Эффект Снежной бабочки

      В небе висела огромная белая луна, отбрасывая серебряное сияние на мир внизу и освещая путь тем, кто осмеливался двигаться под покровом темноты. Тихие разговоры стражников разносились по воздуху снаружи, добавляя отдалённый шорох к ночной тишине. Мерлин лежал на покрывале, на полу. Он задумчиво смотрел в потолок. Удобства, конечно, не такие, какие он бы хотел. Но, с другой стороны, лучше пожертвовать комфортом, чем выслушивать нудные речи Гаюса. Вспоминая о его наставлениях, Мерлин глубоко вздохнул. Как этот старик мог судить его, когда у самого руки по локоть в крови? Наставник, конечно, никого не убивал, но наблюдал за смертью многих магов и существ, ничего не предпринимая. «Пора бы покончить с этим всем.» Мерлин и раньше мечтал жить в мире, где маги будут свободно себя чувствовать и не подвергаться гонениям. Однако только сейчас понял, что у него имеется в наличии сила, с помощью которой он может это всё осуществить. И, кажется, чего-то такого хотела и Моргана, только её путь строился через изгнание собственного брата с трона. «Только не его тёмная сестричка! Власть разорвёт её настолько стремительно, насколько это возможно. К тому же, её правление будет означать хаос,» — размышлял он, скривившись. Его ненависть к зеленоглазой ведьме гноилась, как рана. Моргана вызывала в нём тупую, тянущуюся, как тина, ненависть. А желание уничтожить её оказалось живым и самым притягательным. — Мерлин, так ты скажешь, что всё-таки произошло между тобой и Гаюсом? — внезапно нежный и приятный голос Лилит прорезал тишину, вырывая мага из мрачных раздумий. Мерлин посмотрел на Лилит. Её длинные красные волосы мягко светились в лунном свете, струящемся через окно. Она лежала на кровати и её глаза были полны беспокойства и любопытства. На мгновение он заколебался, не зная, как много сможет рассказать. Прежний Мерлин открылся бы без раздумий, но он больше не являлся тем человеком. Однако было бы странно отказать Лилит или не доверять ей. Она как раз являлась тем самым человеком, которому он мог доверить что угодно.       Мерлин тихо вздохнул. Он обычно слушал своего наставника, иногда делал по своему. Но здесь совсем другой случай. Маг не хотел его не слушать, не убежать в чём-либо. — Если ты так этого хочешь… — неуверенно начал он, облизывая губы. — Я тогда, ночью, сжёг трёх бандитов в лесу, когда защищал себя. Теперь Артур их нашёл, а Гаюс зачем-то подтвердил наличие магии. Наступило молчание. Лилит, конечно, вообще не помнила, чтобы они были рядом с бандитами. Но если это было правдой, то Мерлин поступил правильно. Лилит сама дала бы отпор, окажись она в подобной ситуации, а она сталкивалась со многими подобными ситуациями. Дороги Сиродила ночью были совсем небезопасны. Она всегда встречала кого-нибудь по пути, будь то вампир или бандит-одиночка. Бандиты обычно пытались ограбить ничего не подозревающих путешественников, предлагая обменять их жизни на свои кошельки. Однако Лилит не раз сжигала таких хитрых личностей. Обычно при виде шквала огня грабители разбегались во все стороны. Но иногда находились смельчаки, которые думали, что она начинающая волшебница, и верили, что убить её будет легко. — Хочешь сказать, что Артур начнёт расследование? — недолго думая, произнесла она. Мерлин пожал плечами. Скорее всего, Пендрагон будет играть в кошки-мышки и кого-нибудь да схватит. Но только кого конкретно мага не интересовало. — Вероятнее всего, — беспечно сказал Мерлин. Лилит усмехнулась. Волшебник говорил без всякого страха и, по видимому, знал что будет. — Я так понимаю, это не первый случай? Мерлин кивнул, хотя скорее самому себе, чем девушке. — О, Лилит, конечно не первый! — с улыбкой проговорил мужчина. — Кто только не попадал в лапы королевских магоненавистников. Мерлин вдруг вспомнил Гвен, себя, потом отца Гвен. Кто только не оказывался за решёткой в Камелоте! Лилит задумалась о том, как именно Артур будет пытаться понять маг перед ним или нет. Артефакта у него никакого не было, да и вряд ли занесённый страхом король смог бы вообще пользоваться артефактами. Тогда как? — И ты не боишься? — спросила она, пытаясь понять его истинные чувства. Раньше маг дрожал от одной мысли, что на него попадёт хоть малейшая тень подозрения. Но теперь ему было всё равно. Он точно знал, что по собственной воле не будет сидеть в тюремной камере. Если даже Артур вдруг каким-то образом решит, что Мерлин причастен, хотя маг полагал, что вероятность такого события очень низка, то он даст отпор. — Я уже давно привык к подобному, Лилит, — тихо сказал он и лёгкая ободряющая улыбка заиграла на его губах. — Поэтому нет, я не боюсь. Надеюсь ты тоже.       Дочери Дагона неведом подобный страх. Она была достаточно сильна, чтобы показать Артуру, что сидеть в тюремной камере — не её судьба. — Я дочь Принца Разрушения, мне не положено бояться по титулу, Мерлин, — сказала она с непоколебимой уверенностью. На некоторое время они замолчали, комнату окутала тяжёлая тишина. Лилит ждала, что Мерлин скажет что-нибудь ещё, но он просто закрыл глаза, погрузившись в свои мысли о Моргане и своём следующем шаге. Лилит с некоторой тоской посмотрела на место рядом с ней на кровати. Оно было большим и просторным. Почему волшебник просто не лёг рядом с ней? Даже её слуги не спали на полу. Но опять же, они являлись дреморами, связанными долгом и рабством, а не компаньонами или друзьями. — Мерлин, а ты… — нерешительно начала она, пытаясь сформулировать свои мысли. — Ты не хочешь лечь на кровать? Волшебник приподнял голову, пытаясь разглядеть в темноте силуэт девушки. Он не верил в то, что услышал. В груди заныло сердце от предвкушения, а рот пересох. — А ты… приглашаешь? — неуверенно спросил он, сильно сомневаясь, что ему всё-таки не показалось. — Да. «Этого не может быть,» — подумал Мерлин, чувствуя прилив эмоций, которых он не ожидал. Огромная белая луна отбрасывала серебристый отблеск через окно, освещая комнату мягким, неземным светом. Тени танцевали на стенах, создавая почти волшебную атмосферу.       Мерлин не мог поверить в свою удачу. Так легко и незатейливо Лилит попросила его лечь рядом с ней на кровать. Он и раньше думал о таком развитии событий, но это были лишь самонадеянные желания. «Наглые желания, которые сбылись!» — подумал он, испытывая смесь возбуждения и неверия. Мерлин на мгновение заколебался, затем медленно поднялся с пола: каждое движение было обдуманным, как будто он боялся разрушить хрупкую реальность момента. Поднявшись, он схватил свою подушку и одеяло и подошел к большой кровати. Его сердце бешено колотилось в груди. Лилит слегка подвинулась, освобождая для него место. Теперь он мог видеть её более отчетливо: её синие глаза, отражающие лунный свет, наполнились нечитаемой смесью эмоций. Он бросил свою подушку рядом с её, затем плюхнулся на кровать сам, накрывшись своим одеялом, и матрас слегка прогнулся под его весом. Мерлин пытался сохранять некоторую дистанцию ради приличия, но из этого ничего хорошего не вышло. Как только он удобно устроился на кровати, он повернулся лицом к Лилит. Её тело было почти полностью завернуто в одеяло, так что даже при свете он не смог бы увидеть ничего, чего якобы не должен был видеть. Лилит смотрела на него, любуясь его силуэтом. В темноте она видела так себе, но свет ей был в общем-то ни к чему для того, чтобы просто наслаждаться компанией мага. К её счастью, всю рабочую одежду слуги он снял, оставшись в бре и камизе, поэтому от него не несло ароматами «Камелота». Девушка смотрела на него с некоторым ожиданием. Она хотела открыть рот, чтобы сказать ему, что он начинает нравиться ей всё больше и больше. Его уверенность, смелость и выходки напомнили о ней самой. Мерлин определённо становился мужчиной у неё на глазах, взрослея изнутри. Но понимал ли он это? Лунный свет лился через окно, отбрасывая мягкое сияние, которое танцевало по комнате, освещая контуры их лиц. Глаза Мерлина, обычно такие живые от новых идей, теперь светились мягким, задумчивым светом.       Мерлин посмотрел на неё в ответ, прямо в глаза. Его губы дрожали, когда он сопротивлялся желанию произнести заклинание, которое зажгло бы все свечи в комнате или, что более величественно, вызвало бы огненного дракона, чтобы осветить пространство. Он страстно желал яснее увидеть её бесконечно синие, прекрасные глаза. Непроизвольно его рука придвинулась чуть ближе к её руке. — Ты когда-нибудь любил? — вдруг спросила девушка и лицо мага застыло от удивления. Он ждал чего угодно, но не этого вопроса. В мысли сразу влезла страдальческая фигура Фрейи. Милая и невинная девушка с проклятием. Он её действительно любил. Но что с ней произошло потом, даже вспоминать не хотелось. — Было дело, а ты? — он с интересом смотрел на её силуэт, ожидая хоть какой-нибудь истории, но Лилит лишь рассмеялась. — По-настоящему нет, — призналась она. Дочь Дагона связывала узы с Чемпионом Сиродила, но это была скорее глубокая дружба, чем романтическая любовь. — А эта девушка, которую ты любил… Кем она была? Лилит понимала, что заходит на совсем запретную территорию. Возможно Мерлин отреагирует молчанием, а возможно и вовсе отвернётся. Однако лицо мага оставалось спокойным. Он вспомнил Фрейю — чистую, невинную и добрую девушку. Она страдала неприятным и страшным проклятьем, которое на неё наслала неизвестная ему колдунья. Возможно, с этим проклятьем можно было что-то сделать. Возможно был какой-то шанс, который Мерлин тогда не видел. Но теперь вспоминать об этом слишком поздно. Фрейя давно мертва. — Её звали Фрейя, — начал Мерлин, его голос смягчался по мере того, как он говорил. — Она являлась друидом, но была проклята. Каждую ночь она превращалась в чудовищное существо, бастет. Это была не её вина — она стала жертвой жестокого заклинания. Я глубоко любил её, несмотря на проклятие. Она была самой чистой душой, которую я когда-либо встречал. Лилит покачала головой, чувствуя укол вины за то, что спросила. История была какой-то тяжёлой и, вероятно, для Мерлина осталась такой навсегда. С оборотнями вообще было сложно жить, ведь в образе зверя они себя, как правило, не всегда контролировали. Были и те, кто идеально справлялся со своим внутренним зверем, но чаще оказывалось наоборот. — Я так понимаю… — тихо произнесла она. — Тебе пришлось убить её? Тогда Мерлин ни за что не сделал бы этого. Он даже допустил нападение зверя на Артура, но не смог остановить свою любовь. Маг оказался тогда в неё настолько сильно влюблён, от чего действовал, отнюдь, не очень рационально.        — О, нет-нет. Она умерла от тяжёлых ран, — тихо пояснил Мерлин, вспоминая, как рыдал, кладя её тело в лодку. — Я лишь отнёс её на озеро Авалон. Лилит и понятие не имела, что Мерлин пережил такое ужасное событие. Первоначально она думала, что он любил Моргану. Но всё оказалось ещё печальнее и страшнее. — Прости, что затронула эту тему. Наверное, это тяжело для тебя. Мерлин на мгновение замолчал, размышляя о том, как само имя «Фрейя» раньше вызывало бурю эмоций, заставляя его сердце учащенно биться, а руки холодеть. Но теперь он чувствовал странную отстраненность, как будто те сильные чувства ушли, оставив после себя глухое спокойствие. Любовь, которую он когда-то испытывал к Фрейе, глубокая и всепоглощающая, со временем потускнела. Она больше не сжимала его сердце с прежней яростью. Он вспомнил тот душераздирающий день, когда отнес её холодное, безжизненное тело к озеру. Раньше вспоминать её карие глаза и жизнь, которая в них когда-то была, оказывалось невыносимо. Теперь казалось, что эти эмоции были поглощены внутренней пустотой. Был ли он рад этой перемене? Возможно, в некотором смысле так оно и было. Воспоминания о Фрейе являлись тяжёлым бременем, серым камнем, давившим на его душу. Но теперь он чувствовал, что этот камень был поднят, освобождая его от давних душевных мук. Теперь Мерлин был свободен от всех прошлых его тягот и лишь благодаря крови Лилит. Был ли в этом замысел Снежной Бабочки? Вероятно, именно такую судьбу она для него готовила, когда появлялась в его сне. Оставался лишь вопрос для чего? Мерлин понимал, что Снежная Бабочка явно готовила его к чему-то. Вероятно, в нынешнем состоянии он сможет сделать что-то такое, что не сделал бы никогда прежде. Мерлин закусил губу, пытаясь мысленно раскусить скорлупу мудрого решения божественного существа. «Что я могу сейчас и чего не мог раньше?» И он задумался. Мысли увели его в фантазии, где он убивает Артура и захватывает власть. В других фантазиях он жестоко расправлялся с Морганой. Только вот Мерлина не тянуло к трону и власти. Он не видел себя, сидящим на троне. Но вот Лилит — совсем другое дело. Возможно, Снежная Бабочка выбрала не случайно именно дочь тёмного бога. Но прав ли Мерлин или её замысел куда глубже, чем он может себе представить?