Бури и кратеры

      Чистое ясное небо на головой — совсем как в детстве. Вегас разглядывает плывущие по нему облака, подложив под голову руки. — Эй, — в бок тычут упрямым пальчиком, а возле уже звучит звонкий голос Занозы. — Пялясь на небеса денег не заработаешь. Сам вызвался помочь — так помогай!       Вегас усмехается. И правда ведь — сам.       Заноза…       Вегас, улыбаясь, разглядывает чумазые щёки с ямочками. Пит только что вынырнул из-под пикапа. На них обоих — синие рабочие комбинезоны, прямо на голое тело — на улице жара под сорок, но Танкхун обещал большой куш за ускоренный ремонт, так что Вегас решил помочь любимому. Тем более, у него два выходных подряд после тяжёлой смены в пожарной части. Конечно, о том, что накануне он дважды возвращался в горящее здание — сначала за ребёнком, потом за кошкой — Питу ни слова. Иначе его прикуют наручниками к батарее в ванной и больше никогда не отпустят на работу. Так что, как бы Вегаса ни распирало рассказать Занозе про своё геройство, он держит язык за зубами. — Будешь помогать или нет? — Уже дуется милый волчонок. — Нет — так иди в дом, Танкхун найдет тебе занятие! — Сейчас, — Вегас тянется к его лицу и кончиком указательного касается вздернутого носа.       В ответ Пит хмурится и ещё больше дует губы. У Вегаса вспыхивают щёки: его вдруг непреодолимо тянет поцеловать эти обиженные губки, вобрав своими всю их мягкость.       Но с этим они подождут до ночи.       Или не совсем до ночи…       Вегас переворачивается на живот, берёт инструменты в руки и, опять оказавшись на спине, ныряет под машину: — Командуйте, босс.       Пит усмехается и ложится рядом: — Так, так, что тут у нас…       Управляются за два часа. Могли бы и быстрее, если бы не бесконечные взаимные смешки, подколы, шуточные тычки в бок и подзатыльники, а еще бесконечные маленькие поцелуи. — Фух, ну и жара, как в аду! — Пит выбирается из-под пикапа следом до Вегасом и вытирает лоб грязной ладонью. — Так! Я больше сделал — первым иду в душ. А ты пока можешь поглазеть на небо, коль уж так невтерпёж. — Ммм, могли бы и вместе принять его. — Пфф, как же, вместе! — Пит заливисто хохочет. — Знаю я твое «вместе». Как до секса дорвался — так за уши не оттащишь от этого дела. А в доме полно ребят, палиться — не в мазу мне, знаешь ли.       Всё-таки бывают моменты, когда Вегасу снова хочется вымыть любимому рот с мылом. Но сегодня у него другие планы. — Просто помоемся. Обещаю. Ну, максимум — спинку потрем друг другу. Что скажешь?       Пит хихикает и трясет головой: — Такое предложение комментировать — только портить. Идём уже, — Пит поднимается на ноги и протягивает ему руку, — поди ноги затекли, да? У меня все тело как деревянное.       Вегас кивает и хватается за его руку. Едва оказавшись во весь рост, обнимает Пита за плечи и целует в шею, на что его волчонок уже рычит: — Фу, блядь, и так все липкое. Давай ты хотя бы до душа, — Пит с озорством опускает взгляд на низ живота Вегаса, — свой стояк донесешь. — Это просто складка на ткани. — Ой, да-да, — Вегас снова слышит звонкий смех, который делает его самым счастливым на свете, — складка, складка.       Плеск прохладной воды и горячее дыхание, что вперемешку со стонами срикошечивает от кафельных стен душевой. Медленно, разбирая его на части, Пит проводит губами по его ушам, шее, щекам. Его язык, его дыхание — все такое горячее, исследующее, влажное. Вегас закрывает глаза, наслаждаясь моментом. Его руки опускаются ниже бедер Пита, обхватывая пальцами основание его члена. Пит не может не двигать бедрами навстречу ему. Они начинает чувствовать, как первые струйки возбуждения распространяются по паху, вдоль длинных ног обоих достигая пальцев. Их руки томно поглаживают друг друга. Пит прижимается всем телом к его рельефному прессу, вздох удовлетворения срывается с его губ, а Вегас спрашивает, прильнув лбом к его влажному лбу: — Ты всё ещё боишься, что нас спалят ваши парни? — К чёрту их! Я хочу тебя! — Хммм, — мычит Вегас с довольной улыбкой на лице.       Его голова поворачивается вверх и назад, его губы ищут губы Пита. Заноза дарит ему мягкий нежный поцелуй. Но затем в его глазах вспыхивает знакомое озорство. И вот уже его теплый большой палец дразнит его щелочку и уздечку, заставляя его бедра двигаться вперед, в то время как другая рука тянется, чтобы подразнить его твердеющие соски, заставляя верхнюю и нижнюю части его тела разговаривать друг с другом на языке, полном щекочущих искр. Глаза Вегаса медленно закатываются вверх, под веки, когда Пит опускается перед ним на колени. Он закрывает их.       Блаженство.       Пит облизывает головку, кружит кончиком языка по всей длине, а затем вбирает губами до половины. Вегах кряхтит, прислоняясь спиной к влажному кафелю. Его прохлада отлично контрастирует с горячностью рта Пита, который очень умело, в нужном темпе, настойчиво и одновременно заботливо сосет ему член. Он слышит звук крови, стучащий в ушах. Это похоже на шум волн, разбивающихся о скалы. — Пит!..       Пит немного отстраняется, но не выпускает его член из своего рта. Пристально смотрит исподлобья на постепенно расслабляющегося любимого, который короткими струйками изливается ему на язык.       Пит ещё раз облизывает головку и поднимается на ноги, обнимая Вегаса за шею. Они целуются. Вегас ощущает собственные вкус и запах на губах и языке Пита. Он хватает его за волосы на затылке и уже хочет развернуть к себе спиной, как за хлипкими дверями душевной начинается какая-то возня.       Пит прыскает со смеху: — Короче, отбой, — он шуточно хлещет ладошкой по вновь наливающемуся возбуждением члену Вегаса. — До вечера. — Чёрт… — Вегас обнимает его поперёк живота, — а ты?.. — Ну, у меня-то с выдержкой всё в порядке, — Пит запрокидывает голову и чмокает Вегаса в подбородок. — Но ночью с тебя причитается.       Вегас смеётся и, развернув волчонка обратно лицом к себе, опять целует в губы: — Отдам с процентами. Обещаю. — Посмотрим, — Пит прикусывает ему верхнюю губу и тут же заливает место укуса кончиком языка.       Им приходится побыстрее вымыться — было бы ещё быстрее, если бы не бесконечное дурачество. А затем, когда жара потихоньку спадает, оба лежат на траве и смотрят на бескрайнее небо. Как в детстве. В их далёком общем детстве.