их лапках. И когда им это удается, они не придумывают ничего лучше, чем использовать парочку, как батут. — Прекратите немедленно! Оставьте их в покое! — Паула пытается отвлечь птенцов на себя, но те, не желая напрягаться и ловить ещё одну чужачку, продолжают своё занятие. — Я всё расскажу вашим родителям! — возмущенно прикрикивает она, усевшись на ближайшее дерево. В дупле что-то пошевелилось. Паула думает, что это белка, но стоит источнику звука высунуться на улицу, все разу встает на свои места. — Что у вас тут происходит? — непонимающе спрашивает взрослый тукан, тут же натыкаясь взглядом на страдающих ара. — Хватит, дети, не то позову вашу маму, — одной лишь этой фразы хватает, чтобы дети отстали от Голубчика и Жемчужинки и окружили спустившегося к ним отца. — Ну, слава богу, — выдыхает Паула одновременно с Голубчиком и Жемчужинкой. Этот тукан – их спасение, не иначе.