***
Когда именно Ведьма поняла, что она Ходок? Точно этого девушка уже не помнила, кажется, лет в восемь или около того. Зато прекрасно помнила тот день, когда осознала, что в выпускную ночь не кому-нибудь, а именно ей предстоит отвечать за то чтобы смогли перейти все пожелавшие этого Прыгуны и все неразумные. Ей было четырнадцать, Дом окончательно раскололся на две части, Мавр и Череп поделили сферы влияния и последние надежды на то, что эти двое сумеют договориться, рухнули. И Череп и Мавр - Ходоки. Любой из них, теоретически, мог бы в выпускную ночь возглавить переход, если бы захотел. И если бы второй отошёл в сторону и позволил оппоненту встать у руля. Вот только уже тогда, за несколько лет до выпуска, Ведьме стало понятно: ни один из вожаков не отступит, эта война не закончится и, однажды, погребёт под собой их всех.***
С каждым годом противостояние Маврийцев и Черепистов только обострялось. Ведьма отчаянно пыталась хоть что-то изменить, повлиять на ситуацию, но тщетно. Мавр её слушать не стал. Выпуск его мало заботил, предстоящий переход тоже. Удержать власть здесь и сейчас - вот всё, что его интересовало. Некоторое время у Ведьмы оставалась смутная надежда на то что Череп окажется более разумен или более ответственен. Девушка начала переписку с ним, передавая свои письма через Кузнечика и Слепого. Бесполезно - осознала она примерно за пол года до выпуска. Ни Череп ни Мавр не собирались отступать или уступать друг другу. Чем ближе становился выпуск, тем сильнее накалялась обстановка в Доме. Ведьма сдалась. Осознав, что в выпускную ночь именно ей придётся возглавить переход, девушка через стены донесла своё сообщение о месте встречи до обеих сторон. Так в ночь выпуска во дворе, возле воздушного змея, ставшего сигнальным ориентиром, собрались все, кто выбрал для себя Изнанку или Новый Круг. Вот только Ходоков среди них, кроме Ведьмы, не оказалось. Прыгуну же, чтобы уйти на Ту сторону, пришлось бы оставить здесь, на стороне этой, своё тело, которое должно оставаться живым ещё минимум месяц с момента перехода, чтобы Прыгун на Изнанке успел закрепиться. Вот только в сложившейся ситуации ни у одного из собравшихся в ту роковую ночь во дворе такого шанса не было. Развернувшаяся в стенах Дома война должна была вот-вот вырваться на улицу и погубить их всех. Единственным выходом оставался лишь полный переход. Может ли Прыгун полностью перейти на Ту сторону, не оставляя в Доме своего тела? Может, при условии, что достаточно сильный Ходок откроет для него портал. Возможен ли подобный переход более чем для двадцати Прыгунов за раз? Тоже да. Вопрос только - какой ценой для открывшего им портал Ходока? Времени на раздумья об этом у Ведьмы уже не оставалось. Она понимала, что Дом её не простит и потребует за содеянное высшую цену. Она была готова.***
Та ночь, именуемая и в Доме и в Наружности не иначе, как Ночь Кровавого Выпуска, оставила после себя множество страшных последствий и вопросов без ответов, основным из которых стал вопрос о том, куда именно бесследно исчезли двадцать три человека из числа выпускников. Для наружнего мира это навсегда так и осталось загадкой. Единственный человек в Доме, который знал ответ на этот вопрос, поклялся молчать и слово своё сдержал.***
Она нашла его в ту самую ночь, возле уже мёртвого тела Лося и позвала за собой. Мальчик вытащил нож и забрал его с собой. Нож был нужен ему. Он не знал, кто именно виновен в смерти его Бога, но если и было что-то, способное однажды дать подсказку, так только этот проклятый кусок металла. Тогда же Слепой беспрекословно последовал за Ведьмой во двор. Он подчинился не потому что она была старше а потому что ему было уже всё равно. Слепой - единственный, кто был свидетелем тех давних событий. Тогда, во дворе, он перешёл вместе с ними, но был единственным, кому предстояло почти сразу вернуться. Вернуться и стать Хозяином Дома чтобы, когда придёт их время уходить, не допустить повторения тех же ошибок. Что стало с Ведьмой? Этого Слепой не знал, мог только догадываться. Она исчезла, вот и всё, что было ему известно. Там, на другой стороне, из двадцати трёх старших в итоге оказались лишь двадцать два. Где же Ведьма? Слепой предпочитал об этом не думать.***
Девочка родилась здоровой, достаточно красивой и, как станет ясно несколько позже, не по возрасту умной. Уже к двум годам она самостоятельно научилась читать а потом и писать, к трём детские книжки стали для малышки пройденным этапом и она принялась за более серьёзную литературу. Когда их дочери исполнилось шесть лет, родители уже окончательно понимали, что она не вписывается в общество своих сверстников. Другие дети не любили и не принимали её. Спасением от одиночества для девочки стали книги. К четырнадцати годам она прочитала уже около десяти тысяч книг. Читала она много и быстро. Что-то из прочитанного ей нравилось, что-то нет. Со временем она приучила себя откладывать книгу и не дочитывать её до конца, если та оказывалась неинтересной. Была у девочки и самая любимая из когда-либо прочитанных ею книг. В ней рассказывалось про школу - интернат для детей и подростков инвалидов. В их мире была магия, было что-то до боли знакомое и родное. Из раза в раз, перечитывая ту книгу, девочка находила в ней убежище от чуждой ей реальности окружающего мира. Она любила эту книгу, этот дом и его обитателей. Для неё они были нечто большее, чем просто персонажи выдуманной кем-то истории. Они были её друзьями. Теми, кого в действительности у девочки не было.***
Раз за разом, перечитывая любимую книгу, постоянно таская её всюду с собой, как оберег или талисман, Ведьма, конечно, ещё не знала, что Дом простил её, что заточение в чужом ей мире скоро закончится, что все ключи от Дома уже у неё в руках. Не знала, но догадывалась.