Мы были Молодыми, и мы сражались за Землю

Передовой укрепрайон «Абель-11». Расположение казарменной части. Майор коалиционных сил Адриана Рамирез Языки пламени играли бликами на пятнистых шкурах рекомов, вытянувших ноги поближе к огню и с упоением смаковавших инопланетное жаркое. Солдаты устроились кто как мог: и на рюкзаках, и на обработанных керамическим мачете пузатых брёвнах, а кое-то и вовсе на голой земле – подстелив под хвост далёкое потомство армейской «брезентки». Разумеется, ребята Лайла обставили «Лемов». Парни уже пристрелянные, да и в боевые ходили не раз. Бойцы Вишеградского, или, как его тут называли, «Висгардского» Блока ещё только переучивались; многие с трудом переходили на стрельбу «интуитивным» методом после заботливого контроля СУО. Особо никто не расстроился. Американцы оказались парнями радушными и открытыми, может даже чересчур открытыми по солдатским меркам. Наверное, пресловутый менталитет глубинки (вроде Индианы или Айдахо) сказывается. Для выходцев из Латинской Америки и Старого Мира – непозволительная роскошь, и какое-то время «смуглые» сидели на стрёме… К вечеру, настрой сменился на противоположенный. Братский костёр и очистительный реагент, разошедшийся по фляжкам, развязал языки и раскрепостил загулявшие нервишки. Бойцы выпивали, обменивались историями с мест прошлой службы да местными побасёнками, но больше говорили о доме. Смешно даже – доме, который никто не видел и не увидит, осколки чужой памяти. Давно уж следовало «отбиться», но рекомы не считаются полноценными военнослужащими – и с дисциплинарными моментами всегда находился какой-нибудь «крючок», позволявший их красиво обойти. Всё равно такой машине девять часов сна, предполагающиеся по писанному бюрократами уставу, не нужны. «Пиджаки» на Пандоре это понимают, и не ездят без лишнего повода по мозгам солдатни. Майор с лёгким прищуром рассматривала крышечку термоса, обрамлённого титановым сплавом. Плескавшийся в ней раствор действовал на рекома расслабляюще: могучая конструкция слишком хорошо сложена, что б по-настоящему захмелеть. Американцам-то проще, «синие» ближе к живым образцам – но и пьют те сдержанней. За их спинами – подрагивающие сипаи, которым перепадают остатки. По негласной разнарядке, спаивать их даже поощряется. Разумеется, в разумных пределах. Так народец подсаживают, медленно но верно, на земные хлеба. Земля! Далёкий свет в ночном небе. Найти её не сложно, ибо горят факелами плазменные двигатели релятивистских кораблей, цепочкой сияющие ярче иных звёзд. Космический мост к могучей Родине. Глаза потеряли «сверхрезкость», расслабленные пойлом. В каком-то смысле, обрели знакомый для человека взгляд. Всё больше погружалась девчонка в мысли, посмеиваясь вместе с товарищами и соратниками, но уходя дальше и дальше в вихрь воспоминаний. …Туристами в Антарктиду, в усиление путчистов-импотентов, едва удерживающих власть. Отстреливать работяг и молодых идеалистов. Популярный лидер, социалист, выигравший «не те выборы» с огромной народной поддержкой – и слишком неудобный для Владык Великих Держав: сценарий с известной концовкой. Таких не любят. Таких убивают. Но местные ублюдки не готовы палить в собственный народ, и женщины руками останавливают силовые шагающие машины. И невдомёк молодёжи с горячей головой, что их готов вооружить, а затем бросить, всех до единого, в горнило войны далёкий Враг. Страшный, могучий Враг. И вновь идут чредою караваны. Найдётся и работа для «Шар-ханов». «Шар-ханы» или «Лунгри», так их называли тогда британцы. А в воздухе витал аромат закоптившегося, свеженького мяса. «Штормовая корова», как их тут называют. Наверное и на вкус недурно – если бы создатели рекома ещё озаботились поиграть с реакциями на вкусовых рецепторах. Чёрт с ними. Рамирез с благодарным кивком приняла тарелку, уминая клыкастой пастью жаркое. Бои в Антарктиде – «чудо» уникальное в 22-м веке. Кинжальные бои, артиллерия, укрепрайоны, всё как во времена минувшие. Ни самореплицирующихся машин переменной геометрии, ни сверхточных, загоризонтных систем, ни тоннельных заграждений без которых не обходятся столкновения современных армий. Городские бои и штурмовая авиация. Понятия считай забытые. Они брали взлётную полосу «Энгл-Аэро», его Западный терминал. В воздухе – скрытые термо-оптическим камуфляжем фантомы. Ударные беспилотники Врага. Против теней бесполезны переносные ЗРК. Гамма-лазеров – нет. Пятитонная авиабомба сложила соседний терминал, где засели чехи, как картонную коробку. Это поразительное чувство в ретроспективе: в такие моменты по-настоящему ощущаешь жизнь. Спокойных снов, кровавые псы. Лучше вы, а не я. Разговор девушка вела «на автомате». Все смеются, смеётся и комвзвода. Даже шутки травит. Но мысли в другом месте. И в другом времени. …А затем – четыре года настоящей, неомраченной обыденностью свободы. Платят за уникальные навыки прилично, по крайней мере, если нет долгов и планов на семью. Четырёхкомнатная квартира в Анатолии, в аренду. Но с большими планами. Обычно говорят что «Белая полоса» пролетает как мгновение, но это вовсе не так. Напротив, возвышается над годами словно скала, словно маяк над бурлящим океаном. Новые ощущения, большие, красивые мечты. Только на краю сознания предчувствие того, что это – не навсегда. В те же годы Риана познакомилась с единственным существом, что дарило ей понимание недоступное знакомым и приятелям. Она тоже творение генетического гения, как эти тела. Искорка, Агни. Разумное четвероногое чудо с хвостиком соразмерным телу, цепкими лапами и умными глазами. Более осмысленными, чем у многих представителей рода людского. Сколько радости подарила она своей подруге… Именно подруге а не «хозяйке». Но деньги всё-таки кончались. Попытки инвестировать средства «туда и сюда» только опустошали счёт, не принося результата. И вот уже роскошь средиземноморской виллы сменил «кьюбикл», эдакая эволюция однушки, накрытый мраком промышленной зоны Алушты. Всё то же небо цвета текилы с оранжином. Низкие облака угольного цвета. Кубы фабрик что «съели» некогда гордую гряду горного кряжа. Честный труд – для честных работяг. Это не тот заработок, за который стоит браться, но и «уникальный» опыт девчонки требует уникальных обстоятельств. Войны дело частое, но не для такой специальности: ведут их операторы Систем, большие лбы из какого-нибудь Вест-Поинта. Окончательно пробудил рекома из тьмы чужих воспоминаний грохот турбовинтовых двигателей «Дракона», вертикального транспортника. На Пандоре это грозная машина. На Земле «C21» - просто старый, проверенный грузовоз, вроде древнего «Геркулеса». Транспортная авиация поменьше в ночное время не поднимается в воздух – а этому великану местная фауна вовсе не страшна. Встречаются и переносные комплексы Врага, что ж. Этим всё равно, ночь или не ночь. Девушка снова подняла лицо к далёкому свету. - Если ты, уродина, угробишь Агни – из пространства вероятности достану! – Рыкнула она с ухмылкой в адрес той, с кого снимали «слепок» сознания. - Тебя что, повело? – Окликнул соратницу уже умявший угощение Лайл: оказалось, хитрый оперативник вкрадчиво следил за своим «коллегой». Даром что душа компании, постоянно не выходящий из центра дружеских перепалок и армейских шуточек. - Да чё-то всё сидим и сидим, лясы точим. – Ответила та, подымаясь и разминая спину. В свете ночной иллюминации узор мускулов выглядел особенно отчетливо, так и перекатываясь под шкурой. – Тело затекло. Зевая во всю пасть, девчонка плеснула смесью прямо в костёр – так, что искры разлетелись. Пламя стремительно вспорхнуло ввысь, пугая ссутулившихся сипаев. - Эй вы! – Кивнула Риана в сторону местных, облизывая губы. – А вы чё, у огня танцуете? Ну там, у себя? Те невразумительно затрясли головами. - Нет, нет! Огонь нельзя, Эйва нельзя огонь! Цахейлу запрещают! - Тоже мне, «дикари». – Сплюнула Рамирез под ногу очистителем. – Эй, кэп! А у вас тут какая-то аппаратура имеется, да помощней. - Ща сделаем. – Подмигнул «синий», уже понимая, что задумала соратница. Вскоре перед парнями появился собранный умельцами из техобслуживания аудио-блок, штукенция прямиком из «нулевых». Как и всё здесь – раритет. Просто, дёшево и сердито. Адриана с интересом перебрала сквозь личный коммуникатор горсть древних, ещё оптических носителей на пару сотен петабайт. Для такой обстановки нужно что-то энергичное, дикое во всех смыслах. Дикое и древнее. Что-то из «Классического периода» - превозносимых ныне восьмидесятых годов двадцатого века. - Опа! Мощные, босые пальцы ног рекома ударили по песку в ритм тропических барабанов. У девушки движения казались отрывистыми, резкими, словно отрицанием танца аборигенов. У них всё текучее и плавное, как вода. Пандора – царство снов и гармонии. Риана двигается жестко и симметрично, её поступь словно плазменный вихрь над атмосферой. Desire! For unknown eyes… Руки вскидывают стальные когти выше, выше к звёздному своду. Desire! For unknown name… Уэйнфлит смотрит с интересом, но не подключается к пляске. Он отлично чувствует момент. Это не его выход. I’m burning, from the Morning Sun, and on the run! С места вскакивает Уолкер, и, скинув безрукавку, оставаясь в шортах и облегающей, липкой от пота майке подключается к мнимой сопернице. Девчата вроде не в том возрасте, но Лопес был прав – она та ещё стерва, а за обнаженным телом с чересчур глупой улыбкой наблюдает Файк. Можно отобрать у женщины форму тела, но не грацию охотницы. Они нарезают кольца, почти диаметрально выдерживая дистанцию друг от друга. Языки пламени обжигают кожу, отливая на торсе. Парни сидят, смотрят – напряженно, но смелости присоединиться пока не хватает. Лайл не встаёт, понимая правила таких коллективов, и как это будет выглядеть. Ну же, ребята! Сам не понимая, что его на то сподвигло, вскочил с места Рэй. Улыбаясь во все белёсые зубы, он скинул сапоги и подошёл вплотную к Риане, мимикрируя движения, но не касаясь. - Ахой! – Рассмеялась та в ответ, делая ладонью приглашающий жест остальным. Ночь предвиделась насыщенной.