Обещания

Я попрощался с Мартой и уехал в кэбе с Джонсоном и Холмсом, которые всю дорогу рассказывали мне историю о том, как Холмс нашел и поймал Джонсона в 70-х годах. Я не мог удержаться от смеха, мой предательский рот дергался в уголках. Я хотел оставаться суровым и холодным по отношению к Холмсу за то, что он прервал мое утро, но это было невозможно, пока рядом был Джонсон. У него был заразительный смех, и я смеялся вместе с ним. Однако, когда мы приблизились к берегу Темзы, Джонсон протрезвел, его рот нахмурился, глаза стали метаться по сторонам, а руки начали крутить кепку. Холмс продолжал болтать, то ли из-за забывчивости к беде своего друга, то ли пытаясь облегчить ее,мне не известно. Обычно я не считал Шерлока Холмса внимательным к своим друзьям. Карета остановилась, и мы вышли, Джонсон пошел впереди. "Вон там я остановился", - сказал Джонсон, показывая головой в сторону домика, который стоял дальше по улице. "Это достаточно близко к берегу, чтобы я мог легко войти и выйти, а хозяин не возражает против грязи и запаха". Холмс кивнул. Я молчал, глядя вокруг. Конечно, мы проводили время на берегу Темзы и в предыдущих делах, но в этой части города мы еще не бывали. Улицы были ужасны, повсюду грязь и лошадиные экскременты. Сами здания обветшали и выглядели как покосившиеся стены из темного дерева и камня. Через дорогу стояла часовня. "Мы не едем в доки?" спросил я. Лондонские доки были позади нас, а доки Сент-Катарин - на западе. "Нет, доктор", - отозвался Джонсон. "Я не мог оставить тело в доках, слишком много людей приходит и уходит. Я оставил ее с другом, вроде как. С кем-то, кому я могу доверять". Я не был уверен, что хочу знать, какому человеку Джонсон мог доверять, но Холмс продолжал идти вперед, не обращая внимания на засасывающую грязь, которая поднималась вокруг наших лодыжек, чем ближе мы подходили к воде. "Это интересная местность, Уотсон!" сказал Холмс. Он резко дернул рукой, жестом показывая в противоположную сторону от доков Лондона и Сент-Катарин. "Подумайте обо всех преступлениях, которые здесь произошли. Казненный док находится вон там. Там был убит капитан Кидд!" я неохотно поинтересовался. "Значит, там убивали пиратов?" "О да", - сказал Холмс и слегка споткнулся в грязи. Я поймал его за локоть, ожидая, пока он восстановит равновесие. "Хотя они прекратили вешать в начале века. Последними, кто видел веревку в Казненном доке, были Джордж Дэвис и Уильям Уоттс". Я посмотрел на берег, представляя себе это место, намеренно короткое падение, чтобы пираты висели за шею и медленно задыхались. Меня охватил холод, и я отогнал эту мысль. "Сейчас у нас есть более эффективные методы правосудия". Холмс взглянул на меня, выгнув бровь. "Правда, доктор?" "Сюда, джентльмены!" крикнул Джонсон, положив конец нашему разговору, и мы поспешили догнать его. Джонсон прекрасно ориентировался в грязи, как-то быстро и без пауз прокладывая себе дорогу. Мы с Холмсом к тому времени, когда догнали его, были в грязи по самые бедра, а у Холмса еще и левый бок был в грязи от резкого падения. Мне не хотелось возвращаться домой к Марте. Я уже представлял себе ее комментарии по поводу моих сапог. Джонсон повел нас к ялику, который стоял высоко на берегу, вдали от воды. В лодке сидела девочка, грязная шаль была ее единственной защитой от ветра. "Это Лили", - сказал Джонсон, махнув ей рукой. Девочка вылезла и побежала к нам, прежде чем мы успели приблизиться к лодке. По мере приближения она замедляла шаг и подходила все осторожнее, ее глаза метались по сторонам. Ее волосы, водянисто-каштановые, были распущены вокруг лица, а глаза были большими, из-за впалой кожи они казались еще больше. Она была очень маленькой, и я не мог дать ей больше восьми или девяти лет. Холмс наклонился к ней и засиял. "Вы - беспризорница", - сказал он с восторгом в голосе. "Это - мистер Холмс, Лили", - сказал Джонсон, его голос был спокойным и теплым. "Он тот друг, о котором я вам рассказывал, друг, к которому я ходил за информацией о нашей леди". "Это я нашла ее", - резко сказала Лили, глядя куда-то в сторону Холмса. Ее голос был сильным и уверенным, несмотря на ее внешность. "Именно я должна получить браслет". Холмс продолжал улыбаться и поднял глаза на Джонсона. "Браслет?" У него хватило благородства, по крайней мере, выглядеть обескураженным. "На леди был браслет, очень красивый, золотой, с прекрасным рисунком. Он должен быть мой!". У меня были сомнения на этот счет, но я не знал Джонсона, так что, возможно, это было правдой. Холмс оглянулся на Лили, его улыбка стала еще теплее. Он всегда был добр к детям, проявляя к ним сочувствие и понимание, которые часто забывал проявить к своим сверстникам. "Вы получите браслет от Шинвелла. Он берег его для тебя". Лили скрестила руки, которые больше походили на палки, чем на кости и плоть. "Я нашла ее, а не Порки". "Где она была?" спросил Холмс, не отрывая от нее взгляда. "Вон там", - сказала Лили, указывая на низ берега. "У Старой лестницы". "Как она выглядела, когда вы ее нашли?" "Ее ноги были в воде, а остальная часть - нет. Это значит, что она моя, а не землекопов". Холмс наклонился ближе, его глаза блестели. "Было много крови?" - заговорщически спросил он, понизив голос. Лили хихикнула, закрыв рот руками. "Да", - прошептала она в ответ тем же тоном. "Немного на ее лице и груди. Но ее руки были чистыми, поэтому я и увидела браслет". "Вы были напуганы? Поэтому вы позвали Джонсона?" "Я не испугалась. Я и раньше видела мертвых девушек. Но эта была грязнее, чем те, которых я обычно нахожу. Я подумала, что это странно, и пошла искать Порки, потому что Порки всегда добр к нам, беспризорникам , и не кричит на нас, когда мы садимся в его лодку". "Даже если вы, маленькие воришки, обычно выхватываете мои лучшие находки", - ворчал Джонсон, но добродушно. Я взял назад свои прежние недобрые мысли; возможно, он действительно собирался отдать браслет девушке, если он был добр даже к тем грязнулям, которые его обкрадывают. Холмс со смехом погладил Лили по голове. "Ты умная девочка, Лили. Вот тебе шиллинг", - сказал он, доставая из кармана монету и протягивая ей. Ее рука метнулась, быстро взяла монету и спрятала ее где-то у себя. Она поплотнее закуталась в шаль. "А браслет?" Холмс посмотрел на Джонсона, который закатил глаза, но потянулся в карман и достал браслет, протягивая его Лили. "Мисс Лили, могу я сначала взглянуть на браслет, прежде чем вы его возьмете?" спросил Холмс. Лили оглядела его с ног до головы, поджав губы. "Вы заберете его?" - спросила она, ее голос стал неожиданно тонким. Холмс выпрямился и сделал пальцем крест на груди. "Обещаю. А если я попытаюсь забрать его, мой друг Уотсон застрелит меня, и вы получите браслет и все, что у меня в карманах!". Лили хихикнула. "Вы забавный. Хорошо, вы можете посмотреть на него". Холмс забрал браслет у Джонсона и достал свою лупу. Я подошел и посмотрел на него через плечо. Это было прекрасное украшение, тонкая золотая лента с филигранным узором вокруг нее. Застежки не было, просто полный золотой круг. Холмс перевернул браслет и осмотрел ту сторону, которая касалась запястья мертвой женщины. Я смог разобрать надпись, но Холмс снова перевернул браслет, прежде чем я смог разглядеть написанное. Он прижал браслет к своей коже, а потом резко лизнул его. Я отпрянул от него с отвращением. "Холмс, это было на мертвой женщине" - сказал я. "Все мы рано или поздно умрем, Уотсон. Когда-нибудь эти ваши часы, будут на мертвом мужчине". Я закатил глаза. Холмс сунул лупу обратно в карман и повернулся к Лили, которая стояла со скрещенными руками. Она не отрывала взгляда от Холмса все время, пока он осматривал браслет. "Мисс Лили, у меня к вам огромная просьба. Этот браслет, как вы думаете, могла бы носить такая дама, как та, которую вы нашли?". Лили задумалась, пожевав губу. "Она не была шикарно одета. Она была похожа на одну из моих сестер и ее подруг, а у них нет ничего такого модного". "А у нее было что-нибудь еще? Монеты, серьги?" Она покачала головой. "Только это". Холмс быстро кивнул. "Тогда я должен попросить вас, мисс Лили, одолжить этот браслет еще на некоторое время. Он может помочь нам найти человека, который причинил боль даме, которую вы нашли". "Нет! Он мой, я нашла его, он принадлежит мне!" Холмс покачивался на пятках, задумчиво кивая и постукивая себя по подбородку. "Я понимаю. И он будет вам возвращен. Он нужен мне только на время". "Нет!" Холмс тяжело вздохнул и посмотрел на Джонсона, как бы в поисках помощи. Джонсон пожал плечами. "Браслет принадлежит Лили. Если она откажется, тогда..." "Мисс Лили", - перебил я и попытался приседать на ее уровень, как это делал Холмс. Нога у меня затекла от холода и грязи, и все, что мне удалось сделать, - это отвесить поклон, который сильно задел мое достоинство, но зато заставил девушку улыбнуться, даже когда она смотрела на Холмса. "Мисс Лили, вы знаете, что такое залог?" Лили покачала головой. "Это когда вы удерживаете что-то мое, чтобы гарантировать, что я верну вам то, что принадлежит вам. Если мистер Холмс отдаст вам свои часы, вы позволите нам оставить браслет? А когда он вернет вам браслет, вы вернете ему часы". Лили посмотрела на Холмса, а затем на меня. Ее руки снова и снова сжимали платок. Холмс посмотрел на меня, а затем достал свои часы. "Это был подарок, мисс Лили. Вы должны быть осторожны с ним. Так же, как я буду осторожен с вашим браслетом". Лили подошла ближе к Холмсу и посмотрела на часы. Это были хорошие, добротные часы, но я знал, что они были подарены Холмсу его братом, так что они имели для него меньшую сентиментальную ценность, чем некоторые другие вещи, которые он хранил у себя. "Хорошо", - наконец сказала Лили. Она протянула руку ладонью вверх. Холмс взял ее руку, перевернул и глубоко поклонился, слегка поцеловав костяшки пальцев. "Вы настоящая леди, мисс Лили. Я буду осторожен с этим". Он встал и бросил ей часы. Лили поймала их и, хихикая, побежала прочь по берегу. "Очень хорошая идея, Уотсон", - сказал Холмс, кивнув мне. "Вы вернете ей браслет?" спросил Джонсон, подводя нас к своей лодке. "Однажды я очень старался вернуть фотографию, очень важную фотографию, девушке по имени Мэри Смолл. Она скажет вам, что я вернул ее. В конце концов". Джонсон шагнул в воду, не обращая внимания на холод, и потащил лодку вперед, пока ее передняя часть не уперлась в берег. Он легко шагнул в лодку, хотя Холмс был менее грациозен. Я смотрел ему вслед, думая, не придется ли мне вылавливать его из воды. Но ему это удалось, и я последовал за ним. Лодка Джонсона была не очень длинной, всего около двенадцати футов, но довольно широкой. Я перелез через край лодки, Холмс был рядом со мной. Джонсон стоял снаружи, сложив руки. Тело лежало на полу лодки, накрытое одеялом. Держась за край лодки, Холмс обошел ее так, что оказался возле ног трупа, которые торчали из-под одеяла. Я остался возле головы. Холмс протянул руку вперед и сдернул одеяло с тела, после чего тут же отшатнулся, нащупывая носовой платок, чтобы прикрыть рот. "Три года вдали..." сухо сказал я, - "И вы все еще не можете справиться с трупом? Ну же, Холмс". Пока он хрипел в свой платок, я наклонился ближе. Девушка - ей было не больше двадцати - была одета в простой наряд: черная юбка, немного потрепанная внизу, и белая блузка с пуговицами спереди. Ее светлые волосы выглядели так, будто их закололи, хотя половина из них была вырвана из шпилек где-то между жизнью и смертью. Ноги девушки были изъедены рыбами, а большая часть левой щеки отсутствовала. Но работа рыб не могла скрыть того, что кто-то приставил нож к ее лицу и шее. "Мне нужно осмотреть ее на суше", - сказал я. "Я не могу сделать это в таком маленьком... пространстве". Джонсон кивнул, его глаза были печальными, он протянул руку через край лодки и с легкостью поднял тело на руки. Я смотрел, как он осторожно опускает ее вниз, поправляя руки, чтобы они лежали рядом, а затем выпрямляет ноги. "Ты сказал, что не часто видишь такие тела, Джонсон?" спросил я, выходя из лодки и опускаясь на колени рядом с ней, чтобы начать работу по определению причины смерти. Она выглядела очевидной, но в прошлом случались и сюрпризы. Я прощупал раны на ее шее, определяя, насколько они глубоки и что они отрезали. "Обычно нет, доктор, но ходили... слухи". "Слухи?" спросил я, мои пальцы скользили по мышцам ее шеи. "Девочки говорят, что Джек Потрошитель вернулся". Я сделал паузу в своем исследовании. "Значит, было больше женщин, убитых подобным образом?" Джонсон снял с головы шляпу, покрутив ее между ладонями. "Сам не могу сказать. Никогда не видел ни одной, кроме этой. Но одна из моих девушек сказала, что еще одно тело было найдено возле Уотни-стрит, а третье - возле Кейбл-стрит". Холмс подошел, платок все еще был плотно зажат у него на лице. Он переместился, чтобы встать позади меня, пока я открыл рот девушки, чтобы осмотреть то, что после рыб осталось от языка, нюхал, а затем осторожно приподнял ее веки. "Когда их нашли?" "Не могу точно сказать. Впервые я услышала об этом месяцев семь-восемь назад. И моя девушка сказала, что прошло несколько месяцев с тех пор, как был найдена первая. Я не придал этому значения - девушки постоянно оказываются мертвыми, хотя обычно их убивает выпивка или холод. Но когда Лили заставила меня прийти сюда, ну... три девушки, все порезанные, это не кажется нормальным". Я начал надавливать на живот девушки. Позади меня послышалось шарканье Холмса. "И вы уверены, что все они были убиты ножом?" "Такова история". "Вы знаете какие-нибудь имена?" Шинвелл горестно покачал головой. "Ты знаешь, как это бывает, Шерлок. Девушки говорят друг с другом, потом они говорят с другими девушками, и в конце концов они упоминают об этом нам, но детали теряются." "Я захочу поговорить с вашей девушкой". "Если я смогу ее найти. Иногда она не хочет, чтобы ее находили". "Холмс", - сказал я, нахмурившись. "Эта девушка, она..." "Да?" нетерпеливо спросил Холмс, наклонившись так, что края его платка коснулись моей щеки. "Порезы - это не то, что ее убило. Это был яд". Холмс опустился на колени рядом со мной, не сводя с меня глаз, вместо того чтобы смотреть на бедную девушку перед нами. "Почему вы так решили?" "Слишком мало крови", - указал я, и он кивнул так сильно, что очки сползли ему на нос. "А под кровью - рвота, по всей груди. Должно быть, ее неоднократно рвало, прежде чем она умерла. Ее язык распух, что я ожидал бы при асфиксии. Такое иногда бывает, когда человека отравили". Холмс отодвинул меня в сторону, и я встал, благодарный за то, что мне больше не нужно копаться в бедной женщине. Я стоял, дрожа, сложив руки на груди, нуждаясь в тряпке, чтобы вытереть их. Крови у женщины почти не осталось, но внутренностей и грязи хватало до локтей. Холмс хмыкнул себе под нос, глядя на порезы на ее шее, а затем поднял глаза на меня. "У вас есть пинцет, Уотсон, или, может быть, что-то, чем я мог бы воспользоваться, чтобы приподнять складки на ее шее?" Я покачал головой, но Джонсон сказал: "У меня есть несколько маленьких палочек, которые могут помочь, Шерлок". Он повернулся и прыгнул обратно в лодку. "О чем вы думаете, Холмс?" тихо спросил я. "Вы правы насчет крови, но мне также интересно, какой силы эти порезы. Похоже, они не очень глубокие?" "Нет", - подтвердил я. "Они неровные и уродливые, но они даже не перерезали крупные артерии". Джонсон снова появился, предлагая Холмсу несколько веток. "Они попадают в мои сети", - объяснил он. "У меня еще не было времени вытащить их всех из лодки". Холмс потыкал палочками в порезы на шее женщины. "Зазубренный нож", - сказал он вслух. "Режет слева направо, так что правша. В этих порезах есть аккуратность, которой я не ожидал от разъяренного человека. Это более... практично. Размеренно". "Возможно, он чувствовал угрызения совести?" спросил я. "Возможно, он использовал это как контрмеру", - поправил Холмс. "Люди видят порезы, они боятся, они думают, что в мире есть кто-то вроде Джека Потрошителя- сумасшедшего. Тогда они не видят бизнесмена, торговца, тихого респектабельного человека в хорошем костюме, который вежливо кивает людям, когда они проходят мимо." "И то, и другое может существовать в одном человеке", - сказал я, думая о Шолто, которым я восхищался, и Мориарти, которым я явно не восхищался. "Могут", - сказал Холмс вставая. "Но эти должны вызывать в памяти бугимена, который охотится в Уайтчепеле. Спрингхил Джек". Он обернулся к Джонсону, приклонив шляпу. "Теперь вы можете сдать ее, Джонсон. Спасибо, что показали ее нам в первую очередь. Ваши инстинкты оказались верны, что вы привели меня к ней. Это не обычное убийство". "Спасибо, Шерлок", - сказал Джонсон, поднял девушку и положил ее обратно в лодку. "Что дальше?" поинтересовался я. "Дальше мы осмотрим Старую лестницу", - решил Холмс и стремительно зашагал прочь, оставив меня барахтаться в грязи. ****** Старая лестница в Уоппинге ни к чему не привела, кроме того, что Холмс заявил, что она не была там убита, о чем свидетельствует отсутствие рвоты и крови. Когда я указал на то, что с момента смерти девушки приливы и отливы то появлялись, то исчезали, он только хихикал, а затем потратил десять минут на то, чтобы указать на детали в каменной кладке и ступенях, которые каким-то образом говорили ему о том, что она умерла в другом месте. "Возможно, недалеко от того места, где были найдены другие женщины", - сказал Холмс. "Около Уотни и Кейбла. В Уайтчепеле". "Вы даже не знаете, были ли другие женщины. Друзья Джонсона могли ошибаться или рассказывать сказки, чтобы Джонсон проникся к ним симпатией", - сказал я со вздохом. "Вы не знаете, что кто-то умер рядом с Уотни и Кейблом". Холмс бросил на меня пронзительный взгляд, пожевав оправу своих очков. "Это правда", - согласился он. "Возможно, Лестрейд узнает об этих женщинах. Он все еще благодарен, вы знаете, за дело Мориарти. Он будет готов помочь". ****** Прошло пять минут, прежде чем Лестрейд перестал смеяться. Я неловко сидел в кресле, наблюдая, как Лестрейд смеется так сильно, что мокрота собирается у края его рта. Холмс ерзал на стуле рядом со мной, постукивая пальцами по ручке кресла. "Я не понимаю, что тут смешного, - кисло сказал Холмс, когда смех утих настолько, что его нельзя было услышать. "Одна женщина умерла. Возможно, еще две. Вы можете достать для меня отчеты или нет?" Лестрейд наклонился вперед, сложив руки на столе. "Послушайте, Холмс. Вы знаете, сколько шлюх умирает каждый день в Уайтчепеле? В Шэдвелле, Степни и Бетнел Грин? Больше, чем мы можем сосчитать". "Может быть, нам стоит их посчитать, инспектор", - сказал я, глядя на свои руки. Я вымыл их в Темзе перед тем, как прийти в офис Лестрейда, но они все равно казались грязными. "Разве мы не должны беспокоиться о том, сколько женщин умирает?" "Я не могу беспокоиться о шлюхах, доктор Уотсон. Они преступники, нарушающие закон Божий. Вместо этого я буду беспокоиться о хороших мужчинах и женщинах, против которых они идут". "Но как быть, когда они становятся мишенями, Лестрейд? Когда они умирают?" вспыхнул Холмс, быстро вставая и отправляя бумаги на столе Лестрейда на пол. "Когда же вас это начнет волновать? Когда у нас в городе появится еще один Джек Потрошитель? Когда Скотланд-Ярд снова будет осмеян в газетах? Тогда вам будет не все равно? А?" Лестрейд встал, нахмурившись. Я поспешил подняться на ноги, чувствуя, что нас вот-вот выдворят из его кабинета, как это часто бывало. "Приведите мне доказательства того, что эти женщины существуют, и, возможно, кому-то будет не все равно, Холмс. А до тех пор прекратите тратить наше время на мертвецов. Есть вещи получше, которые могут занять ваше время". Он пренебрежительно махнул рукой, прекращая наш разговор. Я поклонился и поблагодарил его, надевая шляпу обратно на голову, но Холмс не сдвинулся с места. "Дайте мне доступ к коронеру", - настаивал он. "Позвольте мне узнать, были ли эти женщины убиты". Лестрейд хмыкнул. "Беспрепятственный доступ?" "Приставьте ко мне кого-нибудь. Может быть, Трейси. Он может следить за мной". "Что угодно, лишь бы вы убрались из моего кабинета", - проворчал Лестрейд и взял лист бумаги. Он обмакнул перо в чернила и быстро нацарапал записку. "Трейси!" - крикнул он. Дверь позади меня открылась, и появилась Трейси. "Да, сэр?" "Сопроводите Холмса к коронерам в приходе Уайтчепел. Он ищет шлюху", - усмехнулся он. Он протянул записку Холмсу, который выхватил ее у него из рук, словно это было драгоценное сокровище. На мгновение мне вспомнилась Лили и шиллинг. Трейси бросил на Холмса взгляд, который вполне ясно выражал, что он думает о поисках Холмса, но тот кивнул и сказал: "Да, сэр", после чего вышел обратно в холл. "Говорю вам, Лестрейд, вы пожалеете, что не занялись этим", - предупредил Холмс. Лестрейд просто снова махнул нам рукой, и мы ушли, держа в руках квитанцию о разрешении. ... После четырех моргов я устал и сказал Холмсу, что хочу уйти. Он настоял на том, чтобы мы расширили наши поиски на близлежащие районы. После девяти моргов я сказал ему, что оставлю его поиски и вернусь к горячему обеду, который, несомненно, нас ждал. Он махнул мне рукой и сообщил, что в следующий раз поедет в Бетел Грин. После двенадцати моргов я выполнил эту угрозу и оставил его копаться в записях и просеивать невостребованные тела, которые все еще ждали погребения. Я вернулся домой к Марте, которая была возмущена моим внешним видом и отправила меня прямо в ванну. Я отмылся, уделив особое внимание рукам и ногам, которые, на мой вкус, были в слишком большом количестве грязи, а затем переоделся в простой костюм для ужина. Марта приготовила стейк и пирог из почек, мы ужинали вместе в тишине, единственным звуком был стук наших вилок по тарелкам. "Где вы оставили мистера Холмса?" спросила Марта. "В морге", - лаконично ответил я. У меня не было желания омрачать свой разговор за ужином всем тем, что я видел в тот день. Я устал и не хотел больше иметь ничего общего с мертвыми девушками и их печальными историями. Марта подняла на меня бровь, ее вилка красиво лежала на тарелке. "Значит, у вас есть дело?" "У Холмса есть дело" - поправил я. "Вы не можете оставить мистера Холмса работать в одиночку. Его убьют, и тогда в нашей жизни больше не будет приключений". "Он уже был мертв однажды, он может быть мертв снова". Марта отложила вилку, и от этого стука у меня заскрипели зубы. Я крепче сжал вилку в руке, желая, чтобы она оставила эту тему в покое. "Вы не это имели в виду. Вы каждый день оплакивали мистера Холмса". "И эта скорбь была ложью. Он был жив и не посчитал нужным сообщить нам об этом". "Он бежал, спасая свою жизнь". "Если бы он позволил, мы могли бы ему помочь". "Мы начинали свою собственную жизнь вместе, и он знал это. Он пытался дать тебе выход, Джон". "Я бы хотел иметь выбор в этом вопросе", - огрызнулся я и тут же почувствовал стыд за шок на лице Марты. "Мне жаль, Марта. В этом вопросе я, возможно, нерационален". "Ваш лунный знак - Скорпион, так что я не удивлена", - сказала она, возвращаясь к еде. "С солнцем Весов и луной Скорпиона я ожидаю таких вспышек время от времени. Вы чувствуете, что с вами обошлись несправедливо". "Он должен был сказать мне, что он собирается сделать". "Ну, теперь он вернулся. Поговорите с ним, скажите, что вам не нравится, как он со всем обошелся". "Он знает", - сказал я. Мы никогда не были людьми, которые разговаривали словами, мы вместе занимались боксом, и наши руки были достаточно изящны в эти моменты. "Но он не извиняется". Марта закатила глаза. "Если ты ждешь извинений, то будешь ждать вечно. Сначала твои кости превратятся в пыль. Он, наверное, даже не знает, что ты до сих пор на него обижен. Теперь ешь свой пирог, а потом возвращайся к мистеру Холмсу. Вы нужны ему, а он нужен нам". Я ворчал про себя, но не спорил. Кроме того, ее пирог со стейком и почками был очень вкусным. ... Мне не пришлось искать Холмса, так как он пришел домой как раз в тот момент, когда я надевал пальто. Я расслабился, когда он вошел в дверь, испытывая облегчение от того, что мне не придется возвращаться в Уайтчепел в такое время суток. Я поднял его пальто с пола, с ужасом ощущая, как грязь мгновенно попала на мои чистые руки, и бросил его в кучу своей одежды, которую нужно было почистить. Когда я вернулся с этим поручением, Холмс запихивал в рот холодный стейк и почечный пирог. Я с удовлетворением отметил, что Марта не разогрела его для него. "Значит, вы преуспели", - сказал я, стоя в дверях гостиной. Холмс полуобернулся и отсалютовал мне вилкой. "Нет, не преуспел. Не совсем". Я ждал, что он продолжит, но он больше ничего не сказал и сосредоточил все свои силы на еде. Я ковырялся в своих пальцах, но потом вздохнул и сказал: "Не совсем? Значит, вы хотя бы частично преуспели?". Холмс откинулся назад, поставив тарелку на колено. "О девушке Уотни и девушке с Кейбл-стрит я ничего не нашел. Однако я обнаружил девушку, которую нашли недалеко от Сент-Джордж-стрит, к северу от лондонских доков. Ее тело было обнаружено три месяца назад. Ее труп разложился настолько, что по нему трудно было сделать какие-либо выводы. Несколько в основном поверхностных порезов вокруг лица". Он вернулся к своему нападению на тарелку с едой. Я обдумал его слова, затем пересел в кресло рядом с ним. Я был зол на него, но мое любопытство по поводу того, что он обнаружил, было сильнее. Так часто бывало, когда дело касалось Холмса. "Вы говорите о ней так, как будто она очень важна". Холмс одарил меня ослепительной улыбкой. "У вас еще есть надежда, Уотсон. Это была молодая женщина, явно проститутка, судя по ее сапогам и юбке, которые остались в морге. У нее также было вот это". Он сунул руку в карман брюк и достал золотой браслет, протягивая его мне. Я внимательно осмотрел его. Это был простой золотой браслет с филигранным узором и без застежки. Я повернул его и увидел надпись на внутренней стороне. На этот раз я смог прочитать надпись, не двигая браслет Холмсом. "Красивый браслет для красивой женщины" "Это тот самый браслет, который носила девушка Джонсона", - сказал я без всякой необходимости. "Да", - сказал Холмс, энергично кивая. "Только он более старый и более изношенный. Вы заметили надпись?" "Да, да, да", - сказал я, перевернув браслет в руках, чтобы рассмотреть его еще раз. "Она очень простая". "Это очень эгоцентрично", - ответил он. "Почему женщине нужно говорить, что это красивый браслет? Наверняка она может сказать это сама? А сравнение между женщиной и неодушевленным предметом? Знаете, Уотсон, пока я был в отъезде, я познакомился в Берлине с одним иностранцем и узнал от него много нового о криминальной психологии. Это простое утверждение может многое рассказать нам о нашем убийце". "Он контролирует себя", - предложил я. "Ему нужно, чтобы женщины, которым он их дарит, знали, что они принадлежат ему". "Отлично, Уотсон! Кстати, у него также нет застежки и он несколько маловат; женщине будет трудно снять браслет, когда он будет на ней, не без боли". Я положил браслет на подлокотник кресла и изучил свои руки. "И вы ничего не нашли о девушках Уотни и Кейбл?" "Ничего. Записи во всех моргах в полном беспорядке. Ни один коронерский суд никогда не проводил суд над девушкой, найденной на Уотни-стрит или на Кейбл-стрит. Возможно, тела так и не попали в морг; их могли продать врачу или в больницу, выбросить в канализацию, или их вообще могло не быть. Невозможно сказать". Я постучал рукой по колену и снова посмотрел на браслет. "Вы думаете, он дарил их каждой женщине, которую убивал?" "Мы знаем только о двух убийствах. Мы не знаем, есть ли другие тела или другие браслеты". Я подумал о Марте, убирающей на кухне. В течение часа она уходила в нашу спальню. Мы сидели и разговаривали некоторое время, а потом ложились спать. Это было очень спокойно. Это было очень скучно, для нас обоих. "Мне кажется, я знаю, как это выяснить", - сказал я, вставая. "Позвольте мне сказать Марте, что мы уходим".