«Show me how you care...»
***
—Илья, ты опять с кем-то пьяный подрался, куда мне приехать? –спрашивал взволнованый голос старшего из трубки, а в ответ слышал смущëнное молчание. Мазеллов и правда в очередной раз подрался будучи пьяным, но не просто так. В очередной раз, какой-то додик решил напомнить Корякову, что его друг, Алексей, поддерживает вражескую страну и он вообще нацист ебучий, ну, а Илья, что? Илья напиздячил ему по самые не хочу, да, ему тоже досталось, но парню похуй, главное, он "объяснил" этому невеже, что Лëша, не нацист, что он просто хочет мира и справедливости и не заслуживает такого отношения к себе. Весна, прохладно на улице, но не прям уж холодно. Ночная атмосфера придавала Москве особый уют и комфорт из-за чего и привлекала местную приезжую молодëж. Сидя на тротуаре, посреди улицы, ночью, Алëша перебинтовывал костяшки Маза, а тот залипал на образ, на движения, на него.. Младший уже давно признался себе, что его друг ему нравится не как друг, стал замечать, как много он стал встревать в драки ради него, ради того, чтобы обидчики Хесуса поплатились за свои слова, ради того, чтобы старший, как и сейчас, сидел и бережно перебинтовывал его руку, его костяшки. Хотелось лишь того, чтобы Губанов не отпускал руку, но после перевязки, Алëша поднялся с асфальта и взяв телефон, стал набирать уже заученые цифры номера такси, которое как обычно, после пьяных побоев, отвезëт их обоих к Мазеллову на новую квартиру, где Лëша как обычно уложит младшего в кровать, покормит Завертина и уйдëт к себе домой. Как обычно. Как же он не хотел того, чтобы Губанов его оставлял, уже и в объятия попросился, к руке старшего прилипал, лишь бы тот не уходил.. Но он уходит, уходит тихо, ничего после себя не оставляет, только накормленный кот и приятное тепло рук, бабочками в животе отзывается.***
«Tell me how you were loved before..»
***
—Хей, Хес, а у тебя было такое, что ты прям, ну..люто сохнешь по человеку, а он даже не догадывается об этом? –сидя на зелëной травке, младший задаëт этот вопрос аккуратно, чтобы не спугнуть, чтобы тот не заподозрил ничего не ладного. —Ну.. Было дело, когда-то давно, я прям уссывался от одной девочки, это было в лет 16-17, я пытался ухаживать за ней, но она считала меня просто одноклассником, хех, да уж. –Алексей замолкает, потирая шею в своей обычной манере. Его щëки немного краснеют, приобретая розоватый оттенок кожи и это так нравится Илье, он чувствует, что взгляд не может отвезти от него, он будто "прилип" к нему, к его движениям, к его образу. Всë это так прекрасно смотрится, краснеющий Алëша, который вспомнил свою бывшую первую влюблëнность и потихоньку краснеющий Илья, который и глаз отвести не может от этого парня. Он прекрасно сочетается с пейзажами лета. Взгляд скользит с розоватых щëк Губанова, на открытую шею, хотелось оставить свой след, абсолютно любой, как прикосновение, поцелуй, а может даже засос, если старший позволит, но единственное, что младший предпринимает, так это положить свою голову ему на плечо и ждать, ждать реакции собеседника и надеяться на то, что его в лучшем случае просто отпихнут и скажут какую-нибудь шутку, но Лëша ничего не делает, он просто смотрит куда-то, возможно, он даже не заметил того, что Илья вообще положил ему голову на плечо. Но вдруг, лëгкая рука ложится на голову рэппера и тот немного вздрагивает от неожиданности, но потом расслабляться, поддаваясь на нежные поглаживания. Хесус знает все слабые психические и физически места его лучшего друга, знает, как тот любит когда его хвалят, знает, как тот любит когда его любят, когда гладят по голове, когда спрашивают самочувствие, когда проявляют хоть какое-то внимание, даже маленькое, Илье это очень важно и Лëша знает это. Рука Губанова спускается на плечо голубоволосого и медленно поглаживает, и тот ещë больше расслабляется, Алëша принял тот факт, что Мазеллов может с нихуя просто прижаться к нему и просить погладить его по голове, по щекам, по плечам или просто попросить обняться, Хес считал это доверием к своей персоне, ведь хоть Илья и тактильный, но что-бы так в открытую к кому-то прижиматься и просить обнимашек, нет, такого точно не было, по-крайней мере, он не рассказывал, да и возможно никогда не расскажет.***
«Show me how you smile..»
***
—Короче, ебутся как-то два клоуна... —О боже, только не снова, ахах, ты же знаешь меня легко рассмешить! –хихикает Лëша себе в ладонь и Илья умиляется этому, он впринципе всегда умилялся тому, как Хесус "прячется" за свою ладонь и тихо посмеивается с его анекдотов, которые Маз травил каждый раз когда они вместе гуляли. Но травил он анекдоты на прогулке только осенней порой, для младшего, осень ассоциировалась с шутками, с юмором и красно-оранжевым цветом природы, а также с розоватыми губами Лëши. Корякову нравилась улыбка Алексея, он считал еë безумно милой и красивой и плевать он хотел на кривые зубы Лëшки, ему поебать абсолютно, он был готов любоваться его улыбкой часами, поэтому и травил анекдоты каждый раз когда вспоминал хоть какой-то. —Я знаю! Мне так нравится это! Так вот, ебутся как-то два клоуна и один другому говорит:«—Что-то уже не смешно.. »–смеясь произносит Мазеллов и слышит смех со стороны друга, тот ели как пытается скрыть улыбку своей ладошкой но руки сами не слушаются и "оголяют" улыбку. Маленькие и скорее всего острые клычки, как у котика, появляются на лице Алëши, а уголки розовых губ подняты вверх, и Илья запоминает эту картину навсегда...***
«Tell me why your hands are cold?..»
***
Зима, холодно, а значит время перчаток и шапок, но Илья никогда не носил шапку, ведь по его мнению, капюшон—лучшее средство от снега и прочей всякой параши. Но, почему же Коряков стоит уже битый час на морозе? Ответ один и этот ответ прямо сейчас бежит к нему, пытаясь не поскользнуться. Но этого у него не получается: —Ай блять, наебнулся нахуй–сидя жопой на холодном льду, проворчал старый и увидя то, что младший подал ему руку, сразу-же схватился за неë. Коряков подняв Алëшу стал ждать пока тот отряхнëтся от снега и позволит ему обнять себя. Тот отряхивается и расставляет руки в стороны для долгих и родных обнимашек. Илью дважды просить не надо, он сразу-же притягивает к себе старшего, а тот в ответ его. И стоят они так долго долго, всë наобжиматься не могут, ну естественно, это их первое свидание после того, как Коряков всë таки признался ему в своих чувствах и конечно же, Алëша ответил взаимностью, сам давно хотел сказать, но всë не решался, а Илья разрешил этот вопрос. —Ну ладно-ладно, ещë успеешь меня затискать –посмеивался Лëша, а Илья в унисон с ним. —Не успею! Я слишком долго ждал этого! –смеëтся Илья и всë же отпускает старшего из объятий, но не отпускает из рук, кладëт их на плечи куртки Алексея и смотрит глаза в глаза. Так спокойно. Так уютно, аж улыбка озаряет лица обоих. Алëша стесняется и опускает взгляд на свои руки, которые находятся на талии младшего, от этого становится ещë более неловко и розовый румянец уже замечен и на ушах и на носу Губаного, а Илью только умиляет это зрелище, ему нравится вгонять Лëшу в краску, он так мило выглядит когда смущается, ну грех не сделать так! —Ты чë, не взял перчатки? –взяв в руки ладошки Хесуса, спросил рэппер. —Ну типо–усмехаясь произносит стример и следит за действиями младшего. Тот снимает свои перчатки и кладëт их в карман, сново берëт его руки в свои и трëт, нежно, но быстро. —Что ты делаешь? –хихикал старший, пока Маз продолжал греть его ручки. —Разве не понятно? Пытаюсь согреть твои лапки, Лëш –в имя возлюбленного он вкладывает всю свою любовь и нежность к нему, а тот тихо посмеиваясь произносит: —Лучше бы мои губы согрел–как бы подталкивая Илью, произносит Алëша и тот краснеет. Они ещë ни разу не целовались, да ещë и на улице, считай на людях. Но, когда это останавливало младшего? Он нежно берëт в свои ладошки личико Лëши, приближая к себе, а тот сам тянется за нежностями. Илья целует аккуратно, нежно, вкладывая всю свою любовь за эти почти 12 месяцев и поцелуй удаëтся, Хесус жмурится от удовольствия, а щëки его предательски краснеют снова, но ему до безумия нравится это. —Согрел? –усмехается Коряков и Губанов кивает, посмеиваясь. —Тогда пошли уже, а то я начинаю мëрзнуть! Он врëт, пока он с Лëшей, он будет только согреваться, а не мëрзнуть. Согреваться от его рук, от его поцелуев, от его взгляда, от его внимания, да и от самого него. Ведь любовь, только согревает, так ведь?