so be it

Пронесся легкий звон колокольчика попутно со скрипом дверей, сопровождающийся дуновением свежего ветерка, которого так не хватает в жаркий июльский вечер. Свет уличных фонарей проникал сквозь витрины и падал, отражаясь в глянцевых столах заведения, где сидела пара. - Вы готовы сделать заказ? - робким взглядом официант попытался поймать взгляд девушки - - Тирамису и чашку латте... А что будешь ты, Денжи? Растерянный вид не давал мыслям собраться в порядок: "Это что, прям как свидание? Мы зашли в кафе? Меня даже накормят?" - ... Денжи? Не будь таким скромным, ты можешь выбрать что угодно - Заказ?... текст... буквы..- бубня себе под нос. Если бы проблема была в выборе... Ка... картинки! Нужно выбрать то, что выглядит вкусней всего... Пролистывая страницу за страницей он не заметил как Макима не дожидая перехода инициативы сделала заказ и для него. Выбор был прост и очевиден, ведь через несколько минут на столе уже были две тарелки десерта, покрытого легкой крошкой какао, и две чашки латте, наполненные до краев взбитым и горячим молоком. Десерт был чудесен, особенно в сравнении с тем, что приходилось пробовать раньше. Как и время, проведенное в компании с девушкой. Все прошло настолько мимолетно, что единственным, что хорошо запомнилось был вовсе не вкус еды, который ни разу не был ощутим, или прохлада в помещении из-за кондиционера. Ничто из перечисленного не мешало засыпать на столько сильно, как наполненная мыслями голова, с запечатлевшимся в ней образе. Но что это были за мысли? Уже ночью, в сопровождении сухого и душного воздуха, наполненным нескончаемым стрекотанием цикад в перемешку с тиканьем часов он лежал в комнате. Все это и не только не давали покоя парню, лежащему на футоне, ворочаясь из стороны в сторону. Перед глазами стоял образ ног, обтянутым черным капроном чулков, укрытый юбкой-карандашом. Ног, которые перекладывались с одной на другую, давая возможность уловить на мгновение внутреннюю часть бедер. Тот немногий раз, когда она была не в классических и привычных брюках. Стараясь не подавать виду и не быть пойманным за наглым разглядыванием этих прелестей, казалось, что вот-вот Денжи бы окосел. Но Макима лишь делала вид, что наблюдала за обстановкой за стеклом. За шумным городом, проходящими мимо людьми, так же беззаботно как и эти парочки в кафе, ведущие беседы. Так могло показаться лишь тем зевакам, что были по ту сторону витрины. Макима всегда держала под присмотром своих питомцев, которые так и наровились взять что не попадя в рот, или погнаться за кем то, лишь учуяв притягательный запах. Первое, что всплыло в голове - так это её стройные ножки - несомненно. Как же она была хороша в этот вечер! - подумал он На секунду он поймал себя на мысли о безудержном интересе к женским бедрам, и тем что скрывается выше. Позволила бы она прикоснуться к ним? Прижаться щекой, вдохнуть запах? Стоя на коленях... или упав ниц? Этот пёс бы выполнил любую команду... даже притвориться мертвым! Черт возьми... даже быть удушенным этими бедрами, лишь бы получить разрешение! Небольшое жгучее ощущение и легкое покалывание внизу живота, появлялись вместе с горящими щеками, капилляры которых наполнялись кровью. Денжи не считал, что ответ крылся где-то за гранью привычного. Он четко ощущал нарастающее напряжение внизу живота. Ощущал приливание крови ниже. Как бы не старался уснуть, но рука сама тянулась к резинку трусов, чтобы избавиться от дискомфорта, который вызывался влагой, пропитавшей ткань. Рука сама ушла ниже, ухватываясь в отвердевший ствол. - Чееерт! Как бы я хотел утонуть в блаженстве ее тела! Эта мысль не давала ему покоя, держа ее в голове и крутя раз за разом, словно читая мантру. Он представлял себе, как остался наедине со своей хозяйкой в кабинете. Как в тот самый момент, когда она была настолько близко, что можно было ощутить ее дыхание на себе. Момент, когда ее рука прижимала его руку к груди, да так, можно было чувствовать каждое сокращение сердца, сопровождающееся отчетливым ударом. Хотел бы он продлить тот момент... Но чтобы он сделал? Растаял как лёд, скатываясь на пол, опускаясь к изящным ножкам, обтянутых черным капроном. Проводя глаза за каждой деталью ее тела: от узкой шеи, пуговиц блузки, затем до изгиба голеностопа и взъема стопы, еле укрытого черными лакированными туфельками, скрывающих хрупкие пальчики. Его руки двигались в одном дуэте с глазами, иногда отставая и задерживаясь, то на бедрах, то на голение, охватывая их вокруг. Чего нельзя было сказать о его собственной руке в момент этой фантазии. Она двигалась в непрерывном темпе, вверх и вниз, от головки до основания и обратно. Дойдя до самого низа, он, скользнул ладонями вдоль от коленных чашечек, заводя их за бедра в направлении ягодиц. Стискивая пальцы, цепляя ногтями, оставляя затяжки на ткани, стягивая ее ниже. Чуть ли не вжимая в кулаки легкие нити и вот-вот не надрывая их. Одним движением крепких рук девушка оказалась сидящей на столе, чуть съезжая с него краем ягодиц. Облегающая юбка последовала вслед за ними, словно капюшон, укрывая голову, пряча ее меж бедер. Было удивительно, но он бы предполагал, что под тканью не было даже белья. По крайней мере, так он желал думать, в своей влажной фантазии. Перед его взором открылся вид гладкой и белой кожи. Словно завороженный, он не желал даже моргать, чтобы не отрываться ни на секунду от увиденного. В это мгновения железы, находящиеся под языком, словно инстинктивно, начали вырабатывать слюну, заполнявшую полость рта, чуть не пробиваясь сквозь губы. Хотел бы он ощутить Макиму на вкус... Эта пауза продлилась не долго, прежде чем Денжи пришел в себя. Уже в следующую секунду его губы были у ее лобка, пытаясь сосредоточить все органы чувств на этой части тела. Была бы она в изумлении? Отнюдь нет. Единственное что вырвалось с ее уст: "Какой хороший мальчик..." - по крайне мере, это он хотел бы услышать. Она обожала ощущать чувство превознесения, ощущать себя хозяйкой, смотря сверху вниз. Но легкое смущение и неожиданность, с которой ее застали в расплох могли слегка выбивать ее из колеи. Макима положила свою руку ему на голову, чуть растрепав пряди волос, сжимая их между фалангами пальцев, слегка прижимая его к себе. Денжи не был опытным подобного рода вещах, но благодаря усердию и качествам, которыми обладали лишь хорошие пёсики, ему удавалось заставить хрупкое тело дрожать от каждого прикосновения языка. Языка, наполненного влагой, что скользила тянущимися каплями, оставляя прозрачные нити паутины до его кончика. Словно оголодавший многодневной жаждой пёс, он чуть ли не лакал из нее, высасывая все соки. Этот самый послушный пёсик был внимателен к каждой детали, дабы угодить своей любимой хозяйке. Будь у него хвост, он бы бил им в припадке радости из стороны в сторону, наблюдая удовольствие, получаемое хозяйкой от его стараний. Распрямив спину и разводя плечи, Денжи нагрузил на них ножки. Вжиматься между них пришлось сильнее, продвигая Макиму по столу дальше, вынуждая опереться на локти. Его колени все так же были прикованы к полу, словно другой команды ему еще не давали. Язык скользил от уголка половых губ, до самого кончика клитора, впиваясь и огибая его. Наверняка он бы получил медаль пса-сыщика, так как смог найти его практически сразу! Он желал бесстыдно всосаться в клитор, заводя нижнюю губу меж лепестков, стараясь углубить язык как можно сильнее. Фаланги пальцев в этот момент проникали в горячее углубление, извиваясь словно змеи, жаждущие укрытия. Стараясь упереться в верхнюю стенку влагалища, чуть напирая и надавливая на нее, ловкие пальцы скользили один за одним, в дуэте с извилистым языком. Сил в напряженных руках Макимы оставалось все меньше. Запрокинув голову, ее грудь вздымалась вверх и вниз, углубляя и отяжеляя дыхание, сопровождённое стоном при каждом вдохе. И лишь в конце этот стон бы был протяжным, замеревшим на несколько секунд, задержав дыхание, и после выдохнув с тяжелым облегчением и умиротворением. Ему хотелось, чтобы она ощутила всё его усердие, заметила, как он старается чтобы доставить ей удовольствие. Воображая образ этой картины, Денжи и сам, уперевшись затылком в подушку, выгибался чуть разинув рот и высунув язык. Представляя как он имитирует эти движения языком, словно она взгромоздилась над его лицом в этот момент. Как он жадно тянется им, пытаясь уловить влагу, оставшуюся после него на ее половых губах, стараясь не отрываться ни на секунду. Пульс учащался, дышать становилось все тяжелее, мышцы сводило сильнее в том момент, когда рука ускорялась все интенсивней, вжимаясь в основание головки. В паху он всё отчетливей чувствовал жгучее ощущение, прорывающееся и стремящееся наружу. В следующий момент белая и густая жидкость излилась, прямой струей, растекаясь по сжимающему член кулаку. В груди отчетливо ощущался каждый стук сердца, разносящейся ударом по всей груди до его висков. После такого любой другой бы уснул крепким снов, но его это нисколько не успокоило, лишь посеяло очередную мысль в его голове, что из хорошего мальчика получился весьма похотливый и озабоченный пёс. Ощущал ли он себя озабоченным? Наверняка Нравилось ли ему это? Несомненно Не исключено, что будь он и в самом деле псом, то одеяло каждый раз превращалось бы в чью-то ногу, стоило лишь допустить подобные мысли. Но теперь ему еще сильнее захотелось проявить себя как хорошего мальчика, выслужив перед своей хозяйкой.