Научиться дышать

      Общество Гарри ей нравилось, а вот находиться в стенах его кабинета не очень, ведь здесь она оказывалась, когда что-то случалось. День, когда Тори пришла сюда впервые, она помнила так, будто он был вчера. Как же ей тогда было страшно… Замученная жизнью и неизвестностью, она и не подозревала, как всё повернётся. Тогда Астория боялась и Драко, и Гарри, а сейчас безоговорочно доверяла им обоим.       — Не думаю, что он когда-то выйдет из Азкабана, потому что тёмная магия и похищение — слишком серьёзно, — говорил Гарри, сидя за столом. Тори сидела напротив. — Но адвокат не помешает в любом случае.       Драко задумчиво кивнул. Он стоял у неё за спиной, положив ладони на напряжённые плечи. Время от времени она чувствовала успокаивающие поглаживания. Конечно, он знал об её переживаниях. Тори слушала разговор вполуха, думая о том, как переживёт следующий час. Она хотела, чтобы всё быстрее закончилось. Когда погибли Нери и Нотт, было иначе. Тори порадовалась их кончине и выдохнула. Сейчас придётся столкнуться с обидчиком лицом к лицу. Да, она могла этого не делать, но тогда чувствовала бы, что не поставила точку. Надо было посмотреть отцу в глаза и увидеть, чем он стал. Так Астория докажет себе, что изменилась и смогла встать на ноги.       — Тори, ты уверена? — спросил Гарри, видя её ступор.       — Уверена, — кивнула она. — Мне нужно сделать это.       — Хорошо, тогда я жду в коридоре. Дам вам минутку.       Когда он вышел, Астория вздохнула и встала с места. Ноги были немного ватными, а сердце быстро колотилось. Драко обнял её, а она с радостью прильнула к нему, прикрыв глаза. Глубоко вдохнула аромат его парфюма, который так любила. Что-то сандаловое и хвойное придавало спокойствия.       — Всё пройдёт хорошо, — успокаивающе прошептал он. Видел, как она нервно кусала губы и теребила рукава пиджака. — Если будет плохо, уходи. Я буду ждать у выхода.       Ему нельзя в тюрьму, так как он считался посторонним, но Тори была даже рада этому. Она хотела справиться с предстоящим разговором сама. Она была сильной. Нельзя же всю жизнь прятаться за Драко… Иногда очень хотелось, но Тори понимала, что это плохой путь. Он бы сам с удовольствием поговорил с её отцом. В конце концов, и у него имелись немалые личные счёты. Однако главной жертвой была Астория и ей разобраться со всем было необходимее.       — Люблю тебя, Тори, — Драко поцеловал её в макушку, из-за чего она улыбнулась.       — И я тебя.       Как бы сильно ей не хотелось остаться рядом с ним, пришлось расстаться. Чем быстрее зайдёт, тем быстрее выйдет. По коридору, ведущему к камерам, Астория и Гарри шли молча. Сейчас она думала не только о том, что там её ждал отец, который предал. Этот человек положил начало всем страданиям. Перед глазами проносились пережитые события… Всё из-за него. Что он чувствовал, когда пришёл к ним в квартиру? Неужели внутри ничего не шевельнулось, когда он увидел внука? Тори знала, что нет. У него не было чувств. Ему было всё равно на смерти мамы и Дафны. Внук точно не заставил бы его расчувствоваться.       Этот человек похитил её. Мысль звучала всё страшнее по мере того, как они приближались к камерам. А вдруг он снова навредит?.. Даже понимание того, что она находилась в сердце Аврората, не помогало. Даже чувствуя готовность ко встрече, она ощущала страх.       — Я буду рядом, — сказал Гарри, когда они остановились перед нужной дверью. — Вы будете говорить через решётку. У него нет палочки, а помещение под защитными чарами. Ты в безопасности.       — Я готова, — она собрала все силы, что прятались в ней, и поверила в себя. Она умела общаться с такими людьми, как он, ведь столько прожила среди них. На её лице отец не увидит ни намёка на слабость.       В небольшую комнату Тори вошла уверенно. Было светло и она прекрасно видела лицо своего отца. Последняя их встреча, которая сохранилась в памяти, произошла в 1998-ом, двадцать лет назад. Он постарел. Так изменился, что она бы и не узнала его, если бы не знала, кто перед ней. Конечно, Тори ведь и тогда видела его слишком редко для того, чтобы запомнить так, как дети запоминают родителей. Как хорошо, что внешне она и Дафна всегда были больше похожи на маму. А ещё он поменял цвет волос. Видимо, для скрытности.       Она села на стул с совершенно невозмутимым лицом. Отец смотрел, словно оценивая, не решался заговорить, а Тори молчала. Это ведь он просил о встрече, пусть и начинает разговор. Очень хотелось, чтобы её холодный взгляд заставил его поёжиться. Понадобилась минута, чтобы мистер Гринграсс, наконец, заговорил.       — Астория… Здравствуй, — его голос был уверенным, но сам он казался намного меньше, чем она помнила. И почему ей было страшно? Сейчас Тори испытывала лишь отвращение, когда вспоминала всё, что он сделал. — Прости меня, я… Я сожалею.       «Прости»? Ей не послышалось? Он смел просить прощения за то, что не прощают? Почти одиннадцать лет назад у Астории забрали всё. Свободу, память, уверенность, интересы, знания, семью… Она не помнила, как сын сказал первое слово. Не видела, как он пошёл в школу. Не смогла до конца реализоваться в профессии, которую любила. Забыла годы учёбы. Тори не смогла отпраздновать с Драко их пятую годовщину свадьбы. Не помнила свадебные клятвы. У неё не было шанса захотеть ещё детей, отметить юбилей в кругу семьи, купить уютный дом с садом. Тори хотела печь красивые торты на каждый день рождения Скорпиуса, уставшей приходить с работы домой и каждую ночь случайно закидывать ноги на любимого человека. Вместо этого её кинули в лапы чужого мужчины, который заставлял и издевался. Но Астория не позволит узнать, как сильно её сломало. Она не позволит увидеть боль на своём лице.       Слово «прости» поднимало в ней такую волну гнева, что она грозилась стать штормом. Такое не прощают. Весь страх и переживания ушли. Вместо них заговорили злость и обида. Она поняла, что отец не изменился. Так нагло просить прощения мог лишь тот, кто чего-то добивался. Тори уже могла ответить тем, кто косо на неё смотрел. Она могла постоять за себя и больше никогда не позволит вытирать об себя ноги. И уж тем более её отец не получит желаемого, что бы это ни было.       — Мой сын плакал, когда ты похищал меня? — твёрдо спросила Тори, на что получила глубоко удивлённый и даже слегка испуганный взгляд. Он всегда недооценивал её. А сейчас она выглядела особенно свирепо.       — Он… Астория, прости, мне очень…       — Ты должен ответить на мои вопросы, прежде чем просить прощения, — холодно перебила она и вкрадчиво повторила: — Мой сын плакал?       — Нет, он спал, — сдался мужчина. Теперь он смотрел то ли с сомнением, то ли с опаской.       — Хорошо, — кивнула Тори, сделав вид, что смягчилась. Пусть думает, что у него есть шанс. Хорошо, что Скорпиус ничего не видел, но это не отменяет тот страх, который он испытал, проснувшись в одиночестве без мамы. — Почему просишь прощения? О чём ты сожалеешь?       — О том, что забрал тебя, — сказал он, опустив взгляд вниз, и остановился, но, заметив строгий взгляд дочери, продолжил: — Я сожалею о всех годах, когда игнорировал тебя. О том, что плохо исполнял обязанности отца. О том, что сговорился с Ноттом и Нери, и забрал тебя.       Отец делал вид, что говорил искренне, но Тори не верила ни единому его слову. Он не сказал о Дафне или маме и ничего, что могло бы разбудить в ней сострадание. Сухие факты. Кто-то, очень явно для Астории, лгал. Такой, как он, не мог сожалеть. Мужчина был похож на слизняка, умеющего протискиваться в любые щели, и сейчас он старался сделать именно это. Сожалей он, попытался бы всё исправить раньше, а не тогда, когда его поймали. В его глазах появилась небольшая надежда, и она с удовольствием её разрушит. Так же, как он разрушил её жизнь.       — Я не прощу тебя, — усмехнулась Астория, пожав плечами. Надежда сменилась ступором. — Если бы ты был искренним, то назвал бы вещь своим именем. Не «забрал», а «продал» и «похитил». Чего ты хочешь? Помощи?       — Нет, мы ведь семья, но я понял это слишком поздно. Ты моя дочь. Единственная, кто остался, твои мама и сестра…       Май, 1998-й год.       Она находилась в страшном сне. То, что случилось, не могло быть правдой. Ещё несколько часов назад Дафна, держа её за руки, пообещала выбраться из этого кошмара вместе, а сейчас Тори держала её холодную неподвижную ладонь. Люди вокруг плакали, копошились, кто-то кричал, а она сидела на каменном пыльном полу и ничего не слышала. Почему заклинание попало в Дафну, а не в неё? Тори никак не могла этого понять. Почему так? Она сидела здесь бесконечно долго и никак не могла отпустить её руку. Сначала кричала, громко рыдала, потом плакала тихо, а теперь слёзы сами по себе скатывались по щекам. Откуда в ней так много слёз? Блейз сидел с другой стороны. Он не плакал, но лицо его было настолько безэмоциональным, что Тори казалось, что и он умер.       Ещё несколько часов назад у них были совместные планы, а теперь пустота. Несколько часов назад они подбадривали друг друга и обнимались. Несколько часов назад они боялись и боролись за свои жизни. Несколько часов назад у Тори была сестра. Её опора и половинка. А теперь… Она больше не ответит, не улыбнётся и не посмеётся… Дафну убили, а Астория не могла в это поверить. Это всё было очень неправильно.       — Неужели их отец ещё не появился? — услышала она еле различимый шёпот у себя за спиной.       — Не думаю, что он появится, профессор.       Новая волна боли, и Тори обессилено легла рядом с сестрой, давясь рыданиями. Она осталась одна.       — Не смей произносить их имена, у тебя нет на это права, — резко сказала она, намереваясь вывести его на чистую воду. — Ты ошибся. У меня никогда не было отца, мистер Гринграсс. Ты уже делал это. Писал с сожалениями, когда на самом деле нужны были деньги. Я знаю всё. Что ты хочешь от меня? Прекращай играть.       В детстве он казался ей большой ледяной глыбой, а сейчас Тори смотрела на него и видела лишь жадного труса, который боялся принимать ответственность за свои поступки.       — Пожалуйста, я не хочу умирать в тюрьме… — отчаявшись, признался он, а Астория заметила страх на его лице. Теперь отец походил на сумасшедшего. — Это место… Эти четыре стены сводят меня с ума! Здесь нет ничего, кроме койки и туалета. Ужасно пусто и скудно. Я не могу здесь находиться. Я сойду с ума. Прошу тебя, помоги мне. Хоть что-нибудь, умоляю… Я старый человек, Астория…       Конечно, он не сожалел, а хотел спасти себя. Как всегда. Тори откинулась на спинку стула, чувствуя себя почти расслабленно. Сам отправил её в клетку, а теперь боялся находиться здесь? Почему они сначала жестоко поступают с ней, а потом ждут милосердия?       — Азкабан стал довольно комфортным местом, когда убрали дементоров, так что плохо там не будет, — скучающе переведя на него взгляд, пожала плечами она. — Ты не спрашивал, чего хочу я. Почему я должна тебе помогать? Причин нет, и ты знаешь об этом.       Мистер Гринграсс молчал. Ему было нечего сказать. Он ведь понимал, что она права, и паниковал. Астория усмехнулась и сказала:       — Знаешь, как мы узнали о твоём поступке? Ваш сообщник, Нотт, сохранил все письма на случай, если его поймают. Надеялся выдать вас и помочь себе. Что с ним сейчас? Погиб от одного из своих экспериментов. Я многие годы думала, что справедливости нет, но была не права. Каждый, кто сделал это со мной, получает своё наказание, а я даже ничего не делаю, — конечно, в стенах Министерства она не станет говорить, что травила кого-то. — Вы просто несёте ответственность за свои поступки и сталкиваетесь с последствиями своих ошибок. Ты не исключение.       Астории нравилось, что его лицо сочетало в себе и удивление от её непреклонности, и обречённость от осознания безвыходности своего положения. Он не думал, что она будет такой.       — Нери сходил с ума, наблюдая за тем, как рушится его империя, и, надеюсь, умер, осознавая, что сам навлёк на себя беду. Нотт погиб от своего собственного творения. А ты… Ты — единственный Гринграсс, твой род закончился. У тебя нет любимых денег и положения в обществе. Только одиночество и наказание, которое ты получишь по закону. Будешь сидеть в камере до конца своей жизни и знать, что твоё решение похитить меня было самой большой ошибкой. Я хочу, чтобы вы все поняли, что я стала вашей фатальной ошибкой.       Она встала с места и, поправив волосы, посмотрела отцу в глаза.       — Смерть была бы для тебя лучшим исходом. Наверное, ты сейчас жалеешь, что не маггл, ведь будь ты им, осталось бы жить взаперти лет двадцать. А волшебники живут дольше…       — Это жестоко…       — Жестоко? Забавно, что это говоришь мне ты. Тот, у кого из жестокости состоит душа. Ты правда думал, что я что-то сделаю для тебя? Может, надеялся, что я откажусь от претензий? О, нет, я никогда не прощу тебя и хочу, чтобы ты сожалел. Ты никогда не будешь жалеть меня, потому что у тебя нет сердца, но будешь жалеть себя и понимать, что виноват во всём ты сам. Это даже хуже.       Астория пошла к выходу, но, обернувшись, сказала напоследок:       — Хочу, чтобы ты знал. У тебя был один шанс всё исправить. Если бы ты пришёл на похороны Дафны и пожалел обо всём тогда, я бы простила. В конце концов, мне было всего шестнадцать.       Вместо ответа она услышала всхлипы. Первая за всю жизнь эмоция, которую Астория получила от отца. Ей не было жаль его ни секунды. Наоборот, она чувствовала мрачное торжество. Вся жалость вырывалась с корнем, когда Тори вспоминала, что сделали с ней и её семьёй. Слишком много она прощала.       Гарри, как и обещал, стоял за дверью. Тори, как только оказалась в коридоре, выдохнула и прислонилась спиной к стене. Она чувствовала себя бесконечно уставшей.       — Ты в порядке? — с беспокойством спросил Гарри. Он не слышал разговора, но Астория выглядела устрашающе.       — Кажется, я довела его до слёз…       — Не виню тебя в этом. Проводить?       — Нет, я в порядке, — покачала головой Тори. — Спасибо, Гарри, за всё. Уверена, без твоей помощи мне было бы гораздо сложнее.       — Пустяки, — отмахнулся он. — Драко стал гораздо сноснее рядом с тобой.       — Значит, твоя помощь — личные интересы, да? — наигранно спросила она. — Скажу Драко, что ты назвал его по имени и «сносным».       — Тори! — запаниковал Гарри, но увидел, что она смеялась, и закатил глаза. — Я понимаю, почему вы с Джинни подружились. Кстати, мы все скоро собираемся. Она напишет тебе.       — Чудесно, тогда увидимся, — улыбнулась Тори и, пройдя несколько шагов к выходу, обернулась. — Уж с Джинни-то я могу поделиться твоими словами?       Он посмеялся, но, когда она пошла дальше, крикнул:       — Нет! Она замучает меня!       Астория лишь хихикнула и покинула коридор. Скрывшись от глаз друга, снова сделалась усталой. О, нет, она не была в порядке. Увидеть отца и человека, который похитил её, в очередной раз распрощаться с ним навсегда и высказать всё, что думает — слишком для одного дня. Но она не пожалела и гордо выпрямила спину. Эту точку необходимо было поставить. Тори посмотрела в глаза своему страху и победила его. Помогла своей раненой душе залечиться ещё немного.

***

      Драко терпеливо ждал у входа в тюрьмы. Что ж, не очень терпеливо… Он ходил кругами, раздражая проходящих мимо людей. Но как можно спокойно ждать, когда любимый человек находился наедине с обидчиком и тем, кто разрушил их счастье? Драко верил, что Тори справится. Не хотел лишь, чтобы ей сделали больно. Сегодня он точно приготовит ей вкусный ужин и сделает что-нибудь, чтобы приободрить.       Когда Тори, наконец, вышла, он перестал дышать на какое-то время. Эта Астория была другой. Такой гордый и мрачный взгляд, идеально прямая спина… Она в очередной раз победила, а Драко в очередной раз влюбился. Он знал, что годы в змеином логове не прошли для Тори бесследно. Пусть она была робкой и неуверенной вначале, внутри скрывалась твёрдость, которую привила ей чужая жестокость. Тори могла быть ласковой с Драко, могла бояться, но испепеляла взглядом тех, кто посмел её обидеть. Торжествовала, когда обидчики получали по заслугам, отравила того, кто мучил её. Драко знал: Тори победит всех, а они пусть подавятся.       Он чувствовал за неё огромную гордость и, когда она подходила, раскинул руки, приглашая в объятия. Тори расслабилась сразу, как оказалась прижатой к его груди. Она выдохнула и прикрыла глаза.       — Я была жёсткой… Сказала ему много злых слов, о которых не жалею, но очень устала.       — Всё закончилось, — он отстранил её от себя и мягко обхватил лицо ладонями. — Ты молодец.       — Спасибо, — улыбнулась Тори. — Позже расскажу подробнее, мне надо подумать. Хочу сейчас аппарировать на кладбище.       — Как скажешь. Встретимся дома через час?       Она кивнула, и Драко поцеловал её в щёку. Он беспокоился за неё, но если одиночество пойдёт на пользу, пускай. Тори знала, что делала. Она и раньше навещала родных в трудные минуты. Драко вернулся на рабочее место. Его ждала незаконченная статья, с которой, увы, приходилось иметь дело. Он был практиком, а не теоретиком. Но одно не могло существовать без другого, поэтому приходилось мириться. Мысли постоянно возвращались к Тори. Что произошло на встрече с её отцом? Оставалось гадать и ждать, когда она будет готова к рассказу. Если будет.       Мысли прервал стук в дверь. Слегка нахмурившись, Драко сказал гостю войти. На пороге появилась Грейнджер, которая довольно улыбалась. Он удивился, но в глубине души догадался, зачем она пришла и почему радовалась.       — Драко, ваше зелье отправили к нам на проверку! Ты знаешь, бюрократия займёт время, но осталось немного и Астория вспомнит.       Он был прав. На душе сразу сделалось тревожно, что ему совершенно не понравилось. Гермиона не заметила на лице Драко ожидаемого энтузиазма и непонимающе спросила:       — Что-то не так?       — Я… — начал он, но запнулся и вздохнул. — Я переживаю.       Он, по правде говоря, не просто переживал, а даже боялся. Эффективного способа проверить работу зелий, работающих с сознанием, не было. А это значило, что вероятность появления побочных эффектов выше. Драко боялся, что что-то случится. Вдруг она снова потеряет память или ничего так и не вспомнит? А вдруг… случится что-то совершенно непоправимое? Он много думал об этом и частично поделился с Гермионой.       — Не подумай, что я не хочу, чтобы она вспоминала. Хочу. Это её мечта и будет здорово, если Тори вспомнит себя, наши отношения, Скорпиуса, — улыбнулся Драко. — Было много хорошего и ей нужны эти воспоминания, чтобы было счастье внутри. А я… Я просто боюсь за неё. Боюсь потерять, потому что так сильно люблю… Ты не представляешь, Гермиона, как сильно.       — Представляю, — понимающе улыбнулась она. — Твой страх естественен и если ты никак не препятствуешь её желаниям, то всё нормально.       — О нет, препятствовать я бы не смог. Наоборот, хочу исполнять их. Она так прекрасна, когда радуется чему-то…       — Я рада, что вы сошлись. Думаю, любовь раскроет Тори по-новому, да и тебе она не помешает, — Гермиона, как и все в их компании, видели перемены в Драко. Стало понятно, что раньше он был совсем одинок. За десять лет так и не смог найти новую любовь. Видимо, отношения с Асторией были настолько важными, что ничто не могло их переплюнуть.       — Это так. Мир был довольно пустым без Тори.       Он не представлял, как жил без неё. Её присутствие очень гармонично вписывалось в его жизнь. Совместные приёмы пищи, прогулки, общие шутки… Как всего этого могло когда-то не быть? Как могло не быть этих тёплых объятий по вечерам? После поцелуев она выглядела так притягательно… Драко любил этот томный взгляд и покрасневшие губы. Тори, вообще, была невероятно красивой. Он часто наблюдал за ней и не мог оторвать взгляд. Её движения были такими плавными, что завораживали его. А то, как она касалась его… Перебирала пальцами его волосы, обнимала за шею во время поцелуев. Тори становилась смелее, училась касаться его, но даже уверенные прикосновения были нежными. Иногда ему казалось, что эта осторожность в ней присутствовала, потому что она знала, какие чувства может приносить резкость.       — Я вижу, что ты потерялся в мыслях о любимой, так что пойду, — сказала Гермиона, заметив, что Драко выпал из реальности. — Поговори с Тори о волнениях.       — У неё много своих, — он покачал головой он. — Не хочу добавлять.       — Драко, она ведь не такая хрупкая. Я бы даже сказала, покрепче нас всех.       Гермиона была права. Не каждый сможет пережить то, что пережила Тори, а ещё начать жизнь заново и построить отношения. Тем более он сам просил не молчать. Но что, если она решит не пить зелье из-за его страхов?.. Этого Драко не хотел. Он справится и не позволит ей отступиться от мечты. Пока подождёт, а расскажет позже, ближе к делу.       Оставшийся час Драко всё же провёл в работе. Любовь любовью, а это тоже было важно. Конечно, последние десять минут до конца рабочего дня ему не терпелось сорваться с места и встретиться с Тори, но он героически стерпел порыв. А потом принял отчёт от стажёра и на крыльях любви умчался домой, не заботясь о любопытных взглядах. Только вот дома его встретила тишина. Тори задерживалась. Драко решил, что приготовит, когда она вернётся, накормил Кошку, которая вилась у его ног, а через полтора часа понял, что что-то не так, и решил проверить свои догадки.       Сердце болезненно сжалось, когда он увидел одинокую сгорбившуюся фигуру у двух могил. Было холодно и ветрено. Темно. Неужели она всё это время стояла здесь? Драко подошёл ближе и тихо позвал её. Тори растерянно обернулась и удивлённо посмотрела на него.       — Драко… Что ты здесь делаешь?       — Тебя долго не было, и я подумал, что что-то случилось.       — А час уже прошёл?..       — Прошло больше, — сказал он и взял её ледяные ладони в свои. — Замёрзла… Тори, как ты?       Она тяжело вздохнула и с удовольствием позволила ему согреть свои руки тёплым дыханием. Тори совсем не заметила, сколько времени прошло. Она много говорила и много молчала, смотря на серые надгробия. Говорила о плохом и о хорошем. Когда навещала их в прошлый раз, они с Драко ещё не были вместе. Он поцеловал онемевшие пальцы, что заставило Тори грустно улыбнуться и спрятать ладони под его пальто, прижав их к тёплой ткани джемпера.       — Почему у меня был такой отец? — она вдруг всхлипнула. Вся стойкость куда-то пропала, уступив дорогу детской обиде. — Почему они погибли и оставили меня с ним?.. Мне ужасно грустно.       Драко обнял её сразу как услышал всхлип. Никогда раньше она не плакала, когда говорила об отце. Злилась, презирала, но не плакала. Со временем вообще забыла. Видимо, сейчас маленькая девочка внутри победила и вспомнила старые обиды. Это хорошо. Значит, тогда Тори не была готова открыться либо ему, либо самой себе. Она плакала и говорила дрожащим голосом. Рассказывала о сегодняшней встрече и о том, как было ужасно в детстве. Говорила, как несправедливо было то, что её так предал собственный отец. Драко слушал, обнимал, надеясь и утешить, и согреть. Она явно промёрзла до костей.       Они понятия не имели, сколько стояли вот так, потому что сначала она долго плакала, а потом они просто обнимались.       — Чувствую, что закрыла эту страницу в своей жизни. Это хорошо, — тихо сказала Тори, окончательно успокоившись. — Я такая плакса…       — Напомни, сколько лет ты не плакала до этого? — спросил Драко, не собираясь принимать извинения, которые так и хотели сорваться с её губ. — Лучше плакать, чем никак не выплёскивать эмоции. Помнишь, какой ты была вначале? Я рад, что ты научилась плакать.       — Спасибо, — она улыбнулась и поцеловала его в щёку, отчего Драко расплылся в довольной улыбке. — Твоя поддержка мне очень помогла.       — Обращайся в любое время, — кивнул он, а Тори усмехнулась. Она и так это делала. — У меня есть хорошая новость. Зелье отправили на заключительную проверку.       У Драко на душе стало тепло, когда он увидел, что её лицо посветлело от услышанного. И как он мог омрачить этот миг своими переживаниями?       — А теперь пойдём домой, а то заболеешь. Но сначала не против заглянуть в одно место?       Тори бросила последний взгляд на могилы, мысленно попросив прощения за такой взрыв эмоций и пообещав вернуться. Они аппарировали и оказались в одном из лондонских переулков. Драко был чем-то вдохновлён. Взял её за руку и повёл. Они шли к цветочной лавке. Астория сразу поняла, что это был за магазин, ведь Драко рассказывал, и почувствовала предвкушение. Внутри их встретило обилие ароматных цветов и пожилая дама за прилавком. Увидев гостей и их сцепленные руки, она удивлённо приподняла брови и усмехнулась.       — Добрый вечер, — хитро протянула женщина. — Что же, вам букет для подруги?       — Для любимой женщины, — сказал Драко, а Тори послала ему очень довольный взгляд. Ей нравилось, когда он обозначал такой её статус.       — Я же говорила. Милая, каких цветов вам хочется?       Астория сосредоточилась на выборе цветов, а Драко с облегчением отметил, что яркая улыбка вернулась на её лицо. Как хорошо…       Позже они оказались в тепле своей гостиной. Тори держала в руках внушительный букет из лилий. Она положила его на столик и внимательно посмотрела на румяное от холода лицо Драко. Почему он был таким красивым и романтичным?       — Знаешь, что ещё я хочу сделать? — лукаво улыбнулся он.       Тори пару секунд смотрела в его хитрые глаза и сама также довольно улыбнулась. Он аккуратно убрал волосы с её лица, задев кончиками пальцев кожу щёк, и поцеловал. Она почувствовала, как всё внутри всполошилось от касания губ, и ответила, обхватив его лицо ладонями. А Драко стал на ощупь расстёгивать пуговицы на её пальто. Необычное раздевание в подобной ситуации, но он часто помогал ей надевать и снимать верхнюю одежду, так почему бы совместить приятное с полезным?       У Тори с каждой расстёгнутой пуговицей возникало странное чувство. Он раздевал её, а ей как будто чего-то не хватало. Его действия… интриговали? И хотелось, чтобы Драко поскорее расстегнул следующую пуговицу, коснулся ещё… Подобное нетерпеливое чувство часто возникало у неё в последнее время, и она не совсем понимала, что это. Может…       — Кхм-кхм, — раздался чей-то кашель.       Влюблённые испуганно отцепились друг от друга и увидели на пороге Нарциссу.       — Мама, что ты здесь делаешь? — шокировано спросил Драко, а Тори смущенно прикрыла рот ладонями.       — Я жду вас уже час, — она скрестила руки на груди. — Вы забыли, что пригласили меня на ужин?       Тори и Драко удивлённо посмотрели друг на друга. Неужели сегодня? Они, правда, забыли.       — Вам повезло. Я попросила домовиков приготовить еду, — сказала Нарцисса и пошла на кухню. — Ох уж эти дети… Мне постоянно придётся застигать их врасплох как раньше…       Почти сорокалетние дети, у которых имелся свой ребёнок, переглянулись. Тори больше не могла сдерживаться и засмеялась. Драко прислонился лбом к её плечу и тяжело вздохнул. Такого короткого поцелуя ему было мало.       — Когда-нибудь нас перестанут прерывать.       — Это было жутко неловко, — прошептала Тори, погладив его по голове. — Пойдём.       Нарцисса терпеливо ждала, сидя за кухонным столом. По её взгляду было прекрасно видно, что она не была недовольна, застав Асторию и Драко за поцелуем. Совсем наоборот. Они писали ей, что сошлись, но вживую она увидела это впервые. Наконец, всё встало на свои места. И Тори, и Драко светились от счастья, когда пришли. Стол был заставлен едой.       За ужином Нарцисса довольно наблюдала за взаимодействиями пары и хлопотала вокруг Астории, узнавая нравится ли ей то или иное блюдо. Драко думал о том, что его мама очень вовремя появилась. Сегодня Тори не помешает её забота. Но разве мог он упустить шанс для шутки?       — Я всегда знал, что ты хотела девочку, мама, — вздохнул он.       — Как хорошо, что у меня появился сын, который привёл замечательную девочку в наш дом, — улыбнулась Нарцисса. Конечно, и она шутила. Драко никогда не испытывал недостатка в материнской любви, а Нарцисса всю жизнь была рада сыну.       Тори наблюдала за их общением, жуя вкусную картошку, и радовалась. Она попрощалась с тем, что так долго тяготило, и со спокойной душой могла наслаждаться своей настоящей семьёй. Мама и сестра навсегда останутся в памяти, отца у неё не было, а сын, любимый, свекровь и друзья дарили ей достаточно любви. Как и она себе.