* * *
За всю свою жизнь Денджи привык жить в одиночку. Он сам кое-как, но кормится, сам ведет хозяйство, сам учится. Раньше он жил у дяди с тетей, но едва ему исполнилось четырнадцать, они привезли его в Киото, показали маленькую квартирку, устроили на работу и спокойненько укатили к себе в Токио жить своей жизнью без всяких «я кому-то что-то должен». Надо сказать, родственники и до этого не особо о нем пеклись: в начальную школу он поступил только благодаря помощи семьи друга, за состоянием своих вещей всегда должен был следить сам… Так что Денджи, по сути, существовал самостоятельно. В этом тоже есть свои плюсы, как он понял. Никто тебя лишний раз не дергает, не лезет со своими навязчивыми идеями. Вот только дом трудно назвать домом. Но он был привычен к одиночеству. Но в целом и общем, сейчас Денджи жилось неплохо. Лето в самом разгаре, в Киото полно туристов, и спрос на экскурсии по всей префектуре весьма высокий. Большего Денджи не нужно — он раздавал на улицах листовки с рекламой разных турбюро. Целыми днями бродил по городу в обнимку со стопкой бумажек, сгорал на солнце и приставал к прохожим. И те порой даже охотно болтали с ним! Так он и познакомился с ней.* * *
Стрелка часов перевалила за полдень, солнце нещадно пекло, но Денджи упрямо продолжал наворачивать круги по Симогё. Сейчас он стоял перед вокзалом, логично предположив, что здесь должно быть много приезжих. Он не ошибся: совсем недавно прибыл очередной поезд, и от вокзала во все стороны медленно разбредались люди. И тогда ему в глаза бросилась она — голая девичья спина, практически белоснежная. Девушка стояла, в волнении сжимая в изящной руке ручку от небольшого чемоданчика. На ней был легкий сарафан персикового цвета со смелым вырезом на спине и большая белая шляпа. Незнакомка резко обернулась, впрочем, не отрывая взгляда от телефона. Денджи показалось, что все вокруг исчезло и осталась только она. Ноги сами собой потащили его в ее сторону. — Извините, вас интересуют экскурсии по Киото? — Он сам удивился своей решительности. Девушка поднимает на него взгляд, и Денджи словно забывает как дышать. У нее красивое, утонченное лицо с большими желтыми глазами, глядящими прямо в душу. Словно она уже заранее знает о тебе что-то такое, что неизвестно остальным. Розовые волосы, собранные в низкий художественно растрепанный хвост, даже со стороны кажутся мягкими и гладкими. Сарафан опасно натянут в области груди… Незнакомка оглядывает парня с ног до головы, и лишь потом отвечает: — А… Да, наверное. Ее голос тягучий и сладкий, словно мед. Ему никак нельзя воспротивиться — это Денджи понимает сразу. Он молча смотрит на ее чуть приоткрытые розовые пухлые губы. Она улыбается, прищурившись. — Хоть бы немного постыдился, — справедливо, но ничуть не осуждающе замечает девушка, склонив голову. Должно быть, подобное внимание ей привычно. «Ну, с такой фигурой-то уж точно». Бюст девушки колышется в такт ее движениям и его мыслям. Денджи виновато опускает глаза, но это не помогает: там его взгляд упирается в ее длинные стройные ноги, нерешительно поблескивающие на солнце. Девушка заливисто смеется и вдруг берет Денджи под руку. — На меня еще никогда не пялился такой смелый подросток, — почему-то восторженно и доверительно делится она. — Я… Я… — оправдания застревают у него в горле. Она заигрывающе подмигивает: — Что за экскурсии-то? Сам водишь? — Вообще-то… — Денджи поднимает взгляд на ее грудь, стараясь сосредоточиться, но он даже забывает о листовках в своих руках. — Ну да, я, — внезапно заявляет он и быстро распихивает бумажки по карманам шортов. — И как тебя зовут, извращенец-экскурсовод по Киото? — все с той же улыбкой спрашивает девушка, кокетливо поправляя шляпу. — Де.. Денджи, — говорит он, смиренно проглатывая «извращенца». Он косится на чемодан, который она катит за собой. — Вам не тяжело? Позволите? Девушка пожимает плечами, но в следующую секунду преспокойно передает ему свой багаж, как бы невзначай задев его пальцы своими. — Макима, — представляется она в ответ и соблазнительно потягивается. — Ну что, Денджи, покажешь мне Киото? Денджи лишь остервенело кивает головой, захлебнувшись словами и глотая слюну от свалившегося на него счастья. Он даже не мог мечтать о том, чтобы смотреть на такую девушку, а тут она сама просит гулять с ней!* * *
Дни неслись непозволительно быстро. Денджи показывал Макиме Киото, слезно выпросив на работе только утреннюю смену и пообещав потом отработать в два раза больше положенного. Ради встречи с потрясающей знакомкой он был готов на что угодно. За годы сотрудничества с турбюро, изучения их брошюр и бесконечных самостоятельных прогулок по Киото Денджи узнал действительно многое. И мог не только показать основные достопримечательности, но и отвести в секретные, но невероятно красивые места. Денджи рассказал Макиме все, что знал он сам. Она его внимательно слушала, почти не перебивая вопросами, и восхищалась красотами его почти родного города. Время от времени подшучивала над ним, даже, кажется, заигрывала. Ему стоило больших усилий пропускать откровенный флирт мимо ушей, но когда-то в какой-то манге он прочел, что неприступные мальчики привлекают женщин, чем теперь и пытался руководствоваться. Денджи показал Макиме все свои потаенные местечки, и это стоило того — она была в полном восторге. Она много улыбалась и, если Денджи не ошибался от нехватки опыта в общении с дамами, лучилась искренностью во время их «свиданий» — именно так он называл их прогулки про себя. Денджи еще никогда не проводил так много времени с кем-то. Тем более — с девушкой. С самой прекрасной девушкой, которую ему только доводилось встречать. Макима была идеальна во всем. Ее голос, ее смех, ее улыбка, ее фигура — все в ней манило Денджи с силой, увеличивающейся с каждым проведенным вместе днем, часом, секундой. Денджи разговаривал без умолку — о вещах вокруг, о Киото, о себе. Столько, словно хотел наговориться за все упущенное время и на всю оставшуюся жизнь вперед. А когда он ненадолго останавливал поток слов, чтобы отдышаться, и видел на лице Макимы ее идеальную улыбку… Ему самому хотелось улыбаться во весь рот и смеяться, смеяться в небо от переполняющего его счастья. В один из таких вечеров они, смеясь в унисон, подошли к отелю, где она снимала номер. — Ну что, — отсмеявшись, Макима посерьезнела. С этой серьезностью на лице она приблизила свое лицо к лицу Денджи и провела ухоженным ноготком по его подбородку. — Составишь мне компанию этой ночью? И, наклонившись, она широко провела языком по его уху. Денджи застыл, не в силах сказать ни слова. Сглотнул. — Я лучше, пожалуй, домой пойду… — Ладно, — легко отстранилась от него девушка. Она развернулась. Ее короткая юбка взметнулась. Денджи вздохнул — то ли с облегчением, то ли с сожалением. Наверное, и с тем, и с тем. Макима вдруг обернулась, как в первую их встречу, и посмотрела на парня в упор. Раскрыла рот, словно что-то забыла сказать. — Денджи, — тихо, с каким-то несвойственным ей придыханием произносит девушка. — Давай встретимся завтра у храма на холме. Я должна попрощаться с тобой. — Попрощаться? — У парня глаза на лоб полезли. — В каком смысле? — Просто я завтра уезжаю домой, — Макима слабо улыбается и хлопает накрашенными ресницами. Она врет. Но Денджи не узнает об этом до самого конца. — А, ну… Это замечательно, — словно в бреду тянет парень. — Давай на рассвете? — Медовые глаза Макимы сверкают. Она подмигивает Денджи: — Будет романтично. И как он мог ей отказать? Тем более после упоминания романтики?* * *
Когда первые лучи солнца коснулись торий на окраине города, Макима уже стояла на вершине холма спиной к храму. Она пристально смотрела на дорогу, ведущую наверх сквозь ало-черные ворота, и разминала пальцы. Периодически она переключалась на свой уже начавший отрастать нежно-розовый маникюр, гадая, какой лак выбрать в следующий раз. Может, блестящий? Еще не до конца проснувшийся, но взволнованный Денджи замечает ее еще издалека, чуть ли не с самого подножия. Неистово машет ей рукой и не может удержать губы, расплывающиеся в счастливой улыбке. — С добрым утром, Денжди-кун! Рядом с Макимой стоит все тот же маленький чемоданчик, к его ручке заботливо ривязана ее широкая соломенная шляпа. Ах да, она же уезжает сегодня, как Денджи мог забыть. От этого осознания он мгновенно грустнеет и печально смотрит на чуть вздернутый нос девушки. Почему-то она ничуть не загорела за время их прогулок под нещадным солнцем, а ведь ходила она в коротеньких шортах или юбках и топах на тонких бретельках, если не вовсе без них… — Макима, — Денджи все еще не научился произносит ее имя без скачка в груди и назревающей тяжести внизу живота. — Вы… ты… Мы же будем еще общаться? Мы когда-нибудь увидимся? Столько приторно-сладкой надежды было в этих словах, прямо как нравится Макиме. — Ты хороший мальчик, Денджи, — неопределенно отвечает девушка, сощурившись на восходящее солнце. — Скажи мне честно, я хоть немного тебе нравлюсь? — Она вновь смотрит на парня в упор, из-за чего у того внутри что-то надрывается и уже вот-вот готово взорваться. — Не… немного? — глупо переспрашивает он, потупив взгляд, прямиком в ее тонкие лодыжки. — Скажи мне, Денджи. Нравлюсь я тебе? — Много, — в перекрест Макиме шепчет Денджи. — Много нравитесь… шься… Макима довольно улыбается, словно сытая кошка. Рывком приближается, цепко, но нежно ухватив за горло. «Так может сделать только она», — думает Денджи. — Посмотри мне в глаза, — повелительно выдыхает она. — Посмотри мне в глаза, Денджи. — Я послушаюсь тебя… вас… с первого раза, мисс Макима, — внемлет ей Денджи, не узнавая своего голоса и подобного обращения. И смотрит девушке в глаза. Они зажигаются еще ярче, распахиваются шире, зрачки сужаются. По телу Денджи разливается какое-то приятное тягучее тепло. Словно мед, сковывающий движения и разум. Денджи не успевает насладиться глазами Макимы — они становятся еще ближе, а в следующее милимгновение она целует его. По-взрослому, с языком. Длинно, горячо и влажно. Денджи не дышит. Денджи задыхается. Задыхается от счастья. Поцелуй заканчивается. — Дыши, — шепчет Макима, гибко отстраняясь. И Денджи снова может набрать воздух в легкие. Расслабляется под медовым взглядом, и тут же его белье неприятно, вязко намокает. Но он даже не замечает этого толком. Он весь в Макиме, в ее глазах. А сознание осталось на губах, часто пульсируя воспоминанием о недавнем поцелуе. — Пойдем, — говорит Макима, словно не замечая отрешенности Денджи, и берет его за руку. Денджи кажется, что он больше никогда не сможет отпустить ее пальцы. Пусть их ладони сроднятся, станут едины, пусть! Он бы все отдал, чтобы сродниться с Макимой. С любой ее частью. Прямо здесь, в храме. — Да, мы идем к храму, — усмехнувшись, отвечает Макима. Последнее Денджи необдуманно и бесконтрольно сказал вслух. Да какой там контроль. Весь контроль над собой не в его руках сейчас. «Я отдамся этой богине, целиком и полностью отдамся. Вне всяких сомнений». Пусть забирает, пусть берет себе. Пусть одна она имеет его. Они поднимаются еще ближе к храму, словно следуя за неуверенно карабкающимся по небосводу светилом. Солнечные лучи светят им в спины. Чемодан остался позади. У дверей в безмолвный храм Макима останавливает Денджи, а сама делает еще несколько шагов. Денджи пялится на ее покачивающиеся бедра, не имея возможности что-либо с собой сделать. Да и желания, впрочем. — Спасибо за Киото, Денджи. Мне никогда еще не было так весело. Я никогда этого не забуду, — говорит Макима вперед, в храм. Денджи все еще мысленно мнет в руках ее задницу, потеряв связь с миром. Всю, кроме ее тягучего, томного голоса, произносящего его имя раз за разом. — Денджи… У тебя красивое имя, знаешь? Макима ведет плечом, словно отбрасывая какие-то сомнения, и оборачивается, цокнув каблуками. Денджи молча кивает, фокусируя взгляд на ее симпатичном белом лице с горящими желтыми глазами. Что видели эти глаза? Многое, должно быть… — Денджи. Встань на колени. Он падает мгновенно, по одному ее вхдоху, не чувствуя боли и холода камня. Преданно смотрит на Макиму, вспоминая тот поцелуй. Свой первый. Макима медленно, порхающе подходит к нему и наклоняется. Накрывает узкой ладонью глаза. Денджи чувствует ее дыхание у себя на виске и на ухе, чувствует ее колени, мягко касающиеся его нижней губы и вздернутого подбородка. — Хороший мальчик. Не открывай глаза, Денджи. — Макима, я люблю вас! — выпаливает вдруг Денджи. — Я знаю, дорогой. Ты будешь любить меня вечно. Макима убирает ладонь с лица юноши и целует его в лоб. Денджи жмурится. Не размыкает веки. Да даже если бы очень захотел, не смог бы. — Мне так нравится твое имя. Назови мне его еще раз. — Денджи… Макима смеется и складывает перед собой руки. Четкое, идеально отточенное движение кистей. Мальчишеский голос затихает. Денджи падает на землю. Не успев коснуться площадки перед храмом, его голова разлетается на куски, забрызгав каменную кладку кровью. Все его тело в мгновение ока становится бомбой во время взрыва. Кровь. Все вокруг в крови. Все что осталось от Денджи. Ни костей, ни кожи, ни органов, ни мышц. Все взорвано внутренней бомбой неведомой силы. Осталось только рваное мокрое пятно на земле, освещенное слабыми рассветными лучами. Глаза Макимы сверкают. Она бросает прощальный взгляд на храм, спускается к ториям за своими вещами. Через полчаса она навсегда покинет Киото и забудет обо всем, что произошло здесь.