***
Прошло около 10-15 минут после того, как те скрылись в «закулисьях» заведения. В маленьком кафе находилось только 2 персоны - Роман и Константин. Первый качался на стуле, стучал рукой по столу, и в целом вел себя столь нетерпеливо. Второй же спокойно сидел напротив своего двоюродного брата, опершись локтями на стол, и положив голову на руки. Оба только и делали, что молчали. А когда на часах уже было около полчетвертого вечера, Роман наконец-то вскрикнул: — Когда же они наконец-то вернутся?! Нам спешить надо, а они!.. Сразу на его крик приближалась другая, уже знакомая пара - проверяющий и Ирина. Еще когда они были в коридоре, было видно, как те увлеченно разговаривали, после чего пожимали друг-другу руки, указывали на двери, пропускали и прочие непонятные вещи, которые сложновато было разглядеть с того места, где сидели кузены. Но понять можно было одно - они уже прощались. Так прошло минуты две, после чего гражданин-милиционер пошел в сторону выхода, и попрощался также с двумя нашими героями. А уже после того, как он вышел, Роман резко спохватился со стула, поправил галстук и затем заговорил к Веснушке: — Нам уже пора домой! Думаю, ты бы хотел еще поговорить со столь очаровательной дамой, однако нам стоит поторопиться, чтобы отвезти тебя как раз к ужину. Мюллер все сразу понял, и начал собираться - поправлять свою рубашку и брюки, а также незаметно для всех перепрятал «секрет», подаренный студенткой. Это происходило на протяжении нескольких минут, после чего Разумовский ринулся к сторону входа, взяв за руку Веснушку. — Хорошего вечера, мисс Петренко! Через мгновенье было видно, как те садились в Романов «Москвич» и выехали в сторону Хрещатика. И теперь в заведении стояла одна Ирина. Если сказать, что она была грустной, то это посчиталось-бы категорически неверным - та сначала стояла возле барной стойки, но затем запрыгала, после чего ринулась в дальнюю дверь, пританцовывая то-ли от счастья, то-ли от нетерпения к сегодняшнему вечеру. Та была уверена, что ее новый «кавалер» явится к ней сегодня в 10 часов, и они будут вместе танцевать под ABBA, или под Майкла Джексона глубоко под землей в широченной зале спикизи «Оазиса удачи». Перед тем, как скрыться в коридоре, та еще раз глянула на улицу в то место, где до этого стоял тот самый красный АЗЛК, после чего та возле двери сказала: — Вечер будет точно отличным! А тем временем прошло уже около полчаса, а Роман с Константином уже подъезжали к дому Мюллеров, где матушка, вероятнее всего, уже заждалась своего сына. И вот - виднеется Витавская улица, заезд туда и перед глазами уже родной дом… Тихонько припарковав свой автомобиль, те также тихонько вышли из него. После чего спокойно открыли калитку и ринулись ко входу. Вокруг дорожки из плитки, по которой они шли, было очень много цветов вокруг - под забором, под верандой, под окнами и в многочисленных клумбах, а все это было окружено невероятно зеленой и ровной травой. Просто рай… Если не учитывать того, кому все это принадлежало. Тем временем, идя к веранде и двери в частный дом, Роман шепча Константину предупредил: — Пс… Сейчас лучше поднимись к свою комнату, ладно? Чтобы твоя матушка не засыпала тебя вопросами. Я ее, если что, отвлеку грязной одеждой. После чего те прошлись по веранде к двери на цыпочках, а затем Разумовский тихо открыл дверь. В просторной прихожей, с типичным линейным ковром, вешалкой, а также зарубежной мебелью по типу венгерского шкафа и ГДРовской тумбочки никого не было. Однако… Еще был один довольно широкий вход в столовую и кухню с правой стороны, из-за чего было опасно быстренько пробежать через коридор и очутиться в другом конце - возле лестницы на второй этаж и соответственно в комнату Кости. Однако они решили попробовать. Роман тихонько прислонился к стене, немного вытянул голову и начал осматривать помещение за входом: там, где стоял стол, диваны и кухонные шкафы тоже никого не было. После принятия глазами авантюриста данного факта тот дал команду Косте пробегать наверх, после чего ринулся за вход. Но к сожалению, тот не просчитал один единственный факт… За стенкой, с парадной стороны было пространство со шкафчиками, холодильником, плитой и прочим, где госпожа Мюллер проводила больше всего времени. И как вы поняли - матушка была там. А ей не составило труда услышать их. Даже больше: когда Веснушка пробегал, а Роман ринулся на кухню - та уже была готова встречать кузенов. Видимо, уже до их прихода заметила их припаркованную красную машину. — Ага! — Выкрикнула женщина, будто играет в прятки и наконец-то их нашла. Это был то-ли задорный, то-ли неприязненный голос к им обоим. — Вот и вы! Затем та выпрямилась, поправила свою юбку, взяла какую-то одежду в руки и начала расспрашивать: — И как ваш день прошел? Оба паренька были напуганы от такой неожиданности: Костя упал руками на стену и мало не разодрал ее когтями, а сам Роман чуть не упал перед ногами своей тетушки. Разумовский быстро спохватился, после чего принялся рассказывать с натянутой улыбкой: — Интереснее некуда, тетушка! Но я бы предпочел не вдаваться в подробности. — Но, надеюсь, вы его провели хотя бы с пользой? — Дальше спрашивала тетушка, на этот раз уже менее сердито, но все еще серьезно, не без меры важности. А затем обратилась к своему сыну: — Ты пообедал, кстати? Обратилась-то она к сыну, но при этом ожидала ответ и на первый, неудобный для обоих вопрос - насколько важным был их день, и что они делали. — Да… Спокойно ответил Костя, а Роман, что стоял возле стены, лишь широко улыбался (естественно - нервно). — Уклончивый ответ… — прошептала тетушка про себя. После чего та планировала продолжить допрос о времяпровождении, но отказалась. Вместо этого та поднесла Роману стирку, и сказала: — Вот твои жилет и рубашка, которые ты оставил у меня неделю назад. Твой пиджак все еще сушится на заднем дворе. — Отлично. — Спокойно ответил тот, при этом снимая с себя клетчатую рубашку, а также галстук. После того, как он снял все измазанные верхние элементы гардероба, тот продолжил: — Вот мой галстук и… Рубашка, да. Я их запачкал кофе. Одежду юноша положил, а точнее небрежно бросил на матушку. Таким образом все это было у нее не только на руках, а еще на плече и даже голове. Сама тетушка сделала сильно недовольное лицо, с желанием со всей силы врезать нахалу. К счастью, та сдержалась, и с соответствующим тоном заявила: — И почему ты думаешь, что я создана только для стирки твоих вещей? — Ну, знаешь… Однажды тебя канонизируют, как покровительницу чистой одежды и свежего белья!.. Или наподобие. А ведь это стоит таких трудов… — Не путай грешное с праведным, племянничек ты мой. — Ответила та, но с явной злостью и мало не яростью, что как бы то ни было противоречило последним словам. А сам Роман, до этого светясь подавленной, защитной улыбкой теперь навострил уши и опасался неприятностей. И не зря… — Ты про стирку и садоводство, да? После этого послышался смех. Очевидно, он попытался как-то пошутить… Что не было лучшим решением. Об этом ему даже намекнул его кузен, который жестами показал по типу: «Еще немного - и ты доболтаешься», а также указал в сторону родной для матушки тумбочки, где была видна Библия, еще пару книг и стопка журналов, преимущественно журналы издательства «Свет на Востоке». Мельком глянув туда, авантюрист наконец-то сообразил - его тетушка к католической церкви не имеет никакого отношения. После принятие этой информации, тот снова улыбнулся, и сквозь улыбку проговорил: — Упс! Извини… Ну ладно, у меня еще остались кое-какие дела… Поэтому я, пожалуй, пойду. И тут он собрался уже уйти, но госпожа Мюллер вовремя его схватила за руку, а затем спокойным тоном добавила: — В этот раз не убегай, не поцеловав свою тетушку на прощание. На лице Романа после этих слов вновь закрасовалась нервная открытая улыбка. Тем не менее, тот своим взглядом попробовал обратиться к Косте за помощью, который все еще стоял на лестнице, но уже почти наверху. Тот его увидел, и лишь провел своей рукой по шее. «Чирк», и намек понятен - теперь уже отвертеться от кармы не получиться. Наш авантюрист это прекрасно осознал, но не подал виду - его улыбка была по прежнему такой-же, но в глубине души был страх и желание всячески угодить своей тете, дабы избежать наказаний. В конце концов тот спокойно ответил: — Конечно! А затем своей головой подал в сторону Нины для поцелуя… И это было очень зря. В этот же момент женщина врезала кулаком в лицо Романа, да так, что тот свалился на пол, и еще раз получил удар как по лицу, так и рукой об пол. Однако тот быстро спохватился, и побыстрее ринулся к двери. А когда он пробегал из веранды через двор по дорожке к калитке, Мюллер напоследок прокричала: — Если ты сам не хочешь стать великомучеником, будь добр - найди себе такого покровителя, который способствовал бы затыканию твоего рта! — Хорошо-люблю-пока! — Прокричал лишь юноша в ответ.***
Где-то в Киеве
На небе уже периодически появлялись вкрапления ярких цветов - красного, желтого и оранжевого, явно намекая на то, что уже вечер. И не удивительно - уже было около 5 часов вечера, и на улице еще была весна, и поэтому весьма ожидаемо, что вечер не наступает слишком поздно. Многие люди все еще работали, дети учили уроки, а бедные студенты вторых пар все еще могли учиться в своих учебных заведениях. Но как насчет бизнесменов? Предпринимателей, мелких торговцев и бухгалтеров, или даже министров из Верховного Совета УССР? У всех из них было намного больше работы. И как пример - предприниматели-бизнесмены разных видов горной промышленности на одном из Днепровских островов города… Здесь мы можем наблюдать такую картину: Здесь стояли около десятка предпринимателей-горнодобывающих магнатов, большая часть из которых (или почти все) уныло стояли и перешептывались возле тяжелой техники на небольшой полянке в окружении леса и сотни деревьев, которые составляют почти всю территории таких-же Киевских островов. И один единственный бизнесмен, или 2, если брать среди всех - молодой горнодобывающий магнат гравия Сергей Самойлов и его помощница Леся Харитонова с нетерпением и одновременно волнением ждали чего-то. И в итоге - дождались. В один миг произошла серия взрывов возле берега, и уже почти весь шар песка моментально скатился прямо в реку. И теперь, как минимум, береговая линия в 1-3 метра была взорвана, и к тому-же был открыт путь к шару гравия, к чему они собственно и шли. Теперь, когда открытие нового карьера завершилось, на лице нашего молодого предпринимателя, что стоял один и ближе всего к берегу красовалась счастливая довольная улыбка… Чего абсолютно нельзя было сказать об остальных, что стояли в одной группе позади - все были по-прежнему безразличны, и похоже, не испытывали никакой радости. — Что-ж, это было потрясающе! Потрясающе, не правда ли? — Наконец-то первым начал говорить веселый от успеха Сергей, расмахивая своей тростью. А остальные… Ну, их лица уж точно можно было назвать кислыми, или «никакими» - без искринки малейшего счастья. Среди всей этой унылой кучки разве что выделялась Леся, которая единственная слегка пригнулась, и трепотно думала, как разрядить обстановку. Но в итоге она не нашла ничего лучшего, как попытаться произнести, а точнее крикнуть с радостью: — Да! После этого ситуация хоть как-то изменилась, но не заставила волноваться Самойлова меньше: теперь люди перешептывались между собой, а между двумя то-ли подопечными, то-ли друзьями одного из крупных нефтемагнатов - Евгения Череповецкого, говорили что-то по типу: — Когда же мы сможем вернуться обратно домой? — Это спросил первый, что был более толстый, у худого подопечного/магната. — Когда мы наконец-то обсудим этот гравий! Ведь ничего важнее гравия у нас нет… — Ответил более худой второй мужчина. Перемолвившись еще парочкой слов, тот, что был более толстым, и стоял правее Евгения (если стоять спиной к берегу), с некой иронией произнес: — О да!.. Какая замечательная яма получилась, Сергей Степанович. Его слова подхватил Череповецкий, который точно также без сарказма не обошелся: — Это точно. Притащиться в эту глушь, на эти острова и стать свидетелями взрыва - большая честь. — Где же ваш предпринимательский дух, господа? — Продолжил говорить гравийный любитель с такой же бодростью. — Согласен, на территории Крыма и Кавказа расположены численные месторождения строительного известняка, что соответственно только им в плюс, но здешние Киевские камни просто чудесны! И с тех пор, как существуют такие планы улучшения хозяйства, как Пятилетки, и когда обществу все больше и больше стали необходимы улучшения и строительства асфальтобетонных дорог, очень сильно обострилась необходимость в первую, и не только очередь в гравии. И добывая его прямо здесь для реконструкции и строительства дорог для одного из самых крупных советских городов - это более, чем выгодно. А я могу предложить более низкую цену, не обложенную транспортными расходами! Это очень многообещающе, вы не находите? Однако, как он не старался привлечь их заинтересовать в совместном сотрудничестве, они были по-прежнему кислы, а за спиной уже ранее упомянутого гражданина Череповецкого снова послышались переговорки: — Он вообще говорит о чем-нибудь, кроме камней? — Спросил на этот раз уже более худой предприниматель. — Ну… Он иногда говорит о цементе. — Ответил более толстый. А затем сам стройный кот (естественно - тот самый Евгений) в черном пиджаке, брюках, белоснежной рубашке а также золотыми часами на кожаном браслете на руке начал недовольно говорить: — Я был бы рад разделить твой энтузиазм по поводу гравия, Сергей, но мне стоит напомнить, что ты нам обещал обед. — А… Обед? — Спросил молодой гражданин слегка нервно, а затем опять выпрямился, и точно также поважно продолжил: — Обед ждет вас в комнате для отдыха… Затем тот остановил свою речь, и принялся обдумывать - каким образом пригласить столь важных лиц к уже знакомому нам «Оазису удачи». И не прошло и 2-х минут, как он точно также предложил: — К тому же, предоставлены особые освежающие напитки, специально для полуночников. — Напитки? — Тут же у всех предпринимателей, коих здесь было около 6 (помимо Сергея, естественно), резко возрос интерес по поводу всего сразу - и в обеде, и в деле. А тот, что был более толстым, и ранее стоял у левого плеча Череповецкого, задал весьма волнующий для всех вопрос: — Неужели ты знаешь подходящее место, где мы сможем спокойно выпить, да и не особо пострадать как и от цены, так и от количества? Насколько мне известно, все спиртное в целом достать довольно трудно. — Единственное стоящее заведение сейчас - «Цветущие ноготки». Это точно. — Высказался, и в это же время предложил Евгений. — И все-таки нет! — С уверенностью, и в какой-то степени усмешкой возразил он. — Ничего настолько модного не будет. Мы посетим мое любимое заведение, господа. Да и к тому же, нам будут рады - у нас есть специальное приглашение от хозяйки.***
А пока наши герои обсуждали выпивку, камни и прочее, в другом не менее «далеком» от всех благ и удобств место, а скорее - городок Ирпень, в 10 километрах от Киева недалеко от одноименной реки сидели наши хорошо знакомые фермеры, что отчаянно сидели на полянке, недалеко от уже обгоревшего заборчика на все их давно сгоревшее имущество: сарайчик, их дом а также свино-домик, что стоял дальше всех. Также кругом была обгоревшая трава, бутылки со спиртным, заборчики, и еще парочку сгоревших к несчастью свиней. Правда… Последних в таком виде было только 2, а все преимущественно убегали за забор. К слову, многие из беглецов теперь спокойно шастали рядом возле дороги недалеко от былой фермы, однако на них самим хозяевам было наплевать. Важно было то, что все 3 здания со всеми содержимыми вещами теперь сгорели; самогонного аппарата, как и самого самогона в бутылках теперь не было - все это теперь превратилось в труху, и вылилось «на ветер». Также стоит отметить весь их автопром: легковушка и маленький грузовичок были развалены, и среди всего этого груда металлолома невозможно было узнать в них автомобили. Единственный более сохранившийся экземпляр - это ГАЗ-52, да и тот знатно обгорел. Тем временем, к молчаливой от безысходности двоице подошел Емельян, что только что вернулся. На его приход 2 колхозника не отреагировали ни тепло, ни холодно, только Евсей задал ему вопрос, все еще смотря на все это: — Где ты пропадал весь день, Емельян? — Я играл в шашки и стрелял в белок с Богданом Дауглиссом. — Хорошо повеселился? — Резко голос второго по важности фермера перешел на раздражение и злобу. А сам «прогульщик» теперь уставился на сгоревшие здания и пространство в целом, и также ответил: — Ага. Но что… Договорить он не успел - теперь уже разъяренный Евсей схватил ведро, и со всей дури врезал им Емельяну в морду. — От тебя пользы, как от одноногого козла, дубина! — Эй! За что… — С криками набросился третий на второго, а затем между ними завязалась перепалка. Второй пытался добить ведром третьего, а третий всеми силами пытался остановить его перестать драться. А на протяжении всего этого между ними звучали следующие слова: — Придурок ты! Ты разве не почувствовал запах дыма?! — Евсей. — Да я только пришел! Чего ты дерешься?! — Емельян. — Потому что не надо было так отрываться! — Евсей. — Я могу отрываться, как и когда захочу! — Емельян. Наконец-то их глашатаю Евграфу все это достало. И это логично - к чему хорошему дойдут подобные споры и драки? — Прекратите драку. Но его никто не послушал, а между тем те уже чуть на землю не свалились и не принялись душить друг друга. — Я СКАЗАЛ ПРЕКРАТИТЬ! Вот это уже точно сработало. Бедный и избитый Емельян отполз чуть назад от нападавшего, а сам Евсей принялся причитать: — И в чем дело, Евграф? Что, по-твоему, мы будет делать? У нас не осталось ничего, кроме этих долбаных ведер… А затем обратил свой взгляд на то ведро, которым он пытался проучить пришедшего товарища: — …А это теперь еще и погнуто. — Это не так… — Сурово продолжил их главарь, а затем привстал, сжал руки в кулаки и зловеще ответил: — Кое-кто нам задолжал… И они будут примерно здесь, через час.«Через час, примерно здесь»
— То есть как это: «Мы пошутили»? Эти слова принадлежали одному стройному коту в очках. На нем, кстати… Почему-то было только одно белье (имеется ввиду - еще и майка), а также сапоги. Причем все это было всячески испачкано кровью, а в руках был такой же окровавленный топор. Помимо него стояло еще 2-е человек - один мужчина крепкого телосложения и девушка, которые, к слову, были уже одеты в весьма солидный гардероб: У девушки - солидные темно-серые брюки и короткий темно-серый пиджак, также на ее шее был черный галстук, а под пиджаком белая опрятная рубашка. (уж много людей стало с пиджаками и рубашками…) А мужчина - в простые брюки и клетчатую темно-коричневую рубаху. Из примечательного - красная бандана на шее, как у ковбоев. Все трое прибыли в эту чащу леса, что недалеко от озера явно не пешком - совсем рядом стояла знаменательная черная «Волга» 24, с золотыми элементами (по типу радиаторной решетки, полос по бокам, даже сама надпись «Волга» была золотого цвета), исключая бамперов. И вот, после слов того парня, что был в очках, другие 2 героя возле машины молча стояли на протяжении минуты, а затем оба в один голос громко засмеялись. После чего девушка обратилась к парню, с явными нотками кавказского акцента и насмешкой: — Твой топорик, дорогуша. Он веселенький. — Мы не думали, что ты им вообще воспользуешься. — Продолжил уже мужчина, с таким же акцентом, что и его подруга… Или может быть сестра? — …До тех пор, пока ты не снял верхнюю одежду. — Закончила девушка. — Почему тогда вы меня не остановили? — Сурово и со всей серьезностью ответил им парень. — Ну… Ты явно был настроен на то, чтобы полностью довести дело до конца. — Заявил мужчина в насмешливой форме. — Тогда я обязан вам напомнить, что оставлять лишние следы в нашей работе - это не смешно. — Точно также сказал им парень, после чего смахнул налипшую кровь с его щеки. — К тому-же, это довольно заметные следы, и мы не можем это просто так оставить. Вот теперь и думайте, как все это убрать… — Свиноферма дальше, по дороге. — В такой же форме, как и до этого сказала девушка. Видимо, никакие угрозы, или скорее опасения со стороны паренька их никак не волновали. — Хватит шутить. — Никто и не шутит. — Ответил мужик. — Свиньи же всеядны. Тем временем на часах уже было 18:23. Именно на часах Евграфа, что был в лесу, совсем недалеко от них. Он точно знал где они и куда поедут. Собственно, не прошло и 10 минут поездки троицы на «Волге», как перед ними показался знакомый как и нам, так и им селюк. После их остановки он подошел к автомобилю, и обратился к ним через переднюю пассажирскую дверь. — Добрый вечер. — Привет. — Весело ответил здоровяк на переднем пассажирском месте. — Твои свинки случайно не голодны? Понимаешь… Наш друг поиграл в мясника, а игрушки-то ему некуда девать. — Да без проблем, конечно! — Довольно ответил Евграф. — Свиньи сожрут что угодно. После этих слов 2 героя спереди переглянулись между собой, а затем посмотрели на сидевшего сзади парня, который уже успел одеться в брюки, пиджак и… в целом, одежду, как и у девушки за рулем. Единственное отличие - опрятная шляпа на голове. У всех, к слову, теперь на груди был цветочек. То-ли заколка, то-ли искусственный, то-ли настоящий, но ярко-рыжий цветок бархатки. — Слыхал? — Первым отозвался мужчина к юноше сзади. — «Что угодно». — Продолжила девушка. А после оба в один голос закончили: — Мы же говорили. — Очаровательно. — Без какой-либо радости ответил пассажир. — Я, пожалуй, подожду в машине. И не увлекайтесь, Нико. Сейчас каждая минута на счету. Это еще вопрос и профессиональной этики.Спустя полчаса
И снова берег реки… И уже знакомые нам персоны. Стало смеркаться еще больше, а на улице уже стало намного темнее. Теперь без фонаря было довольно трудно найти дорогу. А наши джентльмены неудачи сидели где-то выше на полянке рядом с несколькими свиньями, и задумчиво смотрели на берег, на леса и небо. Все трое думали о чем-то важном… Или скорее важном для них, а не для нас, поскольку желание мести никуда не исчезло, а прийти и устроить массовый «Ресторан-шуттинг» в заведении-кормильце их врагов неоднократно обдумывалась. И теперь, снова размышляя о планах своих действий, они с кислым видом смотрели на реку. И наконец-то, Евграфу пришла гениальная идея. Он ее не озвучил, но все-же обратился к Емельяну: — Эй, Емеля! Найди-ка ты Богдана и подъезжайте к мосту через Ирпень на трассу на грузовике. Нам придется проехаться. После чего он схватил бутылку, и бросил куда-то, этим же напугав одну свинью… Однако нестолько нас напугало это, столько другое… Более зловещее, и страшнее чем простая бутылка неудачного самогона. Так называемый «план», в котором нужен грузовик и еще дополнительный помощник фермеров. Что же Евграф мог такого придумать?***
Ровно 19:00 - это то время, в которое обычно открывается заведеньице «Оазис удачи». К приходу долгожданных всеми сотрудниками «Маргаритки» гостей осталось еще около 3 часа. Стоит во внимание брать то, что еще никто не приготовился к их приходу, а ценный алкоголь никто не привез. Тем временем, уже было довольно чисто - как и в верхнем заведении, так и в запрещенном нижнем дворце внизу, поскольку уже в то время появились первые несколько посетителей, которых они в принципе и знали хорошо, и были уверенны на 100%, что те их не здадут, а наверху в кафе было убрано еще до закрытия. Все равно ведь туда никто не прийдет. Единственным постоянным лицом кафе была именно секретарша, официантка, повар и частично бухгалтер - Ирина Петренко. Еще периодически ее навещала госпожа Мечникова, а также Роман… Собственно все .-. И на данный момент наша студентка на подработках находилась именно здесь - в «Маргаритке». Она сидела за «барной стойкой» и читала какую-то книгу, вероятнее всего не связанную с учебой. Поскольку именно литературу, не связанную с учебой она и предпочитала читать. Однако, может быть она нехотя делает домашнее задание перед приходом гостей? К слову, она была одета во все солидное - черное блестящее обтягивающее платье без рукавов, которое также заканчивалось на уровне колен. На уровне талии был широкий ремешок с серебряной пряжей. Также все это закреплялось черными туфлями на невысоких каблуках, по серебряному браслету на каждой руке а также на шее короткий цепочек с кулоном на конце. Весь этот гардероб она притащила сюда из общежития, так как одеться в подобные «западные» шмотки было как минимум глупо и нелепо. Будет повышенное внимание завидующих студенток а также злобных преподавателей, уж точно непотерпящих подобное проявление прозападности, «уничтожающее духовные и истинные скрепы общества». Как-то так. Да и в целом и так понятно, что к чему-то европейскому и/или американскому относились негативно. Как потому, что оно импортное и нарушает равенство между простым народом, так и из-за устоявшихся ценностей. А подобный наряд тогда посчитали-бы непристойным. Поэтому Ирина сначала пришла сюда со своим шмотьем, а затем переоделась. Все то время, с тех пор как она пришла она делала 4 вещи: Читала, ходила по комнате, посматривала на часы и где-то убиралась. И в данный момент, как вы уже могли заметить ранее, она читала книгу. Но ее чтению помешали какие-то шаги, а именно кто-то спускался по лестнице с второго этажа здания. Через минуту показалась сама госпожа Марина Ивановна. Та направлялась как раз за стойку в «зону кассира», поприветствовав девушку взглядом. — Вы сегодня так прекрасно выглядите, мисс Эм! — Начала диалог Ирина веселым голосом. — Мисс Эм? — Спросила госпожа у нее спокойно. — С каких пор ты называешь меня таким интересным образом? — Эм… Я вас периодически так называю, вы наверно не заметили. — Немного обдумав слегка неловко ответила наша героиня, взяв при этом книгу в руки. — Во всяком случае — благодарю тебя. Не могла-бы ты подать мне нож для масла? Ждать ответа не приходилось - тут же Ирина достала нож из-под стойки с полочки, и протянула госпоже. Затем Марина снова ответила взглядом (на этот раз - благодарным), и принялась то-ли искать, то-ли что-то еще делать в шкафу. Во время этого она задала студентке интригующий для нее вопрос: — А что ты делаешь здесь в таком красивом наряде? Надеюсь, ты не назначила здесь свидание неизвестному мне кавалеру? После этих слов она наконец-то нашла то, что хотела: за банкой скрывалось какое-то тонкое отверстие, будто для ключа. И да - ножик и был тем самым ключом. Вставив туда нож, послышалось тихое «клац», после чего на столе открылась хлебница. Та самая хлебница, которая была наверно в каждой советской квартире в то время. Однако вместо хлеба там лежал ключик. Ключик от чего? — Эм, нет… — Весьма неуверенно ответила Ирина, но госпожа то-ли не обратила внимание на неуверенность, то-ли сделала вид, что не обратила. — Конечно нет, Марина Ивановна, что вы? Я просто… Ну… Готовлюсь к завтрашним занятиям. Вот у меня даже учебник есть. После чего она показала его хозяйке, что уже стояла в двери за барной стойкой в коридорчик (имеется ввиду - другая дверь), и все еще ждала ответа. — Хм… Какая ты прилежная ученица. — Не без хвалы сказала та. А затем попросила: — Кстати - вытащишь потом ножик из шкафа и положишь на место, ладно? После чего та вошла и прошлась по 2,5 метровому коридорчику налево, попутно произнеся: — И какой преподаватель вообще задает читать книги Булгакова? Студенты должны сами прийти к этому, а не так… Да и задавать такое не ведавшим никакой романтики и безумия в жизни детям - безрассудно. Затем она в небольшую кладовую. В которой были кое-какие ящички, полочки и еще шкафчик на колесиках. Именно последнее - шкаф, и было проходом туда, куда нам нужно. Рядом со шкафчиком висела картина, что было также примечательно и ясно. Ну так вот: Марина сняла собственно эту самую картину, за которой было отверстие для ключа. Всунув туда ключ, и повернув его налево, шкафчик теперь можно было задействовать. Теперь этот шкафчик на колесах стоило подвинуть, как обычную дверь - образуя четверть круга. И именно подвинуть, потому что открывался он не так легко, как обычная дверь. А уже произведя сие действие со шкафом, мы видим вход, как в типичный погреб, только лестница вела намного вниз. Перед тем, как госпоже стоило спуститься в глубокие подземелья с длинными коридорами, она вернулась обратно в кафетерий, чтобы оставить ключик на столе - его по идее должна была взять Ирина, как только надумает спуститься вниз. Затем, вернувшись обратно в кладовую и прикрыв за собой шкаф она принялась спускаться. Вниз, по 40 ступеням - сначала 20 ступень вниз в одну сторону, а затем через небольшое пространство, на подобии «лестничной клетки» по 20 ступеням, ведущим в противоположную сторону, как в подъездах. Только без перил - одни каменные стены. И в целом, чтобы представить, какая это высота - представьте, что вы входите в типичный девятиэтажный дом времен Брежнева, и поднимаетесь по лестнице с первого на четвертый этаж. Примерно такая высота было от поверхности, до окончания лестницы на глубине. Думаете, это все? Не-а: Далее предстояло пройти по туннелям начала 20-го века аж до спикизи. И думаете, что это простые туннели? Это скорее лабиринты. Конечно, не на подобии того-же Кносского лабиринта Минотавра, но некоторые повороты в «тупик», или скорее в кладовые для чего попало, имеются. И расстояние немалое - около 750 метров под землей, если не целый километр. И времени это занимает тоже нехило - обычно около 15 минут, что уже по сути весьма затруднительно. Учитывая, что перед нами не какой-либо спортсмен, а самая обычная девушка, которой нужно не только вовремя дойти, но еще остаться свежей и опрятной, тем более перед такими важными гостями. Однако… все-же, буду с вами милосерден, и не буду столь долго описывать, куда и как она шла, как и чтобы не отнимать ваше время, так и чтобы перейти сразу к интересному. Да и сводилось все это к обычным походкам по таким же туннелям с однотипными каменными стенами, кое-где не без паутины, а также периодически костями на полу, вероятно еще с тех времен. Уже дойдя к той самой двери, наша госпожа встречает слегка полноватого и низкого, но в то же время милого юношу-кота. Он был в весьма опрятном наряде, включая уже ранее используемый всеми гардероб: брюки, туфли, пиджак и рубашка. Отличием от всех остальных было наличие опрятной черной бабочки на шее. — Как дела, Гриша? — Спросила вежливо госпожа своего официанта. — Все хорошо, мисс Эм! — Весело ответил тот в ответ. — И опять мисс Эм… — Якобы расстроено, но на деле заиграно сказала Марина Ивановна. Затем она с задоринкой в голосе спросила у данного юноши: — Неужели тебя этому Ирина научила? — Верно предполагаете, госпожа! — Радостно ответил наш швейцар, и сделал застенчивую мордашку. Кое какое время между ними завязалась молчанка: Гриша всячески поправлял свой пиджак, и ждал, что Марина первая начнет диалог, а сама госпожа прихорашивалась и осматривалась назад одновременно. Или просто была занята своими мыслями. В итоге минутное молчание было нарушено, и Марина наконец-то спросила: — Как там идут дела с посетителями? Нет отбоя? — Ну… Не совсем так. После чего он открыл двери в ту самую заветную залу, которая ранее могла вместить в себя сотню, а то и более человек. Теперь их там было даже меньше, чем десять. От такого отчаяния госпожа лишь грустно вздохнула. До чего докатился их бизнес… Наверное, будет неправильным не рассказать вам, читателям, каким величественным была зала и все находящееся в ней: Стены и потолок, если убрать весь интерьер и оставить то, каким оно было до создания заведения - сплошные камни. Каменные стены, каменный неровный потолок и с весящими кое-где сталактитами, а точно также некоторыми сталагмитами возле стен. И все это было более, чем бомбезно и декоративно, а сами стены, потолки и даже каменные башенки возле сцены сильно напоминали те-же Лурейские пещеры в Вирджинии, и самую длинную Мамонтовую пещеру в Кентукки. Вероятно, если бы власти знали о тех пещерах, они-бы включили их в какой-то список природных памятников, или наподобие. Если говорить про внутренний интерьер, то он не является менее дорогим: прекрасный широкий бело-золотой шерстяной ковер на полу; сам пол был темно-бордовый, и весь он был покрыт жесткой тканью (или наподобие). В другом конце огромной залы (напротив входа из подвала) дорожка ведет к большим роскошным дверям, откуда было принято приходить гостям - темным, деревянным, по средине обоих дверей обшита черная ткань, а также обе двери были обшиты красивыми узорами золотистой нити, что подчеркивалось большими цветками маргаритки в золотых кругах сверху и снизу. Двери были окружены кирпичной стеной, а дополнительные элементы вокруг и возле двери сильно напоминали стиль промышленного лофта. А теперь стоило посмотреть налево, в сторону длинной стены, где по центру стояла огромная сцена. К этой сцене, что составляла добрую третью часть стены вели ступени, которых было 3. Они низкие и длинные, и вместе со сценой по всей окружности имели форму полукруга. Сама сцена была белоснежно-белая, а посреди этой большой сцены стоял контрастный черный рояль, а чуть правее - стойка для микрофона. Помимо этого также были и другие музыкальные инструменты на лавочках-стульчиках. За сценой у стены с высоты 5 метров висел широкий красный занавес, как в театре, а вокруг занавеса - якобы золотая «рама», что в то же время светилась и переливалась яркими прожекторами. Остальное пространство помимо сцены, а также барной стойки из дерева и обработанного черного мрамора было обставлено бесчисленными столиками самых разных типов: были удобные кресла и журнальные столики по типу «Зон отдыха», а также простые столы с простыми стульями. Естественно, второе также выполнено весьма хорошо - красивые столы на темных деревянных ножках и такие же стулья с узорами на спинке. А своеобразные «Зоны отдыха» были выполнены не столь дорого-богато, однако в это же время удобно и практично. И что касательно всех мест посетителей - «Зоны» были преимущественно слева, ближе к входу, откуда госпожа и пришла, но чтобы это было и близко к бармену, и не стояли на дорогом ковре. А обычный тип для простых гостей были справа. По центру же на ковре стояли самые различные деревянные роскошные столы не без «золотинки». На этих столах можно было сыграть в разные игры, в том числе бильярд и аэрохоккей. Если первое было не особо удивительным, то вот второе для советских граждан было в новинку. В общем, все супер круто и по-царски, однако теперь это не было столь таким же, как раньше… Теперь не было столь много гостей, и приходилось встречать только некоторых, кто все также приходили хоть как-то отбить свое свободное время и помочь бедному заведению. Именно с такими мыслями грустная госпожа и осматривала все это. А затем покачиваясь зашагала в сторону барной стойки, и села на один из темно-красных шерстяных стульчиков без спинок. А затем обратилась к самому бармену, который в этот момент просто сурово стоял, и иногда похаживал в стороны: — Привет, Виктор. Можешь ли ты мне поведать - где же твой вечерний фрак, или «смокинг», как его называют? В нем ты выглядел весьма внушительно. Однако наш словак не ответил, а вместо этого продолжал стоять, сжав руки на груди, и слегка помахивая хвостом. — К тому же: сегодня в баре, возможно, появятся новые посетители. И было бы намного лучше, если бы ты был более похож на бармена… А не на сердитого мужика, кто скорее зарядит этой же бутылкой по голове. Реакция Виктора не изменилась. И теперь госпожа была заметно недовольнее, и еще больше огорчилась, а затем скосив свой взгляд на стол, и лениво водя пальцем по нему, с тихой досадой сказала: — Неудача? Почему же никак не получается тебя одеть, как следует? И зачем мы тогда всячески договаривались, уговаривали нашего портного работать за столь скудные деньги, чтобы теперь он за один только хлеб «изобрел» очередной никому не нужный солидный костюм? Да и выглядит это, как будто мы его похитили, и… — Чего? — Единственное сказанное слово, что прозвучало от мужика. При этом его лицо слегка сделалось мягче, что уже было прогрессом. — Да… Вряд ли ты об этом помнишь. — Более неуверенно продолжила она, закусив при этом губу и слегка прищурив глаза. — Тогда мы тебя напоили до полусмерти, чтобы снять мерки… А затем та оглянулась слегка по сторонам, надеясь найти очередной аргумент для убеждения Виктора, и в итоге нашла - Гришка, что стоял у входной двери, откуда она вышла. — И правда, чем тебе твой смокинг не угодил? — Это уже было более уверенно. — Гриша себе спокойно его носит - смотри, как красиво. Да и к тому же ему тоже нравится. После этих прозвучавших слов юный официант стройно встал, выпрямился и гордо заявил: — Да, мне нравится мой смокинг. И если бы ты хоть раз попробовал его надеть, уверен, тебе бы тоже… — Я с удовольствием его надену на твои похороны! Ожидаемо, однако официант все равно слегка испугался и опешил. Также опустил уши и пригнулся, будто его сейчас будут бить. Однако все обошлось, и сам он предпочел больше не вмешиваться. — Ну? Видите? Я пошел на компромисс. — Неожиданно сказал Виктор, при этом его голос был уже спокойным, и даже не строгим, а скорее мягким и добрее обычного. Хотя для Марины подобный прием был понятен - он скорее готов иронизировать, нежели искренне улыбаться. — Это не был компромисс, Виктор, а угроза. Ты всегда их путаешь… — Ответила с сожалением госпожа. После этих слов она ели нашла силы ровно сесть и уперлась подбородком об руку, и снова вяло перебирала пальцами по столе. Теперь похоже было видно, что она задумалась. И глупо было бы сказать, что подобная задумчивость не могла быть ностальгической и с сожалением о прошлом… Бедная Марина. Виктору, стоящему за стойкой, слегка показалось, что она проронила слезу, хотя это возможно показалось, поскольку плакать на люди госпожа никогда бы себе не позволила. Спустя несколько минут молчания и горьких воспоминаний от всех, Марина наконец-то первая сказала, при этом все также грустно: — Все равно спорить бессмысленно, так как напитков нет… Эх, и где-же Роман?***
А теперь заглянем на ту самую огромную сцену, о которой мы выше имели возможность слышать. Именно в этот момент там находился весь оркестр, что состоял из контрабасиста, пианиста, тромбониста, трубача и скрипача. Помимо всех 5-рых был также еще их главарь - тот самый небезызвестный Данил Зигорский, мульти-музыкант, умеющий играть на тенор-саксофоне, альте и кларнете. Именно он и есть создателем не менее известной джазовой группы Зигорского, гастролирующей не только в пределах СССР, но также и в странах Варшавского договора, и еще один раз съездив даже в Италию. Помимо гастролей в самых разных странах, они также неоднократно участвовали в открытии разных домов/дворцов культуры, а также аккомпанировали некоторым советским исполнителям, таким как Муслим Магомаев и Алла Пугачева. Однако… Былая слава прошла, и теперь весь оркестр вынужден жить под крылом «Маргаритки», так как не могут позволить себе бросить хозяйку на произвол судьбе, и сами находятся в ужасном положении, чтобы попытаться как-то вернуться к своему былому ремеслу. Да и таким образом появляется возможность отдохнуть, пускай часто и без еды. Этим они и занимались сейчас - сидели, или лежали каждый на своем месте, не имея никакой нужды чем-либо заняться… Хотя не все играли роль «лодырей» - тот самый нам знакомый скрипач, что стоял рядом, только что зашел на сцену, а затем ринулся в сторону отдыхающего передового музыканта. — Данил! Естественно, это наш Разумовский, стоящий со скрипкой в руках и который словно куда-то спешил. — Дани-ил! Ответа снова не было. — Эй, Данил! А теперь сам Данил очухался, ровно сел на стуле возле пианино и спросил: — Ну че? При этом его голос был безразличным, или скорее сонным, а сам он чистил свой духовой инструмент. И тут уже стоило ожидать от Романа чего-угодно - потерпеть безразличия и «сна на работе» он не собирался. Так и случилось - тот подошел к нему, и..: — Который час?! СКОРЕЕ! я могу опоздать! И тут же зрачки Зигорского расширились, тот опешил и чуть не упал со стула. И уже испуганно продолжил: — Тише… Злодей! — сказал он, а затем также спокойно спросил: — Когда же ты себе сам наручные часы купишь?.. А затем достав свои часы, почему-то, из кармана, он более загадочно ответил: — Решающий час приближается, товарищ… Однако перед тем, как умчаться отсюда, поведай мне - что могло заставить такого вертихвоста, как ты, заставить гнаться за спиртным посреди ночи? Пускай еще не было «средины ночи», но было уже поздно - полдесятого вечера, и по крайней мере уже стоило спешить, поскольку добраться за полчаса до далекого села будет очень сложно, а сам поставщик может уйти по-раньше. Ведь кто в здравом уме готов ждать час с чем-то? — Эм… Ну, я… Роман держал в обеих руках смычок и скрипку и с широкой улыбкой стоял перед Данилом. Пытался что-то объяснить, однако он был сильно взолнован… Или скорее не хотел отвечать на неудобный вопрос. И все же он от него отвертелся, указав на скрипку: — Ой! Смотри - струна порвалась! Сначала его коллега по работе только прищурился, а затем безразлично сказал: — Ладно, с этим разобрались. Давай! Вперед, полуночник. И наш полуночник отправился, прямиком к госпоже. Уже видя из далека, что у хозяйки весьма не жизнерадостный вид, он решил незаметно подкрасться, и «одарить» ее своим позитивом, и как-то поднять ей настроение. И вот - образ «жулика», пытающегося не нашуметь был внедрен в жизнь, и незаметно пройдя через всю залу к барной стойке (или скорее - незаметно для нее, поскольку все остальные его заметили, и слегка восприняли как дурачка), он очутился около своей цели — Марины. — Бу! Крикнул он, а бедная женщина резко развернулась с весьма напуганной физиономией. — О! Точно такое-же лицо было у Данила, когда я его напугал! — Чудно, милый… И в какой-то степени Марина даже стала живее - лицо полное разочарования сменилось на нежную, слегка трогательную улыбку, а также веяло легкостью и облегчением. А затем она продолжила: — Я тебя очень ждала, дорогуша. И снова по поводу нашего поставщика и алкоголя… Я тебя прошу сейчас поехать, чтобы потом ты добрался домой без особой спешки, и как минимум не вылил все богатство из грузовика. — Конечно, госпожа! — Радостно выкрикнул юноша, после чего поправил свой галстук и продолжил с той же задорностью: — И я обещаю: в этот раз проблем не будет никаких! Я доберусь с добычей в целосности и сохранности! — В этом весь ты! — Теперь уже владелица сияла от счастья, и как было видно по ее взгляду - гордилась своим единственным «добытчиком», что готов в любое время помочь ей. — Удачи. Я рада, что хотя бы тебя мне не приходится понукать. После этих слов наш добытчик радостно зашагал в сторону выхода прямо к заведению. Неожиданно за ним пошел и сам Виктор. — Пойду-ка я его подвезу. — Лишь мовил здоровяк, а затем вышел из-за стойки. Подобное проявление «заботы» в сторону Романа не могло обрадовать Марину. Да и к тому же - кто будет алкоголь разливать? — Виктор, стой! — первым делом крикнула госпожа ему вслед, а затем продолжила: — Это не твоя забота. Сейчас ты нужен мне в баре. Да и что ты там будешь делать? Бодро за ним прихрамывать?.. Но словака было не остановить. Он уже скрылся за дверью, перед этим сурово посмотрев в сторону госпожи. — Ай, ладно… Теперь былой энтузиазм у нее сократился, но не истощился полностью. И на данный момент времени стоило ждать гостей, и готовиться к их приходу. Так она и сделала - слегка поправила прическу, а также свое платье, и… Больше ничего не требовалось. Просто сесть где-нибудь, и умирать от скуки. Благо, из той же сцены к ней направлялся Данил, который хоть как-то мог поднять настроение… — Приветствую. — Первым делом молвил Данил, а затем сел рядом с госпожой и принялся прикуривать. Марина последовала его примеру, и закурила вместе с ним. — Как дела, хозяйка? — Да так… Дела, работа, ждем гостей… — Ответила та спокойной. — А ты что? — А я ничего… — Ответил он, после чего последовали задумчивые и не резкие жалобы: — Валяюсь в грехе тунеядства и страдаю философствованиями, не имея возможности точно также приплясывать на сцене. — Чем же тебя не устраивает беззаботная жизнь в заведении? Раньше ты ночами не спал, репетируя ежедневно для многих гостей с твоим оркестром, а теперь ты можешь отсыпаться, когда тебе угодно. — Да достало меня это все! — Нервно, мало не крича возразил ей былая звезда гастрольного джаза. — Раньше я ощущал былую славу, когда все это было вместе с нами, и сам хотел работать для славы и а теперь… Мы голодные, холодные, и возможность отдыхать никоим образом не заменит всего того, что у нас было. — Не расстраивайся, дорогой… — Пыталась его как-то утешить Мечникова. — Хотя я и сама расстроена не меньше тебя, Данил - Так мало посетителей… — Если музыкантов больше, чем посетителей, значит что-то не так, милая. — Еще одно философское изречение от нашего «мудреца». После чего дав возможность сбыться молчаливой задумчивой минуте, он задал не менее важный вопрос: — Скажи пожалуйста мне, хозяйка: мне спустить всю выручку на алкоголь, или же нам с товарищами стоит паковать чемоданы? — Думаю, пока не стоит. Тебе ведь тоже жить на что-то нужно, «холодненький» ты мой. Весьма саркастичная, но в это же время не издевательская фраза, а скорее добрая, нежная, полная любви и симпатии, и в какой-то степени «хитренькая». С этого момента вплоть до прихода гостей ничего интересного не происходило: на протяжении 2-х часов госпожа и ее друг Данил, и бывший ее коллега по музыке просто шлялись по заведению, философствовали, и иногда развлекали посетителей. Не стоит забыть и о турнирах по аэрохоккею, в которых один из новеньких посетителей-комсомольцев одержали победу счетом 6:4 у Данила, который и привнес вместе с основателем Александром этот дивный вид спорта в Киевские подземелья. В общем, все события до прихода высокопоставленных граждан мы перечислили… А что после? А после… Будет очень интересная и необычная для Киева ночь во всех смыслах этого слова. И пускай это происходило в локальных масштабах, и преимущественно под землей, но думаю, киевляне, жившие в 80-х годах прошлого века запомнят это небольшое хулиганство, как «Стрельба на улице Артема» на долгие годы… Но не будем забегать уж слишком наперед, а скорее слегка перемотаем на 2,5 часа позже: 22:15. Многие ждут гостей с нетерпением, особенно «большая часть музыкантов», которые то и дело всячески готовились и ждали, когда они наконец-то придут… С другой стороны наши Роман и его временный личный водитель Виктор еще не приехали, что было с одной стороны недоумением и проблемой, и с другой стороны давало возможность сначала все обсудить, а затем уже напиться до отвала, и в итоге полностью исполнить успешный план Марины ей на благо. И вот уже сами гости пришли - велико-уважаемый здесь Самойлов с кучкой бизнесменов-магнатов, высокоуважаемых среди партии. К их приходу Разумовский и Васко все еще не приехали, и слегка опаздывали. Всех их встречали Марина и Данил, а открывал двери и указывал мол «проходите!» - Гриша. — Ох, да здравствуют наши несчастные благодетели… Эту саркастичную фразу исполнил Данил, при этом сами гости его не услышали… Только рядом с ним стоявшая миледи Мечникова. Но это его не остановило, и затем он произнес ей на ухо: — Все-таки немного грустно видеть старых знакомых, правда? В какой-то степени с этим нельзя было согласиться белоснежной даме, однако та все же похлопала по плечу друга и сказала: — Зигорский, вы - неисправимый пессимист. Будьте добры попросить мсье Мирослава сыграть нам что-нибудь из классики на фортепиано. Здесь не мог согласиться и Зигорский. — Да, конечно… — Всего-лишь ответил он.