Faded microcosmos

Когда Чонгук открывает глаза и видит перед собой роскошно обставленную комнату вместо обшарпанных стен  приюта, у него возникают сомнения, не находится ли он в оковах сна. Приятный запах, который не успел  рассеяться и тонким шлейфом витает в воздухе, напоминает о том, что произошедшее вчера было реальным. У Чонгука теперь есть новообретенная семья и даже собственная комната. Осознание этого заставляет уголки омежьих губ подняться вверх. Чонгук поворачивает голову вбок и видит, что Тэхена там нет. Он сразу догадался о том, что альфа сейчас на работе, как и положено мужчинам его возраста. Их разница в возрасте, девять лет, смущает Чонгука. Омега совершенно не знает, как себя вести с Тэхеном, чтобы не показаться глупым ребенком перед ним и его родителями, но он постарается не разочаровать их. Чонгук перекатывается на вторую половину кровати, там где спал альфа, и принюхивается. Терпко-сладкий запах феромонов не пугает, а наоборот дарит эфемерное чувство комфорта и защищённости. Чонгук не совсем понимает, почему его омежья сущность так хорошо принимает тэхенов запах, вместо того, чтобы забиться в закромах болезненного сознания, как это бывает в случае с другими альфами. Понежившись еще несколько минут в объятиях августовского солнца, он покидает комнату. Прикрыв дверь, Чонгук оборачивается и видит Сокджина, озадаченно смотрящего на него. — Ты ночевал в его комнате, — Джин не спрашивает, а констатирует, чувствуя запах Тэхена на омеге. — Мне снились кошмары и хен предложил переночевать у него,— звучит совершенно невинно. Старший омега с пониманием кивает и приглашает позавтракать. Они спускаются по лестнице на первый этаж. Там Чонгука уже ждет накрытый стол с ароматным завтраком. У мальчика желудок сводит от обилия блюд, о которых только можно было мечтать в приюте, где кроме рисовой каши и кимчи ничего не было. Поэтому в свои шестнадцать у Чонгука очень слабое тело. — Ты такой худенький, Чонгук-и, — с жалостью говорит Джин, наблюдая за изголодавшимся по нормальной пище ребенком. — Ешь побольше, мы пойдем на шоппинг и тебе понадобится много сил. — Вы дали мне кров, хорошо кормите, одежду новую хотите купить, — перечисляет Чонгук, жуя сендвич с сыром. — Мне неловко, потому что я ничем не могу Вам отплатить. — Ты всего лишь ребенок, с которым судьба жестоко обошлась. Не чувствуй себя виноватым и бери от жизни все. На самом деле виноватым себя чувствует именно Сокджин. Именно он использовал это дитя для достижения политических целей своего мужа. Рейтинг Намджуна продолжает расти и должность мэра Сеула почти у него в кармане. Это лишь вопрос времени. Джин, хоть и вырос в обеспеченной семье, но человечность свою не растерял. Ему искренне жаль Чонгука и он постарается компенсировать все то, чего мальчик был лишен от рождения. Пока Гук с аппетитом уплетал завтрак, Сокджин принес ему вещи Тэхена, которые тот носил в старшей школе. Белая рубашка и черные брюки намного лучше смотрелись на омеге нежели поношенная одежда из приюта. — Когда подрастешь, сделаю тебя своей моделью, — говорит старший омега, осматривая Чонгука с ног до головы в новом наряде. У Джина собственное модельное агентство, в котором он генеральный директор. Мужчина давно работает в этой сфере и с легкостью может отделить красоту от посредственности. Чонгук в свои шестнадцать подобен  цветку, в нераскрытых лепестках которого истинная красота дожидается своего часа. Сокджин уверен, что через несколько лет, когда подросток станет полноценным омегой, он с легкостью сможет взойти на пьедестал и быть самой востребованной моделью Кореи.                             *** Сокджин и Чонгук полдня провели в торговом центре, подбирая подходящую одежду и обувь. Ближе к вечеру, когда оба омеги устали и проголодались, они остановились в одном из кафе напротив бутика Celine. Пока они ждали свой заказ, Джин поднял беспокоющую его тему. — Чонгук-а, ты ведь омега, — начинает Ким издалека. — У тебя уже была первая течка? Чонгук вздрогнул от последнего слова, но постарался не показывать страх, который оно вызвало. — Можете не беспокоиться по этому поводу. Я не доставлю вашим альфам проблем. Джина такая реакция на, казалось бы, нормальный вопрос между двумя омегами заставила напрячься. — Тебя что-то тревожит? Можешь мне довериться, — тихим, чтобы не напрягать еще больше, голосом говорит Сокджин и касается руки Чонгука. — Пожалуйста, давайте не будем возвращаться к этой теме, — звучит отстраненно. Джин с пониманием улыбнулся и больше не поднимал эту тему.  Поужинав круассанами с какао, омеги отправились обратно в особняк. Чонгук всю дорогу молчал, словно бабочка, которая спряталась в свой кокон и не хочет никого к себе подпускать. Сокджин для себя решил, что лучше не лезть с расспросами, чтобы не усугубить ситуацию. — Тэхен сейчас на заднем дворе. Он любит поплавать после рабочего дня,— объясняет Ким, паркуясь в гараже, где уже стоит черная ламборгини сына. — Ты тоже можешь, если хочешь. Чонгук несколько секунд раздумывает и в конечном итоге соглашается, прихватив с собой новый блокнот и карандаши. Войдя на задний двор, омеге бросается в глаза большой бассейн из мрамора, вокруг которого сидят доберманы. Их хозяин, откинувшись широкой обнажённой спиной на бортик, расслаблено пьет виски со льдом, который прислуга любезно принесла, и зачесывает влажные волосы назад. Тэхен улавливает запах лилий быстрее, чем его псы. Доберманы резко встают на лапы и смотрят на омегу, скалясь и обнажая ряд острых клыков. — Зевс, Аид, сидеть, — низкий бархатный голос отдает приказ и животные обратно возвращаются на свое место, не смея больше смотреть на омегу. —  Чонгук-и, иди ко мне, не бойся, они тебя не тронут. — Привет, Тэ,— говорит омега и  присаживается на бортик бассейна. Он с опаской посматривает на рядом сидящих доберманов, после чего переводит взгляд на золотое солнце, освещающее водную гладь. Нежно-розовый с оранжевым оттенком закат захватывает внимание Чонгука. Омега решает запечатлить красоту последнего дня лета на бумаге. Тэхен, словно акула возле добычи, вьется вокруг него, наблюдает за сосредоточенным лицом мальчика и лижет губы. — Красиво получается, — говорит мужчина, упираясь двумя руками в бортик и нависая над рисующим Чонгуком. Омега распахивает свои большие, как у олененка, темно-карие глаза с длинными пушистыми ресницами, когда вплотную чувствует Тэхена. Теперь он может рассмотреть крепкий торс альфы с отчетливо заметными мышцами вблизи. От этого становится неловко. Кивнув, Чонгук быстро прячет взгляд за длинными ресницами и продолжает рисовать. — Раздевайся. Или тебе помочь? — Чонгук слышит глубокий голос возле своего уха и громко сглатывает. — Что? — от удивления у мальчика выпадает карандаш, укотившись  прямиком в воду. — Давай поплаваем вместе. Разве ты не за этим пришел? — Тэхен протягивает руку, чтобы расстегнуть пуговицы на чонгуковой рубашке, но омега не позволяет, отстранившись. — Я не умею плавать, — признается мальчик с досадой. Даже если бы он и умел, то никогда бы не разделся перед альфой. От одной мысли оказаться обнаженным, мороз идет по коже и просыпается липкий страх, расползающийся по венам. Чонгук зажмуривается и трет лицо ладонями, чтобы не дать волнению взять контроль над собой.   Тэхена такой ответ не устраивает. Мужчина хватает его за талию и тянет в бассейн. Чонгук инстинктивно хватается за широкие плечи и обвивает шею, только бы не пойти на дно, которого не видно из-за глубины. — Не отпускай. Я правда не умею плавать. Тэхён смотрит на его просвечивающуюся рубашку и толкает язык за щеку, когда та полностью намокает и открывает взору омежью грудь с розовыми сосками. Альфа усиливает хватку на его талии, сильнее вжимая хрупкое тело в себя, и жадно дышит ярким шлейфом белых лилий. Хочется еще ближе, чтобы кожа к коже. Зверь внутри просыпается и клыки скалит, почуяв невинно-сладкий запах. Чонгук поднимает взгляд на чужие обсидиановые глаза и не может понять, почему Тэхен так пристально на него смотрит. Глупый. Вожделение разглядеть не может. Омега думает, что мужчина недоволен тем, что он надел его вещи, не спросив разрешения. Тэхену плевать на эту тряпку, которая давно уже пылится в шкафу. Он взглядом пожирает то, что находится под ней. — Твой папа дал мне эту рубашку, я постираю и верну. "Ты хорошо в ней выглядишь, но смотрелся бы лучше без нее", — думает Тэхен, но вместо этого говорит: — Можешь оставить себе. Чонгук слышит, как голос альфы стал глубже и ниже, а взгляд темнее. Волнение поселяется внутри и инстинкты шепчут, что что-то не так в этом взгляде и прикосновениях, но омега не хочет их слушать и поспешно затыкает, убеждая себя в том, что Тэхен не причинит ему вреда. — Твой папа купил для меня столько одежды, что она не поместится в шкафу, — пытается разрядить обстановку Чонгук, смотря куда угодно, но только не Тэхену в глаза. — Не хочешь принарядиться и поехать познакомиться с моими друзьями сегодня вечером? — Давай, только верни меня обратно. Я замерз, — хнычет омега. Чонгуку холодно и жарко одновременно. Прохладная вода создает поразительный контраст с температурой тела альфы. От Тэхена такой жар исходит, который буквально проникает под кожу, плавя внутренности. — Надень что-нибудь на свой вкус. Я скоро подойду, — просит альфа и усаживает его обратно на бортик. Кивнув, Чонгук быстрым шагом идет в дом и мысленно ругает себя за то, что согласился на предложение. Дело не в самом Тэхене, а в его друзьях, которые наверняка тоже окажутся альфами. Чонгук нутром чувствует, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Он бы предпочел провести этот вечер за чашкой теплого молока в компании Тэхена и его папы, нежели с незнакомыми людьми. Самого Тэ Чонгук практически не знает, но мужчина внушает чувство безопасности. Чонгук старается прогнать мрачные мысли из головы и выбрать подходящий наряд. Тэхен не уточнил, в какое конкретное место они поедут, поэтому омега надел свободную футболку и мешковатые штаны. Когда Ким входит в его комнату, предварительно постучавшись в дверь, и видит в чем одет Гук, его губы трогает улыбка. Омега выглядит слишком просто для лучшего ночного клуба, в который мужчина хочет его сводить. — Надень это иначе тебя охрана не пропустит, — Тэхен требовательно на него смотрит и протягивает наряд, который сам же для него и выбрал. Чонгук лишних вопросов не задает и надевает черные джинсы, обтягивающие его длинные болезненно худые ножки и шелковую рубашку с вырезом. Пока Тэхен стоит под дверью и ждет его, он слышит оживленные голоса родителей на первом этаже. Спустившись к ним, альфа видит вернувшегося отца и папу, разливающего вино по бокалам. — Твой отец выиграл выборы и завтра его официально назначат на должность мэра Сеула, — с искренней радостью говорит Сокджин и отпивает дорогой, другого в их доме и быть не может, алкоголь, обнимая Намджуна. — Поздравляю, отец. Я не сомневался в твоих возможностях, — почтительным тоном обращается младший Ким. — Ты не останешься на ужин? — спрашивает Намджун сына и осушает бокал белого полусладкого. — Чон Хосок и Пак Богом пригласили меня в Dionysus раньше, чем я узнал о твоей победе. Чонгук поедет со мной. — Не вздумай больше вляпаться в какое-то дерьмо. Я вложил столько денег и сил, чтобы заполучить эту должность. Моя репутация и репутация моей семьи должна быть безупречной. Не подставляй нас всех под удар. Все понятно? —  Намджун смеряет его строгим взглядом, на что получает утвердительный кивок. — Присмотри за мальчиком, чтобы я не волновался, — просит Джин с такой заботой, словно Чонгук его родной ребенок. Пока чета Ким ведёт свой разговор о привилегиях, которые им предоставит новая должность, Чонгук спускается по мраморной лестнице к ним. Поклонившись главе семейства, омега берет небольшой подарок от Сокджина и выходит вместе с Тэхеном из особняка. Подогнав из гаража ламбо к воротам, альфа галантно открывает дверь для него и усаживает возле себя. Ким ожидал восторженной реакции от дорогой машины, как это было с другими омегами, но все внимание Чонгука сконцентрировано на флаконе с прозрачным блеском, подаренным Джином. — Позволишь? — спрашивает Тэхен, аккуратно взяв его за подбородок. Чонгук зависает на несколько секунду и не понимает, чего именно хочет от него мужчина. Тэхен сокращает расстояние, оставляя между их лицами несколько миллиметров. Мальчик глядит на него растерянными глазами и не шевелится, замерев от предвкушения. Тэхен наносит ему тонким слоем блеск на розовые губы, которые теперь переливаются в тусклом освещении словно бриллианты. От манящих губ взгляд скользит по тонкой шее и ключицам. Ким ловит себя на мысли, что зря выбрал для омеги такую открытую одежду. Ему не хочется, чтобы эту невинную красоту созерцали другие альфы. — Ты прекрасен, — с нескрываемым восторгом говорит Тэхен, стирая большим пальцем излишки блеска с уголка чонгуковых губ. — Мне очень неловко, Тэ. Не говори больше таких вещей, — просит Чонгук и отворачивается к окну, чтобы скрыть выступивший легкий румянец на щеках.                                   *** Через полчаса они оказываются в ночном клубе Dionysus. Помещение встречает их запахом алкоголя, сигарет и секса. Чонгук смотрит на людей вокруг, и у него возникает ощущение, будто он попал в совершенно иной мир. Под покровом ночи Сеул напоминает настоящий Ад со всеми его пороками, пробирающимися наружу. Dionysus — его столица. Чонгук по-ангельски чист и непорочен чтобы находиться в этом пристанище для грешников. Он на секунду теряется в этом океане из танцующих под бит людей и начинает волноваться, но Тэхен его быстро находит по сладкому аромату лилий, и взяв за руку ведет в вип зал. Пока они туда направляются, Чонгук замечает с какой завистью другие омеги смотрят на него, но не понимает почему. Зайдя в комнату залитую неоновым светом, омега видит двух альф, тех самых друзей Кима, которые расселись на мягких диванах и распивают бутылку хеннесси. — С каких пор ты трахаешь малолеток? Ему хотя бы восемнадцать есть? — спрашивает Хосок Тэхена, пристально рассматривая совсем юного Чонгука. — Следи за языком, когда говоришь о моем братике, — холодным тоном отвечает ему Ким и садится на свободный кожаный диван вместе с омегой. — Братик? Что я пропустил, пока был в Штатах? — Чон выглядит действительно удивленным. — Мои родители усыновили Чонгука. Это была инициатива папы, — объясняет Тэхен, не вдаваясь в лишние подробности. Хосоку по большому счету плевать, кто этот омега. Альфа голодным взглядом смотрит на обнаженные ключицы и молочную кожу, представляя как раскладывает его прямо на этом столе и грубо имеет. Пак Богом не выглядит заинтересованным в мальчике, но видит эту самую заинтересованность в Тэхене, и ему сразу все становится понятно. Он знает вкусы Кима еще со студенческих годов. Тэхен всегда выбирал омег, которые из их лиги:  одетые в брендовые вещи, раскрепощенные в постели бляди на один раз. Чонгук для Кима — экзотика. Этого омегу будет не так просто затащить в постель, от того он будет самым ценным в списке трофеев. Пак в этом уверен. — Мне Чонгука везти домой, — Тэхен отказывается от стакана хеннесси, протянутого друзьями. — Что малыш будет пить? — спрашивает Хосок, удобнее откинувшись на спинку дивана и пристально смотря на молчаливого омегу. Чонгук слышит вопрос, но не хочет что-либо отвечать этому человеку, от которого мурашки по коже идут. Ему хочется сбежать от этих неприятных людей и лечь в свою мягкую постель, забывшись сном, но он боится обидеть Тэхена, чьей инициативой было его познакомить со своими друзьями. — Он будет яблочный сок, — отвечает за Чонгука Ким. Хосок заказывает сок и еще бутылку хеннесси, его голод к алкоголю и сексу тяжело утолить. Пока альфы ждут заказ, Чон достает из кармана джинс пакетик с белым порошком и швыряет его на стол. — У Мина новая партия вышла, — Хосок разделяет кокаин на три ровные линии с помощью безлимитной карты. Чонгук с тревогой смотрит на Тэхена, когда видит наркотики, но молчит, опустив взгляд на свои коленки. Ким отказывается принимать дозу. В любой другой вечер он бы с радостью позволил эйфории от порошка завладеть сознанием и рассекал бы на своей ламбо по ночному Сеулу в компании сочных омег. Но сейчас все иначе. Сейчас Тэхен чувствует в какой-то мере ответственность за Чонгука. Не хочется сломать его раньше времени. — Мы скоро уедем отсюда, — шепчет альфа напряженному Чонгуку на ушко и протягивает принесенный официантом сок. Омега немного расслабляется от этих слов и пьет свой напиток, не обращая внимания на альф, обсуждающих политические события и бизнес. — Это по работе. Я сейчас отвечу и вернусь, — говорит Тэхен и покидает комнату. Когда Чонгук слышит, как захлопнулась дверь, осознание того, что он сейчас совершенно один с двумя альфами, заставляет сжаться в маленький комок. Он ощущает себя запертым в клетке с хищными зверями. В голове моментально проносятся события из мрачного прошлого, которое он мечтает забыть. Чонгук пытается дышать ровно и в уме отсчитывает секунды до прихода Тэхена. Из прострации его выводит шум прогнувшегося диван под весом Хосока. — Ты как раз в моем вкусе, Чонгук-и, — альфа хищно улыбается и опускает свою ладонь на маленькое омежье бедро. — Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне, — с мольбой говорит Чонгук и пытается убрать его руку, от которой кожа горит как от ожога. — Я заплачу. Назови любую сумму,— хриплым от возбуждения говорит Чон и скользит выше по бедру, сильнее его сжимая. Чонгука начинает бить мелкая дрожь от поведения этого мужчины, зрачки которого неестественно расширены и напоминают черную пропасть. От страха адреналин в крови плещется и придает сил сопротивляться. Чонгук берет стакан с недопитым алкоголем и выплескивает его в лицо Хосоку, после чего резко поднимается на ноги и бежит к заветной двери. Чон рычит словно разъяренный зверь. Его эго уязвлено этим отказом. Злой как Дьявол альфа моментально подскакивает и хватает Чонгука за волосы, швыряя обратно на диван. Он оказывается сверху и вжимает его в диван своим большим телом. — Цену себе набиваешь, маленькая дрянь? — альфа грубо берет его щеки и заставляет смотреть в глаза. — Я не продаюсь, — дрожащим голосом отвечает Чонгук и уворачивается от омерзительных прикосновений. На это заявление мужчина хрипло смеётся. Такие как Хосок привыкли получать все и сразу, и свято верят в то, что нет ничего, что нельзя купить за деньги. — Значит я трахну тебя бесплатно, — рычит возбужденный альфа и срывает пуговицы с тонкой блузки. Чонгук слышит треск ткани и звук рассыпающихся по полу пуговиц, и  слезы сами собой застывают в больших глазах, застилая взор. — Пожалуйста, помогите мне, — с надеждой обращается омега к Богому, но альфа с места не двигается и продолжает наблюдать за этой забавной для него сценой, попивая виски. — Малыш, ты всего лишь бесправная шлюха, которая возомнила, что у нее есть гордость и достоинство, — шепчет Хосок Чонгуку на ухо, продолжая пятнать молочную кожу своими грязными руками. — Вы, альфы, хуже животных, — со всей ненавистью выпаливает омега и плюет ему в лицо. — Строптивая сука, — Хосок заносит раскрытую ладонь и наотмашь бьет его по лицу. Рука у мужчины тяжелая. От одного только удара у Чонгука темнеет в глазах, но он упорно сдерживает крик, разрывающий глотку, сцепливая зубы. Альфа наносит ему еще три удара подряд, с садистким удовольствием смотря на раскрасневшиеся от ударов чонгуковы щеки и разбитую губу, кровь из которой тонкой струйкой стекает по подбородку. Чон замахивается еще раз, но его рука перехватывает вернувшийся Тэхен. — Какого хуя здесь происходит? — стальным голосом произносит Ким и отталкивает его от Чонгука. — Я хотел его трахнуть, — обыденным тоном говорит Чон, не чувствуя никакой вины. Тэхен смотрит на разорванную блузку и следы побоев на лице Чонгука, убеждаясь в правдивости сказанных слов. Он видит слезы, застывшие в омежьих глазах и это совершенно не нравится  его внутреннему зверю. Тот беснуется и рычит от того, что кто-то другой успел покуситься на его добычу. Альфа вспыхивает за секунду, как спичка, и впечатывает кулак в челюсть Хосока, совершенно не ожидавшего этого. — За столько лет нашей дружбы до драк никогда не доходило. Но ты эту шлюху поставил выше? Так хочешь ему сам засадить? — стирая кровь с рассеченной скулы, шипит змеем Чон, сверля друга взглядом. — Еще раз назовешь моего братика шлюхой или посмеешь к нему прикоснуться, я вырву тебе язык и прострелю руки, — предупреждает его Ким и помогает замеревшему Чонгуку подняться с дивана. — Я разочарован в вас обоих, — говорит им напоследок альфа и уводит мальчика из клуба. По пути к машине Тэхен замечает, что Чонгук прикрывает руками разорванную блузку и накидывает на него свою черную кожанку. Он помогает ему сесть в салон и застегивает ремень безопасности, ведь Чонгук из-за пережитого стресса не в состоянии этого сделать. — Он хотел... — запинается омега, глотая невыплаканные слезы. — Прости, что оставил одного.Я больше не позволю ничему плохому с тобой случиться, — Тэхен накрывает его дрожащую руку своей, аккуратно поглаживая большим пальцем. Тепло и ласковые прикосновения понемногу отгоняют страх, сдавивший в железных тисках горло. — Чонгук-и, — вполголоса зовет его мужчина. — Я знаю, что вечер испорчен, но я хочу поднять тебе настроение. Если не хочешь, то я сейчас же отвезу тебя домой. Но если ты доверишься, то я покажу кое-что интересное. Чонгук стирает слезы и кивает в знак согласия. — Отлично, но для начала нужно обработать твои ранки. У меня в машине ничего подходящего для этого нет, так что придётся заехать в  магазин.                                  *** До круглосуточного магазинчика они едут в тишине, нарушаемой джазом. Приятная музыка расслабляюще действует на омегу, рассеивая горький осадок от произошедшего в клубе. Пока Чонгук ждет Тэхена, он сильнее кутается в его кожанку, пропуская в легкие древесно-сандаловый с кедровыми нотками запах альфы. Так тепло и уютно он себя никогда не чувствовал. Тэхенов запах его полностью успокаивает, обволакивая со всех сторон, словно крыльями ангела. Наивный омега еще не знает, что у демонов тоже бывают крылья. Проходит меньше десяти минут, когда Тэхен возвращается обратно с пакетом в руках. — Одна для тебя, а вторую оставь. Она нам скоро пригодится, — говорит мужчина, протягивая Чонгуку булочку. — Мы будем кого-то угощать? — удивленно спрашивает омега. — Можно и так сказать. А теперь посиди спокойно, Чонгук-и, чтобы я обработал твое лицо. Тэхен очищает антисептиком собственные руки, после чего наносит мазь на кончик указательного пальца и распределяет его по ранкам на чонгуковых губах, успевшим покрыться корочкой. Он также наносит лечебное средство на впалые, из-за худобы, скулы, чтобы убрать отек от грубых пощечин. Чонгук сидит и не дышит, концентрируясь на приятных прикосновениях к своему лицу, несмотря на легкое жжение. — Как ты себя чувствуешь? Уже не так болит? — Мне намного лучше. Спасибо тебе за то, что позаботился. Ты первый за всю мою жизнь, кто сделал это,— с искренней улыбкой отвечает Чонгук.— В приюте некому было обработать мои раны. — У тебя он в приюте появился? — Тэхен касается большим пальцем его шрамика на лице. — За любую мелочь нас жестоко наказывали. Однажды я заступился за мальчика, которого розгами били по лодыжкам, чем разозлил воспитателя. Он оттолкнул меня и я упал на землю, где лежал одинокий булыжник. Я бы хотел в будущем избавиться от этого уродливого следа. — Этот след не затмевает твою красоту, помни об этом, кто бы что не говорил. Ты даже милее выглядишь с ним, — улыбается омеге Тэхен и оставляет невесомый поцелуй на шрамике. Чонгук вспыхивает от этого действия, быстро прикладывая руку к щеке. Только успокоившееся сердце вновь начинает громко стучать в груди. В этом действие нет ничего особенного, на первый взгляд. Всего-то старший заботится о своем младшем. Но для Чонгука это был особенный момент в жизни, который надолго отложится в памяти, и к которому он будет возвращаться с улыбкой на губах. — Тут недалеко ехать, можешь перекусить, — отстранившись говорит Тэхен, и заводит двигатель Ламборгини. Альфа плавно выруливает на центральную дорогу. Стрелка на спидометре показывает смехотворные семьдесят вместо привычных ста пятидесяти. Тэхен уверен, что Чонгуку большая скорость явно пришлась бы не по вкусу. Этот ранимый и чувствительный омега, как уже подметил для себя Ким, нуждается в трепетном и бережном отношении. Пока Тэхен ведет авто, Чонгук шуршит упаковкой и пробует булочку, купленную альфой. — Очень вкусно, спасибо, Тэ,— благодарит омега, подняв за долгое время на него свои большие глаза. Отчего-то было слишком смущающе смотреть на Тэхена после того детского поцелуя. Сейчас же Чонгук с интересом наблюдает за тем, как альфа ведет машину, сосредоточенно посматривая на дорогу. Альфа за рулем выглядит уверенным, источая ауру силы и превосходства, как и его ламборгини. — В пакете есть клубничное молоко. Запей после того, как поешь. — Было бы не правильно съесть все одному, возьми и ты немного,— Чонгук протягивает альфе отломанный кусочек сдобы и Тэхен ест прямо с его рук, хотя он на дух не переносит мучное. — Я больше не живу в приюте, но привычка делиться никуда не делась,— объясняет омега, на что Тэхен ему сдержанно улыбается. К тому моменту, как Чонгук заканчивает свой перекус, альфа уже подъезжает к парку в центре города. Тэхен обходит машину и открывает для него дверь, протягивая руку. Чонгук вкладывает свою маленькую, по сравнению с тэхеновой, ладошку и следует за ним. — Папа меня в детстве сюда возил покормить уток. Мне очень нравилось это делать. Я подумал, что тебе тоже будет интересно, — своим низким бархатным голосом рассказывает Ким. Они доходят до искусственного озера в центре парка и Чонгук замечает там маму-утку и ее малышей. — Какие они хорошенькие, — с умилением пищит омега и ломает на меленькие кусочки булочку, после чего аккуратно, чтобы не спугнуть, бросает их на поверхность воды. Птенчики послушно ждут, когда их мама соберет еду в клюв и по очереди будет их кормить. Чонгук с широкой улыбкой на лице и искренней радостью в глазах наблюдает за этими милыми созданиями. Он опускается на корточки и протягивает руку, в надежде на то, что кто-то из них не побоится подплыть ближе. Когда утята оказываются сытыми, один из них подплывает к Чонгуку и утыкается в его ладошку. Омега осторожно его гладит по  оперению, поражаясь мягкости. Тэхен в это время стоит в стороне и курит, не переставая думать о том, как мало этому мальчику нужно для того, чтобы улыбка засияла на его миловидном личике. Наивность омеги ему на руку и упрощает задачу, вот только Ким еще не догадывается, что с Чонгуком все не так очевидно, как кажется на первый взгляд. Альфа подходит к играющему с птенчиком омеге и малыш сразу уплывает к маме. — Ты его спугнул, — немного обиженно говорит Чонгук, поднимаясь на ноги. — Мы приедем сюда в другой раз, — Тэхен поправляет кожанку на омеге с мнимой заботой. — Зачем ты потащил меня в бассейн? Я ведь сказал, что не умею плавать, — Чонгук неожиданно вспоминает сегодняшний инцидент. — Я подумал, что ты шутишь, и захотел проверить это,— отвечает альфа, разблокировывая на ходу Ламборгини. — У меня никогда не было возможности научиться плавать, но я бы хотел. — Я обязательно отвезу тебя к морю, когда появится время. Пусан подойдёт? — Пусан? — переспрашивает Чонгук, садясь в машину и вспоминает все, что читал об этом городе в одной из книг приюта. — Было бы замечательно. Ламборгини с грозным рыком трогается с места и рассекает дорогу. Тэхен везет их домой. Через двадцать минут езды по ночному Сеулу ламборгини подъезжает к величественному особняку, в цене с которым ни один другой в этом районе не может тягаться. Намджун не пожалел денег для их с Джином семейного гнездышка. Хрустя гравием под шинами, спорткар заезжает во двор сквозь большие автоматические ворота. — Я хочу посмотреть свой любимый фильм, присоединяйся, Чонгук-и. — Я приму душ и спущусь к тебе, — немного подумав, отвечает Чонгук и  выходит из машины. Омега быстро пробегает мимо Зевса и Аида, чем веселит Тэхена, который наблюдает за ним через зеркало заднего вида. Псы никак не отреагировали на мальчика. Хозяин ясно дал понять, что это его добыча и только он ею может полакомиться. Зайдя в дом, Чонгук первым делом идет смыть с себя все негативные эмоции, которые он пережил за сегодня. Теплая вода снимает весь стресс и дарует полное расслабление. Чонгука начинает клонить в сон от этого тепла, но он быстро трет лицо, забыв про ссадины, отчего тихо шипит. Ему понравилось проводить время с Тэхеном. Альфа показал себя как заботливый и внимательный человек, для которого важна безопасность и комфорт Чонгука. Это очень подкупает омегу, ни разу не чувствовавшего к себе и крупицы такого бережного отношения. Он, как маленький бездомный котенок, которого приютили и окружают любовью, чтобы в конечном итоге сделать живой игрушкой. Это лишь иллюзия, пропитанная фальшью и притворством. Тэхен  создает образ идеального альфы в его глазах, чтобы воспользоваться  доверчивостью, в силу возраста, Чонгука. Мальчик сам того не ведая, уже позволил накинуть удавку на свою шею, которая со временем будет только сильнее затягиваться, заставляя задыхаться от боли и мучений.                                   *** Приняв душ, Чонгук надевает нежно-розовую клетчатую пижаму с кроликом и шлепает тапочками с ушками по лестнице на первый этаж. Там на диване перед домашним кинотеатром сидит Тэхен, зачесывая влажные волосы. Альфа  успел искупаться и приготовил для него чай. — Какая прелесть, — подмечает мужчина милый рисунок. — Буду теперь звать тебя крольчонком, ты ведь не против, Чонгук-и? Чонгук не против. Ему понравилось это милое обращение. Омега усаживается рядышком возле Тэхена, аккуратно снимает тапочки и забирается на диван, подтянув коленки к груди. — Я не знал, какой вкус тебе нравится больше всего, поэтому захватил все, — Тэхен указывает на бисквитные пирожные, разложенные на фарфоровых тарелках на кофейном столике, которые заприметил еще в холодильнике, когда искал лимон для чая. Чонгук выбирает клубничный бисквит с наибольшим количеством крема и уплетает его с аппетитом за обе щеки. Мальчик любит сладкое, но в приюте его давали только по праздникам и в мизерном количестве, которого, естественно, детям было мало. В это время на экране домашнего кинотеатра идет арт-хаус, смысл которого Чонгук уловить не может. Ему это и не нужно. Достаточно лишь того, что уходящий день он проводит в компании Тэхена и вкусной еды. Пока омега запивает сладости чаем, Тэхен расслаблено сидит и боковым зрением жадно цепляется за милое омежье личико, перепачканное кремом и пижамку, которую хочет к чертям разорвать и распробовать молочную кожу на вкус. Запах Чонгука слишком яркий вблизи и вызывает в мужчине самые грязные и низменные желания. — Ты испачкался, — Тэхен стирает указательным пальцем остатки крема на розовых губах и слизывает его, довольно ухмыльнувшись. — Тут много пирожных, возьми любое, — Чонгук отправляет в рот очередной кусочек. — Твое самое вкусное, — альфа кидает на него двусмысленный взгляд, но Чонгук его не замечает, уткнувшись в свою тарелку. Спустя час омега сдается слабости в теле и сладко засыпает. Тэхен не сразу это замечает, лишь после того, как почувствовал теплое тело у себя под боком. Он бы мог разбудить мальчика и сказать, чтобы тот шел к себе в спальню, но вместо этого альфа берет маленький сопящий комочек на руки и несет его по лестнице на второй этаж, где была расположена комната, выделенная для Чонгука. По пути он сталкивается с одетым в парадное отцом, который куда-то явно торопится. Тэхен заходит в омежью комнату и укладывает хрупкого, словно фарфоровая куколка, мальчика на постель и накрывает его пледом. Мужчина задерживает свой взгляд на кукольном личике, сияющем в отблесках луны, поправляет мягкие пряди каштановых волос, небрежно спадающие Чонгуку на лоб и уходит, тихо прикрыв за собой дверь. — Отец, куда ты собрался в час ночи? — спрашивает Тэхен Намджуна, приподняв бровь. — Это по работе, — нервно отвечает старший Ким, поглядывая на наручные часы. У Тэхена закрадываются сомнения насчет правдивости сказанных слов, уж слишком отец был напряжен. У него возникает одна неприятная догадка в голове, но он прячет ее подальше и лишь желает отцу удачной поездки. Так и не досмотрев фильм, Тэхен его выключает и идет в душ. Запах Чонгука  покрыл его с ног до головы, засев глубоко в легких, и вызвал каменный стояк. Ким удовлетворяет себя под горячими струями воды, прокручивая в памяти прикосновения к манящему телу. Зверю альфы этот малыш пришелся по вкусу и он его не отпустит, пока не получит желаемое любыми способами.