Бананово-ванильный смузи

Только абсолютная чернота южной ночи примиряла Рекса с действительностью. Никаких фонарей, неона витрин и вывесок, света фар. Потому что окна их халупы выходили на пустырь и гору. Дешевле только мазанка в поле с отхожей дырой во дворе. Он ворочался, ища такое положение, чтобы не дуло от гудящего кондея. Плавать в собственном поту или дрожать от холода, компромисса не существовало. Завтра у него выходной, и Рекс собирался потратить немного денег, обновив гардероб, и сходить в уютный хамам, соскрести усталость с души и грязь с тела. Жадность, конечно, мучила его, но уж пара сотен точно не улучшит их задолженность перед Волком. Так вляпаться нужно было уметь. Но с его сумасшедшим братишкой и Рыжим в состоянии непроходящих фокстротиков — ничего удивительного. Всего-то и надо было отогнать тачку Волка на основную стоянку. Но Рыжий сказал: «Котаны, пока Волчара занят со своими, неужели мы упустим шанс красиво прожить этот вечер?» Да, они прожили его на максималках. За руль сел Макс, у него был талант изображать из себя пай-мальчика перед начальством, которым он и близко никогда не был, не считая возраста подгузников и пелёнок. И вальяжная тачка Волка взревела двигателем, разогнавшись до сотни за пять секунд, превысив заявленные производителем характеристики раза в два. Сколько они насобирали штрафов за превышение скорости, Рекс даже не стал смотреть, но пачка бумаги, которой потом тряс Волк перед их скисшими физиономиями, была внушительной. Поначалу Рекс пытался что-то такое прокаркать про благоразумие, но Рыжий нашёл в бардачке пузырь с бурбоном, подивившись, что их весь такой прикинутый начальник пьёт такое дерьмо, они глотнули и…       … поехали в Ла-Пальма — игровую зону — завалились в самое понтовое казино побережья, где в сезон никто не смотрел на дресс-код, лишь бы метали фишки. И им везло, боже, как же им везло, особенно Рексу. Он выиграл десять штук в твёрдой зелёной валюте, но и Макс с Рыжим тоже приподнялись на несколько сотен. И вот тут надо было остановиться. Халявное шампанское, устрицы, выложенные во льду, хрустальные вазоны с фруктами — они чувствовали, что держат бога за яйца, когда занюхивали дорожку снежка, свёрнутой купюрой. Потом были девки, которых они осыпали шальными деньгами, потом другие казино, куда они подъезжали в обнимку с бутылками бухла, высунув ноги в окно. И их пускали, потому что у них была статусная тачка и бабки. А потом они проиграли последнюю десятку и вмазали любимую машину Волка в столб. Волк никогда не кричал. Когда он злился, его карие глаза светлели от бешенства, приобретая воистину звериный янтарный оттенок. Этого было достаточно, чтобы они все втроём чуть не обоссались, когда клялись и божились всё отработать.       — Да чё там, — хорохорился Рыжий, когда они паковали шмотки с весьма комфортной квартиры в центре города. — Годик попашем в режиме нон-стоп и всё!       — Годик, блядь! — орал Рекс, швыряя на пол брендовый пиджак, отхваченный им на распродаже старой коллекции с семидесятипроцентной скидкой, и всё равно баснословно дорогой. — Ты в расходник смотрел? Она же у него на заказ сделанная! Кожа, блядь, и палисандровый шпон! Мы десять лет будем раком стоять, пока отдадим! И это без процентов!       — Хорошая идея, мальчики, — спокойно заметил Макс. Он единственный невозмутимо валялся на диване, закинув ноги на спинку. — Пора брать денежки с наших ебливых туристов, а не просто шуровать хером и подставлять очко за золотую цепочку и новую рубашечку. Рекс с Рыжим застыли, прекратив препирательства. Слова про цепочку были камень в огород Рыжего, он обожал всяческую голду и гайки на пальцах, на которые всегда разводил своих курортных пассий. А вот замечание про рубашечку касалось напрямую Рекса, это он любил дорогие качественные вещи, наряжаясь на променад.       — Но это проституция, бро, — обескураженно сказал Рыжий.       — Проституция, Рыжий, это то, что с нами сделает Волк, когда ему надоест получать обратно те гроши, которые он и так нам платит. Единственный выход, детки, это зацепить богатенькую курочку или петушка и раскрутить на серьёзные бабки. Всего мы всё равно Волку не сможем отдать, давайте смотреть правде в глаза, но, если мы будем реально рвать свои жопы на британский флаг, он это оценит. В этом была своя правда, Волк был крут на расправу, но отходчив. Накосячили они знатно, но если Волк увидит, что они действительно пашут на долг, и удастся его подловить в хорошем настроении, не исключено, что он простит их.       — Господи, какого хера я поехал с вами, — стонал Рекс, упаковывая сумку. Им предстояло съехать в жильё попроще и включить режим жёсткой экономии. — Это должен быть мой последний сезон, как меня задолбали все эти туристы и жара. Я хочу домой! Да я, блядь, готов в шесть утра поливать бабке огурцы и подвязывать чёртовы помидоры, только бы не видеть этого всего и ваши опостылевшие рожи! Зачем я поехал!       — Хватит ныть, братишка. Прорвёмся. — Макс встал с дивана. В драных светло-голубых джинсах и футболке цвета половой тряпки он всё равно выглядел как парень с обложки журнала. Все эти воспоминания отравляли сон Рексу ежедневно. С их залёта прошло уже три месяца, и они регулярно отвозили Волку свои скромные заработки. Из их рациона исчезло ежевечернее пиво и вино, а также походы в милые семейные кафешки, они перешли на лапшу быстрого приготовления и овощи, которые на рынках здесь продавались совершенно по бросовой цене.       — Что-то вы совсем сгулялись, кобельки, — подначивал Волк, смотря на их постройневшие тела и осунувшиеся лица, и непохоже, что его посещала мысль о прощении. Глаза его всё так же полыхали звериным огнём, когда им приходилось встречаться. Рекс перевернулся на правый бок, диван взвыл пружинами, спина тоже отозвалась скрипом и болью. За окном уже начало светать, и Рекс знал, когда из-за горизонта покажется ярко-жёлтый, ещё не горячий диск солнца, он провалится в глубокий сон без сновидений. В дверь застучали ногой, потом начали возить ключом, стараясь попасть в замок. Рекс встал — поспать сегодня не удастся.       — Где вы были? — на злость у него уже не было сил. В квартиру ввалились Макс и Рыжий, воняя пивом и сладким кальянным дымом.       — Надо иногда и отдыхать, — отмахнулся Макс и сразу срулил в крохотный туалет.       — А я не с ним, — Рыжий принялся раздеваться тут же в коридоре, стягивая с себя брюки и майку. — Я вот, хрустов поднял с одной бабенцией. Он вытащил мятые деньги из кармана и сунул их в руки Рекса. Рекс пересчитал влажные от пота купюры, свернул в трубочку и убрал в тайник — за плинтус у холодильника. Он добровольно взвалил на себя миссию казначея, иначе его подельники профукали бы всё на развлечения, пользуясь максимой, что живём один раз.       — Парни, спасайте, — Рыжий рухнул на свою софу. — Я в говно, а у меня сегодня два випа, возьмите на себя.       — У меня группа на дайвинг, — Макс вышел голый, с бутылкой воды в руках. — Выезд через три часа.       — Можно не трясти мудями перед носом? Купи трусы, твою мать!       — Отсоси, — Макс рассмеялся, полез через Рекса к стенке и тут же отрубился спать. Такому умению отключаться можно было только позавидовать.       — Рекс, выручай, — Рыжий икал и отдувался, ворочаясь в своём углу.       — Что за випы? — обреченно спросил Рекс, посылать воняющего похмельным выхлопом за ценными гостями точно нельзя.       — Оба по твоей части — жопошники. Регулярные рейсы, один в девять, второй в час дня. Как раз успеешь развезти. Даже пожрёшь прилично. Чёрный подъедет в восемь. Рыжий сполз набок и захрапел, а Рекс поплёлся в ванную бриться и наводить лоск.