Пренебрежение

***

      Зимний вечер порошил хлопьями снега за окном. Даже в скромной, некогда уютной квартире было холодно. Бликсера морозило, но он просто тонул в своих сомнениях, стоит ли вообще жить в этом чёртовом мире? Очень яркий, но не тёплый свет резал глаза. Вот-вот мужчину вырвет от боли в животе, будто органы плавились изнутри, желая вытечь изо рта. Тоска, как пуля, сидела в груди, горячим свинцом обжигая рёбра и лёгкие. Хотелось рыдать, но крик и солёные стразы комом стояли в горле и в слёзных протоках. Перед очами была дрёма: сон, в котором он видел своего возлюбленного, который исчез безвозвратно. От счастливой жизни не осталось ни следа. Неимоверная тошнота и страдания. Психика рушилась от каждой мысли о невероятной потери того существа, что было опорой всегда. Бликс тонул в своих грёзах, больше не желая проснуться и ожить…       Вдруг, послышался громкий стук. Квартира упала в страшную обстановку — было тихо, тикали часы. Также тикала голова Бликсера, что проснулась от содрогания шатких стен, пропитанные смогом сигарет. Всё, глюки? Замечательно, не хватало ещё шизы какой-нибудь. Но ничего не поделаешь. Может, конечно, и поделаешь, правда совсем не хотелось. Намного лучше плыть по течению, ожидая момента, когда всё закончится. На фоне будто снова зажурчала вода, и комната вновь проваливалась во тьму пушистых и мягких сновидений, как вдруг послышался долбящий звук в дверь. Тут Бликсер знатно напужался. Кто поздно ночью будет так ломиться в чью-то дверь?! Может, его наконец убьют?       Предвкушая, Бликс перебирал, как он думал, все возможные варианты, пока шёл к входной двери.       — Кто там? — хриплый голос Бликса его самого сильно взбудоражил, будто постарел на много лет, а ведь от инцидента прошло месяцев пять, не больше.       — Бликси, открой, — послышался очень знакомый тембр. Слегка басовый звук; очень скользящий, как змея.       Паренёк открыл в надежде того, что его просто убьют, но всё оказалось гораздо хуже…       Бликсер затянул обратно в дверь в порыве страха и жути, но что-то блокирует, чтоб её захлопнуть.       — Бликсер, Бликси, Бликс! Неужели ты не скучал по мне?! — единоглазого треугольника голубого цвета, явно с очертаниями Барракуды, только с иным цветом, колотило от невероятных и огромных чувств. Оба были взбудоражены. Паренёк, убитый депрессией, думал, что он сошёл с ума. Хотел бы он коснуться лица своего верного друга, но отталкивал этот голубой цвет… Нет, это не Куда. Не Баррик. Даже если он, принять таким его нельзя. Они совсем разные, а любовь меж разными расами не принята у розовых существ. Наверное, поэтому Барракуда очень сомневался в том, что в нём ещё нуждается его любимая фигурка. И что? Ожидания оправдались. Убитый печалью, он очень медленно отстранился от проходной двери в их бывшую совместную квартиру.       — Бликси, я… Бликсер, пожалуйста, это я, Барракуда! Ну и что, что я не розовый, Бликс?! Я ведь живой, я та же фигура, я то же существо! Я люблю тебя, и лишь ради тебя я вернулся, даже если бы это грозило мне позором на все мои грядущие года. Я готов отдать свою честь своему пинковому королю, который дал мне её. Но я люблю тебя не только за это. Я люблю, потому что ты весь мне важен, даже без престола и короны!       Но Бликсер падал разумом в забвение. Его переполняли разные, абсолютно разные чувства, что просто обжигали его со всех сторон, одновременно обмораживая слякотью. Барракуда же заметил, что парень начинает терять сознание, поэтому взял его, оттолкнув дверь в сторону, и понёс к дивану, на котором чуть ранее валялся пинковый король.       — Т-ты… Ты больше не уйдёшь, да?.. — встревоженно промямлил Бликсер. Его взор был воодушевлённым, испуганным, удивлённым… Барракуда, у которого заслезился глаз, будто улыбнулся, но рта для этого не было.       — Нет, Бликсер, я не уйду.