Через час или около того Вегас обнаруживает себя в глубине незнакомого двора. На детской площадке маленькие обитатели местных домов играют со щенком неизвестной породы. Ещё сегодня утром Вегас бы не остановился, чтобы с ухмылкой понаблюдать за ними. Но теперь всё ощущается иным. Краски вокруг становятся ярче, образы отчётливее, а мгновения обретают смысл.
Не бывает случайных моментов. Как и случайных встреч или стечения обстоятельств. И если Небо подарило мне шанс… я не могу упустить его, Билд.
Вегас замечает, как щенок, радостно виляя хвостиком, с высунутыми языком скачет прямиком на него. Наклонившись, он берёт его на руки, держа под передние лапки, а довольная мордашка обнюхивает ему лицо. Затем, поёрзав, выбирается из его хватки, напоследок лизнув Вегаса в нос своим теплым языком.
Надеюсь, у тебя есть добрый дом, где о тебе заботятся.
Вегаса вдруг мысленно ошпаривает:
а если бы Пит был просто «Питом». Занозой… я бы позволил ему просто так вернуться обратно, к своему ремеслу щипача?
Так уж ли безразлична была бы Вегасу его судьба?
Вегас ещё раз смотрит на щенка, которого один из мальчуганов берёт на руки и, попрощавшись с друзьями, уносит домой. Молодой капитан улыбается. Возможно, даже естественнее и искреннее, чем обычно. А затем переводит взгляд на ярко-голубое небо. Закрывает глаза и выдыхает:
надо возвращаться к реальности и действовать. Всё же он позволяет себе ещё немного проветрить наглухо забитую мыслями голову, появляясь в участке только после обеда. Он не станет давить на Пита, вываливать на парня ворох прошлых воспоминаний. Но он постарается помочь ему воскресить в памяти их общее «до». С тем, что приключилось с ним «после», вернее с теми, кто в этом виновен, Вегас тоже разберётся. Но это позже. Сейчас нужно удостовериться, что он в безопасности.
В бодром настроении Вегас минует проходную в участке, где ему сообщают, что долгое время не могли связаться с ним, так что Кинну пришлось взять руководство операцией на себя. Перенести «встречу» Пита с клиентом не представлялось возможным.
Блядь!..
Вегас в кровь кусает нижнюю губу, тут же шипит от боли и несётся в свой кабинет. Алые капли попадают на подбородок. Смазав их тыльной стороной ладони, Вегас грузно опускается на стул, роняя голову на руки:
какого хрена, Кинн?!..
Какого хрена… я сам.
Он, наконец, включает телефон, который начинает бесперебойно вибрировать от доставленных сообщений. Вегас даже не сразу читает их.
Ну как можно было допустить такую беспечность со своей стороны?! Как будто совсем «зелёный» — месяц после Академии… чёрт! И главное — что теперь? Как быть? Куда бежать?
Конечно, в виду конфиденциальности информации Кинн не сообщил ему в смс о месте. В детали посвящено совсем небольшое количество сотрудников, и все сейчас там. Вегас не знает, сколько времени его разум проводит в мысленной агонии. На улице уже смеркается, а он всё сидит и сидит на своём месте пялясь на закрытую дверь. На чашах весов — лавры победителя в случае успеха, которые сегодня достанутся Кинну, и маленькая жизнь уличного воришки, который за…
хм, сколько мы уже знакомы, выходит, два месяца… который за это время заставил его испытать все эмоции, когда-то погребённые под обломками его детского сердца.
И всё-таки натуру никуда не деть. Как бы ни переживал он за Пита,
пока ещё — Пита! — сложно не признать, что тщеславие его будет задето, если финальную точку в деле поставит Кинн.
Это моё дело, лейтенант, а ты взял и решил хапнуть славы за чужой счёт?
Мысли в голове вихрятся спиралями.
Да где же они?! Вегас гонит от себя догадки об «очевидном», но с каждой минутой появляется больше признаков того, что сегодня Пит «задержится на ночь».
Чаша весов с его именем опускается ниже.
А ты, Кинн, ты, можно подумать, не жаждешь получить новые звёздочки на погоны? «Собственным трудом» — как сам любишь это повторять, беспрестанно доказывая всем, что это не твой папаша-бизнесмен приложил руку к твоему успеху…
И снова сторона «Пит» становится выше. Баланса нет. Всегда что-то в приоритете. Или кто-то.
Вегас не осознает, когда начинает дремать, постепенно опуская голову на свой рабочий стол, а затем и вовсе скользя по нему грудью. Пробуждается он к семи. Как обычно. Морщась, медленно разминает затекшие от лежания на твёрдом шею и плечи. Поднимается из-за стола и включает чайник, чтобы выпить безвкусный кофе.
Их всё ещё нет. Что-то пошло не так? Или…
По коридору раздаётся шум. Дверь кабинета с размаху открывается. Заноза. При полном параде. Бледный и дрожащий. И чуть поодаль — Кинн. Почему-то прячущий взгляд.
Почему-то… Хм.
Вегас и рта не успевает открыть, как Пит кидает на стол какую-то блестяшку, а затем, не глядя на него, возвращается к двери, нервно бросая:
— Кинн, отвези меня к Танкхуну. И… и дайте мне мою одежду… не могу больше в этом.
Ухнувшее в колени сердце больно ноет. Вегас смотрит на Кинна, который по-прежнему избегает встречи глазами, будто взглянешь в них и всё разом поймёшь. Пит нервно дёргается, жалобно протягивая:
— Вы ведь обещали… обещали, что достану эту штуку — и свободен… Что? Легавым совсем веры нет, да?
Кинн скользит ладонями по бёдрам, затем наклоняет голову и одной рукой пару раз хватает себя за шею сзади:
— Всё в порядке. Скоро окажешься дома.
— Я больше ничего не должен?
Вегас вздрагивает. Сейчас взгляд Пита направлен прямо на него. Кинн молчит, очевидно предполагая, что вопрос адресован не ему. Но молчит и Вегас.
— Я больше ничего не должен вам, капитан? Вы сдержите слово офицера полиции и оставите нас с Танкхуном в покое?
— Пит…
Он правда не знает, что отвечать. Он же совсем по-другому себе представлял «исход».
Или нет?
— Просто ответьте. Или… — Пит звонко усмехается, на грани всхлипа, — или мне ещё нужно под кого-то лечь, чтобы вы, наконец, раз и навсегда отпустили меня?
Пит выпаливает это без злобы. Но таким разбитым голосом, отражающим его разбитую душу. Вегас кивает, вполголоса отвечая:
— Никто вас больше не тронет, Пит. Только… можем мы поговорить с тобой? Наедине.
Кинн откашливается и уже собирается уходить, как Пит хватает его за локоть, умоляя:
— Отвези меня к Танкхуну, прошу тебя!..
Кинн смотрит на Вегаса, тот кивает:
сделай, как он просит. Кинн выдыхает:
— Пойдем, Пит. Сейчас найдем твои вещи и я отвезу тебя.
Пит выбегает из кабинета первым, оставляя внутри вновь видящего монохромный мир Вегаса.
***
— Можно?
— С каких это пор ты куришь, лейтенант?
— А ты с каких, капитан?
Два дня в прежнем тумане. Без утренних шуточек от Занозы, без озорного блеска в глазах и без насмешливо искрящейся улыбки. А сейчас Вегас стоит под навесом подсобного помещения с непривычной для него сигаретой между дрожащими пальцами и смотрит мимо нашедшего его здесь Кинна.
— Жалко?
— Они дешёвые. Ты такие не станешь. Побрезгуешь.
— П-ф-ф… Ну да. Чего ещё можно ожидать от тебя.
Вегас усмехается, но всё же делится сигаретой и даёт прикурить.
— Вообще, увлекаться этим делом не стоит. Скоро ежегодная аттестация, нормативы не сдадим, если дыхалка подведёт, — Кинн выдыхает клуб едкого дыма, не сводя с Вегаса взгляда из-под густых бровей.
— Ну, тебе-то потеря квалификации не грозит, верно? — ехидно отвечает Вегас.
Кинн надувает щеки, брови мгновенно взлетают вверх:
— Не надоело ещё? Все никак не уймешься, капитан? Неужели за время работы я ни разу не доказал, что могу добиваться результатов без участия моего отца? Или я уже априори виноват только потому, что являюсь его сыном?
— Отчего же, доказал, конечно. Особенно два дня тому назад. Ну и каково это, а?
— Что именно?
— Быть главным. В кресле моём посидел уже? Удобно?
— Я тебя подставлять не хотел, дурак! Что бы было за срыв операции, а? Особенно тому, кто за неё отвечает. И да, я пытался связаться с тобой, но не вышло. По инструкции в такой ситуации командование на себя принимаю я. Хотя знаешь… Нужно было всё-таки «подставить». И пацану не пришлось бы с этим… — Кинн бросает окурок в урну и опускает голову.
— Так в чем же дело? Вот и подставил бы. И что это ещё за «дурак»? Субординация? Нет, не слышали, а, лейтенант?
Кинн губами произносит «пошёл ты» и оставляет Вегаса одного.
***
Засаленные концы волос раскиданы по подушке. Хрупкое плечико вздрагивает под тонким одеялом. Пит дремлет, лёжа к нему спиной, пока Вегас, всеми правдами и неправдами уговоривший Танкхуна разрешить ему увидеть Занозу, на коленях сидит на полу. Он знает, что этот волчонок уже неделю лежит безучастной тряпочкой. Рядом с кроватью, прямо на полу, стоит поднос с нетронутыми тарелками. Вегас, сам того не осознавая, начинает тихонько мычать знакомую обоим мелодию и осторожно поглаживать плечо Пита поверх одеяла. Теперь он обрывочно, но помнит слова. Через несколько минут под одеялом начинают шевелиться и лениво, с нотками недовольного раздражения протягивают:
— Тебе, походу, не только медведь на ухо наступил. А целое стадо бизонов по нему промчалось.
