Дорожка жёлтых лап

Поездочка выдалась не такой уж и плохой, если не учитывать вечно толкающегося Эндрю, которому, видимо, просто не нравился Мартин. Что ж, это было взаимно, но Уокеру казалось, что какой-то ненависти или отвращения парень к нему не испытывает. Просто он не подходящий типаж для дружбы с Эндрю, вот он и холоден, как вершина Эвереста в самые холодные ночи на Джомолунгме. А вот если забыть о существовании грозного младшего братика Аарона, то можно назвать поездку вполне комфортной: и поспал в тишине, и провёл целый час в достаточной близости с предметов своего воздыхания, от вида которого сердце решает побить все рекорды. Заехав по дороге в клуб в ресторанчик «У красотки», где все перекусили неплохим ванильным мороженным, а Эндрю ещё и забрал пакетики с желтоватым порошком из-под горы салфеток. «Наркотик», — сразу же понял Фим, но решил не комментировать эту деталь в ресторане на людях. Да, он уже знает о пристрастии Эндрю к накачиванию людей наркотой, но, по идее, в этот раз будет небольшое исключение, ведь Мартин готов ответить на все вопросы этого карлика с ножами и без этой дряни. Зачем искажать вкус чертовски хорошего пойла этой гадостью, а тем более поганить всем вечер, если можно решить всё по мирному, верно? Вернувшись на заднее сиденье Лексуса, Уокер переложил свои ключи в карман штанов, где сможет их ощущать и не потерять, ведь держать рубашку вечно не получится. Ники, как только приземлился на водительское сиденье, вырулил на дорогу, направляясь ближе к центру Колумбии, а Миньярд-младший открыл один из пакетиков с порошком, быстрым движением засыпая содержимое себе в рот. На его лице не было химической улыбочки, что говорило о его полной трезвости, а значит уже начиналась ломка, которую он заглушал с помощью наркоты. Отвернувшись, не желая больше наблюдать за этим представлением, Мартин сложил руки у себя на груди, пока с полным безразличием наблюдал за дорогой через лобовое стекло. Адекватные люди, наверное, стали бы запоминать её, ведь компания была явно довольно опасной и уж точно недоброжелательной, но Уокеру было плевать: не убьют же, вот и прекрасно. Да и он сам постарается сделать их пребывание в одной компании более незаметным, не желая встревать в какие-то конфликты или ещё хуже - мордобой. Короткая поездка - и вот они на месте. «Райские сумерки» представляли собой двухэтажный ночной клуб в нескольких кварталах от шоссе. На вид клуб был очень даже популярным, поскольку очередь возле входа имела внушительные размеры, но компанию «Монстров» это совершенно не останавливало. Николас выпустил всех, остановившись у тротуара. Двое мужчин, на вид они походили больше на борцов, которые сейчас выйдут на ринг, нежели охранников обычного ночного клуба, явно обрадовались появившейся группе. Аарон поприветствовал вышибал сложной комбинацией ударов кулаком о кулак, за которой было довольно интересно наблюдать, но с первого раза запомнят только гении. Один из охранников достал из кармана оранжевую карточку, вручая её Аарону, который в свою очередь уже отнёс её Хэммику, чтобы он уехал парковаться. Эндрю в своей манере отсалютовал вышибала и, минуя эту километровую очередь, прошёл в клуб. Кевин хвостиком направился за своим защитником, а вот Мартина подтолкнул оставшийся Миньярд, говоря идти следующим. Пройдя вторые двери, они очутились в сборище пьяных, весёлых и шумных людей, которым явно не мешала слишком громкая музыка, от которой ушные перепонки хотели просто лопнутся и больше не слышать всю какофонию окружающих звуков. Они вчетвером были на первом этаже, где, собственно, и находился бар со столиками, а напротив входа была лестница вниз, что вела на нулевой этаж, на котором располагался танцпол с диджеем, диско-шаром, разными мигалками и иными другими штуками. Была ещё одна лестница вверх, но в отличии от первой она находилась в самом углу первого этажа ближе к бару. Видимо использовалась как галёрка, либо же предназначалась для особых гостей. Мартин слегка скривился, когда в нос ударил слишком сильный запах смешанных духов разных оттенков, концентрации пота и небольшого горелого запаха от коктейлей, которые нужно было подпаливать для эффекта. Его вернул на землю Аарон, что схватил Анфима за рукав водолазки и потянул за собой, протискиваясь между больших столкновений людей. Улыбка тут же расползлась по лицу блондина, быстро забыв о звенящей в голове музыке или дрожащей земли от слишком сильных битов в ремиксе популярной песни, полностью сосредоточившись на человеке, ради которого можно было и наркоту принять, лишь бы Эндрю отстал уже, позволяя им разбираться со своими чувствами без третьего лишнего наблюдателя. Свободный столик нашёлся не сразу, но, когда парочка ребят освободила один, парни тут же подошли к нему. Аарон и Кевин пошли искать ещё несколько стульев, пока Эндрю избавлялся от грязной посуды. Когда к ним подоспел Ники, вернулись и Дэй с Миньярдом-старшим, поэтому они сразу же расположились на стульях, но вот Эндрю подтолкнул Мартина в сторону бара, безмолвно приказывая идти следом. Вздохнув на это, блондин всё же пробирался до забитого бара вместе с голкипером, хотя быть стиснутым между всеми этими пьянчугами перспектива такая себе. Когда они добрались до стойки, Уокер облегчённо выдохнул, поворачивая голову к пустому выражению на лице Миньярда, слегка не привыкнув к такому виду этого близнеца. Всё же за этот месяц с хвостиком видеть вечную ухмылку на его физиономии стало чем-то обыденным. — Давай ты не будешь портить моё пойло наркотой, а я спокойно расскажу тебе всё, что ты от меня хочешь, ладно? Я знаю, что Рене тебя просила об этом, но я хочу убедиться лично в том, что эта химия не попадёт в мой организм, — они оба держались на допустимом сейчас расстоянии друг от друга, поэтому говорить пришлось громче, чем обычно, но видимо этого хватило, ведь Миньярд повернул свою голову к Уокеру. — Как я могу убедиться, что ты не врёшь? — спрашивает Эндрю, пока дожидается какого-то определённого бармена, хотя их там было три. — А смысл мне врать? Я живу с Рене уже 4 года, она знает всю мою историю от корки до корки, поэтому ты всегда сможешь убедиться у неё в правдивости моих слов. Так же у Ваймака есть моё личное дело, а я уверен, что тебе не так уж и сложно найти его и прочитать. О, ещё существует какая штука, как интернет, слыхал? Там можно найти старые вырезки из газет или же какие-то репортажи в новостях, поэтому кое-что можно выведать и оттуда, — перечисляя все возможные способы проверить его, Мартин пожимает плечами, поворачивая голову к подошедшему бармену. Миньярд окинул ещё одним изучающим взглядом Уокера, и только после этого повернул голову к дружелюбно улыбающемуся им парне. — О, Эндрю, уже вернулся? И кто твоя новая жертва? — с весёлыми нотками поинтересовался он. — Сокомандник, — безразлично бросил голкипер. — Нам как обычно. Брюнетистый бармен кивнул, поворачивая голову в сторону Марти. — А ты что будешь? — Неважно, главное, чтобы не слишком крепкое и горькое, — Фим не так уж и часто пил, чтобы выбрать что-то конкретное для себя. Сейчас как раз время попробовать что-то новое на выбор знающего человека. — Хм… Как насчёт «Олд фешен»? Там есть кубики коричневого сахара, — задумавшись, предложил парень. — Отлично, — не видя смысла искать другие варианты, согласился Мартин, полностью доверившись вкусу этого человека. — Без добавки, — оповестил Эндрю, сразу же словив слегка удивлённый взгляд бармена на себе, но вскоре брюнет улыбнулся ещё шире, быстренько принимаясь за выполнение заказа. Уокер смел предположить, что этот парень помогал в махинациях Миньярда с накачиванием людей. Что ж, ну хотя бы третий номер «Лисов» послушал его, давая возможность ответить на все интересующие его вопросы с более-менее трезвой головой. Эндрю подхватил поднос с полностью готовыми напитками как настоящий профессионал - неужели подрабатывал официантом? - и двинулся обратно к их столику, свободной рукой расталкивая нетрезвую публику. Подойдя к столику, Фим заметил, что осталось только два свободных места рядом друг с другом между Аароном и Ники. Приземлившись возле старшего близнеца, Эндрю ничего не оставалось, кроме как занять последнее пустующее место рядом с его персоной, и вот Уокер вновь оказался между двух братьев. — Будем! — провозгласил Ники, взявшись за свой стакан с каким-то голубым напитком, и все решили последовать его примеру, чокаясь. Стакан Марти походил на тот же, что использовали для распивания виски, но был чуть выше, если сравнить с уже упомянутым виски в стакане Эндрю. Напиток имел очень красивый янтарно-оранжевый цвет, который он смог разглядеть только когда включился белый свет, медленно перетекающий в голубой. Разноцветные огни заполняли весь клуб, а частность изменения режимов подстраивалась под музыку, расползающуюся по всему заведению. Пригубив коктейль, Мартин тут же ощутил сладковатый привкус от бурбона, который, кажется, был главным ингредиентом этого напитка, а также от него не ускользнула и небольшая кислинка, что появилась из-за дольки апельсина, но такой нелюбимой для него горечи в привкусе не было, и это явно понравилось парню. Ребята набросились на алкоголь так, будто были какими-то голодными животными, но если вспомнить, что они практически каждую пятницу ездят в клуб, то можно было понять их - привыкли. Уокер же пытался растягивать свой коктейль, молча наблюдая за разными приходящими и уходящими людьми, или же останавливал свой взгляд на Аароне, который пытался всеми силами не смотреть в ответ - это было заметно, ведь они ни разу не столкнулись взглядами, хотя и сидели рядом. Идя за новой партией алкоголя, Миньярд-младший вновь взял с собой Уокера, хотя защитник особо-то не видел в этом смысла. На кой чёрт ему идти с Эндрю, если тот никоим образом не даёт ему помощь с подносами и доставкой выпивки к столику? Ну, возможно голкипер попросту не желал оставлять Марти рядом со своей компанией, тогда это имело смысл, хотя пробиваться среди пьяной толпы было всё ещё малоприятно. Вообще малоприятно. Почему этих вбуханных, а может и окуренных тел стало так много? Успевают размножаться? Заказав то же самое, что и прошлый раз, они вернулись к столику, где остальная компания вовсю требовала продолжения призыва цирроза печени через бутылку водки. Никто не желал останавливаться после первой партии своих любимых напитков. Вместе с новой порцией спиртного на столе появились и небольшие пакетики с желтоватым порошком, которые Миньярд раздал всем, кроме Уокера. Хотя, голкипер умышленно пододвинул одну лишнюю порцию наркотика ближе к блондину, намекая, что тот всегда может присоединиться к наркотическому веселью остальных. — «Крекерная пыль», — решил пояснить Николас, надрывая свою упаковку. — На вкус как соль с сахаром, и приход от неё нехилый. Но «пыль» не тяжёлая дурь, просто помогает скрасить вечер, — засыпав содержимое упаковки в свой коктейль, Хэммик принялся любовно смешивать содержимое трубочкой. Вот это конечно коктейль будет, после такого бы выжить, чего уж говорить о «добром утре». — Не люблю наркотики, влияющие на мой спектр эмоций, — слегка скривившись в неприязни, Анфим взял с подноса новый стакан с «Олд фешеном», всматриваясь, пока ещё трезвым взглядом в слишком красивый, янтарный цвет коктейля. — О, значит, тебя уже накачивали? — крепко схватившись за ниточку истинны, спрашивает Эндрю, начиная пронзительно глядеть прямиком в лицо Уокера. Сиреневые радужки оторвались от переливающегося в ярких цветах клубных фонарей напитка, тут же встречаясь с холодными ореховыми глазами Миньярда. Тот всматривался, казалось прямиком в душу Марти, ожидая правдивый ответ и не желая терпеть ложь. Всё-таки, он привёз его сюда именно для того, чтобы выведать всю гнилую подноготную нового игрока «Лисов», и решить, остаться ли ему в этой команде. — В колонии, — начал было Анфим. — Мой первый психиатр использовал жёсткие методы терапии. Он давил на своих подопечных, вызывая в них чистейшую ярость, да и просто выводя на сильные эмоции. Всего из-за одного моего всплеска агрессии он решил, что можно попробовать подсадить меня на дрянь, из той же серии, что принимаешь ты. Вот только она, наоборот, урезает эмоциональный спектр, оставляя после себя только пустоту на том месте, где должны быть эмоции. Ты не можешь радоваться, не можешь грустить, ты ничего не можешь, просто превращаешься в куклу, даже вернее, в пустую оболочку. Мне повезло, так как меня заставили принять эту хрень всего раз, прежде чем психиатра поменяли. Вот так я и избежал зависимости, — неотрывно смотря в изучающие карие глаза младшего близнеца, Уокер рассказывал об этом со слишком пустым, безучастным видом. Словно это происходило и вовсе не с ним, а с кем-то другим. Его прошлое уже и правда не так сильно задевало его душу. Это то, что с ним произошло, оно навсегда останется в памяти, но больше не заставит его ломаться и ломать себя изнутри. Ранам дано свойство затягиваться, с душевными всё точно так же, но лечить их нужно куда осторожнее и вдумчивее, дабы не сделать ещё хуже. Эндрю ещё пару секунд обрабатывал полученную информацию у себя в голове. Сделав пару глотков чистого виски, он отчего-то нахмурился, задумчиво глядя на содержимое своего стакана. Кевин вообще решил не слушать всё это, так как его интересовало лишь то, как его сокомандники справляются на поле, а в чужое прошлое он никогда не желал лезть. Ники же уже принял целый пакетик, который он высыпал в свой коктейль, поэтому совершенно потерял интерес к скучным разговорам, желая лишь утянуть Дэя и Аарона на танцпол и оторваться от всей души. Говоря о втором Миньярде, тот ещё не трогал свой пакетик «пыли», а лишь неотрывно наблюдал, желая услышать всё, что сегодняшним вечером расскажет Мартин. Он был крайне заинтересован в том, что же происходило в прошлом этого удивительно притягательного человека. Кевин на лету опрокинул свой стакан, тут же опустошая всё его содержимое, и только после этого всё же согласился уйти с Николасом на танцпол, оставляя этих троих разбираться со своими делами. — Как ты попал в колонию? — разрывая раздражающе громкую музыку, спросил Эндрю, постукивая пальцами по столу. — Моя бабушка умерла из-за того, что я толкнул её, — небрежно пожав плечами, Мартин надпил ещё немного своего сладковатого коктейля, прежде чем продолжить. — Она была крайне недовольна тем, что должна воспитывать меня одна. А сколько крика было, помниться, она часто срывалась на мне, предпочитая выместить свой гнев на том, что не может дать ей отпора. Да и я предпочитал терпеть, а не выступать против её истерик. Просто знал, что, если буду спорить, сделаю хуже, — разглядывая столешницу, рассказывал он. — Она вечно контролировала все финансы, ограничивала меня во всем, чтобы я не делал, а её грубое обращение и вечные крики привели к тому, что в один день, когда она вновь решила ударить меня, я достаточно сильно толкнул её. Она, потеряв равновесие, ударилась виском об угол стола и умерла на месте. Было много крови, — припоминая, как алая жидкость окропила чистый линолеум, добавил он. — Это была самооборона, — чуть нахмурившись, возразил голкипер. За такое ребёнка бы не посадили, не имея каких-то неверных доказательств. — Так-то оно так, но мы жили в небольшом посёлке, где со скоростью света расползлись слухи о том, какой я маленький дьявол, вообще ужас воплоти, издеваюсь над старушкой. Приняв к сведению эти факты, полиция, которая решила избавить людей от такого бедствия, как я, вместо детдома отправила меня в детскую колонию, — покрутив янтарной жидкостью в стеклянном стакане, Анфим убрал кусочек апельсина, отправляя цитрусовое вместе с горькой кожурой в рот. — Почему были такие слухи о тебе? — откинувшись на спинку стула, Эндрю тоже стал крутить свой напиток, иногда задумчиво поглядывая в сторону Аарона. — Возле меня умерло много людей, да и глаза у меня необычные, так что суеверные и безмозглые верующие начали думать, что я проклят и приношу несчастья, куда бы ни пошёл, — усмехнувшись от абсурдности своих же слов и того, какими глупыми порой бывают люди, Уокер тоже постарался расслабиться на своём месте. Он и сам не заметил, как были напряжены его плечи, как вязкий ком дискомфорта подступил к горлу, а кисть одной из рук начало потряхивать. Всё же делиться своей историей, своим бесформенным прошлым, пусть и не полностью, тяжеловато. Скорее, тяжеловато не делиться им с окружающими, а самому вспоминать что происходило, когда он был маленьким и ни на что не способным. — Например? — вопросительно приподняв одну бровь и поднеся стакан с виски к губам, спрашивает Эндрю. — Моя мать сошла с ума и убила моего неблагополучного отца на моих глазах, так же, чуть не убив меня. Соседи вовремя вызвали копов, иначе ещё пара минут, и я бы тоже уже был мертвецом. Повезло, что они успели выбить дверь и оттащить её от меня, — поставив свой стакан на столешницу, Мартин стал по очереди загибать пальцы. — Да и она сама умерла спустя неделю. Её тогда только перевезли в психушку, пара дней в стенах больницы и смерть. Потом соседский мальчик умер. Его сбила машина, когда мы возвращались со школы, а он ведь всего лишь отвлёкся на меня, чтобы поздороваться. Дедушка умер, когда родители ещё были живы. У него остановилось сердце сразу после того, как я вышел из дома. Ну и, в конце концов, смерть бабушки от моих рук. — Насыщенная жизнь, — весело хмыкнув, сухо прокомментировал Миньярд. — Твой бинт на шее. Марти тут же потянулся к своим неизменным повязкам, закрывающим широкую полоску кожи шеи. Сейчас, половину белых лент прикрывало горлышко водолазки. Кончиками пальцев, коснувшись шеи, он скривился, пока глаза как-то растерянно забегали по пространству вокруг. — А твои нарукавники? — глядя в пустоту, вторит защитник. Голкипер метнул острый взгляд в сторону Уокера, но быстро понял намёк на то, что этот вопрос достаточно личный. Пару секунд поразмыслив, он лишь закатил глаза, не зарождая такой нежеланный конфликт и спуская Анфиму с рук отсутствие ответа. Но только один раз, второго не будет. — Не бойся, я не ношу под ними иглы или что-то травмоопасное для твоих людей, — решил всё-таки добавить Фим, не желая лишиться столь драгоценного великодушия Эндрю. Уж такого-то врага ему точно не хотелось бы наживать, едва прибыв на учёбу в Пальметто. — Откуда шрамы? — проигнорировав небольшой подкол со стороны Мартина, продолжил допрашивать Миньярд, припоминая все аспекты во внешности и поведении Уокера, что вызывали вопросы. — Мать часто кидала в меня разные вещи. Однажды это была стеклянная ваза, что раскрошилась достаточно сильно, разлетаясь по полу и ложась на линолеуме прямо как коврик. Она ударила меня, а когда я не смог удержать равновесие и упал, в открытые участки кожи впились осколки. Ещё хуже было, когда я пытался подняться. Те места, где остались шрамы, были самыми глубокими. — Я видел слишком длинные следы, — подталкивает к продолжению Эндрю, не давая возможности умолчать детали. — Единственное проявление моей слабости в колонии после достаточно тяжёлого похода к психиатру, — опустив взгляд на свои подрагивающие руки, нахмурено выдохнул Фим. И какой чёрт его тогда потянул найти сраное лезвие в наборе для шитья? В этот момент Уокер заметил робко протянутую ладонь Аарона под столом. Тот невербально предлагая взяться за неё. Сиреневые радужки тут же посмотрели в лицо парня, который, кажется, пытался как-то помочь ему? Утешить? Это мило, но Анфиму не нужно было утешение. Он пережил всё это и двигается дальше, создавая ту историю собственной жизни, которую хочет сам. Но Мартин не был дураком, чтобы отказаться от контакта со старшим близнецом, так что осторожно опустил свою руку на чужую, чувствуя, как неимоверно тёплая и мозолистая ладонь несильно сжимает его собственную. Это помогло чуть поднять настроение и напомнить, ради чего вообще защитник тут распинается, доставая всех скелетов из давно уже запечатанных шкафов. — Причина, по которой твоя мать сошла с ума? — слегка нахмурившись, прерывает переглядки этих двоих Эндрю. — Сначала алкоголь, вернее сказать, очень много алкоголя, а потом ей и этого стало мало. Она перешла на наркоту. Сначала на дешёвую дурь вроде марихуаны, а потом на амфетамины и героин, — задумчиво потирая переносицу свободной рукой, отвечает блондин, припоминая то, что ему рассказывали полицейские и о чём душещипательно кричала его бабушка. — Какая похожая ситуация, не правда ли, Аарон? — переведя взгляд на собственного близнеца, Эндрю опрокидывает в себя остатки виски и глазом не поведя. Упомянутый Миньярд сильнее сжал руку Уокера, держа так, словно тот в любой миг мог испариться. Его губы дрогнули в ядовитой смеси горя и злости, от чего он едва не сразу же с дичайшим недовольством и раздражением уставился на своего брата в ответ. Полные негодования карие глаза завораживающе переливались в свете клубных огней. — Пошёл ты, — выплюнул пятый номер «Лисов». — Конечно-конечно, — отмахнулся младший, больше не смотря на своего близнеца, который всё же оторвал зубами верхнюю часть упаковки с пылью, засыпая половину в свой напиток. — Последний вопрос: твои навыки управлением разного вида оружия и рукопашного боя. — Драться я умею из-за той же колонии, но вот оружие, кроме ножа, никогда даже не держал в руках. Но я не умею использовать нож, как, к примеру, умела Натали, прежде чем стать Рене, — этот вопрос был достаточно прост и не имел связи с болезненными для Мартина темами, так что он быстро ответил на него, тут же поворачивая голову к Аарону. Старший близнец молниеносно допил свой напиток, встал со стула, и, не выпуская ладонь Уокера, потянул его в сторону лестницы, ведущей на нулевой этаж клуба. Марти слабо улыбнулся, но последовал за торопливым парнем, смотря только на спину Миньярда, который упрямо вёл его за собой. Они спустились вниз, но не остановились, тут музыка стала ещё громче и настырнее, а многие пьяные люди выкрикивали припевы популярных песен, не забывая при этом тереться друг об друга. Марти мог ошибиться, но он вроде бы видел Ники, что зажигал с каким-то высоким парнем недалеко от центра этого блевотного ужаса. Аарон же направлялся в конец толпы ближе к стенам, где ошивались не такие подвижные люди, да и такого невыносимого столпотворения там не было. Аарон остановился, не спеша, поворачиваясь к Уокеру, который лишь с интересом наблюдал и не давил на него, с лёгкой улыбкой следя за неуверенным взглядом парня. Конечно, говорить с накачанным, пусть и не до угашенного состояния Аароном, было как-то не так. Неправильно обсуждать такие темы под градусом, но, если посмотреть с другой стороны, то Миньярд мог принять наркотик для того, чтобы быть честным с ним и заиметь смелость для диалога, который собрался вести. — Ты точно хочешь поговорить сейчас? — всё же решив убедиться, спрашивает Марти, пока Миньярд подходит ещё немного ближе. — Да, — тут же соглашается Аарон, неотрывно начиная теребить край своей жилетки пальцами. — Ты мне нравишься, — больше не желая сдерживаться, выпаливает Уокер. Миньярд опешил от такой резкой и крайне неожиданной правды, тут же поджимая губы в тонкую полосочку. Он пытался собрать всю свою смелость в кучу, чтобы хоть как-то ответить на признание, но Фим делал ещё один шаг на встречу к Аарону, не позволяя тому и дальше прибывать в шоке всего от трех слов. Одну ладонь Анфим опуская на его плечо, прося посмотреть ему в лицо, что так завораживающе переливалось в разноцветных огнях клуба. — Послушай меня, хорошо? — получив слабый кивок, Марти сделал нервный выдох, настраиваясь. — Помнишь, как после первой нашей игры, я рассказывал Ники, что отношения для меня довольно трепетное решение? Я человек, который не ищет людей на несколько дней, и если мне начнёт кто-то симпатизировать, то я захочу его узнать, быть рядом, когда буду нужен и ощущать себя нужным, любимым. Я хочу чувствовать ответную симпатию к себе, иначе начинаю подозревать, что мною просто пользуются, — Аарон вновь кивнул, прекрасно понимая, о чём сейчас говорит Мартин, так же оповещая, что внимательно слушает. — Мне не нужен твой точный ответ сейчас, сообщи о своём решении тогда, когда будешь точно готов, но я, правда, хочу попытаться попробовать. Если ты тоже хочешь попытаться, скажи мне об этом в ближайшее время, да и если не хочешь - тоже скажи. Я не буду настаивать принимать мои чувства, если ты не захочешь этого, — с тёплой улыбкой на устах, закончил он свой монолог. Старший заворожено слушал всё, о чём ему сейчас рассказывает Уокер. Он сглатывает собравшуюся во рту слюну, скопившуюся из-за подступившего к горлу волнения, пока его взгляд с каждой секундой становиться всё увереннее и увереннее. Он делает глубокий вдох, прежде чем начать говорить: — Ты, наверное, уже слышал о моей гомофобности, да? — слегка неловко интересуется Миньярд, удивляясь уже тому, что даже под небольшим количеством «пыли» он способен более-менее адекватно рассуждать, а тем более связно говорить. — Но ты не гомофоб, — будучи полностью уверенным в своих наблюдениях, опровергает сказанное Аароном Анфим. — Я думал, что был им, — слегка покачав головой из стороны в сторону, объясняет Аарон. — Я жил в среде, где любовь к своему полу - грех, поэтому с раннего возраста думал, что эти чувства неправильны и закрыл своё «странное» и «неправильное» влечение к неплохим парням за множеством железобетонных стен в своей душе. Так вышло, что я даже позабыл об одной ситуации, где в детстве мне понравился один парень, но также я осознавал, что и девушек, которые могли бы мне понравиться, мало. Я был не настолько сильным, как Ники, чтобы принять свою ориентацию... — Это похоже на бисексуальность, просто ты не особо влюбчивый человек, — выдвигает своё предположение Мартин, когда Миньярд ненадолго замолчал. В его спину неожиданно врезалась, по всей видимости, очень пьяная девушка, поэтому блондину пришлось стать ещё немного ближе к Аарону. Тот слегка растерялся от такой близости, чуть не уткнувшись носом в плечо Уокера. Младший блондин постарался не доставлять ему ещё больше неловкости от такого небольшого расстояния, так что постарался вернуться на своё прошлое место, делая шаг назад, пусть и хотелось сделать совершенно наоборот. — Д-да… — прокашлявшись в кулак, запоздало согласился Миньярд. — Я тоже не так уж давно начал задумываться об этом. Если говорить откровенно, то ты сразу начал привлекать меня. Может, большую часть моего интереса вызвала твоя внешность? Я не знаю точно, но постепенно ты открывался, из-за чего мне хотелось узнать всё больше твоих сторон. То, как ты мило просыпался; то, как ты улыбался, когда я заходил на кухню во время твоих творческих вечеров; то, как ты каждый раз пытался поймать мой взгляд в той или иной ситуации, будто пытаешься прочитать мысли или узнать моё мнение… Это всё начало становится чем-то важным, а после переезда в общежитие я начал замечать за собой то, как иногда поворачиваюсь, желая заметить твой пристальный взгляд на себе, даже прекрасно зная, что в комнате тебя попросту не может быть. Я не могу быть уверенным в точности своих чувств сейчас, но одно я знаю наверняка, — на секунду прервав свой чувствительный рассказ, старший близнец подошёл к Фиму вплотную, опуская свои ладони на его грудь, так же ловя рваный выдох со стороны Уокера, — Это не просто мимолётный интерес, который я смогу быстро задавить. — Аарон… — тихо, едва ни шёпотом прошептал Марти. — Подожди, — покачав головой, тихо попросил он. — Я наконец понял, какова вторая причина того, почему практически каждый наш совместный вечер ты рисовал именно меня, но теперь я так же понял, почему спускался к тебе, с надеждой увидеть твой новый набросок со мной. Мартин ощутил, как в груди начали порхать бабочки, что заполняли всю грудную клетку таким количеством этих непомерно активных летающих существ, что дышать становилось чертовски сложно. Одиннадцатый номер уже понимал ответ, он уже знал, к чему всё это идёт, но не смог отвести взгляда от такого уверенного и чуть смущённого лица Аарона так близко возле себя… Он не мог прекратить слушать каждое слово, вылетевшее изо его рта, настолько сосредоточившись на нём, что прежний шум клуба полностью исчез, оставляя лишь слегка подрагивающий, пьянящий голос парня, что медленно и бесповоротно сводит его с ума. — И что же ты понял? — наконец вспомнив как правильно дышать, Мартин с нескрываемой надеждой шепчет, одновременно с этим выдыхая разгорячённый воздух из лёгких. — Ты первый человек, который заставил меня робеть только от одного незначительного взгляда, посланного в мою сторону. Твои глаза и так слишком удивительны для нашего мира, но для меня они стали спасением, что заставили оживиться и желать чувствовать хоть что-то кроме бесконечного раздражения абсолютно на каждое окружающее меня существо. Твой голос становился таким нежным, когда мы перекидывались парочкой фраз, что мне хотелось записать его на диктофон и слушать в те моменты, когда мне нужно будет успокоиться, расслабиться, или просто почувствовать себя лучше. Твои небольшие намёки за всё это время настолько плотно залезли мне под кожу, что я с уверенностью могу сказать, что мои чувства на пороге того, чтобы обрести такой ярлык, как «нравится». Мне не нужно время, чтобы сказать тебе, что я, правда, хочу попробовать начать встречаться с тобой, — последние слова юноша говорил так быстро, будто весь воздух в его организме вот-вот закончиться, а если он не успеет рассказать об этом, то просто умрёт из-за собственной слабости и никчёмности. Мартин не скрывал ясно читавшегося на лице удивления от такой откровенности парня. Да что там, он вновь позабыл, как дышать, лишь бы не пропустить ни одно слово из этого водоворота чувств и эмоций, которыми его сегодня наградил Миньярд. Аарон же сделал пару глубоких вдохов и выдохов, прежде чем заглянуть в растерянные, но счастливые глаза Уокера. Секунда, и Миньярд тут же заливается алым румянцем, быстро отворачивая голову куда-то в бок, лишь бы хоть как-то прикрыть своё столь явное смущение. Лишь тогда он начинает замечать других людей вокруг и осознавать, что они до сих пор находятся на танцполе в сраном клубе. — Так значит… Попытаемся? — проведя влажным языком по сухим после алкоголя губам, спрашивает Мартин и по-кошачьи улыбается. Аарон слабо, смущённо кивнул, вновь поджимая свои губы, ведь он, наконец, начал осознавать то, как же много он сейчас сказал и насколько странно это, наверное, выглядело со стороны. Хотелось просто провалиться под землю и больше никогда не показываться на людях. Миньярд хотел было спрятать лицо в своих ладонях, но Анфим осторожно перехватил его руки за запястья, специально отводя подальше от раскрасневшегося лица. Сам же он, наоборот, ещё ближе приблизился к пылающим щекам Аарона. Это было крайне интересно, а в большей степени забавно: оказывается Аарон тот ещё смущашка, когда дело касается открытых разговоров с обозначением своих собственных чувств. — Тогда давай обсудим ещё кое-что, — расплывшись в широкой ухмылке, будто он был самым настоящим чеширским котом из той самой сказки, предложил младший. — Что? — тут же заинтересовался Миньярд, ведь совершенно не догадывался, что ещё ожидать от Уокера этим вечером. Он пару раз оглядел уж слишком довольное лицо Марти, вопросительно наклоняя голову и ожидая ответа на свой вопрос. Лишь тогда Аарон осознал, насколько близко друг к другу были их лица, этот факт заставил его вновь притихнуть, и заворожено рассматривать чужие черты. Миньярду казалось, что ещё совсем немного, одно неправильно движение, и их носы соприкоснуться… Это завораживало. Вблизи сиреневые глаза Уокера казались ещё более волшебными, в полумраке они отливали глубоким фиолетовым оттенком, а светлые, пушистые ресницы так и хотелось расцеловать. — Так значит, — пододвинувшись достаточно близко к уху Аарона, чтобы юноша отчётливо слышал каждое его слово без постороннего гула от музыки и пьяных людей вокруг, маняще шепчет Мартин с лёгкой ухмылкой на устах. Защитник делает нервный, рваный глоток такого тяжёлого воздуха, всё ещё стараясь не выражать все свои бушующие под кожей эмоции на всеобщее обозрение, но алкоголь в крови с совсем небольшой дозой пыли затуманивают разум просто отлично, помогая Аарону забыться. Да и он совсем недавно открыл все свои чувства, так что вновь надевать какую-то лживую маску не хотелось… — У тебя встал на меня в раздевалке, или я что-то путаю? — слишком маняще и соблазнительно продолжает шептать он, обжигая ухо Миньярда своим горячим дыханием. Защитник мгновенно покраснел ещё сильнее, заливаясь настоящим багрянцем от кончиков ушей, до гортани. Он вновь попытался сделать несколько неловких попыток спрятать своё красноречиво говорящее обо всех ответах лицо в руках или же отвернуться в другую сторону, но всё это было напрасно, а горячее дыхание на его шее только сильнее плавило и так туманный мозг. — Закройся… — обречённо вздыхая, Миньярд надувает свои щёчки, пальцами цепляясь за края тёмной водолазки Уокера в попытках хоть так удержаться и не сбежать. Этот поступок выглядел бы ещё хуже, что заставляло бы защитника краснеть при их каждой новой встрече. — Это очень мило, Аарон, — будучи довольным реакцией старшего, Фим победно хмыкнул, чуть сильнее притягивая Миньярда к себе. — Я могу обнять тебя? — Да, — тут же отвечает он, и, не дожидаясь пока Анфим сделает первый шаг к этому действию, сам прижимается к парню, опуская свои ладони на его лопатки, приступая большими пальцами вырисовывать на чужой спине загадочные, никому не известные кроме него узоры. Мартин тоже не терял времени, поэтому обвёл не такое уж и большое тело Аарона своими ладонями, кончиком носа проведя по его уже несколько растрёпанным серебристо-блондинистых локонах. В здании и так было душно до невозможности, а если ещё обниматься - вообще задохнуться можно от жара, но их это не останавливало, ведь это был первый шаг к их совместным стараниям в их совместном проекте под названием «отношения».

***

Они не знают, сколько прошло времени с того момента как они просто стояли в уголке танцпола, обнимаясь, держась за руки и тихо обсуждая свои чувства до этого разговора. Они как будто заново знакомились друг с другом, но это им никак не мешало, поэтому парни просто наслаждались этим вечером, либо же ночью, в компании друг друга. Позже Аарон всё же достал свой телефон, чтобы взглянуть на время, и это было не зря, время близилось к отъезду. Они пошли обратно незаметно держась за руки, пока что не желая лишаться такого тёплого контакта между друг другом. Было ощущение, будто если они сейчас разъединят руки, то больше никогда не смогут вновь ощутить их тепло, а эта странная, но своего рода прекрасная ночь окажется сном. Пусть это и звучит как-то по-детски, парни без лишних слов держались друг за друга, запоминая каждое мгновение, чтобы в будущем вспоминать о таком важном дне. Возле лестницы они встретили весёлого Ники, который громко рассказывал какому-то парню что-то явно смешное, раз они оба смеялись, но заприметив их приближение, Хэммик тут же радостно воскликнул, забывая о существовании незнакомца. — Ребятааа! Я думал, вы потерялись! — Николас хотел было навалиться на них с объятьями, но Аарон увернулся от кузена, протащив за собой и Уокера, так что оба избежали удушающего захвата от пьянющего в щепки Ники. Шатен же только обиженно надул щёки, бубня себе под нос гору недовольства. — Какие вы злые! Но милые… Ик. — Нас Эндрю ждёт, — напомнил Аарон, не спеша начиная идти по ступенькам вверх, совершенно не собираясь дожидаться шатена, который соображает сейчас явно плохо. — О, точно! — тут же побежав за парочкой, Хэммик растянулся в ещё большей самодовольной улыбке. — Молодец, мой милый кузен, забрал себе такого красавчика! — Марти искренне удивился тому, что этот оболтус хоть что-то понимает под таким-то градусом, а тут взял, увидел, да и проанализировал! Раньше такой смышлёности за ним не замечалось. — Ники, ты пьян, — не отклоняя, но и не подтверждая это утверждение, Аарон закатил глаза, покрепче сжав горячую руку своего, теперь уже официально, парня. Фим только послал ему лёгкую улыбку, большим пальцем поглаживая тыльную сторону ладони, чтобы слегка расслабить. Ему было всё равно, узнает ли об этом кто-то или нет, главное: что они сами чувствуют друг к другу, не обращая внимания на внешние раздражители. Наверху их уже ждал Эндрю с пьяным в стельку Кевином, хоть он был в таком состоянии не один. Голкипер выразительно осмотрел троих появившихся, останавливая свой взгляд на держащихся рядом Аарона и Марти, а только после опустил взгляд на их соединённые ладони. Одиннадцатый думал, что младший Миньярд хоть как-то это прокомментирует, но он лишь качнул головой всем в сторону выхода. Было понятно, что он будет закрывать их небольшую компанию, следя за спинами всех своих людей, особенно двух самых пьяных, так что Уокер повёл Аарона вперёд, так же поглядывая назад, лишь бы Ники не потерялся по пути. Уже около машины парень понял, что их расположение кардинально меняется, поэтому пропустил уже сонного Аарона внутрь к Хэммику, а сам занял место за передним пассажирским сиденьем, где расположился полумёртвый Дэй. Эндрю занял водительское сиденье, ненадолго заглянув в зеркало заднего вида, с лёгким прищуром наблюдая за удивительной сценой: его обычно бесящийся на всю жизнь брат близнец удобно располагается посередине заднего сиденья, при этом опустив голову на плечо к их новенькому, так ещё беспрерывно держась с ним за руки! О чём это они таком говорили внизу, раз такое чудо дивное происходит? Уокер наконец смог полностью расслабиться, тут же прикрывая тяжёлые веки. Очень сильно клонило в сон, а приятное жжение в груди подталкивало парня улыбнуться, чувствуя непривычную, но, безусловно, желанную близость с Аароном. Машина тронулась, а в салоне распространилась совсем тихая, приятная для слуха, мелодия из автомагнитолы. Ребята проваливались в сказочное царство снов.