Семь звезд Лу Шан Вана

Пурпурно-золотистая шкатулка была довольно увесистой и чем-то напоминала самую крупную из Восьми драгоценных шкатулок [1], только намного меньше размером. В те времена буддизм еще не был распространен в Китае, поэтому внутри, конечно же, не могло быть никаких буддийских реликвий. Я потряс ее, чтобы проверить содержимое, но из шкатулки не донеслось ни звука. Возможно, внутри находилась призрачная печать, о которой ранее говорил толстяк? Ключ по-прежнему находился у девушки во рту, поэтому, немного успокоившись, я глубоко вздохнул, засунул два пальца ей под язык, схватил ключ и осторожно потянул. Но прежде чем ключ успел оказаться снаружи, я заметил, что вокруг него обмотана тончайшая шелковая нить, другой конец которой скрывался в горле покойницы. Я напрягся: казалось, к этой нити было что-то привязано. Дедушка рассказывал мне, что во времена династии Шан некоторые искусные мастера помещали внутрь человеческих трупов арбалеты, которые выстреливали при натяжении подобных нитей. Как только расхититель вынимал нефритовую пробку или жемчужину изо рта или заднего прохода мертвеца, механизм тут же срабатывал и из тела покойного вылетал арбалетный болт. Поскольку в этот момент человек стоял близко к трупу, уйти от атаки не представлялось возможным. Неисчислимое количество грабителей погибло от подобного вида механизмов. Я коснулся живота девушки и действительно обнаружил уплотнение. Хорошо, что моя рука двигалась так медленно, подумал я. Если бы это был толстяк или Пань Цзы, боюсь, они бы попались в ловушку! Вспомнив обо всех известных мне механизмах, разработанных специально для таких расхитителей как мы, я не смог сдержать дрожь. Шелковая нить, привязанная к ключу, была золотой, а значит, ее можно было сломать, пусть и не путем перекручивания. Я сжал ее ногтями, осторожно разломал, а затем вынул ключ и приложил к замочной скважине, чтобы проверить, подойдет ли. Разумеется, подошло просто идеально. Однако я не торопился, понимая, что внутри вполне может скрываться еще один смертельный механизм. Взвесив все за и против, я решил пока не рисковать с ее открытием. В этот момент, к моему безграничному ужасу, труп девушки, все еще прижимавшийся к мне, стал излучать зловещую ауру. Затем ее лицо скукожилось, как испорченный апельсин, а из горла вырвался неописуемый звук. Буквально на моих глазах спящая красавица превратилась в мумифицированный труп. Пока я сидел, трясясь от шока, ее сгнившие руки подломились и иссохшее тело упало на платформу, сморщиваясь еще больше. Я был перепуган до смерти. Похоже, жемчужина на медном ключе действительно предохраняла труп от разложения, но я запретил себе думать об этом. Я быстро собрался; в этом месте не стоило задерживаться надолго. Как только все было сделано, я подошел к толстяку, чтобы помочь ему подняться. Он был сильно избит и не пошевелился даже после того, как я предпринял несколько попыток поставить его на ноги. Да быть того не может, не убил же я его, подумалось мне. Эта мысль не взволновала меня так, как могла бы обеспокоить раньше, я просто схватил его за руку и крикнул: - Давай уже! Затем я выпрямился и закинул его себе на спину. Толстяк был таким тяжелым, что меня чуть не вырвало кровью, но я лишь покачал головой и, проклиная всех его предков, двинулся в путь. К счастью, каменная дорожка была совсем не длинной, и вскоре я добрался до середины. Выйдя из зарослей лиан, я увидел впереди скалу с выступом. Дяди и Пань Цзы нигде не было видно, и я решил, что они отправились искать другой выход отсюда. Я вернулся к жертвенному алтарю в конце каменной веранды и опустил на него толстяка. Но не успел я плюхнуться рядом и немного отдохнуть, как увидел своего дядю, появившегося из большого скального отверстия неподалеку от земли. Он был хорошо знаком с Цимэнь Дунцзя [2] и всем подобным, так что лабиринт для него не представлял никаких проблем. Испугавшись, что он меня не заметит, я замахал руками и закричал: - Саньшу! Саньшу, я здесь! Он, казалось, собирался улыбнуться, заметив меня, но вдруг выражение его лица переменилось, и он поспешно указал куда-то мне за спину. Я обернулся и обнаружил, что толстяк бессознательно принял сидячее положение, а труп в доспехах теперь лежал на спине и холодно смотрел на меня.